Здесь выложена электронная книга Пани Иоанна - 11. Версия про запас [Дело с двойным дном] автора по имени Хмелевская Иоанна. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Хмелевская Иоанна - Пани Иоанна - 11. Версия про запас [Дело с двойным дном].
Размер архива с книгой Пани Иоанна - 11. Версия про запас [Дело с двойным дном] равняется 177.52 KB
Иоанна Хмелевская: «Версия про запас [Дело с двойным дном]»
Иоанна Хмелевская
Версия про запас [Дело с двойным дном]
Пани Иоанна – 11
«Версия про запас»: Фантом Пресс; 2002
ISBN 5-86471-300-7Оригинал: Joanna Chmielewska,
“Drugi wątek”
Перевод: Елена Полецкая
Аннотация «Одного трупа было бы вполне достаточно, но сразу два мертвеца — это уже явный перебор… Ну и угораздило же меня…» Да, пани Иоанну опять угораздило. И два трупа — это только начало. Будут и ещё. Дело-то серьёзное: речь идёт о поисках клада, ценность которого в пересчёте на современные злотые исчисляется даже не миллионами, а миллиардами.Иоанна Хмелевская, конечно же, оказывается подозреваемой номер один со всеми вытекающими последствиями: снятием отпечатков пальцев, обыском её квартиры, машины, а также жилищ родных и близких. Однако ей вся эта суета вроде бы даже нравится. «Хорошо быть под подозрением, когда ни в чем не виновна!» — восклицает наша героиня и с ходу начинает собственное расследование. По её версии получается, что в деле замешана очень милая девушка с трудной судьбой, волей случая оказавшаяся на месте преступления.Золото все-таки нашли, и пани Хмелевская, ко всеобщему одобрению, уже не столь наивна и не требует немедленной передачи клада в государственную казну, «чтобы Министерство финансов выписало себе большую премию». Сокровищам находится другое, весьма достойное применение. Иоанна ХмелевскаяВерсия про запас (Пани Иоанна — 11) * * * Дом был старый, после войны наверняка ремонтировавшийся, и по идее он должен был выглядеть весьма импозантно. В реальности же дом являл собой довольно безотрадное зрелище. Лифт, однако, работал.Сомнения, зародившиеся при виде парадного, лишь усугубились, когда я поднялась выше. Лестничная клетка четвёртого этажа была ещё грязнее и обшарпаннее, с дверей трех квартир облезала краска. Вдобавок одна дверь, именно та, в которую мне надо было войти, стояла слегка приоткрытой.Я остановилась в нерешительности. Стоит ли вообще входить?… Моя тётка собралась купить квартиру, и я присматривала для неё варианты. Не стану же ей рекомендовать такую развалюху. После Канады, после роскошных апартаментов в Оттаве она ни за что не поселится хоть и в солидной, но все-таки трущобе. С другой стороны, я подумала, что здесь, скорее всего, не запросят дорого. Дом, весьма вероятно, поставлен в план капитального ремонта. Возможности для улучшения тут огромные, и кто знает, не превратится ли в скором времени развалина в великолепное здание…Я поискала глазами кнопку звонка, нажала и не услышала никакого звука. Постучала, никто не отозвался.Мне пришло в голову, что, может быть, здесь коммуналка. Жильцы запирают лишь свои комнаты, а входную дверь держат открытой. В таком случае осмотр оказывался чистой потерей времени, коммуналка отпадала сразу. Но ведь речь шла об отдельной квартире…Я толкнула дверь и вошла, оказавшись в большой и сильно захламлённой прихожей. Четыре двери. Две комнаты, кухня и ванная, сообразила я. Только одна из дверей была заперта, остальные приоткрыты, так же, как и входная дверь. Что-то тут было не так. Квартира принадлежала пожилой особе женского пола, а пожилые особы женского пола склонны баррикадироваться, словно в осаждённой крепости, шестым чувством угадывая сонмы разбойников на лестничной клетке, денно и нощно вынашивающих злодейские замыслы. Нетипичная старушка мне попалась?…Эти мысли пронеслись в моей голове в одно короткое мгновение, пока я разглядывала двери. В следующее мгновение я уже смотрела на пол.Старушка, обитавшая в этой квартире, оказалась типичной, но мёртвой. Она лежала на пороге кухни. Массивный комод заслонял её тело, я видела лишь голову и лицо. И то и другое пребывало в состоянии намного более плачевном, чем дом, никакой ремонт им бы уже не помог. Некоторое время я стояла неподвижно, не в силах оторвать взгляда от страшной картины, затем понемногу собралась с духом и подошла поближе.В медицине я не сильна. По-моему, старушка была мертва, но ведь я могла и ошибаться. Подавив всякую чувствительность, я опустилась на одно колено, протянула руку и дотронулась до пострадавшей. Она не была холодной: либо старушка рухнула замертво совсем недавно, либо в ней все ещё теплилась жизнь. Назад я пробралась, ступая очень осторожно, ибо старушка померла не от сердечного приступа, если, конечно, она действительно померла; затем я огляделась в поисках телефона. Телефон в квартире должен быть, по крайней мере так было обещано…Я приоткрыла закрытую дверь, поскольку она находилась ко мне ближе других, и заглянула в комнату… Спальня, наверное… Телефона я там не увидела. Тогда я заглянула за следующую, приоткрытую, дверь.Матерь Божья!…Одного трупа было бы вполне достаточно, чтобы произвести на меня впечатление, но сразу два мертвеца — это уж явный перебор. Господи, ну и угораздило же меня!…Крупный, крепкий с виду малый лежал у стены в куче мусора. Он лежал спиной вверх, а вокруг в беспорядке валялись обломки кирпича, отбитая штукатурка, инструменты — дрель, два молотка, огромная отвёртка и какая-то стальная болванка, а также, видимо, вожделенная добыча — большая железная коробка, перевёрнутая и открытая. Рядом с ней лежала одна золотая монета. В стене зияла свежевыдолбленная дыра.Я внимательно пригляделась к покойнику и к разбросанным вокруг него предметам, и мне показалось, что я догадываюсь о происшедшем. Пришёл один из того сонма разбойников, зарубил топором хозяйку квартиры, раздолбил стену и добыл клад. Откуда-то прознал о сокровищах, ведь клад мог лежать тут с довоенных времён, потому что в этом здании были разрушены только два последних этажа, пятый и шестой, четвёртый простоял нетронутым. Отлично, выводы очевидные и напрашиваются сами собой, только, во-первых, почему клад состоит из одной монеты, а во-вторых, почему грабитель валяется тут мёртвым? Удар его, что ли, хватил при виде ничтожности добычи?…Я немного успокоилась, хотя и не окончательно. Где этот чёртов телефон?! Квартиру осматривать не стану, пропади она пропадом, Тереса тут не поселится, даже если ей доплатить. Но позвонить я должна, возможно, они ещё живы! И времени в обрез, надо торопиться. Меня ждут в другой квартире, которая как раз может оказаться подходящим вариантом, и тогда её необходимо немедленно застолбить, отдав задаток. Я злилась на себя, кой черт меня дёрнул потащиться сначала сюда?!… Ладно, позвоню и сбегу. Объявлюсь позже, когда у меня будет побольше свободного времени. Я оставила отпечатки пальцев. Бог с ними, не буду вытирать, чтобы вместе со своими не стереть отпечатки преступника. Ведь эти двое явно не умерли своей смертью, кто-то им помог, и этого кого-то станут искать, вот и ищите на здоровье. Где телефон?!…Телефон нашёлся в прихожей у входной двери. Людям иногда приходит в голову такая жуткая идея — ставить телефонный аппарат на высокую полочку в прихожей, так, чтобы нельзя было разговаривать сидя. Долго ли простоишь на своих двоих?… Ну да ладно, мне особенно болтать не о чем, срочный вызов… Кого же вызвать, «скорую помощь» или полицию?…Я выбрала полицию. Будем последовательны. Если я оставляю свои отпечатки пальцев для облегчения работы полицейским, то уж тогда не буду способствовать затаптыванию следов, которое работу затруднит. Скажу им, чтобы обязательно захватили с собой врача, пусть даже патологоанатома, не станет же он добивать живого, в конце концов!Телефонную трубку я подняла осторожно, двумя пальцами. Вкратце описала ситуацию и отказалась назвать себя. С раздражением пообещала связаться с ними в своё время, думая про себя, что понятия не имею, когда такое время наступит, и что я все равно ничем им не смогу помочь. У меня была назначена уйма дел на сегодня и завтра! Потрясение перешло в злость. Слава Богу, по телефону они не могли меня достать. Я положила трубку и бросилась прочь из этого дома ужасов, дверь оставила приоткрытой, так, как я её нашла… * * * Тётку мою я ненавидела с самого раннего детства. Собственно, будучи младшей сестрой моей бабушки, она приходилась мне не тёткой, а двоюродной бабкой. Бездетная вдова, тётка стала моей опекуншей, когда мне было три года, после гибели моих родителей при несчастном случае. Моя родная бабушка тогда тяжело болела и уговорила сестру взять меня к себе. Так я и у неё и осталась, потому что других родственников у меня не было, а бабушка через несколько месяцев умерла.Эту двоюродную бабку, которая с самого начала велела называть себя тётей, я возненавидела сразу, глубоко и безотчётно. Поначалу, я боялась её до ужаса, в моем детском восприятии она походила на страшных персонажей из сказок, на Бабу Ягу, ведьму, колдунью, но только не на злую фею, потому что фея, злая или добрая, должна быть молодой. Она смотрела на меня недобрым взглядом, поджав губы, откровенная неприязнь читалась на её лице. Было очевидно, что она меня не очень любит и не пытается этого скрыть.Главной причиной моей ненависти стало молоко. Тётка упорно кормила меня молочными супчиками, рис на молоке, макароны на молоке, каша на молоке, меня же едва не выворачивало от одного запаха кипячёного молока. В конце концов я так исхудала, что вмешался врач, сосед, живший в нашем доме. Возможно, он спас мне жизнь. Тётке пришлось отказаться от молока, но желание впихнуть в меня насильно отвратительную еду не оставило её. Она выдумала кормить меня рыбьим жиром, но рыбий жир, на удивление, мне нравился, посему она быстро оставила эту затею и перешла к вареной редиске, которая воняла немилосердно, но из двух зол — молока и редиски — я предпочла последнее. Позднее я научилась притворяться, что чего-то не люблю, и благодаря этой уловке ела вдоволь капусты, которая мне нравилась в любом виде.Одевала меня тётка престранно и всегда очень тепло. Обычно она перешивала на меня свою старую одежду, и так перешивала, что без слез не взглянешь. Я довольно долго не обращала внимания на то, как выгляжу, и потому не расстраивалась, а к тому времени когда пошла в школу, в моду вошли хиппи, и, по мнению моих подружек, я была одета по высшему разряду. Так что комплексов себе не добавила. Зато свободы действий я была лишена почти начисто. Мне запрещалось все, а особенно то, чего мне особенно хотелось — играть с детьми, гулять с подружками, смотреть фильмы по телевизору, сидеть у окна и глазеть на улицу, читать перед сном, собирать смешные и глупые пустячки, милые сердцу каждой девочки, а волосы я должна была исключительно заплетать в косички. Только косички и никаких разговоров! Во дворе дома был устроен скверик с качелями, горкой, песочницей — игровая площадка для детей. Как-то чудесным летним днём я, скучая, спросила, могу ли туда пойти, и тётка коротко ответила: «Нет». На вопрос «почему?» последовал столь же краткий ответ: «Потому». С возрастом я начала бунтовать против тётки, но ещё долго не могла избавиться от жуткого страха, который она мне внушала.Кукол у меня никогда не было; но, к счастью, я была к ним равнодушна и каким-то чудесным образом сумела не обнаружить своего равнодушия перед тёткой. Я любила читать и рисовать. Как сейчас помню тот погожий день во время каникул, когда я, смирившись с недоступностью детской площадки, решила нарисовать и раскрасить цветок настурции. Поставила вазочку с цветком перед собой и со сладкой дрожью в сердце приступила к любимому делу. Я была в самом начале работы, когда тётка оторвалась от телевизора, чтобы посмотреть, чем я занята.— Перестань рисовать, — холодно произнесла она.— Почему? — спросила я с обидой и возмущением.— Потому, — ответила тётка и забрала у меня из-под носа и вазочку с настурцией, и все рисовальные принадлежности. Краски она спрятала так, что я не смогла найти, как ни старалась, а появились они у меня исключительно благодаря домашним заданиям по математике, которые я решала для подружки. Коробкой с початыми красками она выразила мне свою благодарность.Мне было тогда одиннадцать лет. Желание нарисовать цветок настурции было огромно, и запрет оказался для меня страшным ударом. У меня все сжалось внутри, я не могла даже заплакать. Я взяла первую попавшуюся книжку и попыталась читать. Книжка оказалась про Аню с Зеленого Холма, и как раз когда я начала вникать в её содержание и заинтересовалась, тётка неожиданно вырвала книгу у меня из рук.— Перестань читать, — непререкаемым тоном заявила она.В первый момент мне хотелось силой отобрать у неё книгу.— Чем же мне заняться? — воинственно спросила я.— Кухонными полотенцами, — был ответ. Тогда я ещё не понимала, насколько она скупа, я думала, что мы просто бедные. Я покорно штопала старые салфетки, начищала ботинки, просившие каши, а кухонные полотенца шила из тряпок. Тот день, памятный цветком настурции, я провела в результате, латая дыры.Больше всего в детские годы мне не хватало одиночества. Я любила бывать одна, но такое счастье выпадало редко и длилось недолго. Одна я бывала только по дороге в школу и обратно, а дома — когда тётка шла в ванную или к нам приходили гости. Я мечтала о гостях, но у нас мало кто бывал. Во время визитов гостей меня отправляли в спальню, где я переживала самые прекрасные минуты моей жизни. Не имело значения, что я делала, чинила ли коврик, лежавший перед кроватью, или сидела неподвижно, уставившись в стену, это было неважно. Важно было то, что я была одна, не чувствовала на себе её жуткого взгляда, не слышала свистящего дыхания и в ноздри мне не бил её запах.Тётка смердела. Иначе, чем молоко, но тоже отвратительно. Она не мылась, не стирала одежду и постоянно источала запах грязи. Я так и не смогла к этому привыкнуть. Её непременное присутствие превращалось в мучение для меня, я всегда должна была сидеть в той же комнате, где и она, всегда выходить из дома вместе с ней. Я ненавидела эти выходы, особенно летом, потому что обязана была надевать свитеры, рейтузы, платки, в которых изнывала от жары. Тётка мёрзла, а значит, и я должна была тепло одеваться. Удивительно, как я вообще жива осталась.У меня никогда не было ни копейки денег. Я никогда не выезжала на каникулы. Я понятия не имела, как выглядит деревня, море, озеро или лес, в глаза не видала живой коровы. В зоопарке была только раз со школьной экскурсией. Я не могла себе представить, что такое кино, не знала вкуса мороженого. Шоколадом, апельсинами, кока-колой меня угощали в школе, но мороженого никто в школу не приносил, а приглашения в гости к подружкам мне запрещено было принимать. Я даже не понимала, что не знаю, как выглядит нормальное человеческое жильё.Протест рос вместе со мной и наконец проявился. Способствовали тому два события.Сначала к нам пришёл с визитом какой-то человек. Дверь открыла ему я, предварительно спросив: «Кто там?», без этого открывать не дозволялось. Он назвал своё имя, Райчик. Я сказала тётке, что за дверью стоит пан Райчик, и та велела его впустить. Я плохо разглядела его, в прихожей было темно, лишь отметила про себя, что раньше его не встречала, и шмыгнула в спальню. Мне было тогда уже пятнадцать лет, но правило удалять меня с глаз долой при появлении гостей оставалось в силе.Радуясь нескольким минутам передышки, я закрыла за собой дверь и как можно тише отворила окно, внимательно прислушиваясь к голосам в соседней комнате, чтобы тётка не застала меня врасплох. Открывать окна было запрещено, тётка предпочитала спёртый воздух всякому другому. Затем я принялась читать, то и дело подслушивая через замочную скважину, чтобы по ходу беседы определить, сколько времени ещё пробудет у нас гость. Как долго я смогу пользоваться свободой взаперти, пять минут или час?…Мужчина говорил громко, и я отчётливо слышала его слова.— Вы, видно, полагаете, пани Эмилия, что всех перехитрили? Но ведь покойница пани Юлия завещания, кажется, не переписывала? Собственной рукой перед смертью все отписала внучке, разве нет?Тётка отвечала ему значительно тише, я слышала только свистящее шипение, по которому догадалась, что она в бешенстве. Гость продолжал орать:— Уж мне-то такие вещи говорить не надо, ребёнок много не съест, водки не пьёт, а ведь они были люди не бедные. А внучка-то об этом знает? О, уже вижу, что не знает. Нетрудно было догадаться…Каким-то образом тётке удалось его утихомирить. Смысл его речей дошёл до меня позже, тому невольно помогла пани Крыся. Пани Крыся, должница, возвращавшая долг порциями, пришла как раз на следующий день и ядовито заметила что-то о том, как обдирают бедную сироту. Я услышала се слова, потому что дверь в комнату была открыта, а я в это время шла из ванной в спальню. Пани Крыся смотрела на меня, тётка тоже глянула в мою сторону, и меня вдруг поразило выражение её лица. Я поняла, что бедная обдираемая сирота — это я!Несмотря на такое житьё, в кретинизм я не впала, голова, слава Богу, работала.
Было бы хорошо, чтобы книга Пани Иоанна - 11. Версия про запас [Дело с двойным дном] автора Хмелевская Иоанна дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Пани Иоанна - 11. Версия про запас [Дело с двойным дном] у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Пани Иоанна - 11. Версия про запас [Дело с двойным дном] своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Хмелевская Иоанна - Пани Иоанна - 11. Версия про запас [Дело с двойным дном].
Если после завершения чтения книги Пани Иоанна - 11. Версия про запас [Дело с двойным дном] вы захотите почитать и другие книги Хмелевская Иоанна, тогда зайдите на страницу писателя Хмелевская Иоанна - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Пани Иоанна - 11. Версия про запас [Дело с двойным дном], то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Хмелевская Иоанна, написавшего книгу Пани Иоанна - 11. Версия про запас [Дело с двойным дном], к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Пани Иоанна - 11. Версия про запас [Дело с двойным дном]; Хмелевская Иоанна, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн