Он поднял руки, поднес их к лицу и принялся ра
зглядывать со слабым удивлением. Руки принадлежали не ему и тоже были ча
стью декорации. Свои руки он помнил хорошо: тонковатое запястье, небольш
ая ладонь и пальцы самые обычные, не длинные и не короткие. А тут...
«Здоровая пятерня, Ц мелькнула мысль, Ц мощная, красивая... Но не моя».
Арташат, все еще хмурясь, наблюдал за ним.
Ц Ближайшие сутки вам лучше спать. У вас ведь клипы с сонной музыкой имею
тся? Вот слушайте и спите... И никакой работы, наркотиков и одалисок! В вашей
Лиге часто перебирают, а в результате Ц психические нарушения и склонно
сть к ранней эвтаназии.
Ц Эвтаназия... Ц пробормотал лежавший. Ц Эвтаназия Ц это неплохо... Лег
кая смерть, да? При раке, инсульте, нефропатии... чтобы не мучиться.
Ц Вы о чем? Ц Врач удивленно уставился на него.
Ц О болезнях... неизлечимых смертельных болезнях...
Ц Таких болезней нет, клянусь Паком!
Ц А что есть?
Ц Ранения и травмы, которые требуют пересадки органов. Еще Ц стрессы, не
врозы и психические заболевания, подобные вашему... Ц Вытянув руку с брас
летом, Арташат коснулся его лба и несколько мгновений следил за пляской
разноцветных символов. Ц Все в порядке, дем Дакар. Можете встать.
Он осторожно приподнялся, спустил ноги на пол и выпрямился, придерживаяс
ь за край высокого ложа. Нигде ничего не болело, ни в пояснице, ни в сустава
х, а главное, не было тянущей боли внизу живота, предвестницы очередного п
риступа. И никакой слабости! Он чувствовал себя так, будто ему шестнадцат
ь лет и тело Ц прежнее, юное, легкое и послушное. Мысли тоже прояснились, и
не было в них страха и тревоги Ц он ощущал лишь умиротворяющий покой.
Ц Неплохо, Ц произнес следивший за ним врач. Ц Успокоительное будет д
ействовать еще минут пятнадцать. К этому времени вам лучше уснуть.
Стена напротив ложа раздалась. «Лифт», Ц подумал он, шагнув вслед за врач
ом в просторную кабину. Белесая дымка заволокла входное отверстие, едва
заметно дрогнул пол.
Вверх, вверх, вверх, вверх...
Ц Меня привезли охранники из ВТЭКа? Ц Да.
Ц А что такое ВТЭК? Арташат хмыкнул.
Ц Даже этого не помните, дем Дакар?
Ц Вы же сказали, что будут провалы в памяти. Значит, уже начались.
Ц Пройдет, не беспокойтесь. Ц Секунду помолчав, врач сообщил: Ц ВТЭК Ц
это Всемирная Транспортно-Энергетическая Корпорация. В ее ведении тонн
ели, сети энергоснабжения и связи, трейны и трейн-станции.
Ц Трейны?
Ц Пассажирские и грузовые поезда. Вы прибыли в Мобург на трейне.
Лифт остановился, и они вышли в широкий безлюдный коридор. Под ногами Ц с
ерое пружинящее покрытие, вверху Ц расписанный яркими узорами потолок,
в стенах Ц двери. Коридор шел кольцом, обнимая лифтовую шахту.
Ц Сюда. Вот ваш патмент. Ц Арташат мягко подтолкнул его к одной из двере
й. Ц Патмент «Эри». Узнаете?
Ничего не ответив, он коснулся створки с краткой надписью, подождал, пока
она не скроется в стене и переступил порог.
Ц Ложитесь, дем Дакар, Ц напутствовал врач. Ц Сутки сна, и вы припомните
, что такое ВТЭК и трейны. Ну, а если не припомните, придется полечиться. Пси
таб, транквилизаторы и на самый крайний случай курс ментальной терапии.

Дверь за спиной врача закрылась. Оставшись один, он огляделся.
Ничего интересного: маленькое помещение, коридорчик, совсем пустой, если
не считать экрана под потолком. В конце Ц такая же белесоватая дымка, как
наблюдавшаяся в лифте. Он сделал три шага, погрузил в нее руку, прошел нас
квозь и очутился в комнате.
Не комната Ц целая зала, побольше его купчинской квартиры. Формой она по
ходила на клин или вытянутую трапецию: от того места, где он стоял, стены р
азбегались к основанию Ц дальней торцевой стене, округлой, длиною метро
в восемь. Молочно-белый потолок неярко светился, и находившиеся в комнат
е предметы не отбрасывали теней. Не двигаясь, он рассматривал их со стран
ным чувством: вроде бы все чужое и в то же время Ц знакомое.
Низкое ложе-полумесяц у торцевой стены, с двумя миниатюрными фонтанчика
ми по краям Ц их хрустальный перезвон был единственным звуком, нарушавш
им тишину. Слева, в широкой части комнаты Ц камин, на каминной полке Ц ва
зы или небольшие изваяния, а перед камином Ц два уютных кресла и круглый
столик. Напротив, у другой стены, еще один стол, длинный, явно рабочего наз
начения, с какими-то приборами на нем. Узкая часть помещения выглядела пу
стой, но стены здесь были не гладкими, а будто бы набранными из вертикальн
ых высоких панелей. «Шкафы», Ц подумал он, но не попробовал их открыть, а д
винулся к камину.
В его гранитном чреве пылал огонь, однако тепла Ц или тем более жара Ц не
ощущалось. Поколебавшись, он осторожно вытянул руку, вздрогнул, когда па
льцы проткнули камень и чугунную решетку, коснулся пламени и буркнул: «И
ллюзия, мираж! Наверняка голограмма...» Затем осмотрел кресла и круглый ст
ол. Кресла были покрыты голубоватой тканью, блестящей и прочной, напомин
авшей толстый шелк, а стол казался выточенным из странного материала, то
ли природного, то ли искусственного, похожего на кость, однако не светлую,
а темно-коричневую. Качнув столик и убедившись, что тот необычайно легок,
он постоял мгновение в раздумье и направился в узкую часть комнаты.
Панели легко сдвигались. За одной обнаружился одежный шкаф, за другой Ц
полки, заставленные непонятными предметами, среди которых было множест
во цилиндриков размером с палец, за третьей Ц холодильник, забитый боль
шими прозрачными контейнерами, а в них Ц банки, упаковки, баллончики, гот
овые блюда на чем-то вроде тарелок, однако не круглых, а квадратных. Глядя
на это изобилие, он с удивлением понял, что не испытывает голода, хотя не е
л, должно быть, несколько часов. Пить ему тоже не хотелось Ц хотелось выпи
ть. Чего-нибудь крепкого, водки или коньяка... Выпить, закурить и вспомнить,
как прекрасно быть здоровым, когда запретов нет и можно все...
Однако бутылок не нашлось, одни упаковки с изображениями фруктов Ц види
мо, с соками. Неодобрительно хмыкнув, он повернулся к другой стене, отодви
нул панель и осмотрел глубокую нишу с чуть покатым полом и потолком, усея
нным крохотными дырочками. Эта кабинка была пуста, но стоило шагнуть в не
е, как слева выдвинулось овальное сиденье, а справа Ц раковина в форме мн
оголепесткового цветка. Он машинально погрузил в нее руки, и тут же откуд
а-то хлынул водопад теплых водных струек, а стена над раковиной посветле
ла и превратилась в зеркало. Вздрогнув, он уставился в гладкую блестящую
поверхность, разглядывая свои новые черты: темные глаза под дугами густы
х бровей, крупный, красиво очерченный рот, нос с благородной горбинкой, ск
улы, высокий лоб и черные прямые волосы. Совсем неплохая внешность, но чуж
ая; прежде глаза у него были серыми, рот Ц маленьким и пухлым, а голова Ц с
едой и наполовину лысой. Кроме того, ни единой морщинки, ни болезненной си
невы и отвисших мешков под глазами, ни выпавших зубов...
Он провел кончиками пальцев по щеке, погладил подбородок, коснулся верхн
ей губы, потом Ц шеи. Молодая упругая кожа, чистая, холеная, и никаких след
ов волос... Лицо тридцатилетнего и абсолютно здорового мужчины.
Ц Дакар, значит... В сыновья годится парень, Ц буркнул он, пытаясь сообраз
ить, как очутился в этом теле и в этом странном мире, совсем не похожем на п
режний. О прежней своей жизни он как будто помнил все, но воспоминания сам
ых последних минут не возвращались. Что он делал в эти мгновения Ц или, во
зможно, часы? Беседовал с издателем, тем самым Андреем? Гулял по улицам Мос
квы или сидел в своей квартире у компьютера? Возможно, находился в Центре
диализа, под аппаратом искусственной почки? Или дожидался сына? Сын всег
да забирал его после диализа и привозил домой на белых «Жигулях»-семерк
е...
Внезапно его скрутило. Действие успокоительного закончилось, и он повал
ился на пол, бледнея и дрожа в лихорадочном ознобе. «Где я? Ц мелькнула мы
сль. Ц Как сюда попал? Почему? Зачем?» Он стукнул кулаком о стену, ударил сн
ова, почувствовал боль в ушибленных пальцах, но продолжал колотить, повт
оряя словно заклинание:
Ц Почему? Зачем?
Сверху полилась вода, и это на миг привело его в чувство. Промокший, он вып
олз из кабинки, встал на колени, запрокинул голову и дико, отчаянно выкрик
нул:
Ц Ася! Сергей!
То были имена жены и сына. Ему казалось, что он слышит их шаги. Сейчас приду
т, и это безумие кончится, исчезнет, как кошмарный сон...
Никто не появился. Вопль растаял под сводами просторной комнаты, заглуши
в журчанье фонтанов.
Ц Успокоиться, Ц хрипло выдохнул он, Ц нужно успокоиться! Я в здравом у
ме и трезвой памяти. Меня зовут Павел Сергеевич Лонгин, тысяча девятьсот
сорок пятого года рождения, а нынче у нас две тысячи второй. Я физик, канди
дат наук, и много лет заведовал лабораторией, потом, в девяностых годах, на
чал писать. Я член Союза писателей, я публикуюсь в десятке издательств, я с
очиняю фантастические романы, но я не верю в переселение душ!
Снова кулаком о стену... Боль отрезвляла, помогая бороться с пароксизмами
отчаяния. Он поднялся, ощупал мокрую одежду и произнес в пустоту: Ц Я боле
н... был болен, и мне полагалось умереть. Через год, максимум Ц через два... Но
, может быть, врачи ошиблись, и я преставился внезапно? Дал дуба, перелетел
в астрал и, как положено у буддистов, вдруг воплотился в этого Дакара? В др
угом пространстве-времени и на другой планете... Чушь! Во-первых, я не будди
ст, а во-вторых, я помню, помню все!
Милое лицо жены всплыло перед ним, сменившись серьезной физиономией сын
а. Он очень гордился сыном, делавшим успешную научную карьеру. В определе
нном смысле сын был символом того, чего он сам не мог достичь во времена за
стоя: стажировки в Англии и Штатах, публикации в западных журналах, прест
ижные конференции... Он очень любил жену и сына и мучился тем, что скоро их п
окинет. Он не мог смириться с неизбежностью.
Не в этом ли причина?.. Что-то он сделал такое... такое необычное... поступок, к
оторый уместен лишь в безнадежной ситуации...
Воспоминание мелькнуло и исчезло. Он глухо застонал, стиснув виски ладон
ями, потом выпрямился, скрипнул зубами и промолвил:
Ц Нет, так дело не пойдет. Решительно не пойдет! Оставим в покое чертовщи
ну с переселением душ и определимся с главным: где я? Или Ц когда?
Окинув взглядом помещение, он направился к рабочему столу. Мокрая одежда
липла к телу, в башмаках хлюпало, цепочка влажных следов тянулась за ним,
пересекая комнату диагональю.
Стол оказался высоким, до пояса, со множеством ящиков, и почему-то он знал,
что перед этим столом не сидят, а стоят. Стоять полагалось босиком, на мета
ллическом диске, врезанном в пол, держась за выступающие из столешницы с
тержни-рукояти. Кроме того, браслет на левом запястье должен касаться уз
кой щели в той непонятной штуковине... нет, не касаться, а только быть рядом.

Откуда он помнил про это? Тайна, загадка! Но руки все делали сами: он стащил
один башмак, затем другой, пошаркал мокрыми ступнями по полу и шагнул на д
иск. Пробормотал: «Дежа вю...» Ц и взялся левой рукой за стержень. В узкой пр
орези загорелся свет, тонкий сиреневый лучик протянулся к браслету, ярко
вспыхнул и померк.
Ц Опознавание завершено, пароль принят, Ц произнес чей-то мелодичный г
олос.
Он стиснул пальцами вторую рукоять.
В воздухе над столешницей мелькнули разноцветные сполохи, заплясали, за
танцевали и неким магическим образом сложились в женское лицо. Казалось
, оно выступает прямо из стены: широкоскулое, с синими, широко распахнутым
и глазами, твердым подбородком и изящным носиком, обрамленное водопадом
светлых волос. «Красивая девушка, Ц подумал он. Ц Прямо валькирия! Слав
янский или скандинавский тип...»
Сочные губы женщины шевельнулись.
Ц Приступим к работе, инвертор Дакар?
Ц Нет. Ц Собираясь с мыслями, он потер висок и осведомился: Ц Как вас зов
ут, прекрасная леди?
Ц Я не являюсь личностью и не имею имени. Я Ц созданный вами синтет, дем Д
акар. Синтет вашего терминала.
Ц Голографическое изображение, так?
Ц Да. Я всего лишь устройство связи с городским пьютером Мобурга.
Ц Пьютером? Ц Информационно-вычислительной машиной.
Ц Понятно. Можешь выдать мне кое-какие справки?
Ц Разумеется.
Металлический диск холодил ступни. Переступив с ноги на ногу, он на мгнов
ение задумался, потом спросил:
Ц Мобург, Пэрз и остальные поселения этого мира находятся на Земле? На пл
анете Земля, в Солнечной системе?
Ц Да, дем Дакар.
Ц Географические координаты Мобурга?
Ц Пятьдесят семь градусов северной широты, тридцать три градуса восточ
ной долготы.
Ц Валдайская возвышенность, примерно между Москвой и Питером, Ц пробо
рмотал он, сделал паузу и вымолвил: Ц Как мне попасть в Петербург?
Ц Купол под таким названием неизвестен, Ц откликнулась женщина-фанто
м.
Ц Неизвестен тебе?
Ц Нет. Я ведь только терминал связи... Неизвестен пьютеру Мобурга и МПС, Ми
ровой Пьютерной Сети, с которой он соединен.
Ц Может быть, другие города? Москва, Киев, Рим, Париж, Лондон? Дели, Пекин, Нь
ю-Йорк, Вашингтон, Буэнос-Айрес?
Ц Сожалею, но в справочных файлах эти названия не значатся, дем Дакар.
Он почувствовал, как струйки холодного пота стекают по щекам. Или то была
вода? Его одежда и волосы все еще оставались мокрыми.
Ц Скажи, какой сейчас год?
Ц Восемьсот третий от основания Пак.
Ц Дьявол! Что еще за Пак? Ц Первый автономный купол около Лоана. В настоя
щее время необитаем, служит местом паломничества.
Голос женщины-фантома казался по-прежнему ровным, на лице Ц ни признака
эмоций, хотя он, вероятно, задавал нелепые вопросы. «Верный знак, что перед
о мной компьютер», Ц мелькнула мысль. Компьютер ничему не удивляется, и э
то хорошо. Просто отлично! Он привык иметь дело с компьютерами Ц прежде, к
огда занимался наукой, и теперь, сделавшись писателем. Он был убежденным
рационалистом и не видел ничего загадочного или мистического в констру
кции из микросхем; в его понятиях компьютер являлся чем-то вроде усоверш
енствованной отвертки. Просто сложный инструмент, способный дать ответ
ы на вопросы.
Ц Отсчитай сегодняшнюю дату не от основания Пак, а от рождества Христов
а, Ц распорядился он. Ц Мне нужен год новой эры, понимаешь?
Ц Не понимаю, дем Дакар. Термины, которые вы используете, не имеют смысла.

Ц Ладно, поступим иначе. Я назову несколько имен, и если встретится знако
мое, ты отсчитаешь дату от рождения названного мною человека. Эйнштейн?
Ц Нет информации.
Ц Ньютон? Лейбниц? Декарт? Галилей?
Ц Нет информации.
Ц Черчилль, Гитлер, Сталин? Наполеон, Петр Первый, Жанна д'Арк? Ричард Льви
ное Сердце, Вильгельм Завоеватель? Мухаммед? Гай Юлий Цезарь? Ашшурбанип
ал? Фараон Рамсес?
Ц Нет информации.
Ц Байрон, Гете, Бетховен, Чайковский, Пушкин, Лев Толстой, Бальзак? Рембра
нд, Рафаэль, Мане, Эль Греко, Пикассо? Блок, Есенин, Вальтер Скотт, Верлен?
Ц Нет информации, дем Дакар.
Ц Думаю, о Романецком и Нике Перумове ты тоже ничего не знаешь, Ц в расте
рянности пробормотал он. Ц Что ж это выходит? Где я?
Ц В куполе Мобург, в десяти километрах от поверхности планеты, Ц сообщи
ла женщина-фантом.
Вздрогнув, он уставился в ее невозмутимое лицо. В десяти километрах от по
верхности? При том что ничего не известно о Цезаре и Гете, о Пикассо и Лейб
нице? При том что забыты имена Декарта и Наполеона, Христа, Мухаммеда, Байр
она, Пушкина?
Губы плохо повиновались ему, язык сделался шершавым и словно деревянным
. С трудом ему удалось выдавить:
Ц Все остальные поселения тоже находятся под землей?
Ц Да, дем Дакар.
Это «да» придавило его, точно камень. Стиснув ребристые рукояти, чувству
я, как леденеет под сердцем, он всматривался в синие глаза фантома, смотре
л, но видел совсем иное. Жуткие сцены апокалипсиса грезились ему Ц горящ
ие леса, вскипающие реки, расплывшиеся лавой города, обугленные развалин
ы, пепел от книг и картин Ц и скелеты, скелеты, скелеты... Вперемешку с череп
ами, пылью и радиоактивным шлаком.
Ц Значит, была война, Ц прошептал он побелевшими губами. Ц Не знаю, как
я очутился в будущем, но в прошлом точно была война... И вы Ц потомки тех, кт
о выжил... выжил, все позабыл и закопался под землю... На десять километров, г
оворишь? Ц Он наклонился, приблизив свое лицо к лицу женщины. Ц А что на п
оверхности? Что там? Кратеры, руины, прах и пепел?
Ц Посещать Поверхность нет необходимости, дем Дакар. Там воздухозаборн
ики, и воздух поступает исправно.
Ц Но война была? Я не ошибся?
Ц О какой войне вы спрашиваете? Войны происходят регулярно, и они.
1 2 3 4 5 6 7