В центре этого зала в очень удобном на вид, обитом мягчайшей замшей кресле сидело… нет, все-таки скорее висело еще более странное существо, имеющее отдаленное сходство с глыбой на ножках, только у него уже не было ни ног, ни рук, а в проем, заменяющий этому существу рот, было вставлено что-то, похожее на небольшую насосную систему. Как и по бокам, к нему было подсоединено, словно к дрожжевому чану, два трубопровода, висящих на довольно широких присосках.
Едва они вошли, глыба на ножках согнулась в подобии поклона, хотя наклониться это существо было не способно по своему строению. И тут же оно начало транслировать какую-то мысленную передачу… Только Ростик ничего не понял, не потому даже, что речь велась на незнакомом языке, а потому, что была очень быстрой. Он сбился уже с третьего-четвертого слова и больше не пытался разобраться в докладе, который доставивший его сюда начальник делал еще более высокому начальнику.
Единственное, что Рост понял, что глыбу на ножках зовут несупеном, а того, кто висел в кресле, – чегетазуром. Но слова были слишком далеки от любых значений на едином, чтобы понять их происхождение.
А потом начался какой-то кошмар. Рост даже упал на одно колено, потому что не был способен удержаться на ногах, но и оказаться коленопреклоненным не хотел… Потому что существо в кресле обрушило на него мощный ментальный удар, который полностью раскрыл его, словно устрицу, выпотрошил сознание, внушил страх, даже ужас, и одновременно – омерзение.
Природу последнего своего ощущения Ростик не понял. Зато он понял, что обследование – а это было именно обследование его сознания, его психики и общих его возможностей – завершилось довольно быстро. Если бы оно оказалось долгим, его бы пришлось пристрелить, потому что он был бы ни на что не годен.
А потом с нечеловеческой ясностью, свойственной ментальной речи каменноподобных глыб, возникло едва ли не удивленное мнение:
– Почему его не уничтожили?
– Саваф-то-Валламахиси, чтобы изучать возможности тех, кто доставил нам такие хлопоты, – отозвалась приведшая Ростика глыба на ножках. Первое словосочетание очень походило на обращение, и Рост, все еще с замутненным болью сознанием, поднял голову, чтобы взглянуть на этого Савафа.
– Пинса, – кратко отозвался Саваф, – кто нашел это существо?
Пинса, или глыба на ножках, не ответила или ответила так, что Рост не успел этого понять, но главное внимание Савафа неожиданно обратилось к пернатой ящерице. А она, оказавшись в поле ментального изучения Савафа, прямо заискрилась от радости, потянулась, как кошка, которую гладят, и едва ли не замурлыкала.
– Лодик, ты… – дальше Рост снова не понял, лишь разобрал, что ящерку скорее похвалили, чем отчитали. Что-то в таком духе: – Ты хорошо служишь своей несупене.
– Он каким-то образом поднял производительность грибного чана, и это было непонятно, – ответил Лодик. Только теперь, вслушиваясь в слова, которые частично возникали в его сознании, частично звучали на самом деле, Ростик понял, что ошибся: ящерка как раз был аналогом мужчины. То есть этот Лодик был как-то связан с глыбой на ножках, которую Саваф назвал Пинсой, которая определенно относилась… Да, к женскому полу, если человеческое понимание пола вообще было применимо к этим каменноподобным существам – чегетазурам и несупенам.
– Саваф-то-Валламахиси, какие будут распоряжения в отношении раба?
– У него странное сознание… Наверное, его все-таки стоило бы уничтожить. Но раз это не было сделано сразу, теперь, пожалуй, отправьте его выискивать рыбные косяки. Наши рыбаки в последнее время доставляют городу немало разочарований вместо продукции.
Несупена Пинса снова попробовала было склониться, но ящероподобный Лодик крутанулся волчком и вышел из кабинета. Ростик сумел подняться на ноги и, не поворачиваясь спиной к чегетазуру, тоже вышел. Тут его уже ожидал все тот же солдат.
Когда спустя четверть минуты в приемной показалась несупена, она, не обращая внимания на Ростика, кратко приказала ящеру:
– Найди кого-нибудь, кто объяснит рабу, что он должен делать.
– Будет исполнено, – отозвался Лодик, и его подвижная рожица едва ли не расплылась в улыбке.
Впрочем, Ростик сразу понял: Лодик так же, если не более сладко, улыбнулся бы, если бы этого человека приказали, например, четвертовать. А потому он просто вытянулся. Кланяться тут могли только очень высокие начальники, к которым человек, безусловно, не относился. Но, в общем, ему этого не очень-то и хотелось. После ментальной атаки, которую он испытал в кабинете чегетазура, он был способен или лежать пластом, или вот так стоять истуканом. Хотя, разумеется, предпочтительнее был бы первый вариант.
Глава 4
Сейнер был крайне странно устроен, в этом Ростик мог убедиться, когда они отходили от Валламахиси, по-прежнему движущегося своим курсом. На сейнере было слишком много пушек, хотя и небольших калибров. На нем была слишком большая команда, как на какой-нибудь канонерке. Но при этом у него были огромные трюмы и мощные холодильники, а потому Ростик все-таки решил называть это судно сейнером.
Командовала им женщина из губисков среднего роста, с очень пышной копной белых волос, которые она определенно не любила прятать под форменным, похожим на шлем колпаком из грубой кожи. Капитаншу звали Синтра, и она очень недоверчиво смотрела на Ростика, хотя того это мало заботило.
Для него гораздо важнее было выстроить сколько-нибудь доверительные отношения с Карб, почти человеческого роста пурпурной девушкой, насколько можно было судить, относительно молодой, тоненькой, производящей впечатление хрупкости и незащищенности. Именно Карб ящероподобный Лодик и подчинил Ростика как командиру, конвоиру и главному советнику в том, как бы устроить новую службу человеку на плавающем острове пурпурных.
При всей внешней хрупкости Карб оказалась довольно энергичной. Получив задание опекать непонятное существо, так похожее на губиска, но с другим цветом волос, глаз и кожи, относящееся к явным врагам, она долго звонила куда-то, пробовала отказаться, из чего можно было сделать вывод, что распоряжения пернатых ящериц уже можно было как-то оспорить, но, нарвавшись на отказ, бойко принялась за дело.
Первым делом, она приказала Росту вымыться, а пока он плескался под душем, раздобыла ему темно-серый комбинезон, в которых ходила половина пурпурных из палубной команды. Комбинезон оказался почти впору, только в поясе иногда трещал тканью, похожей на легкую брезентуху. Когда Рост привел себя в порядок, она отвела его в полупустую казарму, где обитали только пурпурные гиганты, из не самых смышленых и довольно неряшливых, и заявила, что спать несколько последующих дней ему предстоит тут. Здесь же в специальном шкафчике он мог держать личные вещи, которых, к обоюдному облегчению, конечно, не оказалось.
Потом она показала, где Ростику теперь предстояло обедать, и занялась выяснением времени выхода сейнера в море. Им пришлось ждать несколько дней, во время которых Рост был предоставлен себе, но пока не решался отходить от своей казармы – или кубрика? – слишком далеко. Все-таки он выяснил, что может ходить по «своему» кораблю почти всюду, где пускали среднего роста пурпурных. На другие корабли ход ему был запрещен, как и в машинное отделение, но он не слишком и рвался снова оказаться в вонючих подпалубных помещениях.
Чтобы быстрее сориентироваться, он отыскал подобие библиотеки и с помощью все той же Карб сумел получить для начала сборник старинных легенд пурпурных, скорее даже сказок, написанных на едином. Ему казалось, что, зная произношение основных слов и общий принцип письменности, он сумеет в них разобраться, но не тут-то было. Он пытался научиться читать книги пурпурных почти два дня, пока не догадался попросить что-нибудь еще проще, что-то вроде букваря для продвинутых великанов губисков, которые по уровню своего развития относились скорее к детям, чем к нормальным особям.
Дело пошло быстрее, он выучил половину из почти восьмидесяти основных букв алфавита пурпурных и около двух десятков из почти сотни неосновных знаков. Но зато выучил их очень хорошо, даже попробовал каллиграфически воспроизводить их, когда его в подобии читального зала нашла Карб и коротко приказала:
– Все, люд, безделье кончилось, пошли работать.
Они перебазировались на сейнер, который почти сразу отошел от Валламахиси по меньшей мере километров на восемьдесят. На ночь глядя они не вылетали на разведку, но еще за час до того, как включилось солнце, Карб подняла Ростика, который отлично выспался в тесной, но неплохо вентилируемой каюте, где находилось еще с десяток пурпурных великанов, храпевших почти как люди во сне. И они, наконец, приступили к делу, заниматься которым ему приказал Саваф.
Это был обычный антиграв пурпурный, с пушечной башенкой наверху, с тремя загребными губисками из высоких, и одним пилотом, как очень быстро стало ясно, главным пилотом всех антигравов этого сейнера. Еще выяснилось, что на этом кораблике находится очень много летающих лодок, но Ростик, лишь чуть-чуть сосредоточившись, понял, что губиски не тащат трал за кораблем, а сбрасывают сети с воздуха, и потому главной рабочей силой тут были именно антигравы. Все узлы на тросах и сетях, которые при этом возникали в воде, разумеется, распутывали викрамы.
Вот последнее Ростика заинтересовало, поэтому впервые за все время плена он стал спрашивать, то есть подал голос самопроизвольно, а не отвечая на вопросы.
– Меня зовут Рост, – сказал он пилоту, поглядывая на него из правого пилотского кресла. – Мне хочется спросить тебя…
Пилот поежился, бросил на Роста неопределенный взгляд и вдруг вполне добродушно отозвался:
– Спрашивай.
– Почему нам приходится ловить эту рыбу, когда имеются викрамы?
– Очень просто, – отозвался пилот. – Когда они находят приличный косяк, они тут же пытаются поесть как следует, даже с запасом… А потом теряют активность. – После паузы добавил: – Кроме того, командиры считают неправильным, если рыболюди сообразят, что сумеют самостоятельно прокормиться в море. Какой тогда для них останется интерес в службе на Валламахиси?
Ответ был не только дельный, но и откровенный. Рост облегченно улыбнулся. И это, как ни странно, растопило лед. Пилот кивнул, словно подтверждал что-то, и произнес вот что:
– Меня зовут Джар, я главный по залову рыбы на кораблике, с которого мы взлетели.
Он так и сказал – «залову», словно это было что-то особенное. А может, и в самом деле. Ведь вылавливание рыбы для перенаселенного плавающего города, постоянно нуждающегося в продуктах питания, да еще в сообществе пурпурных, с их жесткой иерархией, должно было выражаться именно в таких вот формах самоидентификации.
– А про меня, наверное, тебе уже рассказали, откуда я и чем раньше занимался, – сказал Рост и посмотрел на пилота.
Джар, немного удивленный, не сводил с Роста внимательного взгляда. Он хотел понять, что творится в душе этого странного, обросшего волосами по всему лицу чужака, который, похоже, не понимал, что сдает самый главный для себя тест – окажется ли полезен для их города, достаточно ли гибок и умен, чтобы встроиться в существующую структуру?
А Рост со смешком, от которого отвык за время рабства на гидропонных и грибных фермах, понял, что Джар сейчас на его стороне, что пурпурному захотелось, чтобы Ростик этот тест сдал. И наилучшим образом. Из-за этого Рост вдруг обрел уверенность, что не просто сдаст, но благодаря такому к себе любопытству, едва ли не дружескому интересу, сумеет все сделать куда лучше, чем от него ожидалось.
И тогда на него стал потихоньку, незаметно, но все ощутимей, накатывать один из сильнейших, какие он только помнил, приступов предвиденья. Еще не всезнание, которое без тренировки и ментальной сосредоточенности было невозможно… Но уже предвиденье.
А пока он стал думать, сколько в том, что он так старался, так мучительно иногда пытался прорвать завесу неопределенностей, было от желания удивить своих боловских друзей, слегка выпендриться перед ними, заслужить какое-то особенное их участие, и сколько просто от природы. Сейчас, когда он даже забыл, каково это – видеть будущее, он мог думать о своих друзьях, оставшихся в Людомире, и о себе, прежнем, почти спокойно. Он снова улыбнулся и негромко оповестил Джара:
– Все будет хорошо, Джар, вот увидишь.
Они поднялись над сейнером, бороздившим довольно глубокие, зеленоватые волны океана, а потом Рост чуть не вскрикнул – так сильно на него подействовал привычный диск света под антигравом от отражающегося в воде солнца, стоящего над головой, в зените. И еще он почти сразу понял, что сейнер идет немного не в том направлении, что нужно. Он даже положил руки на рычаги управления.
– Не трогай, – напряженным голосом отозвался пилот.
Рост пожал плечами и поудобнее устроился в тесном кресле. Потом проговорил:
– Не знаю, где тут восток и запад… – Сообразив, что последние слова произнес не совсем правильно, почти по-человечески, коротко добавил: – Лучше направляйся вон туда.
Показал рукой. Джар нахмурился:
– Мы подходим к площадям, занятым плавающими водорослями. Значительных косяков тут не бывает.
– Тебе водоросли нужны или рыба?
Джар хмыкнул, как иногда хмыкал Антон, и изменил курс. Теперь они пошли над водой на довольно значительной высоте, метров триста. Для того чтобы лететь чуть быстрее, этот эшелон был в самый раз, но на нем Ростик плохо разбирал, что тут творилось с рыбой, поэтому он попросил снизиться метров до пятидесяти. Понятие «метра» у Джара не оказалось, но он послушно приспустился, пока Рост не попросил его выровнять лодку.
Они летели не очень долго, чуть больше получаса, отдалившись от сейнера километров на сорок, и в направлении почти параллельном курсу Валламахиси, когда Рост уверенно оповестил:
– Здесь.
– Что здесь? – не понял Джар.
– Здесь находится самый большой из ближайших косяков.
– Тут не может быть рыбы, – мотнул головой пурпурный. – И никогда не было, потому что…
– Он прямо под нами, – терпеливо, как ребенку, пояснил Ростик.
Джар насупился, потом что-то прокричал на языке своего племени, сбросил скорость и совсем опустился к воде. Сзади послышалась возня, какие-то негромкие команды, и в воду полетела небольшая кошелка на длинном тросике. Они пролетели всего-то километра полтора, как вдруг сзади послышался какой-то негодующий, даже возмущенный вопль. Джар дрогнул:
– Доставай!
– Не могу, – отозвались сзади, – она переполнилась.
– Так что же мне… до корабля ее волочь? – взорвался Джар. – Доставай, говорю.
– Я уж и горловину затягиваю, а она… не затягивается, переполнена же!
Джар плавно развернулся и пошел вбок. Потом опомнился, повернулся к Росту:
– Где кончается твой косяк?
– Вон там, – Рост опять махнул рукой, указывая направление, едва ли не противоположное тому, куда летел Джар. – Только до него километра три, он большой очень, я же предупредил.
Джар почти застонал, снова развернулся, потом осторожно, чтобы не лишиться кошелки, вывел машину с привязанным сзади хвостом, полным рыбы, из косяка. Снова спросил, уже осторожно:
– А теперь?
– Тут рыбы меньше, можно, наверное, и вытащить вашу снасть.
Пурпурные так и сделали. Затянули горловину, как-то подняли из глубины и поволокли по воде, вспенивая волны. Антиграв шел тяжело, словно волок за собой целый сейнер, не меньше.
– Ты как почувствовал рыбу-то? – спросил Джар с сильным акцентом, как говорил, должно быть, с приятелями, почти… простонародно, как подумалось Ростику.
– Почувствовал.
– А раньше сказать не мог? – вдруг разозлился Джар. Это было так… по-человечески, что Ростик рассмеялся. – Ну, чего смеешься?
– Я не знал конструкцию вашей сетки, думал, вы забрасываете снасти с двух антигравов, может, даже с трех.
– И с двух, и даже с пяти. Просто мы тебе не верили, взяли ту штуковину, с которой на разведку летаем. Понимаешь? С пробной сетью, которую… наполнить даже до половины обычно не удается. Она так сконструирована. – Джар помолчал, потом покачал головой, почти как Ким. – Хрень какая-то, никогда такого не видел, чтобы за милю прохода над косяком набить ее под завязку.
До сейнера они тащились почти два часа, потом возникли кое-какие трудности, чтобы завести фал от трала на приемное устройство сейнера, а когда все-таки сели на корабль, Джар пошел… жаловаться на Ростика, из-за которого, по его мнению, они чуть не потеряли пробную кошелку.
Рост воспринял это спокойно. Он сделал свое дело, а в том, что разведка оказалась так скверно организована, в общем-то, его вины не было. Довольно скоро на палубе показалась Карб, она хмурилась, все время постукивала стеком по сапожку, но не дралась, должно быть потому, что еще не успела даже дожевать что-то, а значит, только что встала из-за стола.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Ставка на возвращение'


1 2 3 4 5