Он даже немного приободрился.— А что, Моркоу, нет ли у тебя какой идеи? — осведомился он, надеясь на то, что у капрала найдется какой-нибудь план.И тут его посетила вторая мысль. В конце концов, Моркоу — простой деревенский парень…— Капрал Моркоу?— Сержант?— Ну-ка, разберись с ситуацией.Моркоу высунулся из-за угла и оглядел приближающиеся друг к другу праздничные шествия. Гномы и тролли уже увидели друг друга.— Так точно, сержант, — бодро отрапортовал он. — Младшие констебли Дуббинс и Детрит — ЧЕСТЬ НЕ ОТДАВАТЬ! — пойдете со мной.— Его нельзя туда пускать! — воскликнула Ангва. — Это же верная смерть!— Паренек знает, что такое чувство долга, — заметил капрал Шноббс. Он достал из-за уха крошечный окурок дешевой сигары и чиркнул спичкой о подошву башмака.— Не волнуйся, госпожа, — успокоил ее Колон. — Он…— Младший констебль, — поправила его Ангва.— Что?— Младший констебль, — повторила она. — А никакая не госпожа. Моркоу говорит, что на службе нельзя демонстрировать свои первичные половые признаки.— Я хотел сказать, — очень быстро произнес Колон под аккомпанемент отчаянного кашля капрала Шноббса, — что у молодого Моркоу есть такая штука. Хорькизма называется. Так вот, у него ее целая куча.— Куча?— Ага, куча хорькизмы.
Тряска прекратилась. К тому времени Пухлик был очень раздражен. Очень-очень раздражен.Что-то зашелестело. Край мешковины отодвинулся, и на Пухлика уставился другой дракон.Этот дракон также выглядел очень-очень раздраженным.Пухлик отреагировал единственным известным ему способом.
Моркоу стоял на середине улицы, сложив на груди руки, а два новобранца за его спиной пытались следить за обеими приближающимися колоннами одновременно.Колон считал Моркоу простоватым. Моркоу часто казался людям простоватым. Таким он и был.Люди ошибаются лишь в одном: они считают, простоватый — это то же самое, что и глупый.Глупым Моркоу не был. Он был прямым и честным, благожелательным и благородным во всех своих поступках. Но в Анк-Морпорке подобное поведение обычно считалось глупым, и коэффициент выживаемости у такого человека был бы не выше, чем у медузы в доменной печи, если бы не пара других факторов. Одним из них был хук правой, который научились уважать даже тролли. А вторым — неподдельная, почти сверхъестественная симпатичность Моркоу. Он прекрасно ладил даже с теми, кого арестовывал. И обладал исключительной памятью на имена.Большую часть своей молодой жизни Моркоу провел в небольшой колонии гномов, где знать было особо некого. Потом он вдруг оказался в огромном городе — его талант словно бы ждал этого момента, чтобы расцвести. С тех пор он все расцветал и расцветал.Капрал приветственно помахал рукой приближавшимся гномам.— Доброе утро, господин Бедролом! Доброе утро, господин Рукисила!После чего повернулся к старшему троллю. Глухо взорвалась очередная хлопушка.— Доброе утро, господин Боксит!Затем Моркоу приложил ладони к губам и закричал:— Прошу всех остановиться и выслушать меня…Задние ряды налетели на передние, создав небольшую неразбериху, но наконец, с трудом затормозив, колонны все же остановились. Впрочем, особого выбора не было — иначе пришлось бы шагать прямиком по Моркоу.Если у капрала и были мелкие недостатки, то крайне немного. К примеру, Моркоу, сосредоточившись на чем-то одном, никогда не обращал внимания на прочие «несущественные» детали. Вот и сейчас разговор, ведшийся шепотом у него за спиной, ускользнул от слуха Моркоу.— …Ха! Вы устроили на нас засаду! Твоя мать была тогда еще рудой… — Итак, господа, — произнес он спокойно и благожелательно. — Уверен, причин для воинственного поведения нет…— …А вы? Вы первые напали на нас из засады! Мой прапрадедушка был в долине Кум, он все мне рассказал! — …Тем более в такой прекрасный погожий денек. Поэтому я должен просить, чтобы вы, как законопослушные граждане Анк-Морпорка…— …Да неужели? А твоего отца я киркой, киркой… — …Отмечали свои этнические праздники тихо и мирно. Последуйте примеру моих коллег, они забыли древние разногласия…— …Я тебе башку разобью, зловредный гном!.. — …Ради дальнейшего процветания…— …Только попробуй, я справлюсь с тобой одной левой… — …Нашего славного города, герб которого…— …А если я тебе и левую руку сломаю?.. — …Они с гордостью и ответственностью носят на своем значке.— А-а-а-аргх!— О-о-о-ой!До Моркоу наконец дошло, что его никто не слушает, и он, проследовав за взглядами толпы, обернулся.Младший констебль Дуббинс висел в воздухе вверх ногами, потому что младший констебль Детрит пытался постучать им, вернее его головой в шлеме, о мостовую. Впрочем, младший констебль Дуббинс использовал это неудобное положение с максимальной для себя выгодой, поскольку, обхватив ногу младшего констебля Детрита, вознамерился вогнать зубы в лодыжку своего коллеги.Обе враждующие колонны зачарованно наблюдали за схваткой.— Нужно срочно что-то делать! — решительно сказала Ангва, в очередной раз высунув голову из переулка, где укрывались стражники.— Мда-а-а, — протянул сержант Колон, — вот она, ваша этника. Все так запутано…— Один неверный шаг, и тебе крышка, — подхватил Шнобби. — Эти этнические ребята такие обидчивые.— Обидчивые? Они же пытаются убить друг друга!— Тут все дело в культурном наследии, — печально промолвил сержант Колон. — У каждого оно свое, мы же не можем навязывать им нашу культуру. Отсюда и до видизма недалеко…Лицо стоявшего посреди улицы капрала Моркоу стало ярко-багровым.— Так, сейчас он кому-нибудь из них врежет на глазах у всей этой шоблы, — сказал Шнобби. — Требуется выработать план. Лично я предлагаю, как только Моркоу замахнется, брать ноги в руки и драпать отсюда к черт…Огромные вены проступили на могучей шее капрала Моркоу, он положил руки на ремень и во всю мощь своих легких проорал:— Младший констебль Детрит! Отдать честь!Они потратили на обучение долгие часы. На то, чтобы команда укоренилась в мозгу Детрита, ушло немало времени, зато, укоренившись, она уже никуда не могла оттуда деться.Тролль отдал честь.Рукой с гномом.Он отдал честь, по-прежнему сжимая в своей огромной лапе младшего констебля Дуббинса, этакую маленькую рассерженную дубинку. Гном описал в воздухе большую дугу.Звон, раздавшийся при ударе двух шлемов, эхом отразился от стен домов, и буквально через мгновение последовал глухой звук падения обоих тел на мостовую.Моркоу потыкал бесчувственные тела носком сандалии.Затем повернулся и, дрожа от ярости, зашагал в сторону гномов.В переулке сержант Колон от страха принялся сосать край шлема.— Оружие есть? Знаю, что есть! — рявкнул Моркоу на добрую сотню гномов. — Признавайтесь! Если гномы, у которых есть оружие, сию же минуту не бросят его на землю, весь ваш парад, я имею в виду действительно ВЕСЬ, окажется в камерах! И я не шучу.Стоящие в первых рядах гномы невольно сделали шаг назад. На землю с беспорядочным звоном посыпались металлические предметы.— Все оружие, — угрожающе произнес Моркоу. — И это касается тебя, ты, с черной бородой, тот, что прячется за спину господина Пращеврата! И тебя я тоже вижу, господин Рукисила.
— Он погибнет, да? — тихо прошептала Ангва.— Самое смешное, — сказал Шнобби, — если бы нечто подобное попытались сотворить мы, от нас остался бы только фарш на мостовой. А у него, кажется, получается.— Хорькизма… — покачал головой сержант Колон, которому пришлось прислониться к стене, так как ноги уже не держали.— Ты хотел сказать «харизма»? — уточнила Ангва.— Да. Она самая. Ага.— Как это у него получается?— Не знаю, — хмыкнул Шнобби. — Может, у него дар входить в доверие?
Моркоу повернулся к троллям, которые с широкими ухмылками наблюдали за тем замешательством, что воцарилось в гномьих рядах.— Теперь, что касается вас… — сказал он. — Сегодня я буду патрулировать Каменоломный переулок, и, надеюсь, никакие беспорядки меня там не ждут. Я правильно надеюсь?Послышались шарканье огромных ног и бормотание.Моркоу приложил ладонь к уху.— Не слышу!Раздалось более громкое бормотание, своего рода токката для сотни недовольных голосов на тему «Да, капрал Моркоу».— Вот и договорились. А теперь проваливайте. И больше никаких глупостей, ведите себя хорошо.Моркоу стряхнул пыль с ладоней и широко улыбнулся. Тролли выглядели озадаченными. Теоретически Моркоу должен был превратиться в тонкую пленку жира, размазанную по мостовой. Но почему-то этого не случилось…
— Он только что велел доброй сотне троллей «вести себя хорошо», — пробормотала Ангва. — Некоторые из них совсем недавно спустились с гор. С некоторых даже лишайник не осыпался.
Стражники отбыли незадолго до того, как в Псевдополис-Ярд вернулся капитан Ваймс. Он тяжело поднялся по лестнице в свой кабинет, плюхнулся на липкий кожаный стул и тупо уставился в стену.Он ХОТЕЛ уйти из Стражи. Ну конечно хотел.Это нельзя было назвать образом жизни. ТАКОЙ жизни не бывает.Неудобные часы работы. Абсолютное непонимание того, что есть закон в этом прагматичном городе. О личной жизни и говорить не приходится. Питаешься чем попало и когда можешь. Он даже ел сосиски, которыми торговал Себя-Режу-Без-Ножа Достабль. А погода? Либо противный дождь, либо испепеляющая жара. И никаких тебе друзей — разве что напарники по Страже, единственные люди, живущие в ТВОЕМ мире.Осталось несколько дней. Всего несколько дней, и он, как выразился сержант Колон, будет кататься как сыр в масле. Целые дни ничегонеделания, только набиваешь брюхо и разъезжаешь на огромным коне, отдавая приказы слугам.В такие моменты перед его внутренним взором неизменно возникал образ старого сержанта Каппля. Сержант Каппль командовал Ночной Стражей, когда Ваймс только-только вступил в ее ряды. Совсем скоро сержант ушел в отставку. Все сбросились и купили ему дешевые часы, одни из тех, что исправно ходят несколько лет, пока не закончится срок служения демона.«Чертовски глупая идея, — мрачно подумал Ваймс, глядя на стену. — Старик уходит с работы, сдает значок, песочные часы и колокольчик — и что мы ему дарим? Часы…»На следующий день сержант Каппль пришел на работу со своими новыми часами. Чтобы, так сказать, ввести всех в курс дела, подбить кое-что — или кое-кого, ха-ха. Позаботиться о том, чтобы вы, сосунки, не попали в какую беду. Прошел месяц, а сержант по-прежнему являлся на Службу — таскал уголь, мыл полы, был на посылках и помогал всем писать отчеты. И через пять лет он все еще был в Страже. А через шесть лет один из стражников пришел как-то рано утром в штаб-квартиру и нашел его лежащим на полу…Как оказалось, никто, совсем никто, не знал, где жил сержант и была ли вообще госпожа Каппль. На похороны сбросились стражники, они же и пришли проводить сержанта.Если задуматься, когда какой-нибудь стражник умирает, на его похороны приходят только стражники.Конечно, сейчас времена другие. Сержант Колон счастливо живет в браке вот уже много лет — возможно, именно благодаря тому, что они с женой, работая в разные смены, встречаются лишь изредка, да и то на пороге. Да, она оставляет ему в духовке теплый обед-завтрак, но этим их совместная жизнь не ограничивается: у них ведь есть внуки — значит, им не всегда удавалось избежать друг друга. Молодой Моркоу в упор женщин не видит. А капрал Шноббс… очевидно, он тоже как-то устроился. Говорят, у него есть какая-то двадцатипятилетняя особа, только непонятно, где он взял это тело и где его хранит.Вот так вот. У всех кто-то есть — или что-то, как в случае со Шнобби.Ну, капитан Ваймс, ты-то что сомневаешься? Ты питаешь к ней интерес или нет? О любви здесь даже речи не идет, крайне сомнительное понятие для тех, кому за сорок. А может, ты просто боишься состариться, двигаясь по привычной колее жизни, и умереть? Боишься быть похороненным толпой юношей, которые знали тебя как старого пердуна, вечно путавшегося под ногами, приносившего кофе и горячие фиггины, над которым все тайком посмеивались?Ему не хотелось бы такой жизни. И вот Судьба соблаговолила подарить ему сказку.Конечно, он знал, что она богата. Но совсем не ожидал вызова в контору господина Моркомба.Вот уже много лет господин Моркомб был поверенным Овнецов. Даже не лет, а веков. Потому что был вампиром.Ваймс недолюбливал вампиров. Гномы, конечно, те еще паскудники, но в трезвом состоянии более или менее блюдут закон; даже с троллями можно ладить, главное — не упускать их из виду. Но от всех этих умертвиев у капитана начинала чесаться шея. Живи и дай жить другим — совсем неплохой девиз, но в случае с вампирами его смысл несколько искажался…Господин Моркомб был неторопливым, как черепаха, и очень бледным. До сути дела он добирался целую вечность, зато, когда добрался, эта самая суть пригвоздила Ваймса к стулу.— СКОЛЬКО?! — Э, думаю, не ошибусь, если скажу, что вся собственность, включая фермы, районы городской застройки и небольшой участок невещественности рядом с Университетом, оценивается приблизительно в семь миллионов долларов дохода в год. Да, в семь миллионов. По текущим расценкам.— И это все МОЕ?! — С момента заключения брака с госпожой Сибиллой. Хотя в своем письме она дала мне указание предоставить вам доступ ко всем ее счетам начиная с нынешнего момента.Жемчужные мертвые глаза внимательно смотрели на капитана Ваймса.— Госпожа Сибилла, — пояснил он, — является собственницей приблизительно одной десятой части Анка и обширных владений в Морпорке, не считая, конечно, значительных сельскохозяйственных угодий…— Но… но… мы… это будет не только мое, а НАШЕ… — По этому вопросу также имеются конкретные указания от госпожи Овнец. Она передает всю собственность вам как супругу. У нее несколько… старомодный подход.Моркомб протянул Ваймсу сложенный лист бумаги. Капитан взял его, развернул и не поверил своим глазам.— В том случае, если вы скончаетесь раньше своей половины, — бубнил господин Моркомб, — согласно общему праву супружества, собственность вернется к прежнему владельцу. Или, разумеется, к любому плоду данного союза.Ваймс ничего не сказал на это. Большая часть извилин его мозга сплавились друг с другом, он просто сидел с отвисшей челюстью и слушал.— Госпожа Сибилла, — слова адвоката доносились до него откуда-то издалека, — уже не молода, однако ее здоровье можно назвать отменным, поэтому я не вижу причин…Оставшуюся часть встречи Ваймс провел в автоматическом режиме.Даже сейчас он не мог думать о встрече с Моркомбом — его мысли сразу куда-то уносились. Когда мир оказывался слишком сложным для понимания, мысли капитана Ваймса машинально перескакивали на более безобидные темы.Капитан выдвинул нижний ящик стола и уставился на блестящую бутылку «Древнего Отборного Виски Джимкина Пивомеса». Ваймс и сам не знал, как она здесь оказалась. Почему-то он ее не выбросил.Ага, давай, возьмись за старое, и отставки тебе не видать как своих ушей. Довольствуйся сигарами.Ваймс задвинул ящик, откинулся на спинку стула и достал из кармана недокуренную сигару.Да, Стража уже не та, что прежде. Политика. Ха! Старые стражники, такие как сержант Каппль, перевернулись бы в гробах, если б узнали, что в Ночную Стражу приняли…И тут мир взорвался.Оконное стекло разлетелось вдребезги, изрешетив стену за спиной Ваймса осколками и порезав капитану одно ухо.Он упал на пол и закатился под стол.Ну все, его терпение лопнуло! Алхимики взорвали свою Гильдию в последний раз, и уж он, капитан Ваймс, об этом позаботиться…Осторожно высунувшись в окно, Ваймс увидел столб пыли. Вот только взорвались не алхимики, а Гильдия Наемных Убийц…
Ваймс как раз подходил к воротам Гильдии, когда по Филигранной улице трусцой примчались остальные стражники. Пара одетых в черное убийц преградила капитану путь — достаточно вежливо, но в тоже время ясно давая понять, что в качестве следующего шага последует невежливость. Из-за ворот доносился топот носящихся туда-сюда ног.— Видите этот значок? — спросил Ваймс. — Видите?— Тем не менее это территория Гильдии, — ответил один из убийц.— Именем закона, я требую пропустить! — заорал Ваймс.Убийца несколько встревожено улыбнулся, но все же возразил:— Закон гласит, что в стенах Гильдии преимущественную силу имеет закон, принятый данной Гильдией.Ваймс свирепо воззрился на убийцу, но сказать было нечего. Законы города, какими бы они ни были, у ворот Гильдий прекращали свое действие. Гильдии жили по собственным законам. Гильдии владели…Он помотал головой.За его спиной младший констебль Ангва наклонилась и подняла осколок стекла.Поворошила ногой осколки камня.А потом ее взгляд встретился со взглядом маленького дворового пса неопределенного вида. Пес внимательно разглядывал ее из-за повозки. На самом деле вид у дворняги был не такой уж неопределенный. Скорее, вполне определенный.Пес выглядел как дурной запах изо рта, только с мокрым носом.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Плоский мир - 15. К оружию! К оружию!'
1 2 3 4 5 6
Тряска прекратилась. К тому времени Пухлик был очень раздражен. Очень-очень раздражен.Что-то зашелестело. Край мешковины отодвинулся, и на Пухлика уставился другой дракон.Этот дракон также выглядел очень-очень раздраженным.Пухлик отреагировал единственным известным ему способом.
Моркоу стоял на середине улицы, сложив на груди руки, а два новобранца за его спиной пытались следить за обеими приближающимися колоннами одновременно.Колон считал Моркоу простоватым. Моркоу часто казался людям простоватым. Таким он и был.Люди ошибаются лишь в одном: они считают, простоватый — это то же самое, что и глупый.Глупым Моркоу не был. Он был прямым и честным, благожелательным и благородным во всех своих поступках. Но в Анк-Морпорке подобное поведение обычно считалось глупым, и коэффициент выживаемости у такого человека был бы не выше, чем у медузы в доменной печи, если бы не пара других факторов. Одним из них был хук правой, который научились уважать даже тролли. А вторым — неподдельная, почти сверхъестественная симпатичность Моркоу. Он прекрасно ладил даже с теми, кого арестовывал. И обладал исключительной памятью на имена.Большую часть своей молодой жизни Моркоу провел в небольшой колонии гномов, где знать было особо некого. Потом он вдруг оказался в огромном городе — его талант словно бы ждал этого момента, чтобы расцвести. С тех пор он все расцветал и расцветал.Капрал приветственно помахал рукой приближавшимся гномам.— Доброе утро, господин Бедролом! Доброе утро, господин Рукисила!После чего повернулся к старшему троллю. Глухо взорвалась очередная хлопушка.— Доброе утро, господин Боксит!Затем Моркоу приложил ладони к губам и закричал:— Прошу всех остановиться и выслушать меня…Задние ряды налетели на передние, создав небольшую неразбериху, но наконец, с трудом затормозив, колонны все же остановились. Впрочем, особого выбора не было — иначе пришлось бы шагать прямиком по Моркоу.Если у капрала и были мелкие недостатки, то крайне немного. К примеру, Моркоу, сосредоточившись на чем-то одном, никогда не обращал внимания на прочие «несущественные» детали. Вот и сейчас разговор, ведшийся шепотом у него за спиной, ускользнул от слуха Моркоу.— …Ха! Вы устроили на нас засаду! Твоя мать была тогда еще рудой… — Итак, господа, — произнес он спокойно и благожелательно. — Уверен, причин для воинственного поведения нет…— …А вы? Вы первые напали на нас из засады! Мой прапрадедушка был в долине Кум, он все мне рассказал! — …Тем более в такой прекрасный погожий денек. Поэтому я должен просить, чтобы вы, как законопослушные граждане Анк-Морпорка…— …Да неужели? А твоего отца я киркой, киркой… — …Отмечали свои этнические праздники тихо и мирно. Последуйте примеру моих коллег, они забыли древние разногласия…— …Я тебе башку разобью, зловредный гном!.. — …Ради дальнейшего процветания…— …Только попробуй, я справлюсь с тобой одной левой… — …Нашего славного города, герб которого…— …А если я тебе и левую руку сломаю?.. — …Они с гордостью и ответственностью носят на своем значке.— А-а-а-аргх!— О-о-о-ой!До Моркоу наконец дошло, что его никто не слушает, и он, проследовав за взглядами толпы, обернулся.Младший констебль Дуббинс висел в воздухе вверх ногами, потому что младший констебль Детрит пытался постучать им, вернее его головой в шлеме, о мостовую. Впрочем, младший констебль Дуббинс использовал это неудобное положение с максимальной для себя выгодой, поскольку, обхватив ногу младшего констебля Детрита, вознамерился вогнать зубы в лодыжку своего коллеги.Обе враждующие колонны зачарованно наблюдали за схваткой.— Нужно срочно что-то делать! — решительно сказала Ангва, в очередной раз высунув голову из переулка, где укрывались стражники.— Мда-а-а, — протянул сержант Колон, — вот она, ваша этника. Все так запутано…— Один неверный шаг, и тебе крышка, — подхватил Шнобби. — Эти этнические ребята такие обидчивые.— Обидчивые? Они же пытаются убить друг друга!— Тут все дело в культурном наследии, — печально промолвил сержант Колон. — У каждого оно свое, мы же не можем навязывать им нашу культуру. Отсюда и до видизма недалеко…Лицо стоявшего посреди улицы капрала Моркоу стало ярко-багровым.— Так, сейчас он кому-нибудь из них врежет на глазах у всей этой шоблы, — сказал Шнобби. — Требуется выработать план. Лично я предлагаю, как только Моркоу замахнется, брать ноги в руки и драпать отсюда к черт…Огромные вены проступили на могучей шее капрала Моркоу, он положил руки на ремень и во всю мощь своих легких проорал:— Младший констебль Детрит! Отдать честь!Они потратили на обучение долгие часы. На то, чтобы команда укоренилась в мозгу Детрита, ушло немало времени, зато, укоренившись, она уже никуда не могла оттуда деться.Тролль отдал честь.Рукой с гномом.Он отдал честь, по-прежнему сжимая в своей огромной лапе младшего констебля Дуббинса, этакую маленькую рассерженную дубинку. Гном описал в воздухе большую дугу.Звон, раздавшийся при ударе двух шлемов, эхом отразился от стен домов, и буквально через мгновение последовал глухой звук падения обоих тел на мостовую.Моркоу потыкал бесчувственные тела носком сандалии.Затем повернулся и, дрожа от ярости, зашагал в сторону гномов.В переулке сержант Колон от страха принялся сосать край шлема.— Оружие есть? Знаю, что есть! — рявкнул Моркоу на добрую сотню гномов. — Признавайтесь! Если гномы, у которых есть оружие, сию же минуту не бросят его на землю, весь ваш парад, я имею в виду действительно ВЕСЬ, окажется в камерах! И я не шучу.Стоящие в первых рядах гномы невольно сделали шаг назад. На землю с беспорядочным звоном посыпались металлические предметы.— Все оружие, — угрожающе произнес Моркоу. — И это касается тебя, ты, с черной бородой, тот, что прячется за спину господина Пращеврата! И тебя я тоже вижу, господин Рукисила.
— Он погибнет, да? — тихо прошептала Ангва.— Самое смешное, — сказал Шнобби, — если бы нечто подобное попытались сотворить мы, от нас остался бы только фарш на мостовой. А у него, кажется, получается.— Хорькизма… — покачал головой сержант Колон, которому пришлось прислониться к стене, так как ноги уже не держали.— Ты хотел сказать «харизма»? — уточнила Ангва.— Да. Она самая. Ага.— Как это у него получается?— Не знаю, — хмыкнул Шнобби. — Может, у него дар входить в доверие?
Моркоу повернулся к троллям, которые с широкими ухмылками наблюдали за тем замешательством, что воцарилось в гномьих рядах.— Теперь, что касается вас… — сказал он. — Сегодня я буду патрулировать Каменоломный переулок, и, надеюсь, никакие беспорядки меня там не ждут. Я правильно надеюсь?Послышались шарканье огромных ног и бормотание.Моркоу приложил ладонь к уху.— Не слышу!Раздалось более громкое бормотание, своего рода токката для сотни недовольных голосов на тему «Да, капрал Моркоу».— Вот и договорились. А теперь проваливайте. И больше никаких глупостей, ведите себя хорошо.Моркоу стряхнул пыль с ладоней и широко улыбнулся. Тролли выглядели озадаченными. Теоретически Моркоу должен был превратиться в тонкую пленку жира, размазанную по мостовой. Но почему-то этого не случилось…
— Он только что велел доброй сотне троллей «вести себя хорошо», — пробормотала Ангва. — Некоторые из них совсем недавно спустились с гор. С некоторых даже лишайник не осыпался.
Стражники отбыли незадолго до того, как в Псевдополис-Ярд вернулся капитан Ваймс. Он тяжело поднялся по лестнице в свой кабинет, плюхнулся на липкий кожаный стул и тупо уставился в стену.Он ХОТЕЛ уйти из Стражи. Ну конечно хотел.Это нельзя было назвать образом жизни. ТАКОЙ жизни не бывает.Неудобные часы работы. Абсолютное непонимание того, что есть закон в этом прагматичном городе. О личной жизни и говорить не приходится. Питаешься чем попало и когда можешь. Он даже ел сосиски, которыми торговал Себя-Режу-Без-Ножа Достабль. А погода? Либо противный дождь, либо испепеляющая жара. И никаких тебе друзей — разве что напарники по Страже, единственные люди, живущие в ТВОЕМ мире.Осталось несколько дней. Всего несколько дней, и он, как выразился сержант Колон, будет кататься как сыр в масле. Целые дни ничегонеделания, только набиваешь брюхо и разъезжаешь на огромным коне, отдавая приказы слугам.В такие моменты перед его внутренним взором неизменно возникал образ старого сержанта Каппля. Сержант Каппль командовал Ночной Стражей, когда Ваймс только-только вступил в ее ряды. Совсем скоро сержант ушел в отставку. Все сбросились и купили ему дешевые часы, одни из тех, что исправно ходят несколько лет, пока не закончится срок служения демона.«Чертовски глупая идея, — мрачно подумал Ваймс, глядя на стену. — Старик уходит с работы, сдает значок, песочные часы и колокольчик — и что мы ему дарим? Часы…»На следующий день сержант Каппль пришел на работу со своими новыми часами. Чтобы, так сказать, ввести всех в курс дела, подбить кое-что — или кое-кого, ха-ха. Позаботиться о том, чтобы вы, сосунки, не попали в какую беду. Прошел месяц, а сержант по-прежнему являлся на Службу — таскал уголь, мыл полы, был на посылках и помогал всем писать отчеты. И через пять лет он все еще был в Страже. А через шесть лет один из стражников пришел как-то рано утром в штаб-квартиру и нашел его лежащим на полу…Как оказалось, никто, совсем никто, не знал, где жил сержант и была ли вообще госпожа Каппль. На похороны сбросились стражники, они же и пришли проводить сержанта.Если задуматься, когда какой-нибудь стражник умирает, на его похороны приходят только стражники.Конечно, сейчас времена другие. Сержант Колон счастливо живет в браке вот уже много лет — возможно, именно благодаря тому, что они с женой, работая в разные смены, встречаются лишь изредка, да и то на пороге. Да, она оставляет ему в духовке теплый обед-завтрак, но этим их совместная жизнь не ограничивается: у них ведь есть внуки — значит, им не всегда удавалось избежать друг друга. Молодой Моркоу в упор женщин не видит. А капрал Шноббс… очевидно, он тоже как-то устроился. Говорят, у него есть какая-то двадцатипятилетняя особа, только непонятно, где он взял это тело и где его хранит.Вот так вот. У всех кто-то есть — или что-то, как в случае со Шнобби.Ну, капитан Ваймс, ты-то что сомневаешься? Ты питаешь к ней интерес или нет? О любви здесь даже речи не идет, крайне сомнительное понятие для тех, кому за сорок. А может, ты просто боишься состариться, двигаясь по привычной колее жизни, и умереть? Боишься быть похороненным толпой юношей, которые знали тебя как старого пердуна, вечно путавшегося под ногами, приносившего кофе и горячие фиггины, над которым все тайком посмеивались?Ему не хотелось бы такой жизни. И вот Судьба соблаговолила подарить ему сказку.Конечно, он знал, что она богата. Но совсем не ожидал вызова в контору господина Моркомба.Вот уже много лет господин Моркомб был поверенным Овнецов. Даже не лет, а веков. Потому что был вампиром.Ваймс недолюбливал вампиров. Гномы, конечно, те еще паскудники, но в трезвом состоянии более или менее блюдут закон; даже с троллями можно ладить, главное — не упускать их из виду. Но от всех этих умертвиев у капитана начинала чесаться шея. Живи и дай жить другим — совсем неплохой девиз, но в случае с вампирами его смысл несколько искажался…Господин Моркомб был неторопливым, как черепаха, и очень бледным. До сути дела он добирался целую вечность, зато, когда добрался, эта самая суть пригвоздила Ваймса к стулу.— СКОЛЬКО?! — Э, думаю, не ошибусь, если скажу, что вся собственность, включая фермы, районы городской застройки и небольшой участок невещественности рядом с Университетом, оценивается приблизительно в семь миллионов долларов дохода в год. Да, в семь миллионов. По текущим расценкам.— И это все МОЕ?! — С момента заключения брака с госпожой Сибиллой. Хотя в своем письме она дала мне указание предоставить вам доступ ко всем ее счетам начиная с нынешнего момента.Жемчужные мертвые глаза внимательно смотрели на капитана Ваймса.— Госпожа Сибилла, — пояснил он, — является собственницей приблизительно одной десятой части Анка и обширных владений в Морпорке, не считая, конечно, значительных сельскохозяйственных угодий…— Но… но… мы… это будет не только мое, а НАШЕ… — По этому вопросу также имеются конкретные указания от госпожи Овнец. Она передает всю собственность вам как супругу. У нее несколько… старомодный подход.Моркомб протянул Ваймсу сложенный лист бумаги. Капитан взял его, развернул и не поверил своим глазам.— В том случае, если вы скончаетесь раньше своей половины, — бубнил господин Моркомб, — согласно общему праву супружества, собственность вернется к прежнему владельцу. Или, разумеется, к любому плоду данного союза.Ваймс ничего не сказал на это. Большая часть извилин его мозга сплавились друг с другом, он просто сидел с отвисшей челюстью и слушал.— Госпожа Сибилла, — слова адвоката доносились до него откуда-то издалека, — уже не молода, однако ее здоровье можно назвать отменным, поэтому я не вижу причин…Оставшуюся часть встречи Ваймс провел в автоматическом режиме.Даже сейчас он не мог думать о встрече с Моркомбом — его мысли сразу куда-то уносились. Когда мир оказывался слишком сложным для понимания, мысли капитана Ваймса машинально перескакивали на более безобидные темы.Капитан выдвинул нижний ящик стола и уставился на блестящую бутылку «Древнего Отборного Виски Джимкина Пивомеса». Ваймс и сам не знал, как она здесь оказалась. Почему-то он ее не выбросил.Ага, давай, возьмись за старое, и отставки тебе не видать как своих ушей. Довольствуйся сигарами.Ваймс задвинул ящик, откинулся на спинку стула и достал из кармана недокуренную сигару.Да, Стража уже не та, что прежде. Политика. Ха! Старые стражники, такие как сержант Каппль, перевернулись бы в гробах, если б узнали, что в Ночную Стражу приняли…И тут мир взорвался.Оконное стекло разлетелось вдребезги, изрешетив стену за спиной Ваймса осколками и порезав капитану одно ухо.Он упал на пол и закатился под стол.Ну все, его терпение лопнуло! Алхимики взорвали свою Гильдию в последний раз, и уж он, капитан Ваймс, об этом позаботиться…Осторожно высунувшись в окно, Ваймс увидел столб пыли. Вот только взорвались не алхимики, а Гильдия Наемных Убийц…
Ваймс как раз подходил к воротам Гильдии, когда по Филигранной улице трусцой примчались остальные стражники. Пара одетых в черное убийц преградила капитану путь — достаточно вежливо, но в тоже время ясно давая понять, что в качестве следующего шага последует невежливость. Из-за ворот доносился топот носящихся туда-сюда ног.— Видите этот значок? — спросил Ваймс. — Видите?— Тем не менее это территория Гильдии, — ответил один из убийц.— Именем закона, я требую пропустить! — заорал Ваймс.Убийца несколько встревожено улыбнулся, но все же возразил:— Закон гласит, что в стенах Гильдии преимущественную силу имеет закон, принятый данной Гильдией.Ваймс свирепо воззрился на убийцу, но сказать было нечего. Законы города, какими бы они ни были, у ворот Гильдий прекращали свое действие. Гильдии жили по собственным законам. Гильдии владели…Он помотал головой.За его спиной младший констебль Ангва наклонилась и подняла осколок стекла.Поворошила ногой осколки камня.А потом ее взгляд встретился со взглядом маленького дворового пса неопределенного вида. Пес внимательно разглядывал ее из-за повозки. На самом деле вид у дворняги был не такой уж неопределенный. Скорее, вполне определенный.Пес выглядел как дурной запах изо рта, только с мокрым носом.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Плоский мир - 15. К оружию! К оружию!'
1 2 3 4 5 6