Он заявил, что не потерпит никаких фальшивых чудес, творимых святыми иконами, и они исчезли навсегда [ 414 , с. 407].
Имеются записи об отдельных и независимых феноменах, проявленных определенными иконами в последнем столетии; самым последним было кровотечение щеки на иконе святой Девы, когда солдат Наполеона рассек ее лицо надвое. Это чудо, якобы происшедшее в 1812 году, в дни вторжения «великой армии», было последним «прощай». В Тамбовской губернии, в семье богатого помещика произошел любопытный случай в течение Венгерского похода в 1848 г. Его единственный и весьма любимый племянник, которого он, не имея собственных детей, усыновил, — служил в русской армии. Пожилые супруги имели его портрет, постоянно стоявший на обеденном столе перед обычным местом сиденья молодого человека. Однажды вечером, когда семья с некоторыми друзьями сидела за этим столом, попивая чай, стекло, покрывавшее портрет, безо всякого прикосновения от кого-либо с громким взрывом разлетелось на мельчайшие кусочки. Когда тетка молодого солдата схватила портрет в руки, она увидела, что лоб и голова на портрете запачканы кровью. Чтобы успокоить тетю, гости стали ее уверять, что эта кровь из ее пальцев, порезанных разбитым стеклом. Но как они ни рассматривали ее пальцы, все же не могли обнаружить следа пореза, и никто не прикасался к портрету, кроме ее самой. Обеспокоенный ее волнением, ее муж, притворившись, что очень тщательно изучает портрет, нарочно порезал палец и затем пытался убедить ее, что это была его кровь и что в первый момент волнения он прикоснулся к раме и этого никто не заметил. Но все было напрасно — старая барыня определенно чувствовала, что Димитрий убит. Она заказала ежедневные заупокойные моления в деревенской церкви и нарядила всех домашних в траур. Несколько недель спустя поступило официальное извещение от командира полка, что их племянник был убит осколком снаряда, снесшего у него верхнюю часть головы.
Но с тех пор, хотя три последовательно царствовавших императора были набожными людьми, воля их уважалась, иконы и святые пребывали в покое, и о них едва кто заговаривал, за исключением того, что имело отношение к религиозному культу. В Польше, стране яростных сторонников папского абсолютизма, в разное время совершались отчаянные попытки к созданию чудес. Но они умирали при рождении, так как за ними наблюдала тысячеокая полиция, — католическое чудо в Польше, провозглашаемое ксендзами, означало политическую революцию, кровопролитие и войну.
Не будет ли после этого позволительно, по меньшей мере, подозревать, что если в одной стране божественные чудеса могут быть приостановлены гражданским и военным законом, а в другой они никогда не происходят, то мы должны искать объяснения этим двум фактам в некоторых естественных причинах, вместо того, чтобы приписывать их богу или дьяволу? По нашему мнению — если оно чего-нибудь стоит — весь этот секрет можно объяснить следующим образом. В России духовенство остерегается смущать своих прихожан, чья набожность искренна и вера сильна без чудес; они знают, что ничто так не способствует посеиванию недоверия, сомнений и, в конечном счете — скептицизма, ведущего прямо к атеизму, как чудеса. Кроме того, климат менее благоприятный, и магнетизм неселения, в среднем, слишком положительный, слишком здоровый, чтобы вызвать независимые феномены; и обман не имел бы успех. С другой стороны, ни в протестантской Германии, ни в Англии, ни даже в Америке, духовенство, начиная со дней Реформации, не имело доступа ни к одной из засекреченных библиотек Ватикана. Вследствие этого все они слабы в магии Альберта Магнуса.
Что касается того, что Америка переполнена сенситивами и медиумами, то причину этого можно частично приписать климатическим влияниям и в особенности физиологическому состоянию населения. Со времени Салемского ведьмовства, около 200 лет тому назад, когда сравнительно небольшое количество переселенцев имело чистую и несмешанную кровь в своих жилах, почти ничего не было слышно о «духах» или «медиумах» до 1840 г. Казни за колдовство имели место не намного более, чем одно столетие тому назад, в других Американских провинциях. Известно, что в Нью-Джерси негров сжигали на костре — наказание, осужденное в нескольких штатах. Даже в Южной Каролине в 1865 году, когда правительство штата было «реорганизовано» после гражданской войны, постановления о применении смертной казни за колдовство еще не были упразднены, Еще не прошло и ста лет, как они до убивающей буквы их текста приводились в исполнение.
Затем феномены сперва появились среди аскетических и экзальтированных трясунов, чьи религиозные устремления, своеобразный образ жизни, нравственная чистота и физическая воздержанность — все вели к возникновению независимых феноменов как психологического, так и физического характера. Сотни тысяч и даже миллионы людей из различных климатов, с различным строением и привычками, наводнили, начиная с 1692 года, Северную Америку и, переженившись между собою, основательно изменили физический тип ее обитателей. В какой стране мира можно женский природный склад сравнить с нежной, нервной и чувствительной конституцией женской половины населения Соединенных Штатов? После нашего приезда в эту страну мы были поражены полупрозрачною нежностью кожи местных жителей обоих полов. Сравните тяжело работающую на фабрике ирландскую девушку или парня с такими же из настоящей американской семьи. Посмотрите на их руки. И тот и другой работают одинаково тяжело; оба одинакового возраста и по-видимому здоровы; и все же, тогда как руки одного после часовой обработки мылом будут обладать кожей только немногим мягче кожи молодого крокодила, руки другого, несмотря на постоянную работу, позволят вам наблюдать циркуляцию крови под тонкой и нежной эпидермой. Поэтому неудивительно, что Америка является оранжереей сенситивов, а большинство ее духовенства, не будучи в состоянии совершить ни божественных, ни каких-либо других чудес, решительно отвергает возможность каких-либо феноменов, кроме производимых трюками и обманом. И также не удивительно, что католическое духовенство, которое фактически знает о существовании магии и духовных феноменов и верит в них, в то же время, опасаясь их последствий, пытается приписать их всех деяниям Дьявола.
Разрешите привести еще один аргумент, хотя бы в качестве косвенного доказательства. В каких странах «божьи чудеса» наиболее процветали, были наиболее часты и наиболее изумительны? Бесспорно, в католической Испании и в папской Италии. И кто же имел больше доступа к древней литературе, как не эти две? Испания славилась своими библиотеками; мавры были знамениты своими глубокими познаниями по алхимии и другим наукам. Ватикан — это склад огромного количества древних рукописей. В течение долгого промежутка почти в 1500 лет они накапливали от одного судилища к другому книги и рукописи, конфискованные у своих осужденных жертв в свою пользу. Католики могут заявить, что такие книги, как правило, предавались пламени, что трактаты знаменитых колдунов и чарователей погибали вместе со своими проклятыми авторами. Но Ватикан, если бы мог говорить, мог бы рассказать совсем другое. Он прекрасно знает о существовании определенных кабинетов и комнат, доступ куда имеют лишь очень немногие. Он знает, что входы в эти тайные укрытия так искусно спрятаны от взоров под резными обрамлениями и обильными украшениями библиотечных стен, что были даже папы, которые жили и умирали в пределах дворца, не подозревая о их существовании. Но этими папами не были ни Сильвестр II, ни Бенедикт IX, ни Иоанн XX, ни VI и VII Григории; также не токсилогически знаменитый Борджиа. Также не принадлежали к незнающим о сокрытом знании друзья сынов Лойолы.
Где, по записям о европейской магии, мы можем найти более искусных заклинателей, нежели в таинственных уединениях монастыря? Альберт Магнус, знаменитый епископ и чудодей из Ратисбона, был непревзойденным в своем искусстве. Роджер Бэкон был монах, и Фома Аквинский был одним из наиболее ученых учеников Альберта. Тритемий, аббат Спангеймских бенедиктинцев, был учителем, другом и доверенным лицом Корнелия Агриппы; и в то время когда союзы теософов были рассеяны по всей Германии, где они сперва зародились, помогая один другому и годами борясь за приобретение эзотерических знаний, любой человек, который знал, как стать любимым учеником неких монахов, мог в скором времени набраться знаний по всем важным отраслям оккультного учения.
Все это запечатлено в истории и не может быть с легкостью отрицаемо. Магия, во всех своих аспектах, широко и почти открыто применялась духовенством вплоть до Реформации. И даже тот, кого когда-то называли «Отцом Реформации», знаменитый Джон Рейхлин, См. титульный лист английского перевода Майерхофа книги «Reuchlin und Seine Zeit», Берлин, 1830. — F. Barham, «The Life and Times of John Rouchlin, or Capnion, the Father of the German Reformation», Лондон, 1843.
автор «Mirific Word» и друг Пико ди Мирандолы, учителя и наставника Эразма, Лютера и Меланктона — был каббалистом и оккультистом.
Древнее Sortilegium или гадание посредством Sortes , или жребиев, искусство и занятие, ныне объявленное духовенством мерзостью, рассматриваемое Stat. 10 Jac. как уголовное преступление, Lord Coke, 3 «Institutes», fol. 44.
и изъятое Stat. 12 Carolus II из категории обычно прощаемых, на том основании, что оно является колдовством , — широко применялось духовенством и монахами. Более того, оно было санкционировано Самим Св. Августином, который «не отнесся неодобрительно к этому способу узнавания будущего, если только он не используется для мирских целей». Более того, он признается, что сам пользовался им. См. «Жизнь Св. Григория Турского» [416].
Да, но духовенство называло это гадание Sortes Sanctorum, когда само им пользовалось, тогда как Sortes Praenestinae с последующим за ним Sortes Homericae и Sortes Virgilianae становились отвратительным язычеством, служением Дьяволу, как только им пользовался кто-либо другой.
Григорий де Тур доводит до нашего сведения, что когда духовенство прибегало к Sortes, то они обычно клали Библию на алтарь и молились Господу, чтобы Тот явил свою волю и раскрыл им будущее через один из стихов этой книги. Жильбер де Ноген пишет, что в его время (около двенадцатого века) был обычай при посвящении епископов прибегать к Sortes Sanctorum, чтобы таким образом узнать успешность и судьбу епископата. С другой стороны, нам говорят, что Sortes Sanctorum было осуждено Собором в Агде в 506 г. В этом случае нам опять остается только спросить, в котором же случае непогрешимость церкви провалилась? Было ли это тогда, когда она запретила то, чем занимался ее величайший святой и покровитель, Августин, или же в двенадцатом веке, когда это открыто и с благословением той же самой церкви применялось духовенством в целях епископских выборов? Или же мы все еще должны верить, что в обоих этих противоречивых случаях Ватикан получил непосредственное вдохновение от «духа Божия»?
Если существует какое-либо сомнение, что Григорий Турский одобрил занятие, которое более или менее распространено и по сие время, даже среди строгих протестантов, — то прочтите следующее:
«Так как Ландаст, граф Тура, чтобы разорить меня, направился в Тур с королевой Фредегондой, полный злых замыслов против меня, то я удалился в свою молельню в глубокой озабоченности, где взял „Псалтырь“… Сердце мое возрадовалось во мне, когда мой взор упал на это в семьдесят седьмом псалме: „Он велел им с уверенностью продолжать путь, в то время как море поглотило их врагов“. Соответственно, графом ничего не было сказано в ущерб мне; и в тот же день, уезжая из Тура, его судно было потоплено бурей, и он спасся только тем, что был хорошим пловцом».
Святейший епископ здесь просто признается, что немножко занялся колдовством. Каждый месмеризатор знает, какую власть имеет сила воли, направленная в момент сильного желания на какую-либо особую цель. Или вследствие «совпадения» или иначе, попавшийся стих шепнул его уму о мести утоплением. Проводя остаток дня в «глубокой озабоченности», обуянный этой всепоглощающей мыслью, этот святой — быть может бессознательно — применяет свою волю для этой цели; и таким образом, в то время как он усматривает в несчастном случае руку Божию, он просто становится колдуном, применяющим свою магнетическую волю на лицо, которого опасается, и граф едва спасает свою жизнь. Если бы несчастный случай был предопределен Богом, то виновник утонул бы, так как простое купание не могло бы изменить его злобных решений против Св. Григория, если эти решения были достаточно сильны.
Далее мы находим анафемы, мечущие громы против этой лотереи судьбы, на Варесском Соборе, который запрещает «всем духовным лицам под угрозою отлучения от церкви совершать такого рода гадания или заглядывать в будущее путем заглядывания в какую-либо книгу или писание». То же самое запрещение произносится на соборах Агды в 506 г… Орлеана в 511 г., Ауксерре в 595 г., и, наконец, Аэнхама в 1110 г.; последний осуждает «колдунов, ведьм, гадалок, таких, кто причиняют смерть магическими деяниями и кто занимается предсказанием будущего посредством жеребьевки на Святом Писании»; и жалоба объединившегося духовенства на де Гарлана, своего епископа Орлеанского, направленная папе Александру III, заканчивается в таком стиле:
«Да наберут силу ваши апостольские руки, чтобы обнажить беззаконие этого человека, чтоб могло разразиться над ним проклятие, предсказанное в день его посвящения; ибо, когда Евангелие было раскрыто на алтаре согласно обычаю, то первые слова были: и юноша, оставив свое белье, убежал от них нагим ». Переведено с подлинного документа из архивов Орлеана, Франция; см. также «Sortes and Sortilogium»; «Life of Peter de Blois».
Для чего же тогда поджаривать мирских магов и гадателей по книгам и канонизировать служителей церкви? Просто потому, что средневековые, а также современные феномены, проявляющиеся через мирян, совершены ли они путем оккультных познаний или возникли самостоятельно, подрывают претензии на божественные чудеса как католической, так и протестантской церкви. Перед лицом повторных и достоверных свидетельств для первой стало невозможным поддерживать с успехом свое утверждение, что якобы чудесные манифестации, совершаемые непосредственным вмешательством добрых ангелов и Бога, могут быть произведены исключительно ее избранными служителями и святыми. Также протестантская церковь не могла бы больше утверждать, что чудеса кончились вместе с веком апостолов. Ибо, той же самой природы или нет, — современные чудеса предъявляли претензии на близкое сходство с библейскими чудесами. Магнетизеры и целители нашего века вступили в явное и открытое состязание с апостолами. Зуав Жакоб из Франции превзошел пророка Илию по части оживления лиц, казавшихся умершими; а Алексис, сомнамбул, упоминаемый мистером Уоллесом в своем труде [ 161 ], своим ясновидением посрамил апостолов, пророков и сивилл старины. Со времени сжигания последней ведьмы, Великая Французская Революция, столь тщательно подготовленная лигой тайных обществ и их умных эмиссаров, подула над Европой и пробудила ужас в лоне духовенства. Она, как разрушительный ураган, смела в ходе своем лучших союзников церкви — римско-католическую аристократию. Был заложен прочный фундамент права на личное мнение. Мир освободился от тирании духовенства, расчистив беспрепятственный путь Наполеону Великому, который нанес смертельный удар Инквизиции. Эта великая бойня христианской церкви — где она убивала, во имя Агнца, всех овец, самовольно объявленных паршивыми — лежала в руинах, и она очутилась предоставленной самой себе и своим средствам.
До тех пор, пока феномены возникали только случайно, она всегда чувствовала себя достаточно могущественной, чтобы подавить последствия. Суеверие и вера в Дьявола были так же сильны, как всегда, и наука еще не осмеливалась публично помериться силами с религией, базирующейся на сверхъестественном. А враг тем временем медленно, но верно набирал силу. И вдруг она прорвалась с неожиданным неистовством. «Чудеса» стали проявляться при полном дневном свете и перешли из мистического отшельничества в область закона природы, где нечестивые руки науки были готовы сорвать с них маску священства. Все же на какое-то время церковь удержала свои позиции и с мощной помощью суеверного страха преградила продвижение вторгающейся силы. Но когда подряд стали появляться месмеристы и сомнамбулы, воспроизводящие физические и ментальные феномены экстаза, которые до этого считались особым даром святых;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Имеются записи об отдельных и независимых феноменах, проявленных определенными иконами в последнем столетии; самым последним было кровотечение щеки на иконе святой Девы, когда солдат Наполеона рассек ее лицо надвое. Это чудо, якобы происшедшее в 1812 году, в дни вторжения «великой армии», было последним «прощай». В Тамбовской губернии, в семье богатого помещика произошел любопытный случай в течение Венгерского похода в 1848 г. Его единственный и весьма любимый племянник, которого он, не имея собственных детей, усыновил, — служил в русской армии. Пожилые супруги имели его портрет, постоянно стоявший на обеденном столе перед обычным местом сиденья молодого человека. Однажды вечером, когда семья с некоторыми друзьями сидела за этим столом, попивая чай, стекло, покрывавшее портрет, безо всякого прикосновения от кого-либо с громким взрывом разлетелось на мельчайшие кусочки. Когда тетка молодого солдата схватила портрет в руки, она увидела, что лоб и голова на портрете запачканы кровью. Чтобы успокоить тетю, гости стали ее уверять, что эта кровь из ее пальцев, порезанных разбитым стеклом. Но как они ни рассматривали ее пальцы, все же не могли обнаружить следа пореза, и никто не прикасался к портрету, кроме ее самой. Обеспокоенный ее волнением, ее муж, притворившись, что очень тщательно изучает портрет, нарочно порезал палец и затем пытался убедить ее, что это была его кровь и что в первый момент волнения он прикоснулся к раме и этого никто не заметил. Но все было напрасно — старая барыня определенно чувствовала, что Димитрий убит. Она заказала ежедневные заупокойные моления в деревенской церкви и нарядила всех домашних в траур. Несколько недель спустя поступило официальное извещение от командира полка, что их племянник был убит осколком снаряда, снесшего у него верхнюю часть головы.
Но с тех пор, хотя три последовательно царствовавших императора были набожными людьми, воля их уважалась, иконы и святые пребывали в покое, и о них едва кто заговаривал, за исключением того, что имело отношение к религиозному культу. В Польше, стране яростных сторонников папского абсолютизма, в разное время совершались отчаянные попытки к созданию чудес. Но они умирали при рождении, так как за ними наблюдала тысячеокая полиция, — католическое чудо в Польше, провозглашаемое ксендзами, означало политическую революцию, кровопролитие и войну.
Не будет ли после этого позволительно, по меньшей мере, подозревать, что если в одной стране божественные чудеса могут быть приостановлены гражданским и военным законом, а в другой они никогда не происходят, то мы должны искать объяснения этим двум фактам в некоторых естественных причинах, вместо того, чтобы приписывать их богу или дьяволу? По нашему мнению — если оно чего-нибудь стоит — весь этот секрет можно объяснить следующим образом. В России духовенство остерегается смущать своих прихожан, чья набожность искренна и вера сильна без чудес; они знают, что ничто так не способствует посеиванию недоверия, сомнений и, в конечном счете — скептицизма, ведущего прямо к атеизму, как чудеса. Кроме того, климат менее благоприятный, и магнетизм неселения, в среднем, слишком положительный, слишком здоровый, чтобы вызвать независимые феномены; и обман не имел бы успех. С другой стороны, ни в протестантской Германии, ни в Англии, ни даже в Америке, духовенство, начиная со дней Реформации, не имело доступа ни к одной из засекреченных библиотек Ватикана. Вследствие этого все они слабы в магии Альберта Магнуса.
Что касается того, что Америка переполнена сенситивами и медиумами, то причину этого можно частично приписать климатическим влияниям и в особенности физиологическому состоянию населения. Со времени Салемского ведьмовства, около 200 лет тому назад, когда сравнительно небольшое количество переселенцев имело чистую и несмешанную кровь в своих жилах, почти ничего не было слышно о «духах» или «медиумах» до 1840 г. Казни за колдовство имели место не намного более, чем одно столетие тому назад, в других Американских провинциях. Известно, что в Нью-Джерси негров сжигали на костре — наказание, осужденное в нескольких штатах. Даже в Южной Каролине в 1865 году, когда правительство штата было «реорганизовано» после гражданской войны, постановления о применении смертной казни за колдовство еще не были упразднены, Еще не прошло и ста лет, как они до убивающей буквы их текста приводились в исполнение.
Затем феномены сперва появились среди аскетических и экзальтированных трясунов, чьи религиозные устремления, своеобразный образ жизни, нравственная чистота и физическая воздержанность — все вели к возникновению независимых феноменов как психологического, так и физического характера. Сотни тысяч и даже миллионы людей из различных климатов, с различным строением и привычками, наводнили, начиная с 1692 года, Северную Америку и, переженившись между собою, основательно изменили физический тип ее обитателей. В какой стране мира можно женский природный склад сравнить с нежной, нервной и чувствительной конституцией женской половины населения Соединенных Штатов? После нашего приезда в эту страну мы были поражены полупрозрачною нежностью кожи местных жителей обоих полов. Сравните тяжело работающую на фабрике ирландскую девушку или парня с такими же из настоящей американской семьи. Посмотрите на их руки. И тот и другой работают одинаково тяжело; оба одинакового возраста и по-видимому здоровы; и все же, тогда как руки одного после часовой обработки мылом будут обладать кожей только немногим мягче кожи молодого крокодила, руки другого, несмотря на постоянную работу, позволят вам наблюдать циркуляцию крови под тонкой и нежной эпидермой. Поэтому неудивительно, что Америка является оранжереей сенситивов, а большинство ее духовенства, не будучи в состоянии совершить ни божественных, ни каких-либо других чудес, решительно отвергает возможность каких-либо феноменов, кроме производимых трюками и обманом. И также не удивительно, что католическое духовенство, которое фактически знает о существовании магии и духовных феноменов и верит в них, в то же время, опасаясь их последствий, пытается приписать их всех деяниям Дьявола.
Разрешите привести еще один аргумент, хотя бы в качестве косвенного доказательства. В каких странах «божьи чудеса» наиболее процветали, были наиболее часты и наиболее изумительны? Бесспорно, в католической Испании и в папской Италии. И кто же имел больше доступа к древней литературе, как не эти две? Испания славилась своими библиотеками; мавры были знамениты своими глубокими познаниями по алхимии и другим наукам. Ватикан — это склад огромного количества древних рукописей. В течение долгого промежутка почти в 1500 лет они накапливали от одного судилища к другому книги и рукописи, конфискованные у своих осужденных жертв в свою пользу. Католики могут заявить, что такие книги, как правило, предавались пламени, что трактаты знаменитых колдунов и чарователей погибали вместе со своими проклятыми авторами. Но Ватикан, если бы мог говорить, мог бы рассказать совсем другое. Он прекрасно знает о существовании определенных кабинетов и комнат, доступ куда имеют лишь очень немногие. Он знает, что входы в эти тайные укрытия так искусно спрятаны от взоров под резными обрамлениями и обильными украшениями библиотечных стен, что были даже папы, которые жили и умирали в пределах дворца, не подозревая о их существовании. Но этими папами не были ни Сильвестр II, ни Бенедикт IX, ни Иоанн XX, ни VI и VII Григории; также не токсилогически знаменитый Борджиа. Также не принадлежали к незнающим о сокрытом знании друзья сынов Лойолы.
Где, по записям о европейской магии, мы можем найти более искусных заклинателей, нежели в таинственных уединениях монастыря? Альберт Магнус, знаменитый епископ и чудодей из Ратисбона, был непревзойденным в своем искусстве. Роджер Бэкон был монах, и Фома Аквинский был одним из наиболее ученых учеников Альберта. Тритемий, аббат Спангеймских бенедиктинцев, был учителем, другом и доверенным лицом Корнелия Агриппы; и в то время когда союзы теософов были рассеяны по всей Германии, где они сперва зародились, помогая один другому и годами борясь за приобретение эзотерических знаний, любой человек, который знал, как стать любимым учеником неких монахов, мог в скором времени набраться знаний по всем важным отраслям оккультного учения.
Все это запечатлено в истории и не может быть с легкостью отрицаемо. Магия, во всех своих аспектах, широко и почти открыто применялась духовенством вплоть до Реформации. И даже тот, кого когда-то называли «Отцом Реформации», знаменитый Джон Рейхлин, См. титульный лист английского перевода Майерхофа книги «Reuchlin und Seine Zeit», Берлин, 1830. — F. Barham, «The Life and Times of John Rouchlin, or Capnion, the Father of the German Reformation», Лондон, 1843.
автор «Mirific Word» и друг Пико ди Мирандолы, учителя и наставника Эразма, Лютера и Меланктона — был каббалистом и оккультистом.
Древнее Sortilegium или гадание посредством Sortes , или жребиев, искусство и занятие, ныне объявленное духовенством мерзостью, рассматриваемое Stat. 10 Jac. как уголовное преступление, Lord Coke, 3 «Institutes», fol. 44.
и изъятое Stat. 12 Carolus II из категории обычно прощаемых, на том основании, что оно является колдовством , — широко применялось духовенством и монахами. Более того, оно было санкционировано Самим Св. Августином, который «не отнесся неодобрительно к этому способу узнавания будущего, если только он не используется для мирских целей». Более того, он признается, что сам пользовался им. См. «Жизнь Св. Григория Турского» [416].
Да, но духовенство называло это гадание Sortes Sanctorum, когда само им пользовалось, тогда как Sortes Praenestinae с последующим за ним Sortes Homericae и Sortes Virgilianae становились отвратительным язычеством, служением Дьяволу, как только им пользовался кто-либо другой.
Григорий де Тур доводит до нашего сведения, что когда духовенство прибегало к Sortes, то они обычно клали Библию на алтарь и молились Господу, чтобы Тот явил свою волю и раскрыл им будущее через один из стихов этой книги. Жильбер де Ноген пишет, что в его время (около двенадцатого века) был обычай при посвящении епископов прибегать к Sortes Sanctorum, чтобы таким образом узнать успешность и судьбу епископата. С другой стороны, нам говорят, что Sortes Sanctorum было осуждено Собором в Агде в 506 г. В этом случае нам опять остается только спросить, в котором же случае непогрешимость церкви провалилась? Было ли это тогда, когда она запретила то, чем занимался ее величайший святой и покровитель, Августин, или же в двенадцатом веке, когда это открыто и с благословением той же самой церкви применялось духовенством в целях епископских выборов? Или же мы все еще должны верить, что в обоих этих противоречивых случаях Ватикан получил непосредственное вдохновение от «духа Божия»?
Если существует какое-либо сомнение, что Григорий Турский одобрил занятие, которое более или менее распространено и по сие время, даже среди строгих протестантов, — то прочтите следующее:
«Так как Ландаст, граф Тура, чтобы разорить меня, направился в Тур с королевой Фредегондой, полный злых замыслов против меня, то я удалился в свою молельню в глубокой озабоченности, где взял „Псалтырь“… Сердце мое возрадовалось во мне, когда мой взор упал на это в семьдесят седьмом псалме: „Он велел им с уверенностью продолжать путь, в то время как море поглотило их врагов“. Соответственно, графом ничего не было сказано в ущерб мне; и в тот же день, уезжая из Тура, его судно было потоплено бурей, и он спасся только тем, что был хорошим пловцом».
Святейший епископ здесь просто признается, что немножко занялся колдовством. Каждый месмеризатор знает, какую власть имеет сила воли, направленная в момент сильного желания на какую-либо особую цель. Или вследствие «совпадения» или иначе, попавшийся стих шепнул его уму о мести утоплением. Проводя остаток дня в «глубокой озабоченности», обуянный этой всепоглощающей мыслью, этот святой — быть может бессознательно — применяет свою волю для этой цели; и таким образом, в то время как он усматривает в несчастном случае руку Божию, он просто становится колдуном, применяющим свою магнетическую волю на лицо, которого опасается, и граф едва спасает свою жизнь. Если бы несчастный случай был предопределен Богом, то виновник утонул бы, так как простое купание не могло бы изменить его злобных решений против Св. Григория, если эти решения были достаточно сильны.
Далее мы находим анафемы, мечущие громы против этой лотереи судьбы, на Варесском Соборе, который запрещает «всем духовным лицам под угрозою отлучения от церкви совершать такого рода гадания или заглядывать в будущее путем заглядывания в какую-либо книгу или писание». То же самое запрещение произносится на соборах Агды в 506 г… Орлеана в 511 г., Ауксерре в 595 г., и, наконец, Аэнхама в 1110 г.; последний осуждает «колдунов, ведьм, гадалок, таких, кто причиняют смерть магическими деяниями и кто занимается предсказанием будущего посредством жеребьевки на Святом Писании»; и жалоба объединившегося духовенства на де Гарлана, своего епископа Орлеанского, направленная папе Александру III, заканчивается в таком стиле:
«Да наберут силу ваши апостольские руки, чтобы обнажить беззаконие этого человека, чтоб могло разразиться над ним проклятие, предсказанное в день его посвящения; ибо, когда Евангелие было раскрыто на алтаре согласно обычаю, то первые слова были: и юноша, оставив свое белье, убежал от них нагим ». Переведено с подлинного документа из архивов Орлеана, Франция; см. также «Sortes and Sortilogium»; «Life of Peter de Blois».
Для чего же тогда поджаривать мирских магов и гадателей по книгам и канонизировать служителей церкви? Просто потому, что средневековые, а также современные феномены, проявляющиеся через мирян, совершены ли они путем оккультных познаний или возникли самостоятельно, подрывают претензии на божественные чудеса как католической, так и протестантской церкви. Перед лицом повторных и достоверных свидетельств для первой стало невозможным поддерживать с успехом свое утверждение, что якобы чудесные манифестации, совершаемые непосредственным вмешательством добрых ангелов и Бога, могут быть произведены исключительно ее избранными служителями и святыми. Также протестантская церковь не могла бы больше утверждать, что чудеса кончились вместе с веком апостолов. Ибо, той же самой природы или нет, — современные чудеса предъявляли претензии на близкое сходство с библейскими чудесами. Магнетизеры и целители нашего века вступили в явное и открытое состязание с апостолами. Зуав Жакоб из Франции превзошел пророка Илию по части оживления лиц, казавшихся умершими; а Алексис, сомнамбул, упоминаемый мистером Уоллесом в своем труде [ 161 ], своим ясновидением посрамил апостолов, пророков и сивилл старины. Со времени сжигания последней ведьмы, Великая Французская Революция, столь тщательно подготовленная лигой тайных обществ и их умных эмиссаров, подула над Европой и пробудила ужас в лоне духовенства. Она, как разрушительный ураган, смела в ходе своем лучших союзников церкви — римско-католическую аристократию. Был заложен прочный фундамент права на личное мнение. Мир освободился от тирании духовенства, расчистив беспрепятственный путь Наполеону Великому, который нанес смертельный удар Инквизиции. Эта великая бойня христианской церкви — где она убивала, во имя Агнца, всех овец, самовольно объявленных паршивыми — лежала в руинах, и она очутилась предоставленной самой себе и своим средствам.
До тех пор, пока феномены возникали только случайно, она всегда чувствовала себя достаточно могущественной, чтобы подавить последствия. Суеверие и вера в Дьявола были так же сильны, как всегда, и наука еще не осмеливалась публично помериться силами с религией, базирующейся на сверхъестественном. А враг тем временем медленно, но верно набирал силу. И вдруг она прорвалась с неожиданным неистовством. «Чудеса» стали проявляться при полном дневном свете и перешли из мистического отшельничества в область закона природы, где нечестивые руки науки были готовы сорвать с них маску священства. Все же на какое-то время церковь удержала свои позиции и с мощной помощью суеверного страха преградила продвижение вторгающейся силы. Но когда подряд стали появляться месмеристы и сомнамбулы, воспроизводящие физические и ментальные феномены экстаза, которые до этого считались особым даром святых;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17