И надо же, там как раз проходила водопроводная труба, так струя прямо мне в ухо! Такая ушлая, знала, где кран, велела мне перекрыть воду, а сама все о моем колене, чтоб я ненароком не позабыл. А ухо до сих пор болит, хорошо ещё, вода холодная была, а не горячая. Что мне было делать? Пришлось в машину сесть, ключи она мне бросила, такая, говорю, ушлая, поумнее меня, близко ко мне не подходила, держит меня на мушке, и пришлось подчиниться. И ворота я открывал и потом запирал, и машину вёл. А она с моей пушкой сзади села. От колена отцепилась, на лопатку перешла. В голову, говорит, стрелять не стану, нужна мне твоя голова, а лопатку прострелю, мол, не сомневайся. Мало будет одной — и вторую прострелю. Мне же, говорит, легче будет, надоело тебя держать на прицеле, сама поведу машину, пока ты мешком будешь валяться на полу. Ну я и вёл машину, думаю, может, какой случай подвернётся, а она знай командует — вправо, влево.. И оказалось, прямиком ехала к нашей комендатуре! Я слышал, она дежурному говорила, что бандита поймала и пану капитану велела сообщить…Капитан Фрелькович в молчании выслушал рапорт и даже не очень сердился на сержанта, обнаружив множество смягчающих его вину обстоятельств. Он лишь махнул рукой и перевёл взгляд на женщину.— Ну вот, сами видите, — только и промолвил он укоризненно.Я сидела злая и искренне расстроенная. Ведь была уверена, что по крайней мере хоть одного мафиози собственноручно обезвредила! Я очень хорошо понимала, насколько в моем шатком положении требуются особые заслуги, а тут такая! И вот пожалуйста — никакая не заслуга, совсем наоборот: сняла человека с боевого поста, там никого не осталось охранять объект, преступники могут действовать свободно. Правда, не совсем понятно, что им там ещё делать, если торба с наркотиками уже конфискована, но ведь для чего-то же часовой был оставлен! Может, они не знали о конфискации товара, могли явиться за ним, их можно было задержать на месте преступления… Эх!— А невестка ваша опять скрылась, — сообщил капитан, и в голосе его звучали раздражение и претензия. — Ну, хорошо, допустим, не она убила Торовского, мы это уже установили, но почему же в таком случае она явилась к вилле Подольских, машину поставила на задах и, увидев полицию, скрылась. Выводы напрашиваются сами собой. Что скажете?Говорить о своей невестке я с полицией по-прежнему не собиралась, а делать выводы — их обязанность, не моя. Заговорила я о другом. Тоже с раздражением и претензией; как можно не отметить мою неоценимую помощь полиции? Ведь не кто иной, а только я вывела их на Константин, показала дом. Я уже поняла, что баба на велосипеде была их лучшим оперативником, никакая не домработница, увы, а я ещё собиралась туда вернуться, разыскать её…Уже наступило утро, когда мы вернулись домой.— Если бы я все о тебе не рассказал, сидеть бы тебе уже за решёткой! — упрекал меня Януш. — Куда, черт возьми, подевалась Иоанна? Послушай, ведь это не шуточки, она сейчас нужна полиции по зарезу, без её показаний дальше не двинуться! Так что, пожалуйста, не сердись на меня за то, что я сообщил им о квартире её тётки, если она не причастна к афёре, ей ничего не будет, а вот если причастна…Я не сердилась, просто бросилась к телефону, глянув по дороге мельком на часы — двадцать минут четвёртого. Номер телефона Иоанны я набирала без особой надежды, скорее всего, её нет, скорее всего, она уже мчится в направлении к государственной границе. И когда в трубке услышала её голос, сначала не поверила своим ушам. Может, какая-то ошибка?— Слушай, если это ты, немедленно смывайся, — сказала я решительно. — Приезжай ко мне, если сумеешь. Боюсь, что у твоего дома уже торчит шпик.Во взгляде Януша, устремлённом на меня, выражались самые противоречивые чувства.— Никогда бы не подумал, что, выйдя на пенсию, смогу пережить нечто подобное, — вздохнул он.— Думаю, шпика к её дому ещё не успели направить…У капитана Фрельковича было три пары ботинок и летние сандалии. Кроме этого, у него была жена и собака. Точнее, ещё щенок, беспородный, но от крупных родителей. Жена и щенок имели самое непосредственное отношение к ботинкам. Да, ещё у капитана был сын, но в данном случае он не учитывался, ибо к дальнейшим событиям никакого отношения не имел.Две пары ботинок жена капитана отнесла в починку сапожнику-частнику, чья лавчонка находилась рядом с их домом. Ремонт был небольшой, надо было просто набить новые набойки, однако, когда жена Фрельковича через два дня явилась за обувью, лавчонка оказалась запертой. Записка, приколотая к дверям, извещала, что мастер заболел, просит уважаемых клиентов извинить и подождать недели три. И если кто из клиентов и удивлялся. что сапожник так точно предвидел продолжительность своей болезни, потом удивляться перестал, когда выяснилось, что человеку предстояло удалить аппендикс, так что можно было приблизительно рассчитать время на операцию и послеоперационный период. Ну да это тоже к нашей истории отношения уже не имеет.Третью пару капитанских ботинок изгрыз щенок. Впрочем, капитан сам виноват: вернувшись с работы, он разулся, перелез в домашние тапки, а ботинки легкомысленно бросил в прихожей. Да и не целиком их изгрызли, один ботинок всего, ко второму щеночек и не прикоснулся, зато от первого остались одни ошмётки. Капитан вспомнил — были у него ещё старые ботинки, он уже давно их не носил. Увы, оказалось, до них щенок добрался в первую очередь, как только у него начали резаться зубки. Впрочем, и из них изгрыз только один.Капитан оказался перед выбором: летние сандалии или два ботинка от разных пар и разной степени изношенности. Слякотное начало ноября предопределило выбор в пользу ботинок, в конце концов, они были одного цвета, а что различались оттенком и степенью изношенности, так это пустяки. Умная собачка предусмотрительно изгрызла в одном случае правый, в другом — левый ботинок.Остро встал вопрос немедленного приобретения новой пары, и по уши занятый капитан вынужден был выкроить для этой цели время между посещением криминалистической лаборатории и совещанием начальства.Покончив с криминалистикой, он вышел из служебной машины в центре и отослал её, намереваясь по дороге в комендатуру зайти в один-друтой обувные магазины.И почти сразу же пожалел о том, что отправил машину, потому что нужную обувь приобрёл уже во втором кряду обувном магазине. И обутый нормально, выйдя из магазина под моросящий дождь, сразу же и пожалел. Тем более что моросящий дождь через две минуты превратился в настоящий ливень, да ещё с градом.Капитан Фрелькович был мужчина закалённый, простудиться не боялся, но уж очень неприятно, когда тебе за воротник попадают ледяные струи с кусочками льда, и он поспешил толкнуть стеклянную дверь какого-то кафе, возле которого случайно оказался. Очень хотелось сесть за столик и выпить чашечку ароматного горячего кофе, но совещание у начальства должно было вот-вот начаться, поэтому капитан решил минутку переждать самый сильный ливень в предбаннике кафе, а потом быстренько добраться до комендатуры полиции. Привлечённая шумом дождя, из зала выглянула официантка.— Это ж надо! — сказала она кому-то невидимому в зале. — Такой град! Прямо как горошины!Как заворожённая, смотрела она на сыпящийся за стеклом град, а капитан, как заворожённый, смотрел на поднос в её руках. На подносе стояли собранные со столика грязные чашечки с блюдцами, а среди них бросалась в глаза пепельница, полная обломанных, будто изгрызенных спичек. Сначала капитан, естественно, травмированный историей со своими ботинками, подумал о щенке, любителе грызть все, что попадётся, а потом в мозгу мелькнуло воспоминание о ком-то, кто любил грызть спички. Где же, холера ясная, он мог слышать о таком любителе?Приблизительно на шестой секунде вспомнил — подпоручик Яжембский говорил о таком любителе, подпоручик Яжембский много бы дал, чтобы его найти.Официантка повернулась и скрылась за бисерным занавесом, капитан не раздумывая шагнул за ней. Официантка прошла через зал и оказалась в. маленьком подсобном помещении, где капитан и заговорил с девушкой.— Минутку, проше пани, не высыпайте этого из пепельницы. С какого столика вы её взяли?И указал перстом на пепельницу, чтобы было ясно, о чем идёт речь. Официантка только начала свою смену, ещё не устала, радовалась, что успела на работу до дождя с градом, настроение у неё было замечательное, а мужчина такой симпатичный! Не смешавшись, она сразу же ответила, даже не поинтересовавшись, зачем это тому нужно:— А вон с того столика, видите, у окна? Мой участок.Капитан взглянул на указанный столик. За ним сидели двое мужчин. Один из них был с бородой, второй безбородый.Послав девушке одну из самых своих завлекательных улыбок, капитан задал следующий вопрос:— А вы не заметили случайно, который из них грыз спички?— Заметила, конечно. Тот, что без бороды.— Сердечно вам признателен, — несколько старомодно поблагодарил капитан, склонившись в старомодном же поклоне, и, тут же позабыв о хорошем воспитании, излишне поспешно покинул свою собеседницу.Проходя через зал, он незаметно оглядел типа у окна, воплощённую мечту подпоручика Яжембского. Таинственный Зенек, безуспешно разыскиваемый столько времени посредник фальшивомонетчиков, правая рука шефа! Единственной приметой этой мифической личности, известной полиции, была привычка грызть спички. Вот этот, у окна, изгрыз не меньше двух коробков. Пока сидят, беседуют, так их… Сию секунду не разойдутся, град за окном продолжается в полную силу.Телефонный автомат висел в тёмном коридорчике, ведущем из прихожей куда-то на задний двор. Оттуда не просматривался ни столик у окна, ни входная дверь. Попытаться взять преступника методом: «Полиция, следуйте за мной»? Ничего не выйдет, их двое, а стрелять капитан не станет по той простой причине, что у него нет с собой пистолета. Притвориться пьяным и затеять драку? Администрация вызовет полицию…Найденный в кармане жетон разрешил сомнения. Капитан устремился в закуток к телефону, стал набирать номер, после первых двух цифр шли гудки. Понятно, на улице дождь с градом, в такую погоду варшавская телефонная сеть выходит из строя, не любит она излишней влаги. Черт бы их всех побрал, холера ясная…Когда наконец удалось соединиться с комендатурой и вызвать подкрепление, капитан вернулся в прихожую кафе. На улице вовсю сияло солнце, а за столиком у окна никого не было. Капитана чуть кондрашка не хватил. Теперь придётся здесь торчать, надо подождать, пока ребята не подъедут…— Добрый день. Никак пан бандита углядел? — услышал он за собой женский голос. Обернулся — Хмелевская, та самая, старшая, с которой он вчера вечером, вернее, сегодня утром так нехорошо простился в комендатуре, недвусмысленно давая понять, что неплохо было бы упрятать её за решётку.— Добрый день, — холодно отозвался он. — Какого бандита?— Долго объяснять, слушайте. Он из их шайки, только мы не знаем, из которой, был в Константине, оттуда сбежал на машине моей невестки. А сейчас он сидел вон за тем столиком и только что вышел.В капитане гейзером взорвались самые противоречивые чувства. Вот перед ним кошмарная баба, из-за которой с самого начала столько неприятностей, которую неизвестно за что любит славный парень майор Боровицкий. Нет, расчудесная женщина, ведь заметила же бандита, правильно Боровицкий её любит! Может, наконец-то от неё будет реальная помощь?— Продолжайте, — только и вымолвил он, подавив в себе противоречивые чувства.— О чем продолжать? — поинтересовалась кошмарная баба.— Расскажите обо всем, что вам известно. О нем и вообще.— Ну, наконец-то! — с непонятным удовлетворением произнесла эта противоречивая особа. — Вчера у нас не очень хорошо получилось, сейчас вы по-другому относитесь ко мне, может, я и смогу лучше рассказать. Ну, значит, поставили мы «фольксваген» на платную стоянку, тут полил дождь, и мы укрылись в кафе…— Кто это «мы»?— Так я же говорю, мы с невесткой! Капитан взял себя в руки и почти спокойно произнёс:— Хотелось бы мне увидеть собственными глазами эту легендарную личность. Она здесь?— Да, сидит смирно и не знает, кого ей больше бояться — вот этого бандюги или пана. И если вы намерены поступить с ней нехорошо, лучше сразу скажите, чтобы она успела смыться. Знаете, а ведь она ни в чем не виновата, хотя в это вам трудно поверить.Если у капитана и были какие-то нехорошие намерения по отношению к младшей Хмелевской, ему удалось их скрыть. Спокойным и даже ласковым голосом он заверил свекровь, что верит железно в полнейшую невиновность её невестки, а если даже она и не столь невиновна, то он, капитан, клянётся всеми святыми — преследовать младшую Хмелевскую начнёт с завтрашнего дня. Сегодня же желает с нею увидеться и немного побеседовать.— Боюсь, не сдержите вы себя! — кротко заметила старшая Хмелевская.— А зря. Ведь это именно Иоанна опознала бандита со спичками, именно она совершила с ним интересное путешествие, да ладно, пусть она сама вам обо всем расскажет. Ей прийти сюда или вы пойдёте к ней?Тут подъехала полицейская машина, и капитан, разъяснив ситуацию, мог сесть за столик, чтобы побеседовать с молодой дамой.Он сам чувствовал, что разглядывает её до неприличия пристально.— Почему мне никто не сказал, что вы такая красивая женщина? — вырвалось у него. Видимо, забыл на миг о своих служебных обязанностях и почувствовал себя просто мужчиной.— Потому что, насколько я понимаю, обо мне вы говорили только с майором Боровицким, а для него единственной красивой женщиной на всем белом свете является моя свекровь, — меланхолически ответила красавица, — Впрочем, это дело вкуса. Так с чего же начать?— Расскажите о самых последних событиях. Подробный рассказ послушаю позже, сейчас нет времени.События последних суток младшая Хмелевская излагала кратко и чётко и уложилась в три минуты. Капитан узнал о событиях в Константине и о её поездке в Зелёнку. Слушал затаив дыхание и чувствовал, как сердце распирает радость служебного порядка.— И вот тут я его и увидела, — продолжала очаровательная свидетельница. — Из-за дождя мы оставили «фольксваген» на стоянке, а сами вошли в кафе, хоть никаких забегаловок нашими планами не предусматривалось…— Глупо сделали, — перебила свекровь. — Надо было ехать на двух машинах.— Я увидела его сзади, точно так же, как видела во время нашей… гм… совместной поездки, — продолжала младшая Хмелевская. — И волосы такие, и длинная ложбинка спускается к шее, и спички грыз точно так же, как и тогда. Наверное, это у него на нервной почве… И кусок щеки с ухом тот же самый, у меня очень хорошая зрительная память на такие мелочи.— А лицо? — хищно выкрикнул капитан. — Лицо его вы опознаете?— А как же! Когда он выскочил к машине, оставленной у ворот, и стрелял в меня, фонарь светил ярко, и я в зеркальце заднего обзора чётко увидела его лицо. Широкая такая рожа…— Едем! — Капитан энергично поднялся со стула. — Покажете место. И немедленно!Всю дорогу, пока мы мчались в Зелёнку, подпоручик не выпускал из рук моего паспорта, разглядывая его во всех деталях, словно какую-то интереснейшую книгу. И с упоением слушал мой рассказ о Миколае. У меня создалось впечатление, что он испытывал такое наслаждение от «звука и света», точнее, звука и вида, что готов был ехать хоть всю оставшуюся жизнь.Счастье закончилось, когда мы приехали в Зелёнку. Мне удалось довести до нервного расстройства всю следственную бригаду, и, когда мы в третий раз по кругу объезжали одни и те же места, они уже дружно скрежетали зубами. Подумаешь! Ведь тогда я ехала здесь ночью, была несколько взволнована, и видела лишь то, что светилось. Главным образом, уличные фонари. Так что места поворотов я могла указать лишь приблизительно, руководствуясь преимущественно временем, затраченным на проезд каждого очередного участка извилистой трассы, и это, надо честно признать, у меня не очень получалось. Раза три я ошиблась, мы выехали почему-то к железной дороге. Пришлось вернуться на шоссе и начать по новой. Боюсь, подпоручик меня окончательно разлюбил. Во всяком случае, моим паспортом он уже не любовался.Я должна найти этот проклятый дом! Меня до сих пор подозревают, и боюсь, будут подозревать до тех пор, пока я им не найду их бандита. Это меня реабилитирует и возместит все те неприятности, которые я якобы им доставила. А если не найду дом бандита, меня посадят.Нашла я его случайно. Неожиданно за воротами разглядела в нужном ракурсе кроны деревьев над крышей дома — на фоне неба, более светлого, как и тогда, ночью. Надо же! Ведь тогда видела какие-то доли секунды, а вот отложилось в памяти!— Тут! — заорала я, перебив бурчание шофёра по моему адресу, и обернулась назад, потому что мы проскочили нужный дом. — Вон те запертые ворота! Он их тогда отпирал. И фонарь вон, видите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31