Сергей, ты посылал за ним?
Войницев. Два раза.
Анна Петровна. Вы все врете, господа. Трилецкий, бегите, пошлите за ним Якова!
Трилецкий (потягивается). Приказать на стол собирать?
Анна Петровна. Я сама прикажу.
Трилецкий (идет и сталкивается у двери с Бугровым). Пыхтит, как локомотив, бакалейный человек! (Шлепает его по животу и уходит.)
ЯВЛЕНИЕ IV
Анна Петровна, Глагольев 1, Венгерович 1, Войницев и Бугров.
Бугров (входя). Уф! Страсть как жарит! Перед дождем, знать.
Войницев. Вы из сада?
Бугров. Из сада-с...
Войницев. Софи там?
Бугров. Какая Софи?
Войницев. Моя жена. Софья Егоровна!44 Далее утрачен лист рукописи.
Венгерович 1. Я сейчас... (Уходит в сад.)
ЯВЛЕНИЕ V
Анна Петровна, Глагольев 1, Войницев, Бугров,
Платонов и Саша (в русском костюме).
Платонов (в дверях Саше). Пожалуйте! Милости просим, Молодая женщина! (Входит за Сашей.) Вот мы и не дома, наконец! Кланяйся, Саша! Здравствуйте, ваше превосходительство! (Подходит к Анне Петровна, целует у нее одну руку и потом другую.)
Анна Петровна. Жестокий, нелюбезный... заставлять ждать себя так долго? Ведь вы знаете, как я нетерпелива? Дорогая Александра Ивановна (Целуется с Сашей.)
Платонов. Вот мы и не дома, наконец! Слава тебе, господи! Шесть месяцев не видели мы ни паркета, ни кресел, ни высоких потолков, ниже даже людей... Всю зиму проспали в берлоге, как медведи, и только сегодня выползли на свет божий! Сергею Павловичу! (Целуется с Войницким.)
Войницев. И вырос, и пополнел и... черт знает чего только... Александра Ивановна! Батюшки, как пополнела! (Жмет Саше руку.) Здоровы? Похорошела и пополнела!
Платонов (пожимает руку Глагольеву). Порфирий Семенович... Очень рад вас видеть...
Анна Петровна. Как поживаете? Как живете-можете, Александра Ивановна? Да садитесь же, господа! Рассказывайте-ка... Сядем!..
Платонов (хохочет). Сергей Павлович! Он ли это? Господи! Где же длинные волосы, блузочка и сладенький тенорок? А ну-ка, скажите-ка что-нибудь!
Войницев. Я дурандас. (Смеется.)
Платонов. Бас, совершенный бас! Ну? Сядем... Подвигайтесь-ка, Порфирий Семеныч! Я сажусь. (Садится.) Садитесь, господа! Ф-ф-ф... Жара... Что, Саша! Нюхаешь?
Садятся.
Саша. Нюхаю.
Смех.
Платонов. Человечьим мясом пахнет. Прелесть что за запах! Мне кажется, что мы уже сто лет не видались. Черт знает, как долго эта зима тянется! А вон и мое кресло! Узнаешь, Саша? На нем шесть месяцев тому назад просиживал я дни и ночи, отыскивая с генеральшей причину всех причин и проигрывая твои блестящие гривеннички... Жарко...
Анна Петровна. Я наждалась, терпение потеряла... Здоровы?
Платонов. Очень здоровы... Надо вам доложить, ваше превосходительство, что вы и пополнели, и чуточку похорошели... Сегодня и жарко, и душно... Я уж начинаю скучать за холодом.
Анна Петровна. Как они оба варварски пополнели! Экий счастливый народ! Как жилось, Михаил Васильич?
Платонов. Скверно по обыкновению... Всю зиму спал и шесть месяцев не видел неба. Пил, ел, спал, Майн Рида жене вслух читал... Скверно!
Саша. Жилось хорошо, только скучно, разумеется.
Платонов. Не скучно, а очень скучно, душа моя. За вами скучал страшно... Как кстати для меня теперь мои глаза! Видеть вас, Анна Петровна, после долгого, томительнейшего безлюдья и сквернолюдья - да ведь это непростительная роскошь!
Анна Петровна. Нате вам за это папироску! (Дает ему папиросу.)
Закуривают.
Саша. Вы вчера приехали?
Анна Петровна. В десять часов.
Платонов. В одиннадцать видел у вас огни, да побоялся зайти к вам. Небось утомлены были?
Анна Петровна. И что б зайти! Мы до двух проболтали.
Саша шепчет Платонову на ухо.
Платонов. Ах черт возьми! (Бьет себя по лбу.) Вот память-то! Что же ты раньше молчала? Сергей Павлович!
Войницев. Что?
Платонов. А он и молчит! Женился и молчит! (Встает.) Я забыл, а они и молчат!
Саша. Я забыла, пока он тут говорил... Поздравляю вас, Серей Павлович! Желаю вам... всего, всего!
Платонов. Честь имею... (Кланяется.) Совет да любовь, милый человек! Чудо сотворил, Сергей Павлович! Я от вас такого важного и отважного поступка не ожидал! Как скоро и как быстро! Кто мог ожидать от вас такой ереси?
Войницев. Каков я? И скоро, и быстро! (Хохочет.) Я сам не ожидал от себя такой ереси. Вмиг, батенька, склеилось дело. Влюбился и женился!
Платонов. Без "влюбился" не проходила ни одна зима, а в эту зиму еще и женился, цензурой обзавелся, как говорит наш поп. Жена - это самая ужасная, самая придирчивая цензура! Горе, если она глупа! Местечко нашли?
Войницев. Предлагают место в прогимназии, да не знаю, как быть. Но хотелось бы мне в прогимназию! Жалованья мало, да и вообще...
Платонов. Берете?
Войницев. Пока еще решительно ничего не знаю. Вероятно, нет...
Платонов. Гм... Гулять, значит, будем. Три года прошло с тех пор, как вы кончили университет?
Войницев. Да.
Платонов. Так... (Вздыхает.) Бить вас некому! Нужно будет жене ващей сказать... Прогулять три хороших года! а?
Анна Петровна. Жарко теперь толковать о высоких материях... Мне зевать хочется. Чего ради вы так долго не являлись, Александра Ивановна?
Саша. Времени не было... Миша клетку починял, а я в церковь ходила... Клетка поломалась, и нельзя было соловья так оставить.
Глагольев 1. А в церкви же что сегодня? Праздник какой?
Саша. Нет... Ходила заказывать отцу Константину обедню. Сегодня именинник Мишин отец покойник, и неловко как-то не помолиться... Панихиду отслужила...
Пауза.
Глагольев 1. Сколько прошло с тех пор, как скончался наш отец, Михаил Васильич?
Платонов. Года три, четыре...
Саша. Три года и восемь месяцев.
Глагольев 1. Ну-те? Боже мой! Как быстро время летит! Три года и восемь месяцев! Давно ли, кажется, мы виделись с ним в последний раз? (Вздыхает.) В последний раз виделись мы в Ивановне, присяжными заседателями оба были... И тогда же произошел случай, как нельзя лучше характеризующий покойника... Судили, помню, одного бедненького и пьяненького казенного землемера за лихоимство и (смеется) оправдали... Василий Андреич, покойник, настоял... Часа три настаивал, доводы приводил, горячился... "Не обвиню его, кричит, пока вы не присягнете, что вы сами не берете взяток!" Нелогично, но... ничего с ним нельзя было поделать! Утомились мы страшно по его милости... С нами тогда был и покойный генерал Войницев, ваш супруг, Анна Петровна ... Тоже человек в своем роде.
Анна Петровна. Ну этот не оправдал бы...
Глагольев 1. Да, он настаивал на обвинении... Помню обоих, красных, клокочущих, свирепых... Крестьяне держали сторону генерала, а мы, дворяне, сторону Василия Андреича... Мы пересилили, разумеется... (Смеется.) Ваш отец вызвал генерала на дуэль, генерал назвал его... извините, подлецом... Потеха была! Мы напоили после их пьяными и помирили... Нет ничего легче как мирить русских людей... Добряк был ваш отец, доброе имел сердце...
Платонов. Не доброе, а безалаберное...
Глагольев 1. Великий человек был в своем роде... Я уважал его. Мы были с ним в прекраснейших отношениях!
Платонов. Ну а вот я так не могу похвалиться этим. Я разошелся с ним, когда у меня не было еще ни волоска на подбородке а в последние три года мы были настоящими врагами. Я его не уважал, он считал меня пустым человеком, и ... оба мы были правы. Я не люблю этого человека! Не люблю за то, что он умер спокойно. Умер так, как умирают честные люди. Быть подлецом и в то же время не хотеть сознавать этого - страшная особенность русского негодяя!
Глагольев 1. De mortuis aut bene, aut nihil55 О мертвых или хорошо, или ничего (лат.), Михаил Васильевич!
Платонов. Нет... Это латинская ересь. По-моему: de omnibus aut nihil, aut veritas66 обо всех или ничего, или правда (лат.). Но лучше veritas, чем nihil, поучительнее, по крайней мере... Полагаю, что мертвые не нуждаются в уступке...
Входит Иван Иванович.
ЯВЛЕНИЕ VI
Те же и Иван Иванович.
Иван Иванович (входит). Та-та-та... Зять и дочка! Светила созвездия полковника Трилецкого! Здравствуйте, голубчики! Салют вам из крупповской пушки! Господа, как жарко! Мишенька, голубчик мой...
Платонов (встает). Здравствуй, полковник! (Обнимает его.) Здоров?
Иван Иванович. Я всегда здоров... Терпит господь и не наказывает. Сашенька... (Целует Сашу в голову). Давно я вас не лицезрел... Здорова, Сашенька?
Саша. Здорова... Ты здоров?
Иван Иванович (садится рядом с Сашей). Я всегда здоров. Но нею жизнь мою ни разу не был болен... Давно уж я нас не видел! Каждый день все собираюсь к нам, внучка повидать да с зятьком свет белый покритиковать, да никак не соберусь... Занят, ангелы мои! Позавчера хотел к вам поехать, новую двустволочку желал показать тебе, Мишенька, да исправник остановил, в преферанс засадил... Славная двустволочка! Аглицкая, сто семьдесят шагов дробью наповал... Внучек здоров?
Саша. Здоров, тебе кланяется...
Иван Иванович. Разве он умеет кланяться?
Войницев. Сие нужно понимать духовно.
Иван Иванович. Ну да, ну да... Духовно... Скажи ему, Сашурка, чтоб скорей рос. На охоту возьму с собой... Для него я уже и двустволочку маленькую приготовил... Охотника из него сделаю, чтоб было кому после смерти свои охотничьи причиндалы оставить...
Анна Петровна. Душка этот Иван Иваныч! Мы с ним на Петров день перепелов стрелять поедем.
Иван Иванович. Го-го! Мы, Анна Петровна, на бекасов поход устроим. Мы на Бесово болотце полярную экспедицию устроим...
Анна Петровна. Попробуем вашу двустволочку...
Иван Иванович. Попробуем. Диана божественная! (Целует ее руку.) Помните, матушка, прошлый год? Ха-ха! Люблю таких особ, побей меня бог! Не люблю малодушия! Вот она где самая-то и есть эмансипация женская! Ее в плечико нюхаешь, а от нее порохом, Ганнибалами да Гамилькарами пахнет! Воевода, совсем воевода! Дай ей эполеты, и погиб мир! Поедем! И Сашку с собой возьмем! Всех возьмем! Покажем им, что значит кровь военная, Диана божественная, ваше превосходительство! Александра Македонская!
Платонов. А ты уже клюкнул, полковник?
Иван Иванович. Разумеется... Sans doute...77 Без сомнения (франц.)
Платонов. То-то ты так и раскудахтался.
Иван Иванович. Я приехал сюда, братец мой, часов в восемь... Все еще спали... Пришел сюда и давай ногами стучать... Смотрю, выходит она... смеется... Бутылочку мадерки распили. Диана три рюмочки выпила, а я остальное...
Анна Петровна. А нужно это рассказывать!
Вбегает Трилецкий.
ЯВЛЕНИЕ VII
Те же и Трилецкий.
Трилецкий. Господам родственникам!
Платонов. А-а-а... Плохой лейб-медик ее превосходительства! Argentum nitricum... aquae sestillatae...88 Ляпис... Дистиллированной воды (лат.) Очень рад видеть, любезный! Здоров, сияет, блещет и пахнет!
Трилецкий (целует Сашу в голову). Да и разнесли черти твоего Михаила! Бык, настоящий бык!
Саша. Фи, как от тебя духами пахнет! Здоров?
Трилецкий. Здоровехонек. Умно сделали, что пришли. (Садится.) Как дела, Мишель?
Платонов. Какие?
Трилецкий. Твои, разумеется.
Платонов. Мои? А кто их знает, каковы они! Долго, брат, рассказывать, да и неинтересно. Где это ты так шикарно остригся? Хороша прическа! Стоит целковый?
Трилецкий. Меня не цирюльник чешет... У меня на это дамы есть, а дамам я не за прическу плачу целковые... (Ест мармелад.) Я, братец ты мой...
Платонов. Сострить хочешь? Ни, ни, ни... Не беспокойся! Избавь, пожалуйста.
ЯВЛЕНИЕ VIII
Те же, Петрин и Венгерович 1.
Петрин входит с газетой и садится. Венгерович 1 садится в угол.
Трилецкий (Ивану Ивановичу). Заплачь, отче!
Иван Иванович. Для чего мне плакать?
Трилецкий. Да вот, например, хоть от радости... Взгляни на меня! Это сын твой!.. (Указывает на Сашу.) Это дочь твоя! (Указывает па Платонова.) Этот юноша зять твой! Дочь-то одна чего стоит! Это перл, папаша! Один только ты мог породить такую восхитительную дочь! А зять?
Иван Иванович. Чего же мне, друг мой, плакать? Плакать не нужно.
Трилецкий. А зять? О... это зять! Другого такого не сыщешь, хоть обрыскай всю вселенную! Честен, благороден, великодушен, справедлив! А внук?! Что это на мальчишка разанафемский! Машет руками, тянется вперед итак и все пищит: "дедь! дедь! где дедь? Подайте-ка мне сюда его, разбойника, подайте-ка мне сюда его усищи!"
Иван Иванович (вытаскивает из кармана платок). Чего же плакать? Ну и слава богу... (Плачет.) Плакать не нужно.
Трилецкий. Ты плачешь, полковник?
Иван Иванович. Нет... Зачем? Ну и слава тебе, господи!.. Что ж?..
Платонов. Перестань, Николай!
Трилецкий (встает и садится рядом с Бугровым). Жаркий нынче темперамент в воздухе, Тимофей Гордеич!
Бугров. Это действительно. Жарко, как в бане на самой верхней полочке. Темперамент в градусов тридцать, надо полагать.
Трилецкий. Что бы это значило? Отчего это так жарко, Тимофей Гордеич?
Бугров. Вам это лучше знать.
Трилецкий. Я не знаю. Я по докторской части шел.
Бугров. А по-моему-с, оттого так жарко, что мы засмеялись бы с вами, ежели б в июне месяце было холодно.
Смех.
Трилецкий. Так-с... Теперь понимаю... Что лучше для травы, Тимофей Гордеич, климат или атмосфера?
Бугров. Все хорошо, Николай Иваныч, только для хлеба дождик нужней... Что толку с климАта, если дождя нет? Без дождя он и гроша медного не стоит.
Трилецкий. Так... Это правда... Вашими устами, надо полагать, гласит сама мудрость. А какого вы мнения, господин бакалейный человек, касательно остального прочего?
Бугров (смеется). Никакого.
Трилецкий. Что и требовалось доказать. Умнейший вы человек, Тимофей Гордеич! Ну, а какого вы мнения насчет того астрономического фокуса, чтобы Анна Петровна дала нам поесть? а?
Анна Петровна. Подождите, Трилецкий! Все ждут, и вы ждите!
Трилецкий. Аппетитов она наших не знает! Не знает она, как нам с вами, а в особенности вам со мной выпить хочется! А славно мы выпьем и закусим, Тимофей Гордеич! Во-первых, (Шепчет бугрову на ухо.) Плохо? Это за галстух... Cremarum simplex...99 Простой продукт (лат.) Там все есть: и распивочно и навынос... Икра, балык, семга, сардины... Далее - шести- или семиэтажный пирог... Во какой! Начинен всевозможными чудесами флоры и фауны Старого и Нового Света... Скорой бы только... Сильно голоден, Тимофей Гордеич? Откровенно...
Саша (Трилецкому). Не так тебе есть хочется, как бунт поднимать! Не любишь, когда люди покойно сидят!
Трилецкий. Не люблю, когда людей голодом морят, толстушка!
Платонов. Ты сейчас сострил, Николай Иваныч, отчего же это не смеются?
Анна Петровна. Ах, как он надоел! Как он надоел! Нахален до безобразия! Это ужасно! Ну подождите же, скверный человек! Я вам дам поесть! (Уходит.)
Трилецкий. Давно бы так.
ЯВЛЕНИЕ IX
Те же, кроме Анны Петровны.
Платонов. Впрочем, не мешало бы... Который час? Я тоже голоден...
Войницев. Где же моя жена, господа? Платонов ведь ее не видел еще... Надо познакомить. (Встает.) Пойду ее искать. Ей так понравился сад, что она никак не расстанется с ним.
Платонов. Между прочим, Сергей Павлович... Я просил бы вас не представлять меня вашей супруге... Мне хотелось бы знать, узнает она меня или нет? Я когда-то был с ней знаком немножко и...
Войницев. Знакомы? С Соней?
Платонов. Был во время оно.... Когда еще был студентом, кажется. Не представляйте, пожалуйста, и молчите, но говорите ей ни слова обо мне...
Войницев. Хорошо. Этот человек со всеми знаком! И когда он успевает знакомиться? (Уходит в сад.)
Трилецкий. А какую я важную корреспонденцию поместил в "Русском курьере", господа! Читали? Вы читали, Абрам Абрамыч?
Венгерович 1. Читал.
Трилецкий. Не правда ли, замечательная корреспонденция? Вас-то, вас, Абрам Абрамыч, каким я людоедом выставил! Такое про вас написал, что вся Европа ужаснется!
Петрин (хохочет). Так это вот про кого?! Вот кто В.! Ну, а кто же Б.?
Бугров (смеется). Это я-с. (Вытирает лоб.) Бог с ними!
Венгерович 1. Что ж! Это очень похвально. Если бы я умел писать, то непременно писал бы в газеты. Во-первых, деньги за это дают, а во-вторых, у нас почему-то принято пишущих считать очень умными людьми. Только не вы, доктор, написали эту корреспонденцию. Ее написал Порфирий Семеныч.
Глагольев 1. Вы откуда это знаете?
Венгерович 1, Знаю.
Глагольев 1. Странно... Я писал, это правда, но откуда вам это известно?
Венгерович 1, Все можно узнать, лишь бы только желание было. Вы заказным посылали, ну и приемщик на нашей почте имеет хорошую память. Вот и все... И разгадывать нечего. Мое еврейское ехидство ни при чем... (Смеется.) Не бойтесь, мстить не стану.
Глагольев 1. Я и не боюсь, но... мне странно!
Входит Грекова.
ЯВЛЕНИЕ X
Те же и Грекова.
Трилецкий (вскакивает). Марья Ефимовна! Вот это так мило! Вот это так сюрприз!
Грекова. Здравствуйте, Николай Иванович! (Кивает всем головой.) Здравствуйте, господа!
Трилецкий (снимает с нее тальму). Стащу с вам тальмочку... Живы, здоровы? Здравствуйте еще раз! (Целует руку.) Здоровы?
Грекова. Как всегда... (Конфузится и садится на первое попавшееся стуло.) Анна Петровна дома?
Трилецкий. Дома. (Садится рядом.)
Глагольев 1. Здравствуйте, Марья Ефимовна!
Иван Иванович. Это Марья Ефимовна? Насилу узнал! (Подходит к Грековой и целует у нее руку.) Имею счастье видеть... Весьма приятно...
Грекова. Здравствуйте, Иван Иваныч! (Кашляет.
1 2 3 4 5
Войницев. Два раза.
Анна Петровна. Вы все врете, господа. Трилецкий, бегите, пошлите за ним Якова!
Трилецкий (потягивается). Приказать на стол собирать?
Анна Петровна. Я сама прикажу.
Трилецкий (идет и сталкивается у двери с Бугровым). Пыхтит, как локомотив, бакалейный человек! (Шлепает его по животу и уходит.)
ЯВЛЕНИЕ IV
Анна Петровна, Глагольев 1, Венгерович 1, Войницев и Бугров.
Бугров (входя). Уф! Страсть как жарит! Перед дождем, знать.
Войницев. Вы из сада?
Бугров. Из сада-с...
Войницев. Софи там?
Бугров. Какая Софи?
Войницев. Моя жена. Софья Егоровна!44 Далее утрачен лист рукописи.
Венгерович 1. Я сейчас... (Уходит в сад.)
ЯВЛЕНИЕ V
Анна Петровна, Глагольев 1, Войницев, Бугров,
Платонов и Саша (в русском костюме).
Платонов (в дверях Саше). Пожалуйте! Милости просим, Молодая женщина! (Входит за Сашей.) Вот мы и не дома, наконец! Кланяйся, Саша! Здравствуйте, ваше превосходительство! (Подходит к Анне Петровна, целует у нее одну руку и потом другую.)
Анна Петровна. Жестокий, нелюбезный... заставлять ждать себя так долго? Ведь вы знаете, как я нетерпелива? Дорогая Александра Ивановна (Целуется с Сашей.)
Платонов. Вот мы и не дома, наконец! Слава тебе, господи! Шесть месяцев не видели мы ни паркета, ни кресел, ни высоких потолков, ниже даже людей... Всю зиму проспали в берлоге, как медведи, и только сегодня выползли на свет божий! Сергею Павловичу! (Целуется с Войницким.)
Войницев. И вырос, и пополнел и... черт знает чего только... Александра Ивановна! Батюшки, как пополнела! (Жмет Саше руку.) Здоровы? Похорошела и пополнела!
Платонов (пожимает руку Глагольеву). Порфирий Семенович... Очень рад вас видеть...
Анна Петровна. Как поживаете? Как живете-можете, Александра Ивановна? Да садитесь же, господа! Рассказывайте-ка... Сядем!..
Платонов (хохочет). Сергей Павлович! Он ли это? Господи! Где же длинные волосы, блузочка и сладенький тенорок? А ну-ка, скажите-ка что-нибудь!
Войницев. Я дурандас. (Смеется.)
Платонов. Бас, совершенный бас! Ну? Сядем... Подвигайтесь-ка, Порфирий Семеныч! Я сажусь. (Садится.) Садитесь, господа! Ф-ф-ф... Жара... Что, Саша! Нюхаешь?
Садятся.
Саша. Нюхаю.
Смех.
Платонов. Человечьим мясом пахнет. Прелесть что за запах! Мне кажется, что мы уже сто лет не видались. Черт знает, как долго эта зима тянется! А вон и мое кресло! Узнаешь, Саша? На нем шесть месяцев тому назад просиживал я дни и ночи, отыскивая с генеральшей причину всех причин и проигрывая твои блестящие гривеннички... Жарко...
Анна Петровна. Я наждалась, терпение потеряла... Здоровы?
Платонов. Очень здоровы... Надо вам доложить, ваше превосходительство, что вы и пополнели, и чуточку похорошели... Сегодня и жарко, и душно... Я уж начинаю скучать за холодом.
Анна Петровна. Как они оба варварски пополнели! Экий счастливый народ! Как жилось, Михаил Васильич?
Платонов. Скверно по обыкновению... Всю зиму спал и шесть месяцев не видел неба. Пил, ел, спал, Майн Рида жене вслух читал... Скверно!
Саша. Жилось хорошо, только скучно, разумеется.
Платонов. Не скучно, а очень скучно, душа моя. За вами скучал страшно... Как кстати для меня теперь мои глаза! Видеть вас, Анна Петровна, после долгого, томительнейшего безлюдья и сквернолюдья - да ведь это непростительная роскошь!
Анна Петровна. Нате вам за это папироску! (Дает ему папиросу.)
Закуривают.
Саша. Вы вчера приехали?
Анна Петровна. В десять часов.
Платонов. В одиннадцать видел у вас огни, да побоялся зайти к вам. Небось утомлены были?
Анна Петровна. И что б зайти! Мы до двух проболтали.
Саша шепчет Платонову на ухо.
Платонов. Ах черт возьми! (Бьет себя по лбу.) Вот память-то! Что же ты раньше молчала? Сергей Павлович!
Войницев. Что?
Платонов. А он и молчит! Женился и молчит! (Встает.) Я забыл, а они и молчат!
Саша. Я забыла, пока он тут говорил... Поздравляю вас, Серей Павлович! Желаю вам... всего, всего!
Платонов. Честь имею... (Кланяется.) Совет да любовь, милый человек! Чудо сотворил, Сергей Павлович! Я от вас такого важного и отважного поступка не ожидал! Как скоро и как быстро! Кто мог ожидать от вас такой ереси?
Войницев. Каков я? И скоро, и быстро! (Хохочет.) Я сам не ожидал от себя такой ереси. Вмиг, батенька, склеилось дело. Влюбился и женился!
Платонов. Без "влюбился" не проходила ни одна зима, а в эту зиму еще и женился, цензурой обзавелся, как говорит наш поп. Жена - это самая ужасная, самая придирчивая цензура! Горе, если она глупа! Местечко нашли?
Войницев. Предлагают место в прогимназии, да не знаю, как быть. Но хотелось бы мне в прогимназию! Жалованья мало, да и вообще...
Платонов. Берете?
Войницев. Пока еще решительно ничего не знаю. Вероятно, нет...
Платонов. Гм... Гулять, значит, будем. Три года прошло с тех пор, как вы кончили университет?
Войницев. Да.
Платонов. Так... (Вздыхает.) Бить вас некому! Нужно будет жене ващей сказать... Прогулять три хороших года! а?
Анна Петровна. Жарко теперь толковать о высоких материях... Мне зевать хочется. Чего ради вы так долго не являлись, Александра Ивановна?
Саша. Времени не было... Миша клетку починял, а я в церковь ходила... Клетка поломалась, и нельзя было соловья так оставить.
Глагольев 1. А в церкви же что сегодня? Праздник какой?
Саша. Нет... Ходила заказывать отцу Константину обедню. Сегодня именинник Мишин отец покойник, и неловко как-то не помолиться... Панихиду отслужила...
Пауза.
Глагольев 1. Сколько прошло с тех пор, как скончался наш отец, Михаил Васильич?
Платонов. Года три, четыре...
Саша. Три года и восемь месяцев.
Глагольев 1. Ну-те? Боже мой! Как быстро время летит! Три года и восемь месяцев! Давно ли, кажется, мы виделись с ним в последний раз? (Вздыхает.) В последний раз виделись мы в Ивановне, присяжными заседателями оба были... И тогда же произошел случай, как нельзя лучше характеризующий покойника... Судили, помню, одного бедненького и пьяненького казенного землемера за лихоимство и (смеется) оправдали... Василий Андреич, покойник, настоял... Часа три настаивал, доводы приводил, горячился... "Не обвиню его, кричит, пока вы не присягнете, что вы сами не берете взяток!" Нелогично, но... ничего с ним нельзя было поделать! Утомились мы страшно по его милости... С нами тогда был и покойный генерал Войницев, ваш супруг, Анна Петровна ... Тоже человек в своем роде.
Анна Петровна. Ну этот не оправдал бы...
Глагольев 1. Да, он настаивал на обвинении... Помню обоих, красных, клокочущих, свирепых... Крестьяне держали сторону генерала, а мы, дворяне, сторону Василия Андреича... Мы пересилили, разумеется... (Смеется.) Ваш отец вызвал генерала на дуэль, генерал назвал его... извините, подлецом... Потеха была! Мы напоили после их пьяными и помирили... Нет ничего легче как мирить русских людей... Добряк был ваш отец, доброе имел сердце...
Платонов. Не доброе, а безалаберное...
Глагольев 1. Великий человек был в своем роде... Я уважал его. Мы были с ним в прекраснейших отношениях!
Платонов. Ну а вот я так не могу похвалиться этим. Я разошелся с ним, когда у меня не было еще ни волоска на подбородке а в последние три года мы были настоящими врагами. Я его не уважал, он считал меня пустым человеком, и ... оба мы были правы. Я не люблю этого человека! Не люблю за то, что он умер спокойно. Умер так, как умирают честные люди. Быть подлецом и в то же время не хотеть сознавать этого - страшная особенность русского негодяя!
Глагольев 1. De mortuis aut bene, aut nihil55 О мертвых или хорошо, или ничего (лат.), Михаил Васильевич!
Платонов. Нет... Это латинская ересь. По-моему: de omnibus aut nihil, aut veritas66 обо всех или ничего, или правда (лат.). Но лучше veritas, чем nihil, поучительнее, по крайней мере... Полагаю, что мертвые не нуждаются в уступке...
Входит Иван Иванович.
ЯВЛЕНИЕ VI
Те же и Иван Иванович.
Иван Иванович (входит). Та-та-та... Зять и дочка! Светила созвездия полковника Трилецкого! Здравствуйте, голубчики! Салют вам из крупповской пушки! Господа, как жарко! Мишенька, голубчик мой...
Платонов (встает). Здравствуй, полковник! (Обнимает его.) Здоров?
Иван Иванович. Я всегда здоров... Терпит господь и не наказывает. Сашенька... (Целует Сашу в голову). Давно я вас не лицезрел... Здорова, Сашенька?
Саша. Здорова... Ты здоров?
Иван Иванович (садится рядом с Сашей). Я всегда здоров. Но нею жизнь мою ни разу не был болен... Давно уж я нас не видел! Каждый день все собираюсь к нам, внучка повидать да с зятьком свет белый покритиковать, да никак не соберусь... Занят, ангелы мои! Позавчера хотел к вам поехать, новую двустволочку желал показать тебе, Мишенька, да исправник остановил, в преферанс засадил... Славная двустволочка! Аглицкая, сто семьдесят шагов дробью наповал... Внучек здоров?
Саша. Здоров, тебе кланяется...
Иван Иванович. Разве он умеет кланяться?
Войницев. Сие нужно понимать духовно.
Иван Иванович. Ну да, ну да... Духовно... Скажи ему, Сашурка, чтоб скорей рос. На охоту возьму с собой... Для него я уже и двустволочку маленькую приготовил... Охотника из него сделаю, чтоб было кому после смерти свои охотничьи причиндалы оставить...
Анна Петровна. Душка этот Иван Иваныч! Мы с ним на Петров день перепелов стрелять поедем.
Иван Иванович. Го-го! Мы, Анна Петровна, на бекасов поход устроим. Мы на Бесово болотце полярную экспедицию устроим...
Анна Петровна. Попробуем вашу двустволочку...
Иван Иванович. Попробуем. Диана божественная! (Целует ее руку.) Помните, матушка, прошлый год? Ха-ха! Люблю таких особ, побей меня бог! Не люблю малодушия! Вот она где самая-то и есть эмансипация женская! Ее в плечико нюхаешь, а от нее порохом, Ганнибалами да Гамилькарами пахнет! Воевода, совсем воевода! Дай ей эполеты, и погиб мир! Поедем! И Сашку с собой возьмем! Всех возьмем! Покажем им, что значит кровь военная, Диана божественная, ваше превосходительство! Александра Македонская!
Платонов. А ты уже клюкнул, полковник?
Иван Иванович. Разумеется... Sans doute...77 Без сомнения (франц.)
Платонов. То-то ты так и раскудахтался.
Иван Иванович. Я приехал сюда, братец мой, часов в восемь... Все еще спали... Пришел сюда и давай ногами стучать... Смотрю, выходит она... смеется... Бутылочку мадерки распили. Диана три рюмочки выпила, а я остальное...
Анна Петровна. А нужно это рассказывать!
Вбегает Трилецкий.
ЯВЛЕНИЕ VII
Те же и Трилецкий.
Трилецкий. Господам родственникам!
Платонов. А-а-а... Плохой лейб-медик ее превосходительства! Argentum nitricum... aquae sestillatae...88 Ляпис... Дистиллированной воды (лат.) Очень рад видеть, любезный! Здоров, сияет, блещет и пахнет!
Трилецкий (целует Сашу в голову). Да и разнесли черти твоего Михаила! Бык, настоящий бык!
Саша. Фи, как от тебя духами пахнет! Здоров?
Трилецкий. Здоровехонек. Умно сделали, что пришли. (Садится.) Как дела, Мишель?
Платонов. Какие?
Трилецкий. Твои, разумеется.
Платонов. Мои? А кто их знает, каковы они! Долго, брат, рассказывать, да и неинтересно. Где это ты так шикарно остригся? Хороша прическа! Стоит целковый?
Трилецкий. Меня не цирюльник чешет... У меня на это дамы есть, а дамам я не за прическу плачу целковые... (Ест мармелад.) Я, братец ты мой...
Платонов. Сострить хочешь? Ни, ни, ни... Не беспокойся! Избавь, пожалуйста.
ЯВЛЕНИЕ VIII
Те же, Петрин и Венгерович 1.
Петрин входит с газетой и садится. Венгерович 1 садится в угол.
Трилецкий (Ивану Ивановичу). Заплачь, отче!
Иван Иванович. Для чего мне плакать?
Трилецкий. Да вот, например, хоть от радости... Взгляни на меня! Это сын твой!.. (Указывает на Сашу.) Это дочь твоя! (Указывает па Платонова.) Этот юноша зять твой! Дочь-то одна чего стоит! Это перл, папаша! Один только ты мог породить такую восхитительную дочь! А зять?
Иван Иванович. Чего же мне, друг мой, плакать? Плакать не нужно.
Трилецкий. А зять? О... это зять! Другого такого не сыщешь, хоть обрыскай всю вселенную! Честен, благороден, великодушен, справедлив! А внук?! Что это на мальчишка разанафемский! Машет руками, тянется вперед итак и все пищит: "дедь! дедь! где дедь? Подайте-ка мне сюда его, разбойника, подайте-ка мне сюда его усищи!"
Иван Иванович (вытаскивает из кармана платок). Чего же плакать? Ну и слава богу... (Плачет.) Плакать не нужно.
Трилецкий. Ты плачешь, полковник?
Иван Иванович. Нет... Зачем? Ну и слава тебе, господи!.. Что ж?..
Платонов. Перестань, Николай!
Трилецкий (встает и садится рядом с Бугровым). Жаркий нынче темперамент в воздухе, Тимофей Гордеич!
Бугров. Это действительно. Жарко, как в бане на самой верхней полочке. Темперамент в градусов тридцать, надо полагать.
Трилецкий. Что бы это значило? Отчего это так жарко, Тимофей Гордеич?
Бугров. Вам это лучше знать.
Трилецкий. Я не знаю. Я по докторской части шел.
Бугров. А по-моему-с, оттого так жарко, что мы засмеялись бы с вами, ежели б в июне месяце было холодно.
Смех.
Трилецкий. Так-с... Теперь понимаю... Что лучше для травы, Тимофей Гордеич, климат или атмосфера?
Бугров. Все хорошо, Николай Иваныч, только для хлеба дождик нужней... Что толку с климАта, если дождя нет? Без дождя он и гроша медного не стоит.
Трилецкий. Так... Это правда... Вашими устами, надо полагать, гласит сама мудрость. А какого вы мнения, господин бакалейный человек, касательно остального прочего?
Бугров (смеется). Никакого.
Трилецкий. Что и требовалось доказать. Умнейший вы человек, Тимофей Гордеич! Ну, а какого вы мнения насчет того астрономического фокуса, чтобы Анна Петровна дала нам поесть? а?
Анна Петровна. Подождите, Трилецкий! Все ждут, и вы ждите!
Трилецкий. Аппетитов она наших не знает! Не знает она, как нам с вами, а в особенности вам со мной выпить хочется! А славно мы выпьем и закусим, Тимофей Гордеич! Во-первых, (Шепчет бугрову на ухо.) Плохо? Это за галстух... Cremarum simplex...99 Простой продукт (лат.) Там все есть: и распивочно и навынос... Икра, балык, семга, сардины... Далее - шести- или семиэтажный пирог... Во какой! Начинен всевозможными чудесами флоры и фауны Старого и Нового Света... Скорой бы только... Сильно голоден, Тимофей Гордеич? Откровенно...
Саша (Трилецкому). Не так тебе есть хочется, как бунт поднимать! Не любишь, когда люди покойно сидят!
Трилецкий. Не люблю, когда людей голодом морят, толстушка!
Платонов. Ты сейчас сострил, Николай Иваныч, отчего же это не смеются?
Анна Петровна. Ах, как он надоел! Как он надоел! Нахален до безобразия! Это ужасно! Ну подождите же, скверный человек! Я вам дам поесть! (Уходит.)
Трилецкий. Давно бы так.
ЯВЛЕНИЕ IX
Те же, кроме Анны Петровны.
Платонов. Впрочем, не мешало бы... Который час? Я тоже голоден...
Войницев. Где же моя жена, господа? Платонов ведь ее не видел еще... Надо познакомить. (Встает.) Пойду ее искать. Ей так понравился сад, что она никак не расстанется с ним.
Платонов. Между прочим, Сергей Павлович... Я просил бы вас не представлять меня вашей супруге... Мне хотелось бы знать, узнает она меня или нет? Я когда-то был с ней знаком немножко и...
Войницев. Знакомы? С Соней?
Платонов. Был во время оно.... Когда еще был студентом, кажется. Не представляйте, пожалуйста, и молчите, но говорите ей ни слова обо мне...
Войницев. Хорошо. Этот человек со всеми знаком! И когда он успевает знакомиться? (Уходит в сад.)
Трилецкий. А какую я важную корреспонденцию поместил в "Русском курьере", господа! Читали? Вы читали, Абрам Абрамыч?
Венгерович 1. Читал.
Трилецкий. Не правда ли, замечательная корреспонденция? Вас-то, вас, Абрам Абрамыч, каким я людоедом выставил! Такое про вас написал, что вся Европа ужаснется!
Петрин (хохочет). Так это вот про кого?! Вот кто В.! Ну, а кто же Б.?
Бугров (смеется). Это я-с. (Вытирает лоб.) Бог с ними!
Венгерович 1. Что ж! Это очень похвально. Если бы я умел писать, то непременно писал бы в газеты. Во-первых, деньги за это дают, а во-вторых, у нас почему-то принято пишущих считать очень умными людьми. Только не вы, доктор, написали эту корреспонденцию. Ее написал Порфирий Семеныч.
Глагольев 1. Вы откуда это знаете?
Венгерович 1, Знаю.
Глагольев 1. Странно... Я писал, это правда, но откуда вам это известно?
Венгерович 1, Все можно узнать, лишь бы только желание было. Вы заказным посылали, ну и приемщик на нашей почте имеет хорошую память. Вот и все... И разгадывать нечего. Мое еврейское ехидство ни при чем... (Смеется.) Не бойтесь, мстить не стану.
Глагольев 1. Я и не боюсь, но... мне странно!
Входит Грекова.
ЯВЛЕНИЕ X
Те же и Грекова.
Трилецкий (вскакивает). Марья Ефимовна! Вот это так мило! Вот это так сюрприз!
Грекова. Здравствуйте, Николай Иванович! (Кивает всем головой.) Здравствуйте, господа!
Трилецкий (снимает с нее тальму). Стащу с вам тальмочку... Живы, здоровы? Здравствуйте еще раз! (Целует руку.) Здоровы?
Грекова. Как всегда... (Конфузится и садится на первое попавшееся стуло.) Анна Петровна дома?
Трилецкий. Дома. (Садится рядом.)
Глагольев 1. Здравствуйте, Марья Ефимовна!
Иван Иванович. Это Марья Ефимовна? Насилу узнал! (Подходит к Грековой и целует у нее руку.) Имею счастье видеть... Весьма приятно...
Грекова. Здравствуйте, Иван Иваныч! (Кашляет.
1 2 3 4 5