А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Клиффорд САЙМАК
МИРАЖ


Они вынырнули из марсианской ночи - шестеро жалких крошечных существ,
истомленных поисками седьмого.
Они возникли на краю круга света, отбрасываемого костром, и замерли,
поглядывая на троих землян своими совиными глазами.
И земляне застыли, захваченные врасплох.
- Спокойно, - выдохнул Уомпус Смит уголком бородатого рта. - Если мы
не шелохнемся, они подойдут поближе.
Издалека донесся чей-то слабый, тягучий стон - он проплыл над
песчаной пустыней, над остроконечными гребнями скал, над исполинским
каменным стрельбищем.
Шестеро стояли на самой границе света. Пламя расцвечивало их мех
красными и синими бликами, и они будто переливались на фоне ночной
пустыни.
- Древние, - бросил Ларс Нелсон Ричарду Уэббу, сидящему по другую
сторону костра.
Уэбб поперхнулся, у него перехватило дыхание. Перед ним были
существа, которых он и не надеялся увидеть. Существа, которых не надеялся
больше увидеть никто из людей, - шестеро марсианских (древних),
вынырнувших вдруг из пустыни, из глубин тьмы, и замерших в свете костра.
Многие - это он знал наверняка - провозглашали расу (древних) вымершей,
затравленной, погибшей в ловушках, истребленной алчными
охотниками-песковиками.
Сначала все шестеро казались одинаковыми, неотличимыми друг от друга;
потом, когда Уэбб присмотрелся, он заметил мелкие различия в строении тел,
выдающие своеобразие каждого. (Только шестеро, - подумал он, - а ведь
должно быть семь...)
(Древние) медленно двинулись вперед, все глубже вступая в освещенный
круг у костра. Один за другим опустились на песок, лицом к лицу с людьми.
Никто не проронил ни слова, и молчание в круге огня становилось все
напряженнее, лишь откуда-то с севера по-прежнему доносились стенания,
словно острый тонкий нож взрезал безмолвную ночь.
- Люди рады, - произнес наконец Уомпус Смит, переходя на жаргон
пустыни. - Люди долго вас ждали.
Одно из существ заговорило в ответ. Слова у него получались
полуанглийскими, полумарсианскими - чистая тарабарщина для непривычного
слуха.
- Мы умираем, - сказало оно. - Люди долго вредили. Люди могут немного
помочь. Теперь, когда мы умираем, люди помогут?
- Люди огорчены, - ответил Уомпус, но даже в тот миг, когда он
старался напустить на себя печаль, в голосе у него проскользнула радостная
дрожь, какое-то неудержимое рвение, как у собаки, взявшей горячий след.
- Нас тут шесть, - сказало существо. - Шесть - мало. Нужен еще один.
Не найдем Седьмого - умрем. Все древние умрут без возврата.
- Ну, не все, - откликнулся Уомпус.
- Все, - настойчиво повторил (древний). - Есть другие шестерки.
Седьмого нет нигде.
- Чем же мы можем вам помочь?
- Люди знают, где Седьмой. Люди прячут Седьмого.
Уомпус затряс головой.
- Где же мы его прячем?
- В клетке. На Земле. Чтобы другие люди смотрели.
Уомпус снова качнул головой.
- На Земле нет Седьмого.
- Был один, - тихо вставил Уэбб. - В зоопарке.
- В зоопарке, - повторило существо, будто пробуя незнакомое слово на
вкус. - Так мы и думали. В клетке.
- Он умер, - сказал Уэбб. - Много лет назад.
- Люди прячут Седьмого, - настаивало существо. - Здесь, на этой
планете. Сильно прячут. Хотят продать.
- Не понимаю, - выговорил Уомпус, но по тому, как он это выговорил,
Уэбб догадался, что тот прекрасно все понял.
- Найдите Седьмого. Не убивайте его. Спрячьте. Запомните - мы придем
за ним. Запомните - мы заплатим.
- Заплатите? Чем?
- Мы покажем вам город, - ответило существо. Древний город.
- Это он про ваш город, - пояснил Уэббу Нелсон. - Про руины, которые
вы ищете.
- Как жаль, что у нас в самом деле нет Седьмого, - произнес Уомпус. -
Мы бы отдали его им, а они отвели бы нас к руинам...
- Люди долго вредили, - сказало существо. - Люди убили всех Седьмых.
У Седьмых хороший мех. Женщины носят этот мех. Дорого платят за мех
Седьмых.
- Что верно, то верно, - откликнулся Нелсон. - Пятьдесят тысяч за
шкурку на любой фактории. А в Нью-Йорке - за пелеринку из четырех шкурок
полмиллиона чистоганом...
Уэббу стало дурно от самой мысли о такой торговле, а еще более от
небрежности, с какой Нелсон помянул о ней. Теперь она, разумеется, была
объявлена вне закона, но закон пришел на выручку слишком поздно -
(древних) уже нельзя было спасти. Хотя, если разобраться, зачем вообще
понадобился этот закон? Разве может человек, разумное существо, охотиться
на другое разумное существо и убивать его ради шкурки, ради того, чтобы
продать ее за пятьдесят тысяч долларов?
- Мы не прячем Седьмого, - уверял Уомпус. - Закон говорит, что мы вам
друзья. Никто не смеет вредить Седьмому. Никто не смеет его прятать.
- Закон далеко, - возразило существо. - Здесь люди сами себе закон.
- Кроме нас, - ответил Уомпус. - Мы с законом не шутим.
(И не смеется), - подумал Уэбб.
- Вы поможете? - спросило существо.
- Попробовать можно, - уклончиво сказал Уомпус. - Хотя что толку. Вы
не можете найти. Люди тоже не найдут.
- Найдите. Покажем город.
- Мы поищем, - пообещал Уомпус. - Хорошо поищем. Найдем Седьмого -
приведем. Где вы будете ждать?
- В ущелье.
- Ладно, - произнес Уомпус. - Значит, уговор?
- Уговор.
Шестеро не спеша поднялись на ноги и вновь повернулись лицом к ночи.
На краю освещенного круга они приостановились. Тот, что говорил, обернулся
к людям.
- До свидания, - сказал он.
- Всего, - ответил Уомпус.
И они ушли обратно к себе, в пустыню.

А трое людей еще долго сидели и прислушивались непонятно к чему,
выцеживали из тишины мельчайший шорох, пытаясь уловить в нем отголоски
жизни, кишащей вокруг костра.
(На Марсе, - подумал Уэбб, - мы все время прислушиваемся. Такова
плата за право выжить. Надо прислушиваться, надо всматриваться, замирать и
не шевелиться. И быть безжалостным. Надо наносить удар, не дожидаясь, пока
его нанесет другой. Успеть увидеть опасность, услышать опасность, быть
постоянно в готовности встретить ее и опередить хотя бы на полсекунды. А
главное - надо распознать опасность, едва завидев, едва заслышав ее...)
В конце концов Нелсон вернулся к тому занятию, которое прервал при
появлении шестерых, - править нож на карманном оселке, доводя его до
остроты бритвы. Тихое, равномерное дзиньканье стали по камню звучало как
сердцебиение, как пульс, рожденный далеко за костром, пришедший из тьмы,
как мелодия самой пустыни.
Молчание нарушил Уомпус.
- Чертовски жаль, Ларс, что мы не знаем, где найти Седьмого.
- Угу, - ответил тот.
- Могло бы получиться неплохое дельце, - продолжал Уомпус. - В этом
древнем городе - клад на кладе. Так все говорят.
- Просто врут, - проворчал Нелсон.
- Камушки, - продолжал Уомпус. - Такие крупные и блестящие, что глаза
лопаются. Целые мешки камушков. С ног свалишься, пока перетаскаешь.
- Да больше одного мешка и не понадобилось бы, - поддержал Нелсон. -
Один мешок - и на всю жизнь хватит.
Тут Уэбб заметил, что оба они пристально смотрят на него, щурясь при
свете костра. Он произнес почти сердито:
- Я про клады ровно ничего не знаю.
- Но вы же слышали, что говорят, - бросил Уомпус.
Уэбб ответил кивком.
- Можно сказать и по-другому. Клады меня не интересуют. Я не
рассчитываю ни на какой клад.
- Но и не откажетесь, если подвернется, - вставил Ларс.
- Это не играет роли, - отрезал Уэбб. - Что так, что иначе.
- Что вам известно про древний город? - требовательно спросил Уомпус,
и даже младенцу стало бы ясно, что вопрос задан неспроста, вернее, не без
тайных надежд. - Ходите кругом да около, роняете разные намеки, нет чтоб
открыться и выложить все начистоту...
Секунду-другую Уэбб молча глядел на Уомпуса, потом проговорил с
расстановкой:
- Известно одно. Я прикинул, где мог стоять этот город. Исходя из
географических и геологических данных и из определенных представлений об
истоках культур. Я прикинул, где могла течь вода, где могли расти леса и
травы, когда Марс был цветущим и юным. Я попробовал установить
теоретически самое вероятное место зарождения цивилизации. Только и всего.
- И вы никогда не задумывались ни о каких кладах?
- Я думал о том, чтобы разгадать загадку марсианской культуры, -
ответил Уэбб. - Как она развивалась; почему погибла и на что была похожа.
Уомпус сплюнул.
- Вы даже не уверены, что город вообще существует, - буркнул он
возмущенно.
- До недавних пор действительно не был, - отозвался Уэбб. - Теперь
уверен.
- Потому что о нем заговорили эти зверушки?
- Именно поэтому. Вы угадали.
Уомпус хмыкнул и умолк. Уэбб не сводил глаз со своих спутников,
вглядываясь в их лица сквозь пламя костра.
(Они считают, что я (с приветом), - подумал он. - Они презирают меня
за то, что я (с приветом). Они, не колеблясь, бросили бы меня на произвол
судьбы, а то и пырнули ножом, если бы им это понадобилось, если бы у меня
нашлось что-нибудь, чем они захотели бы завладеть...)
Но он отдавал себе отчет, что выбора у него в сущности не было. Он не
мог уйти в пустыню один - попытайся он сделать это на свой страх и риск,
он, наверное, не прожил бы и двух дней. Чтобы выжить здесь, нужны
специальные знания и специальные навыки, да еще и особый склад ума. Чтобы
рискнуть на Марсе выйти за пределы поселений, надо развить в себе особую
способность к выживанию.
А поселения остались теперь далеко-далеко. Где-то там, на востоке.
- Завтра, - произнес Уомпус, - мы меняем маршрут. Мы пойдем на север,
а не на запад.
Уэбб ничего не ответил. Лишь рука осторожно скользнула к поясу и
нащупала пистолет - захотелось убедиться, что пистолет на месте.
Он сознавал, конечно, что нанимать этих двоих не следовало. Но и
другие, вероятно, оказались бы не лучше. Они все были одной породы -
закаленные и ожесточившиеся, они скитались по пустыне, охотясь, расставляя
капканы, копая шурфы, подбирая все, что попадется. Просто в ту минуту,
когда Уэбб явился на факторию, Уомпус и Нелсон оставались там в
единственном числе. Остальные песковики ушли за неделю до его прибытия,
разбрелись по своим охотничьим угодьям.
Поначалу эти двое держались почтительно, чуть ли не подобострастно.
Но дни шли за днями, проводники обретали все большую уверенность в себе и
понемногу наглели. Теперь-то Уэбб догадался, что его просто обвели вокруг
пальца. Теперь-то он смекнул, что эти двое застряли на фактории по одной
простой причине: у них не было снаряжения и никто не хотел поверить им в
долг. Пока не подвернулся он со своей затеей. Он дал им все, что только
могло понадобиться им в пустыне. А теперь, когда дал, превратился в обузу.
- Я сказал, - повторил Уомпус, - что завтра мы пойдем на север. -
Уэбб по-прежнему хранил молчание. Уомпус повысил голос: - Вы меня
слышали?..
- Еще в самый первый раз, - отозвался Уэбб.
- Мы пойдем на север, - повторил Уомпус, - и мы будем спешить.
- Вы что, припрятали там на севере Седьмого?
Ларс хихикнул:
- Подумать только, какая чертова канитель! Требуется целых семеро
там, где у нас вполне хватает одного мужчины и одной женщины.
- Я спрашиваю, - повторил Уэбб, адресуясь к Уомпусу, - вы что, загодя
заперли Седьмого в клетку?
- Нет, - ответил Уомпус. - Просто пойдем на север, вот и все.
- Я нанял вас, чтобы вы шли со мной на запад.
- Так я и думал, - проворчал Уомпус, - что вы заявите что-нибудь в
таком роде. Мне просто не терпелось узнать, что вы на этот счет думаете.
- Вы решили бросить меня на произвол судьбы, - сказал Уэбб. - Вы
заграбастали мои денежки и вызвались быть моими проводниками. Теперь вам
взбрело на ум что-то новенькое. Одно из двух: или у вас есть Седьмой, или
вам кажется, что вы знаете, где его найти. А если я тоже узнаю об этом и
проболтаюсь, вам несдобровать. Так что остается самая малость: придумать,
как со мной поступить. Можно прикончить меня на месте, а можно просто
бросить, и пусть кто-нибудь или что-нибудь прикончит меня за вас...
- Но мы хоть предоставляем вам выбор, не правда ли? - осклабился
Ларс.
Уэбб перевел взгляд на Уомпуса, и тот кивнул:
- Выбирайте, Уэбб.
Разумеется, он успел бы выхватить пистолет. Успел бы, по всей
вероятности, прихлопнуть одного из них, прежде чем другой прихлопнет его
самого. Но чего бы он этим добился? Он был бы все равно мертвец - такой же
мертвец, как если бы его застрелили без предупреждения. И коль на то
пошло, он уже и сейчас мертвец: ведь между ним и поселениями пролегли
сотни миль, и даже если бы он каким-то чудом одолел эти сотни миль, где
гарантия, что он сумеет найти поселения?
- Мы выезжаем без промедления, - сказал Уомпус. - Не очень-то удобная
штука путешествовать в темноте, да нам не привыкать. Через день-другой
будем уже далеко на севере...
Ларс добавил:
- А когда вернемся на факторию, Уэбб, непременно выпьем за упокой
вашей души.
Уомпус решил поддержать настроение:
- Выпьем чего-нибудь поприличнее, Уэбб. Уж тогда-то мы сможем
позволить себе приличную выпивку.
Уэбб не промолвил ни слова, даже не шелохнулся. Он сидел на песке
неподвижно, почти расслабленно. (Вот это, - сказал он себе, - пожалуй, и
есть самое страшное. Что я могу сидеть, отлично зная, что сейчас
произойдет, и вести себя так, словно это меня вовсе не касается...)
Наверное, тому виной были пройденные мили - мили суровой, изрезанной
пустыни, где человека на каждом шагу подстерегают хищники, жестокие и
кровожадные, алчущие добычи, всегда готовые подкрасться, напасть и убить.
Жизнь в пустыне сведена к самым примитивным потребностям, и новичок быстро
усваивает, что от смерти ее отделяет в лучшем случае тонкая-тонкая нить...
- Ну так что, - произнес наконец Уомпус, - что же _в_ы_ выбираете,
Уэбб?
- Предпочитаю, - ответил Уэбб угрюмо, - рискнуть и попробовать
выжить.
Ларс пощелкал языком по зубам.
- Плохо дело, - сказал он. - Мы надеялись, что вы предпочтете иной
выход. Тогда мы могли бы забрать себе все добро. А так придется вам
кое-что оставить.
- Вы же всегда успеете вернуться, - ответил Уэбб, - и пристрелить
меня как крольчонка. Это будет легче легкого.
- Хм, - откликнулся Уомпус, - стоящая идея!
- Отдайте-ка мне свою пушку, Уэбб, - сказал Ларс. - Я верну вам ее
обратно, когда будем уезжать. К чему рисковать, что вы продырявите нас,
пока мы собираемся...
Уэбб вытащил пистолет из кобуры и беспрекословно отдал Нелсону. А
затем сидел, не меняя позы, и следил, как они пакуют снаряжение и
складывают в нутро пескохода. Сборы были недолгими.
- Мы оставляем вам достаточно, чтобы продержаться, - объявил ему
Уомпус. - Более чем достаточно.
Наверное, вы прикинули, - ответил Уэбб, - что я долго не протяну.
- На вашем месте, - сказал Уомпус, - я предпочел бы легкий и быстрый
конец.
Уэбб еще долго сидел без движения, прислушиваясь к мотору пескохода,
пока звук не затих вдали, а потом поджидая внезапного выстрела, который
бросит его вниз лицом прямо в яркое пламя костра. Прошло немало минут,
прежде чем он поверил, что выстрела не будет. Тогда он подбавил в костер
топлива и залез в спальный мешок.
Утром он направился на восток - назад по следам пескохода. Он знал:
следы будут заметны в течение недели, может, даже чуть дольше, но рано или
поздно исчезнут, вытертые сыпучими песками и слабеньким подвывающим
ветерком, который нет-нет да и пронесется над унылой и неприятной
пустыней.
Но, по крайней мере пока он идет по следам, он будет знать, что идет
в нужную сторону. И более чем вероятно, что ему суждено погибнуть куда
раньше, чем исчезнут следы: пустыня щедра на внезапную смерть, и никто не
посмеет ручаться, что не расстанется с жизнью буквально мгновение спустя.
Уэбб шел, сжимая в руке пистолет, поминутно оглядываясь по сторонам,
останавливаясь на гребнях дюн и изучая местность, лежащую впереди, прежде
чем спуститься в ложбину.
Непривычная ноша - неумело скатанный спальный мешок - наливалась
тяжестью с каждым часом, стирая плечи до крови. День выдался теплым -
настолько же теплым, как ночь была холодна, - и в горле колом вставала
мучительная жажда. Уэбб бережно отмерял по капельке воду из оставленного
ему скудного запаса.
Он понимал, что никогда не вернется к людям. Где-то между дюнами,
среди которых он брел сейчас, и линией поселений он умрет от недостатка
воды, или от укуса насекомого, или от клыков какого-нибудь свирепого
зверя, или просто от изнеможения.
1 2 3 4