Как известно, эти два достоинства сочетаются очень редко.
Он настолько симпатизировал ей, что не раз вместе с нею возвращался домой, и тогда им случалось беседовать о принце Уэлльском, новом составе правительства, дороговизне и о целом ряде не менее интересных тем.
От мисс Беллмен он узнал а ее соседке по пансиону, — о мисстрис Карлии. Как-то ему пришлось ее встретить. Мисстрис Карлин была хрупкой, миниатюрной женщиной, на лице которой лежал отпечаток печали, а в глазах ее можно было прочесть о. том, что ей пришлось пережить большое горе.
И в силу этой случайности ему пришлось поближе узнать о Гарри Карлине, прежде чем его вызвал к себе, чтобы поговорить в нем, лорд Селлиигтон.
В прокуратуре стояло затишье — можно было предположить, что отныне наша планета свободна от пороков и преступлений. Ридер изо дня в день являлся к себе в кабинет, исправно прочитывал «Тайме» или развлекался тем, что чертил различные фигурки на бумаге, разостланной на столе.
Порой ему приходилось отрываться от этого полезного занятия ради выездов за город. Он никак не мог отказаться от своей излюбленной привычки время от времени заглядывать в подозрительные кварталы, бывать в районе доков.
На вопрос шефа, чего ради он избирает местами своих прогулок этот подозрительный район, Ридер ответил со своей обычной слабой улыбкой:
— Мне случалось читать об этих кварталах кварталах, — сказал он, — и я пришел к выводу, что эти кварталы… значительно интереснее, чем их рисуют книжки. Там встречаются китайцы, а китайцы, в общем, романтичны. Но даже и они не вносят в этот квартал что-либо романтическое, этот квартал продолжает пребывать самым честным кварталом Ист-Энда.
И он слабо улыбнулся.
В одно прекрасное утро прокурор вызвал к себе Ридера, и Ридер стосковавшийся по активной деятельности, с готовностью последовал на этот зов.
— Ступайте в министерство иностранных дел и обратитесь к лорду Селлингтону, — сказал прокурор, — он очень зол на своего племянника Гарри Карлина. Вам известно это имя?
Ридер покачал головой — в первую минуту он не мог поставить в связь это имя с бледной, хрупкой женщиной, соседкой Маргарет Беллмен.
— По-видимому, Карлин не очень-то надежный человек, — пояснил прокурор, — и, к сожалению, он является наследником лорда Селлингтона. Я полагаю, что лорду Селлингтону угодно проверить свое суждение о своем племяннике при вашей помощи.
— Великий Боже, — сказал Ридер и бесшумно исчез.
Лорд Селлингтон был статс-секретарем министерства иностранных дел, он был холост и безмерно богат.
Он был богат еще до войны; в 1911 году биржевая паника побудила его продать все свои огромные поместья и вложить деньги в акции американских промышленных предприятий. Война утроила ценность этих бумаг, а затем удачные нефтяные операции увеличили его состояние еще в несколько раз. Он был известным благотворителем и много денег раздавал различным благотворительным учреждениям.
Явившись к лорду, Ридер увидел перед собою худощавого человека с постным лицом. Из-под густых бровей пристально смотрели умные глаза.
— Так вы, значит, и есть Ридер, — сказал он, и казалось, что внешний облик посетителя не оправдал его ожиданий. — Присядьте! Я предпочел вызвать вас, чем передать дело полиции. Сэр Грегори дал мне о вас очень лестный отзыв.
Ридер слегка поклонился. Наступило длительное и тягостное молчание.
Статс-секретарь выждал несколько минут и затем раздраженно заговорил:
— У меня есть племянник Гарри Карлик. Вы его знаете?
— Я слышал о нем, — ответил Ридер, по пути в министерство вспомнивший о соседке мисс Беллмен.
— В таком случае вам пришлось слышать нечто, не особенно хорошее, — выпалил лорд, — Этот парень — плут, этот парень-мот, этот парень позорит всю нашу фамилию. Не будь он сыном моего брата, я бы давно упрятал , его за решетку. У меня в руках большое количество векселей…
И он неожиданно замолк, яростно выдвинул один из ящиков письменного стола, вынул письмо и швырнул его на стол.
— Вот… прочтите-ка это, — сказал он сыщику. Ридер степенно надел пенсне и ознакомился с содержанием письма.
Письмо было напечатано на бланке «детского приюта в Эстле» и содержало в себе просьбу о пересылке пяти тысяч фунтов. Подписано оно было Артуром Лассаром.
— Вы, конечно, знаете Лассара? — сказал лорд Селлингтон. — Он мой помощник по благотворительным делам. Приближался срок платежа за участок земли, граничащий с приютом, а вы, должно быть, знаете, что сплошь и рядом нотариусы изъявляют от имени своих клиентов желание, чтобы деньги были уплачены наличными. Я послал в банк за деньгами и деньги получил один из моих секретарей. Ему приказано было вручить их одному из служащих Лассара, который должен был явиться за деньгами. Мне нечего говорить вам, за деньгами действительно явились. Тот, кто замыслил этот план, выполнил его необыкновенно тонко. Было известно, что я вчера выступаю с речью в парламенте, было известно также и то, что у меня с недавних пор новый секретарь, не успевший лично познакомиться с рядом моих сотрудников и знакомых.
В половине седьмого вечера прибыл посланец с письмом от Лассара и, получив деньги, исчез бесследно. Нам удалось лишь выяснить, что затем эти деньги были обменены на доллары. Разумеется, оба письма были подложными. Лассар не писал мне письма, равно как и не посылал требования о деньгах.
— Кто-нибудь знал об этом? — спросил Ридер. Лорд выразительно кивнул головой и сказал:
— Мой племянник! Два дня тому назад он явился просить меня, чтобы я одолжил ему некоторую сумму. От матери ему досталась небольшая рента, но ему, разумеется, ее не хватает. Он не раз признавался мне, что возвращался из Экса без единого пенса. Как давно он находится в Лондоне, мне неизвестно, но, во всяком случае, он был у меня в кабинете, когда секретарь принес деньги. Я допустил оплошность и объяснил ему, почему, мне приходится держать дома такую крупную сумму наличными и почему я лишен возможности одолжить ему просимую им тысячу фунтов.
Ридер почесал подбородок.
— А что мне следует сейчас сделать? — спросил он.
— Вы должны разыскать его, — ответил лорд. — Прежде всего мне желательно получить обратно мои деньги, вы меня понимаете, Ридер? Вы должны ему сказать, что, если он не вернет мне денег…
Ридер внимательно поглядел на каминный огонь.
— Это звучит так, словно меня хотят принудить совершить противозаконное деяние, — заметил он почтительно. — Но мне ясно, что при столь исключительных обстоятельствах надлежит принять исключительные меры. Надо полагать, что чернобородый мужчина, явившийся, как вы сообщили, за деньгами, изменил свою внешность?
— Разумеется, — раздраженно ответил лорд.
— Мне не раз приходилось читать о подобных историях, — сказал, вздыхая, Ридер, — но я никогда не слышал, чтобы в жизни попадались подобные бородатые незнакомцы. Быть может, вы будете столь любезны и дадите мне адрес вашего племянника?
Лорд Селлингтон достал из ящика письменного стола визитную карточку. Он уронил ее, но не счел нужным извиниться.
— Джермен Меншион, — прочел Ридер адрес на карточке. — Я посмотрю, что можно предпринять в этом деле.
Лорд Селлингтон проворчал что-то, что при некотором воображении могло быть истолковано, как прощальное напутствие. И Ридер удалился.
Джермен Меншион было узким и высоким зданием. Счастливому случаю было угодно, чтобы Ридер застал Гарри Карлина дома. Гарри занимал скромную комнату.
Войдя, Ридер увидел перед собой стоящего у окна стройного юношу, с тоской смотревшего на уличный поток.
Увидев Ридера, он направился к нему, и сыщик заметил, что Гарри, несмотря на свою молодость, похож на Селлингтона. Сходство усиливалось и потому, что в Гарри была вложена семейная черта Селлингтонов — вспыльчивость и раздражительность.
Дверь в соседнюю комнату была открыта, и Ридер, заглянув в нее мельком, разглядел старый чемодан, облепленный этикетками отелей различных стран.
— Черт побери, что вам угодно от меня? — спросил Карлин, но Ридер уловил в этих резких и самонадеянных словах некоторое беспокойство.
— Быть может, вы разрешите мне сесть? — заметил Ридер и, не дожидаясь Приглашения, опустился на стул. Предварительно он внимательно осмотрел стул
— слабые стороны мебели в пансионах были ему достаточно хорошо известны.
Уверенный тон Ридера усилил смущение Гарри. И когда Ридер заговорил о цели своего прихода, молодой человек побледнел.
— Неприятная тема для беседы, — заметил Ридер, бережно поправляя складку брюк, — а когда мне предстоит неприятная тема для беседы, я предпочитаю приступить к ней без лишних слов.
И действительно, он настолько откровенно и ясно изложил причину своего появления, что Гарри чуть не свалился от ужаса и изумления со стула.
— Что? — пролепетал он. — Неужели этот старый негодяй осмеливается… Я думаю, что вы пришли ко мне из-за векселей…
— Я полагаю, — строго заявил Ридер, — что если вы действительно хотели пошутить над вашим родственником, то ваша шутка зашла слишком далеко и вы перехватили через край. Лорд Селлингтон изъявил согласие на то, чтобы, в случае возвращения ему полученной суммы, делу не был бы дан ход и чтобы оно продолжало считаться только неуместной шуткой…
— Но я вовсе не дотрагивался до его проклятых денег, — прохрипел юноша.-Я не нуждаюсь в его деньгах…
— Это неправда, — спокойно заявил Ридер. — Вы очень нуждаетесь в деньгах. Вы покинули отель «Коитиненталь», не уплатив по счету. Вы должны нескольким лицам свыше шестисот фунтов. Во Франции отдан приказ о вашем аресте потому, что вы позволили себе выдать непокрытый чек. Честное слово, — и Ридер снова почесал подбородок, — я думаю, что на всем Джермен-стрит не найти еще одного господина, которому бы так же нужны были деньги, как вам.
Карлин попытался что-то сказать, но Ридер, не обратив на него внимания, продолжал:
— Я пробыл около часа в отделе личной регистрации Скотленд-Ярда и установил, что там ваша личность также известна. Вы покинули Лондон в очень спешном порядке для того, чтобы избежать… неприятностей. Мы знаем, что вы встречались с людьми, известными полиции… Вы были запутаны в мошенническую историю на бегах; помимо того, вы бросили свою молодую жену, оставив ее без средств к существованию, с маленьким ребенком на руках. Она вынуждена зарабатывать себе на жизнь службою в конторе. Я полагаю, что этого перечня будет достаточно.
Карлин провел языком по пересохшим губам.
— Это все? — спросил он, и голос его зазвучал беспомощно и жалко. Он тщетно пытался казаться самоуверенным и спокойным.
Ридер кивнул головой.
— Хорошо, я хочу быть откровенным с вами, — сказал Карлин, — я хочу быть честным по отношению к моей жене. До сих пор я не думал о ней, не заботился о ней, но у меня не было средств для этого. Этот старый скупердяй изнывал от избытка денег, а я… Я его единственный родственник, и что он сделал для меня? Он оставил все свои средства этим проклятым сиротским домам! Если действительно кому-нибудь удалось накрыть его на пять тысяч фунтов, то я очень рад. У меня никогда не хватило бы мужества на это, но я рад, что нашелся кто-то, который это сделал.
Ридер не прерывал его, решив предоставить ему возможность наговориться вдосталь. Карлин, проговорив все, что считал нужным сказать, бессильно опустился в кресло.
— Вот и расскажите ему все это, — прохрипел он, — расскажите ему.
На обратном пути Ридер зашел в небольшую контору на Портленд-стрит, руководившую благотворительной деятельностью учреждений, находившихся под покровительством лорда Селлингтона.
Лассар успел уже поговорить со своим патроном, потому что Ридер немедленно был принят.
Не было ничего удивительного в том, что лорд Селлингтон остановил свой выбор на Артуре Лассаре в качестве своего помощника: Лассар был хорошо известен своей деятельностью в филантропических предприятиях.
Это был широкоплечий господин с красным приветливым лицом и лысой головой. Он успешно противостоял всем натискам, каким приходится противостоять людям, занимающим его положение, и посещение Ридера также не отразилось на его настроении.
— Я должен сказать, что наш общий приятель навестил меня под незначительным предлогом, и я никак не могу освободиться от впечатления, что этот визит был вызван какими-то иными причинами. Я предполагаю, что он явился для того, чтобы раздобыть бланк с моим штампом. Действительно, я оставил его на несколько минут одного и у него была возможность, при желании, взять несколько моих бланков.
— Под каким предлогом он явился к вам?
— Он явился просить одолжить ему деньги. Сперва он был вежлив и просил меня воздействовать на его дядю, потом стал резок и начал обвинять меня в том, что я намереваюсь ограбить его и забрать все состояние на мои «проклятые» благотворительные начинания.
И он улыбнулся. Но затем, овладев собою, снова стал серьезен.
— Мне не совсем ясно, что произошло, но, по-видимому, Карлин нанес своему дяде какой-то ущерб, потому что он питает к нему отчаянный страх.
— Вы предполагаете, что Карлин воспользовался вашим именем и обманным образом выманил у дяди деньги?
Лассар воздел руки к небу.
— Разве есть еще кто-нибудь, на кого могло бы пасть подозрение?
Ридер вынул письмо из кармана и прочел его вторично.
— Я только что позвонил по телефону лорду Селлинг-тону, — сказал после длительного молчания Лассар. — Он ожидает результатов вашей миссии и собирается, в том случае, если вам не удастся заставить молодого человека признаться в содеянном, еще сегодня повидать своего племянника и переговорить с ним в последний раз. Я лично с трудом могу поверить, что мистер Карлин оказался способным на столь бесчестный поступок, хотя все обстоятельства и говорят против него. Вы его видели, мистер Ридер?
— Да, — коротко ответил Ридер,-я его видел. Артур Лассар испытующе уставился на Ридера, пытаясь прочесть на его лице что-либо о результатах посещения Карлина, но лицо Ридера оставалось по-прежнему безучастным.
Он пожал руку своего собеседника и удалился. Краткая беседа с лордом Селлингтоном принесла мало приятного.
— Я и не предполагал, что Гарри сознается, — сказал лорд. — Для того, чтобы Гарри сознался, нужен человек, способный нагнать на него страху, и, черт меня побери, если я этого не добьюсь. Я повидаю его сегодня же, — сказал он и закашлялся. Выпив лекарство против кашля, он продолжал: — Я повидаю его еще сегодня же, и я ему скажу, что собираюсь предпринять! До сего времени я считался с тем, что он мой родственник и наследник титула, но теперь со всем этим покончено! Все до последнего пенса я завещаю на благотворительные цели! Я полагаю, что могу надеяться прожить еще двадцать лет, но все до последнего пенса…
Он замолчал. Лорд Селлингтон никогда не умел скрывать своих чувств, а Ридер был большим знатоком людей и сразу понял, что в нем происходила сильная внутренняя борьба.
— Быть может, я и был несправедлив по отношению к нему, — сказал он. — Впрочем, мы увидим. — И движением руки он предложил сыщику удалиться.
Ридер последовал его указанию без особой охоты, потому что собирался о многом еще рассказать лорду.
Особенностью Ридера было в затруднительных случаях уединяться в своем старом кабинете на Броклей-Род.
Он просидел там за письменным столом два часа, беспрерывно разговаривая по телефону.
К восьми часам вечера он закончил переговоры, написал письмо и отослал его с рассыльным.
То, что произошло в этот вечер, легче всего установить при помощи свидетельских показаний.
Лорд Селлингтон после посещения Ридера отправился из министерства к себе домой, намереваясь переговорить со своим секретарем, затем побеседовать и с племянником.
На телефонный звонок в отель мистера Карлина последовал ответ, что его нет дома.
До девяти часов вечера лорд в обществе Лассара занимался благотворительными делами. Он работал в маленьком кабинете, расположенном рядом со спальней.
Примерно в четверть десятого прибыл Карлин, и дворецкий отвел его наверх.
Дворецкий в своих показаниях сообщил, что он слышал взволнованные голоса. Часы пробили половину десятого, и Гарри Карлин покинул дом лорда Селлингтона, а вскоре за этим лорд вызвал своего слугу и сообщил ему, что собирается лечь спать.
На следующее утро слуга, по обыкновению, вошел в половине восьмого в спальню лорда с утренним чаем.
Лорд Селлингтон лежал распростертым на полу, лицом вниз — он был мертв, и смерть, по-видимому, наступила несколько часов тому назад.
Никаких внешних следов насилия на лорде обнаружено не было, и первое впечатление создалось такое, что лорд, находившийся в преклонном возрасте, неожиданно скончался от удара.
Но целый ряд обстоятельств свидетельствовал о том, что произошло нечто необычное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16