И можешь купить у него, - она ненадолго
задумалась, не желая проявлять слишком большую расточительность, - купи на
полкредита, что у него тебе понравится.
- А что это за магазин? - возбужденно спросил он.
- Кондитерский, - ответила она, радуясь его просветлевшему лицу. - Ты
ведь помнишь, что такое конфеты? Вижу по твоему выражению, что помнишь. -
Она могла бы это понять по скорости, с какой он очутился на улице. И
довольно скоро вернулся, зеленые глаза блестели на смуглом лице. -
Спасибо, мама.
- Давай, давай, в сторону, Ты мешаешь покупателям. Походи,
присматривайся, узнавай, как будешь теперь жить.
Он исчез в толпе, только сверкнули рыжие волосы.
Дорого, подумала она про себя. Дорого обойдется ей этот мальчишка.
Как меня только угораздило? Она ворчала про себя еще несколько минут, пока
не появился потенциальный покупатель.

Флинкс учился быстро. Он был ненавязчив, легко приспосабливался и вел
себя так тихо, что матушка Мастиф часто не подозревала, что он рядом.
Вскоре он начал поражать ее своими знаниями рынка и даже всего большого
города. Он постоянно расширял свои знания, расспрашивал владельцев
магазинов и отказывался воспринимать ответ "Не знаю".
Матушка Мастиф его не ограничивала. Никто не говорил ей, что нельзя
отпускать маленького мальчика в такой город, как Драллар. Сама она никогда
не имела детей и могла отговориться незнанием, и поскольку он
добросовестно приходил по вечерам невредимый, она не видела причин менять
эту практику, несмотря не неодобрение соседей.
- Нельзя так воспитывать ребенка в таком нежном возрасте, - говорили
они ей. - Если не остережешься, ты его потеряешь. Однажды он не вернется
из этих блужданий.
- Он ребенок, но совсем не нежный, - отвечала она. - Он умен не по
годам. Я о нем не беспокоюсь. Во-первых, у меня нет для этого времени. И
что бы с ним ни случилось, ему все равно лучше, чем под опекой
правительства.
- Ему не станет лучше, если он умрет где-нибудь в канаве, -
предупреждали ее.
- Не умрет, - уверенно отвечала она.
- Пожалеешь, - говорили ей. - Подожди и увидишь.
- Я жду и вижу уже девяносто лет, - обычно отвечала она, - и до сих
пор меня ничего не удивило. Не думаю, чтобы мальчик нарушил это
обыкновение.
Но она ошибалась.
Была середина дня. Утренний туман перешел в сильный дождь. Матушка
Мастиф решала, послать ей мальчика за едой или подождать. С полдесятка
человек забрели в магазинчик, ожидая ослабления дождя, - необычно большое
количество для такого времени дня.
Немного погодя Флинкс подобрался к ней и потянул за широкую юбку.
- Мама Мастиф?
- В чем дело, мальчик? Я занята. - Она снова повернулась к
покупателю, который рассматривал древнее украшение, блестевшее в закрытой
витрине в глубине магазина. Редко удается продать такую дорогую вещь. Если
бы удалось, прибыль оказалась бы значительной.
Мальчик настаивал, и она прикрикнула на него:
- Я сказала тебе, Флинкс, не сейчас!
- Это очень важно, мама!
Она раздраженно вздохнула и виновато взглянула на инопланетянина.
- Прошу прощения, дорогой сэр. Дети, знаете ли.
Тот с отсутствующим видом улыбнулся, поглощенный старинным ожерельем.
- В чем дело, Флинкс? - сердито спросила она. - Дело должно быть
важным. Ты знаешь, как я не люблю, когда меня беспокоят в середине...
Он прервал ее, указав в дальний конец магазина.
- Видишь того человека?
Она посмотрела мимо него. Пожилой лысый мужчина с хорошо
подстриженной бородкой и серьгами. Вместо плаща на нем тяжелое иноземное
пальто из черного материала. Черты лица гораздо деликатнее, чем можно
ожидать при его росте, рот тонкий. Помимо серег, никаких украшений. И
обувь выдает в нем иноземца: она относительно чистая.
- Вижу. И что?
- Он украл драгоценности из витрины.
Матушка Мастиф нахмурилась.
- Ты уверен, мальчик? - В голосе ее звучало беспокойство. - Он
чужеземец и по внешнему виду состоятельный. Если мы ложно обвиним его...
- Я уверен, мама.
- Ты видел, как он украл?
- Нет, я этого не видел.
- Тогда какого дьявола... - негромким обвинительным тоном начала
она...
- Посмотри в витрину.
Она поколебалась, потом пожала плечами.
- Ну, в этом никакого вреда нет. - Что с этим мальчишкой? С невинным
видом подошла к витрине. Иноземец отвернулся и отошел, очевидно, не
встревоженный ее приближением. Он не вел себя, как нервничающий вор,
которого могут поймать с поличным.
Она наклонилась к витрине. Да, витрина вскрыта профессионально. И не
хватает четырех колец, самых ценных предметов из ее скромного запаса. Она
взглянула на Флинкса.
- Ты уверен, что это он?
Мальчик энергично кивнул.
Матушка Мастиф поднесла два пальца ко рту и пронзительно свистнула. И
тут же появился десяток соседей. Лысый по-прежнему не проявлял никаких
признаков паники, смотрел с любопытством вместе с другими посетителями на
это необычное вторжение. Дождь на улице продолжал идти. Матушка Мастиф
указала на лысого и сказала:
- Задержите вора!
Глаза лысого удивленно расширились, но он не попытался убежать. Сразу
несколько сердитых владельцев магазинов схватили его за руки. По крайней
мере двое из них были вооружены.
Лысый попытался гневно отбросить их руки. Акцент, когда он заговорил,
выдавал в нем уроженца одной из более мягких планет, вроде Ривьеры или
Центавра Б.
- Минутку! Что происходит? Предупреждаю, вы за это ответите!
- Не грози нам, гражданин, - сказала Алджин, почтенная владелица
большого магазина тканей на углу. - Мы решим этот вопрос быстро и без
полиции. Мы не любим, когда на нашей улице появляется полиция.
- В этом я вам вполне сочувствую, - сказал мужчина, расправляя
пальто. - Я сам не очень ее люблю. - Помолчав, он добавил шокированно: - Я
надеюсь, эта женщина не утверждает, что я...
- Именно это она утверждает, - сказал один из торговцев за ним. - И
если у тебя нет причин бояться, удели нам немного твоего времени.
- Конечно. Но я не понимаю, почему... - Иноземец поглядел на них,
потом пожал плечами: - Ну, хорошо, давайте покончим с этой глупостью.
- Значит, решено, - сказал торговец с пистолетом.
- Хорошо. И спасибо, что не направляете на меня ваше оружие. Вам оно
не нужно, вас ведь много.
Торговец поколебался и отвел пистолет. Но не убрал его.
Матушка Мастиф некоторое время смотрела на него, потом выжидательно
взглянула на Флинкса.
- Ну? Ты видел, куда он дел эти кольца?
Флинкс неотрывно смотрел на лысого, его зеленые глаза не мигали.
- Нет, мама. Но он их взял. Я в этом уверен.
- Ну, хорошо. - Ее внимание снова перешло на чужеземца. - Сэр, прошу
вас согласиться на обыск.
- Это оскорбительно, - заявил тот. - Я пожалуюсь в свою туристическую
компанию.
- Простите, - ответила она, - но если вам нечего скрывать, мы хотим
все же убедиться.
- Ну хорошо. Только побыстрее, и покончим с этим. Мне нужно и в
другие места. Я в отпуске, знаете ли.
Не очень уверенно двое из откликнувшихся на свисток матушки Мастиф
начали обыскивать посетителя. Они действовали быстро и уверенно, видно
было, что такое занятие им не впервой. Обыскали все: от подкладки пальто
до каблуков. Закончив, они беспомощно взглянули на матушку Мастиф и
покачали головами.
- У него ничего нет, - заверили они. - Ничего.
- А что пропало, матушка? - осторожно спросила Алджин.
- Кольца убийства, - ответила она. - Единственные четыре кольца
убийства в моем запасе. Я многие годы собирала их и теперь не смогу
заменить. Обыщите его снова, - кивнула она в сторону лысого. - Они
небольшие, и их легко спрятать.
Он послушались, обратив на этот раз особое внимание на толстую
металлическую пряжку пояса. В ней оказалось потайное отделение, в котором
находилась кредитная карточка и кое-что еще. Но колец не было.
Когда второй обыск тоже окончился безрезультатно, матушка Мастиф
строго взглянула на своего подопечного.
- Ну, Флинкс, что скажешь теперь?
- Он взял их, взял, - настаивал мальчик, чуть не плача. - Я знаю, что
он взял. - Он продолжал пристально смотреть на лысого. Неожиданно глаза
Флинкса широко распахнулись. - Он проглотил их.
- Проглотил... минутку, - начал посетитель. - Это уже переходит
всякие рамки. Я должен терять время из-за обвинений мальчишки? - Он указал
пальцем на Флинкса, который не отводил пристального взгляда холодных
зеленых глаз.
- Он их взял, - повторил мальчик, - и проглотил.
- Ты видел, как я беру кольца? - спросил лысый.
- Нет, - признался Флинкс, - не видел. Но вы их взяли. Я знаю это.
Они у вас внутри.
- Очаровательно. И такое приходится испытывать на этих
планетах-трущобах, - саркастически сказал посетитель. - Но мне уже не
забавно. Я должен идти. Мой тур отводит только два дня на этот
замечательный город, и я не хочу больше тратить время, изучая очень
странные местные обычаи. По своей доброте я не стану вызывать жандармов и
просить арестовать вас. В сторону, пожалуйста. - Он раздвинул неуверенно
смотревших на него торговцев и вышел под дождь.
Матушка Мастиф смотрела ему в спину. Ее друзья выжидательно и
беспомощно смотрели на нее. Она снова взглянула на мальчика. Флинкс
перестал плакать. Голос его звучал спокойно и неэмоционально:
- Он взял их, мама, и прямо сейчас уходит с ними.
Она не смогла бы объяснить, что заставило ее спокойно сказать Алджин:
- Позови жандармов.
Лысый услышал это, остановился и повернулся под ставшим не очень
сильным дождем.
- Послушай, старуха, если ты думаешь, что я собираюсь ждать...
- Алджин, - сказала матушка Мастиф, - Генет. - Те переглянулись и
отправились под дождь за лысым: если кого-то и накажут за ложное
обвинение, то не их, а матушку Мастиф.
- Простите, сэр, - сказал кондитер Генет, как бы случайно махнув
пистолетом, - но нам придется попросить вас подождать, пока придут
представители власти.
- А потом что? Они потащат свободного гражданина в магистрат из-за
обвинений ребенка?
- Достаточно будет простого просвечивания, - сказала матушка Мастиф,
когда трое вернулись в магазин. - Вы ведь не станете возражать против
этого?
- Конечно, возражаю! - ответил посетитель. - У них нет ни причины, ни
права...
- Эй, а вы что-то слишком много спорите, если вам так уж нечего
опасаться, - заметила мануфактурщица Алджин. Ей было сорок два года, и она
выдержала четыре замужества. И очень хорошо научилась чувствовать ложь.
Неожиданно она потеряла уверенность в невиновности посетителя. - Конечно,
если вы поймете, что допустили ошибку, поймете, что мы, странные туземцы,
не такие уж простаки, какими вы нас считали, если вы хотите избежать
неприятностей просвечивания, а тем более официального внимания, уверяю
вас: мы вас простим, если вы просто вернете матушке Мастиф, что взяли у
нее.
- Я ничего не... - начал лысый.
- Тюрьмы в Дралларе очень-очень неудобные, - резко продолжала Алджин.
- Наше правительство неохотно тратит деньги на общественные нужды. И
особенно скупится, когда речь заходит о нарушителях законов. Вы с другой
планеты. Не думаю, что вам понравятся наши влажные подземелья. Грибок
съест ваши легкие, а ваши веки заплесневеют.
Неожиданно из лысого словно выпустили воздух. Он посмотрел на
Флинкса, который продолжал спокойно смотреть на него.
- Как ты меня увидел, мальчик? Клянусь, никто не видел! Никто!
- Будь я проклят! - сказал Генет, переводя взгляд с лысого на
мальчика и обратно. - Значит вы взяли кольца!
- Да. Не нужно звать жандармов, - сказал он Алджин. - Вы сказали:
достаточно, чтобы я вернул кольца. Я согласен.
Матушка Мастиф медленно кивнула.
- Я тоже согласна, при условии что вы пообещаете никогда не
показывать свою блестящую макушку на нашем рынке.
- Даю слово профессионала, - быстро сказал тот. - Я не соврал,
сказав, что я в отпуске. - Он криво улыбнулся. - Просто я люблю немного
оправдать отпускные расходы.
Матушка Мастиф не улыбалась в ответ. Она протянула руку.
- Мои кольца, пожалуйста.
Улыбка стала еще более кривой.
- Скоро. Но сначала мне нужно что-нибудь съесть. Достаточно
нескольких фруктов или обычные лекарства. Нужно также тряпку для очистки и
дезинфектант. Видите ли, мальчик прав. Я их проглотил. Дайте то, что мне
нужно, и через час проклятые кольца будут у вас.
Они вернулись через сорок минут.
После того как вор и восхищенные торговцы разошлись, матушка Мастиф
отвела своего воспитанника в сторону и задала вопрос, который больше никто
не догадался задать.
- Ты говоришь, мальчик, что не видел, как он проглотил кольца?
- Не видел, мама. - Теперь, когда толпа разошлась и он был оправдан,
вернулась его застенчивость.
- Тогда как же ты знал?
Флинкс молчал.
- Послушай, мальчик. Давай закончим с этим. Мне ты можешь сказать, -
уговаривала она. - Помни, я теперь твоя мать. Единственная. Я с тобой
всегда обращалась хорошо и честно. Теперь твоя очередь.
- Правда? - Она видела, что он борется с собой. - Ты правда не хочешь
меня обмануть? Ты не из плохих людей?
Странно, что он об этом говорит, подумала она.
- Конечно, нет. Разве я похожа на плохих людей?
- Н... н... нет, - признался он. - Но иногда трудно бывает сказать.
- Ты ведь уже пожил со мной, мальчик. И знаешь меня достаточно. -
Голос ее снова стал мягким. - Давай. Нужно быть честным. Перестань меня
обманывать. Ты ведь видел, как он проглотил кольца?
- Нет, - возмущенно ответил он, - и я не лгу. Этот человек... он
отходил от витрины и чувствовал себя... неудобно. Он чувствовал... как это
сказать... чувствовал себя виноватым.
- А откуда ты это знаешь?
- Потому что я это почувствовал, - тихо ответил он, глядя не на нее,
а на улицу, где в тумане взад и вперед проходили незнакомые люди. Он
положил маленькую руку себе на лоб и слегка потер. - Вот здесь.
Великий Гнев Потопа! подумала матушка Мастиф. У мальчишки Дар.
- Ты читаешь мысли?
- Нет, - поправил он, - не читаю. Только чувствую. Иногда.
- Ты чувствуешь, когда человек виноват?
- Не только виноват, - объяснил он, - я все чувствую. Люди - как
огонь. Тепло огня чувствуется. - Она медленно кивнула. - Ну, я иногда
что-то чувствую. Счастье, и страх, и ненависть, и многое другое, даже не
знаю что. Ну, когда мужчина и женщина вместе.
- Ты можешь это делать всегда, когда захочешь?
- Нет. Не всегда. Часто я совсем ничего не чувствую. Тогда все чисто,
ничто на меня не обрушивается, и я могу успокоиться. Но иногда тут у меня
появляется чувство - вот здесь, - добавил он, постучав себя по лбу. - Я
смотрел на этого человека, и вина и тревога исходили от него, как тепло от
огня, особенно когда он смотрел на витрину. Он беспокоился о том, что его
могут поймать, и о многом другом. Он разбрасывал чувства, как мелочь,
мелкую монету. Он нечестно должен был заработать денег.
- Эмоции, - вслух рассуждала она, - все это эмоции. - И негромко
рассмеялась. Она слышала о таких вещах. Мальчишка эмфатический телепат,
хотя и не очень опытный. Он ощущает эмоции других людей, а не их мысли.
- Все в порядке, Флинкс, - заверила она его. Положила руку ему на
голову, взъерошила волосы. - Ты правильно поступил. Сберег мне, сберег нам
обоим много денег. - И она посмотрела на кожаный кошелек, в котором лежали
теперь четыре возвращенных и очищенных кольца. От них еще пахло
дезинфектантом.
- Неудивительно, что он не мог понять, как ты его раскрыл. Ты ведь не
видел, как он берет кольца.
- Нет, мама. Я даже не знал точно, что он взял.
- Ты просто услышал его реакцию?
- Наверно. Я... я не знаю, как это происходит. Знаю, что многие этого
не умеют. Правда?
- Да, - мягко ответила она, - большинство этого не умеет. И люди
очень расстраиваются, если знают, что кто-то читает их чувства.
Флинкс серьезно кивнул.
- Как плохие люди?
- Может быть, - ответила она, обдумывая эту возможность. - Может
быть, как плохие люди, да. Ты ведь не можешь управлять этой своей
способностью?
- Да. Я пытался. Иногда это у меня в голове. Но чаще ничего нет.
Она кивнула.
- Это плохо, плохо. У тебя то, что называют Даром, Флинкс.
- Дар. - Он ненадолго задумался. Потом неуверенно спросил: - А это
хорошо?
- Может быть. Но Дар может стать опасным, Флинкс. Это будет твоя
тайна, твоя и моя. Никому не рассказывай об этом.
- Не буду, - прошептал он, потом энергично добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26