Здесь выложена электронная книга Пересмешник автора по имени Пехов Алексей Юрьевич. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Пехов Алексей Юрьевич - Пересмешник.
Размер архива с книгой Пересмешник равняется 239.2 KB
Пересмешник - Пехов Алексей Юрьевич => скачать бесплатную электронную книгу
Алексей Пехов
Пересмешник
Посвящается Елене Бычковой и Наталье Турчаниновой, познакомившим меня с Эрин и Бэсс.
А также всем, кто захочет остаться в Рапгаре надолго.
Добро пожаловать.
Гиены и трусов, и храбрецов жуют без лишних затей, Но они не пятнают имен мертвецов: это – дело людей.
Редьярд Киплинг
Не бойтесь будущего. Вглядывайтесь в него, не обманывайтесь на его счет, но не бойтесь… Вчера я поднялся на капитанский мостик и увидел огромные, как горы, волны и нос корабля, который уверено их резал. И я спросил себя, почему корабль побеждает волны, хотя их так много, а он один? И понял – причина в том, что у корабля есть цель, а у волн – нет. Если у нас есть цель, мы всегда придем туда, куда хотим.
Уинстон Леонард Спенсер Черчилль
Глава 1
«Девятый скорый»
– Скажи на милость, молодой человек, что за глупости ты городишь? – недовольно забрюзжал Стэфан, когда я отпустил коляску, кинув на прощание возничему мелкую монету.
– Ты о том, что этот парень не заслуживает награды? – произнес я, наблюдая, как экипаж удаляется по живописной липовой аллее в сторону скрытого за холмами Отумхилла.
– Я о том, что теперь нам тащиться пешком четверть мили! О Всеединый! Это просто невыносимо для моих ног!
– У тебя никогда не было ног, – на всякий случай напомнил я ему. – Таким, как ты, они совершенно ни к чему.
– Это исключительно твое, невежественное мнение, – Стэфан не желал ничего слушать. – Что касается того прохвоста – он вор. А жаловать воров в высшем обществе считается плохим тоном.
Я рассмеялся:
– Тебе ли не знать, старина, что в нашем высшем обществе – вор на воре и вором погоняет. Нашел, чем удивить!
Он недовольно покряхтел, понимая, что здесь-то я смог уложить его на обе лопатки, и все-таки сказал:
– Возничий вчера украл бутылку розового шампанского пока вы, пьяные бестолочи, пытались стрелять вальдшнепов в том молодом дубовом леске.
– Пф-ф! Бедняге надо было промочить горло. Ты к нему очень несправедлив, – я наслаждался прогулкой.
Все-таки те, кто говорит, что надо почаще покидать город – правы. Сельская природа куда больше радует глаз, чем улицы Рапгара.
– Если бедняга хотел пить, то поблизости текла река, – ядовито отчеканил Стэфан. – Когда немытая деревенщина утоляет жажду, хлеща шампанское из лучших провинций Жвилья по сорок фартов[1] за бутылку – это конец света! И никак иначе я сие явление назвать не могу. Во времена твоего прадеда, да пребудет он в Изначальном огне, таких жуликов пороли стальными прутами…
– Ага… и еще живьем сдирали крюками кожу, – разом поскучнел я. – Но, на мое счастье, мы живем в более прогрессивные времена. Миру нужна гармония, Стэфан.
Однако моя трость с этим утверждением явно была не согласна:
– Миру нужен огонь и стальная пята, иначе он быстро придет в негодность.
– В тебе говорит кровожадная душа демона, – укорил я его и тут же об этом пожалел.
– У нас нет души. И сколько раз я тебя просил – не называй меня так. Это, по меньшей мере, оскорбительно! Амнисы[2] не относятся к роду низших.
– Ну, извини, – повинился я, не желая слушать в течение двух следующих часов поток разнообразных нотаций.
– Мой мальчик, когда ты доживешь до моих седин…
– Я не доживу, – перебил я его, и он, поняв, что сказал что-то не то, прикусил язык, кашлянул, прочистил горло и, сменив тему, произнес уже совсем другим тоном:
– Не уверен, что ты поступил правильно, так быстро изменив планы. Ведь ты собирался гостить в Отумхилле до конца недели, а пробыли мы там меньше суток.
– Я извинился перед Зинтринами. Они поймут.
– Извинился письмом, а не лично, как того требуют светские приличия. Это больше похоже на бегство, чем на отъезд.
Теперь уже мне нечего было сказать. Стэфан, как частенько это бывает – прав. Но меня тяготило присутствие в имении Зинтринов, куда нежданно-негаданно приехала Кларисса вместе со своими подлецами-братцами. Впрочем, дело было не в ней. Точнее, не только в ней.
Прошло уже полтора года, как я снова оказался в этом фальшивом блеске – высшем свете Рапгара, среди пустых разговоров о погоде, поло, скачках и новых целебных курортах, а все они, прекрасные дамы в вечерних платьях и господа в смокингах и фраках, до сих пор то и дело награждают мою персону в лучшем случае любопытными взглядами. В худшем можно разглядеть целый спектр эмоций, начиная от сочувствия и жалости и заканчивая опаской и презрением. В первом и втором я совершенно не нуждаюсь, третье меня несколько смешит, а четвертое совсем не трогает. Но вместе с тем, по возможности, я старался игнорировать благородные сборища, если, конечно, от этого нельзя было отвертеться.
Данте в шутку называет меня затворником и говорит, что теперь, после всего случившегося, я точно должен брать от жизни все, а не чахнуть у себя в норе.
– Спеши жить, мой друг. Спеши жить, – говорит мне это древнее чудовище, как только на него нападает очередной приступ меланхолии.
Я в ответ лишь улыбаюсь, не желая спорить по таким пустякам, и молчу о том, что Данте сам не слишком торопится выезжать из своего дворца куда бы то ни было и называет половину высокородных господ Рапгара не иначе как неотесанными обезьянами. По его мнению, с мартышками могут общаться лишь очень вежливые чэры,[3] а себя он к таковым совершенно не относит.
– Ты же знаешь, как меня тяготят разговоры о покупке нового рысака, грядущих балах, модных идеях портных жвилья и о том, как господин Н. застал госпожу Н. в объятиях господина А., и какая славная дуэль состоится в грядущую пятницу. У меня такое чувство, что за шесть лет моего отсутствия здесь ровным счетом ничего не изменилось.
Помнится, Данте в ответ тихо фыркнул, и наша беседа угасла, словно пламя веры во Всеединого в сердце чернокожего огана.
Я вздохнул полной грудью чистый сельский воздух. Он пах желтой осенней листвой, парным молоком, старым сеном, жареными каштанами и ночным туманом, который совсем недавно успел раствориться среди деревьев, нарядившихся в ало-желтые одежды.
С детства люблю осень. Это замечательный сезон, пускай он и немного дождлив. По мне, зима излишне холодна, весной с моря дует стылый и влажный ветер, летом приходит одуряющая жара. Осенняя пора – лучшее из всего, что может показать природа. Не слишком жарко и не слишком холодно, небо кристально чистое, и все окрестности, куда ни кинь взгляд, сверкают алым, золотым, оранжевым, желтым, охряным и бледно-синим.
Возможно, я просто эстетствую на пустом месте, а быть может, люблю яркие краски увядания, столь близкого мне с тех пор, как господа из Скваген-жольца так не вовремя заявились за мной в одну из ненастных весенних ночей семь с половиной долгих лет назад.
– Мы опаздываем, – напомнил Стэфан.
Я на ходу вытащил из кармана жилета часы на золотой цепочке, откинул крышку с памятной гравировкой, взглянул на тонкие, сотканные из огня, воды и воздуха стрелки:
– Нет. Времени полно.
– Опаздываем. Если ты не поторопишься, то пропустим скорый, и вновь придется торчать час в том кафе, где тебе обычно подают отвратительный пережаренный кофе. А затем будем трястись в вагоне второго класса со всяким отребьем и нюхать паровозный дым, потому что окно опять заклинит.
– Эта неприятность случилась десять лет назад. Давно пора о ней забыть.
– У меня долгая память, молодой человек. Я служил твоему отцу и деду, и прадеду пять с лишним сотен лет и помню каждый день этой службы.
– Прости, но не в моей власти отпустить тебя на волю прямо сейчас, – я прекрасно чувствую намеки и недоговоренности.
– Да я и не прошу, – пробормотал Стэфан.
Амнис разрывался – с одной стороны он давно жаждал отправиться в Изначальный огонь, чтобы присоединиться к своим, да чего уж там скрывать – и моим родичам, а с другой стороны, я не помню, чтобы он радовался от осознания того факта, что я когда-нибудь умру. Ведь главное условие освобождения духа из доставшейся мне по наследству трости – смерть последнего потомка в той семье, которой он служит. То есть, в данном конкретном случае последний потомок: лучэр Тиль эр’Картиа – я.
– Ты слышал, о чем вчера говорили в летнем павильоне за пятичасовым чаем? – старина Стэфан меняет темы так же легко и быстро, как я перчатки.
– Порази мое воображение, – я прибавил шагу. – О чем, кроме предстоящих скачек, войне, дел в колониях и биржевых сводках они могут говорить? О том, как помирить сынов Иенала с выходцами из Малозана? Или как выгнать из Пустырей скангеров? А быть может, речь шла о том, что Комитету по рассмотрению гражданства пора жить своим умом и поменьше мозгами мэра? Последний бунт, когда недовольные малозанцы порезвились в Прыг-скоке и разнесли три квартала, а затем полезли в Холмы, нашу городскую управу явно ничему не научил. Я слышал, что ка-га и махоры недовольны тем, как движутся дела с наследованием права гражданства. На мой взгляд, Городскому совету стоит как можно быстрее разобраться с этим делом, если он, конечно, не хочет чтобы в Дымке и Пепелке, действительно, был лишь дым и пепел. Фабрики Рапгару пока еще нужны.
– Нет. Совсем не об этом. Речь шла о том, что в районах Иных завелся пророк, мой мальчик.
– Очень интересно. Но не удивительно. В наше веселое время пророки лезут из-под земли быстрее митмакемов,[4] испуганных затяжным ливнем над Королевством мертвых.
– Я склонен обратить на него твое драгоценное внимание, о мудрейший, по той лишь причине, что он несколько отличается от сонма остальных шарлатанов, – в голосе Стэфана звучали саркастические нотки.
– И в чем же его отличие, мой неугомонный дух? Неужели у него нет в копилке пророчеств о возвращении Великой тьмы,[5] кровавом дожде с темных небес, хищных жабах, гибели девственниц, возвращении сынов Иенала на родину и о том, что какой-нибудь скангер с помойки в скором будущем займет место Князя?
– Ты сегодня очень многословен, – укорил меня амнис. – Тебя настолько вывело из равновесия появление Клариссы?
– Скорее уж ее братцев-идиотов. С удовольствием выбил бы из них душу, – проворчал я, взяв шляпу за тулью и приподняв ее, когда мимо, в открытой коляске, проехала благородная дама, судя по всему направляющаяся в Отумхилл. – Так что там насчет твоего пророка?
– Говорят, он за неделю предсказал убийства, случившиеся в Яме.
– А… гибель тех двух господ, что заглянули в Квартал исполнения желаний. Судя по заголовкам газет, там поработал мясник. Надеюсь, предсказателем уже занялся кто-нибудь из Скваген-жольца. В наше время чудеса случаются слишком редко. Я готов поставить десять соуров[6] на то, что нет дыма без огня, и пророк – тот самый убийца, о котором последние дни только и пишет «Время Рапгара».
– Быть может так, а может, и нет, – мне не удалось смутить Стэфана. – В этом городе слишком много психов, способных на жестокие поступки. Одних крупных сект и тайных обществ больше двадцати, не говоря уже об обычных выходцах из таких райончиков, как Яма и Ржавчина. Про жителей Пустырей я и вовсе умолчу.
– Что еще поведал славному городу господин пророк?
– Если честно, я слышал лишь краем уха. Ты увидел Клариссу и покинул павильон.
– Какая досада, – проворчал я, свернув с центральной дороги на тропинку, которая должна была привести меня к железнодорожной станции.
Времени до «Девятого скорого», действительно, оставалось немного.
– Но, судя по разговорам за чаем, это только начало. Убийства продолжатся.
– Печально.
Я совсем не бесчувственный, но меня и вправду нисколько не заботило, что какой-то, обожравшийся корней лунного дерева,[7] больной выпотрошил двух господ, решивших вкусить от греховного яблока удовольствий. Яма есть Яма, и те, кто решает спуститься туда, всегда должны помнить, что можно и не подняться. Разумеется, этот западный район Рапгара не так жесток и опасен, как Пустыри, Город-куда-не-войти-не-выйти или Место, но и здесь можно найти приключения на свою голову.
Убийства в Яме происходят регулярно, что и не удивительно, с таким-то перенаселением, но газетчики ухватились именно за последние, похожие друг на друга, как две капли воды. На тот свет отправилось отнюдь не отребье с помойки, да еще крови оказалось слишком много, что несколько нехарактерно для живущих здесь преступников. Я бы сказал – излишне кровавое предприятие вышло у неизвестного господина. Словно он – год голодавший людоед тру-тру. Уверен, что теперь, пока в городе или в мире не случится ничего более интересного, все внимание прессы будет приковано к Яме.
Думаю, местные вряд ли рады тому, что их улицы переполнены синими мундирами Скваген-жольца. Жандармов в этом районе Рапгара никогда не жаловали.
Я поднял трость, отодвинул в сторону возникшую на пути ветку, огляделся по сторонам.
Солнце уже успело подняться над покатыми живописными холмами, и теперь его лучи били сквозь желтую листву лип. На пожухлой траве и тонких паутинках все еще сверкали редкие капельки росы. Под каменной кладкой, ограждавшей старое поле и тянущейся с правой стороны от тропы, какой-то зверь, скорее всего бездомный пес, пытался выкопать нору, но так и бросил ее, едва начав. Прямо, сразу за рябинами, ягоды которых уже налились оранжево-алым цветом, виднелся шпиль церкви Всеединого.
До городка было рукой подать. Я отправился в путь, думая о том, что, возможно, стоит, наконец, переехать в провинцию, подальше от огромного Рапгара и пожить в свое удовольствие с месяц, полюбоваться пасторальными пейзажами, пока не закончилась осень. И тут же сам себе сказал, что ничего из этого не выйдет. Огромный город – словно спрут, исчадие Изначального огня, запустившее щупальца тебе в душу. Если уж схватил, то не жди, что отпустит.
Рапгар моя родина. Я люблю его и ненавижу всем сердцем, и никуда из него не денусь. Но я ведь могу потешить себя иллюзиями, что он не властен надо мной, правда? Как говорит Стэфан – никто не может быть счастлив без иллюзий. Они необходимы для нашего счастья не меньше, чем реальность.
Тропка пошла под горку, и я оказался на дороге, теперь уже другой, идущей от Лайнсвигга – маленького пчеловодческого хозяйства в двух милях от Отумхилла – и входящей в городок с западной стороны. Следуя по ней, я окажусь на станции много раньше запланированного срока. Не хочу опаздывать, иначе моя говорящая трость снова напомнит мне о том, что отпустить коляску было плохой идеей.
– Опоздаем, – буркнул амнис, словно читая мои мысли.
– Лучэры никогда не позволяют себе опозданий, – возразил я ему. – Это неприлично и недостойно истинного чэра. Лучэры предпочитают приходить в удобное для них время.
Услышав свои собственные слова, сказанные, когда мне было то ли восемь, то ли девять лет, Стэфан довольно кашлянул и на время успокоился, решив предоставить мне право донести его до поезда.
На этой дороге было еще более пустынно, чем на прежней – я шел в полном одиночестве, не беспокоясь о том, что следует идти по краю, уступая путь всадникам и экипажам. И те, и другие были редкими гостями в сельской местности. Куда уж проще здесь встретить корову или козу, или кого-нибудь из маленького народца, чем дормез[8] или регулярный дилижанс.
Я подошел к церкви – суровому темному сооружению, сложенному из грубого, плохо отесанного серого камня, с черной черепицей на крыше, узкими высокими окнами, застекленными витражами и ребристым семигранным шпилем, увенчанным алым, горящим и днем и ночью знаком Изначального огня Всеединого.
За церковью, примыкая к дороге, располагалось маленькое кладбище с аккуратными, ухоженными могилами и белыми памятниками. Над тремя дальними надгробиями висели два черных и один янтарный погребальные огоньки[9] – дыхание Изначального огня, места, куда ушли умершие лучэры.
Я остановился на несколько мгновений, думая о том, что этот теплый свет над кладбищем – единственное, что остается от таких, как я, после смерти, а затем, спустя пару сотен лет, и он исчезнет, растворившись в мире, словно призрачный морок.
– Раньше, при другом святом отце, здесь жил митмакем, – Стэфан счел, что стоит нарушить затянувшееся молчание. – Иногда вылезал, во-о-он из того склепа, что у старой рябины и бродил в окружении мух. Любил проказничать у дороги и пугать запоздалых путников.
– От такой неожиданности можно и в могилу слечь, – усмехнулся я, представив того, кому вид живого покойника был в диковинку.
– И ложились.
– А что же алые мундиры Скваген-жольца?
– У них в Рапгаре забот полон рот. Митмакем нарвался на пикли. Тот его и поджарил своей электрической молнией, а вместе с ним и святого отца, что приютил беглеца из Королевства мертвых.
– Сурово. Покойник нашел с кем связываться.
Пересмешник - Пехов Алексей Юрьевич => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Пересмешник автора Пехов Алексей Юрьевич дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Пересмешник у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Пересмешник своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Пехов Алексей Юрьевич - Пересмешник.
Если после завершения чтения книги Пересмешник вы захотите почитать и другие книги Пехов Алексей Юрьевич, тогда зайдите на страницу писателя Пехов Алексей Юрьевич - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Пересмешник, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Пехов Алексей Юрьевич, написавшего книгу Пересмешник, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Пересмешник; Пехов Алексей Юрьевич, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн