- Господи, да когда же это все кончится?
- Как только мы обговорим и распишем все формальности. Не скучайте без меня.
- Постараемся. Вы к Людмиле будете заезжать?
- Как получится. Ждите и уповайте.
Он уехал, а я опять остался с этой стервой преследующей меня кажется с самого дня моего рождения. Она сидела перед телевизором привязанная левой рукой к батарее, а поводком к решетке окна. В мое отсутствие и без моего согласия полковник обрядил её в мои джинсы и свитер. Одетая таким образом она сразу обрела уверенность и привычную наглость.
- Константин, а как вам удалось забрать деньги у Вадима? Это почти фантастика.
- Не твое дело. - Зло отрезал я потому что мне вдруг четко и явственно вспомнилась беспомощно лежащая Милка. - Сиди и сопи в две дырки и моли бога, чтоб доллары оказались настоящими. И вообще, не нервируй меня, Муля.
- Извините. Не могли бы вы сделать мне бутерброд с бужениной и налить немного водки. Это будет моей единственной и последней просьбой.
Выполнив её пожелания я устроился у неё за спиной и на журнальном столике устроил настоящее пиршество, так что к приезду тестя мой зареванный вид мог вызвать только жалость и сострадание.
- Подбери сопли, индюк. - Посоветовал он от порога. - Сейчас будет серьезный разговор и я хочу чтобы ты был в курсе.
- Что - то не так? - Встревожилась Федько.
- Все так, валюта оказалас настоящей и на этот счет у меня к тебе претензий не возникло. Дело теперь совсем в другом. Ты помнишь тех двух парней, что спасли тебя от верной смерти когда четверо мужиков путались тебя убить?
- Конечно помню и большое им от меня спасибо.
- Подожди говорить спасибо. Они утверждают, что прекрасно видели, как защищаясь, одного из них ты ударила по голове веслом и после этого удара он пошел ко дну и больше его никто не видел.
- Чушь. Это полная чушь, ничего такого не было.
- Может было, а может и не было, но только два посторонних свидетеля значат больше чем вся ваша бандитская шайка. Ты улавливаешь мою мысль?
- Но я никого не убивала. - Чуть ли не со слезами закричала Наталия Николаевна.
- А я и говорю, что возможно ты не убивала, а может быть и убивала, это я к тому, что если ты начнешь разворачивать против нас бурную деятельность, то конечно же этот факт, подкрепленный двумя свидетелями, обязательно всплывет, ну а если будешь сидеть тихо, то тот покойничек просто и неназойливо останется висеть на твоей совести не делая никому вреда. Надеюсь, теперь ты меня поняла?
- А вот теперь поняла! Поняла в какие подлые руки я попалась. Ужас!
- У тебя есть выбор. Если не хочешь так, то сделаем по другому варианту о котором мы уже говорили. А то ещё можно всем вместе поехать в ментовку и сдать тебя как убийцу. Какой вариант ты предпочитаешь? Я жду от тебя ответа?
- У меня никаких вариантов кроме тех что предложили вы просто нет.
- Ну вот и отлично, я думаю, что по этому поводу следует немного выпить. Хотя прежде я хотел тебе рассказать ещё одну интересную деталь. Оказывается те самые парни отлично видели, что Валентина убили Михаил и Борис. Это же подтверждает и Константин Иванович и моя дочь. Наверное ты тоже это видела? Или я ошибаюсь?
- Нет, полковник, вы не ошибаетесь, все было именно так.
- Вот за это и выпьем, а потом мы поедем в магазин купим тебе кое какую одежонку и на этом наши пути должны навсегда разойтись. Это тебя устраивает?
- Устраивает. - Подавлено принимая рюмку согласилась Наталия.
- Тогда, если вопросов больше нет, все в машину. - Скомандовал полковник выключая телевизор. - Назад пути нет.
На первой же барахолке полковник купил ей спортивный костюм, очки и шляпу. Дал денег на дорогу и посоветовав впредь ему не попадаться выгнал вон.
Покончив с этим вопросом Ефимов, неожиданно для меня, направился в сторону реки, а на мой вопрос проворчал что - то неопределенное и нечленораздельное. Предпочитая его не нервировать, дабы не напороться на грубость я перебрался на заднее сиденье и приготовился немного вздремнуть.
- Хорошая политика! - Раздраженно бросил он в зеркало заднего обозрения. - Обгадил все кругом, а теперь можно и поспать. Хоть бы спросил, что с твоей женой!
- Я спрашивал, но вы же не захотели разговаривать.
- Значит так спрашивал. Значит так она тебе нужна! - Надолго забрюзжал он, но я молчал, потому как прекрасно понимал - ему нужно как следует выматериться и только потом с ним можно начинать разговор.
- Где сейчас Милка? - Задал я вопрос, когда источник его гнева иссяк.
- Там где надо там и есть. - Проворчал он по привычке и свернул к пристани.
- Алексей Николаевич, а что мы тут забыли?
- Дерьмо ещё не все за тобой прибрали. - Загадочно ответил он и остановился напротив стеклянной будки спасателей. - Пойдем вместе, один я краснеть не намерен.
Открыв багажник он передал мне два пакета набитые всякой всячиной и велел идти вперед. Примерно я уже представлял, что он хочет и потому довольно уверенно двинулся к стекляшке. Андрей и Гарик, как будто и не покидали своего насиженного места, они по прежнему резались в карты.
- Доблестным спасателям наш коммунистический привет! - Просовываясь в окно жизнерадостно заорал я.
- Здорово, мужики! - Входя через дверь вторил мне полковник.
- Здравствуйте. - В один голос ответили они и отложили колоду. Проходите.
- Андрей, Гарик! - Влезая в окно завопил я с новым энтузиазмом. - Тут какой - то Посейдон, царь морей передает вам дары.
- Ну спасибо ему. - Принимая пакеты ухмыльнулся Гарик. - Не откажемся.
- И это вам тоже от него. - Выкладывая на хлипкий столик два сторублевых пресса дополнил меня Ефимов.
- Не много ли будет? - Растеряно спросил Андрей. - Дело того не стоит.
- Стоит, Андрей, стоит. - Возразил тесть и не зная что делать дальше закрутился на месте. - Как они себя ведут?
- Все в полном порядке. Они уже осознали кто кого замочил и кто за кого в ответе. Думаю проблем больше не будет и ночью их можно отускать.
- Тогда дайте им вот это. - Полковник выкинул на стол ещё десять тысяч и я подумал, что он сдурел.
- А вот этого делать нельзя. - Категорически возразил Андрей засовывая деньги в карман полковника. - Мы их воспитывали совершенно в другом ключе. Взяв деньги они подумают, что мы не правы, либо их боимся и тогда начнется шуршание. Нельзя.
- Может быть ты и прав, ну ладно, мужики нам пора.
- Как себя чувствует ваша дочь?
- Терпимо. Привет. Как нас найти вы знаете.
- Вы тоже, приезжайте. Встретим по большому счету.
- Откуда у вас столько денег? - Уже в машине поинтересовался я. - И почему вы их так бездарно транжирите? Зачем было давать такие большие суммы?
- Чтобы спать спокойно. Как видишь твои проказы стоят дорого. А деньги, в сумме тридцати тысяч, как и обещал, мне выплатил Ищенко, как гонорар за возвращенную эаморскую капусту.
Страдающая Милка лежала на диване и смотрела телевизор. При беглом осмотре никакого гипса или шины я на её шее не обнаружил.
- Привет, мать. - Беспечно поздоровался я. - Ну как ты тут без меня?
- Без тебя лучше чем с тобой. - Дежурно ответила она изображая полное бессилие.
- А мы с папой тебе подарок принесли. - Загадочно интригуя глянул я на тестя.
- Можете оставить его себе. Мне твои подарки поперек горла встают.
- Дочка, ну зачем же так, мы от чистого сердца. - Укоризненно пробасил полковник и выложил последний свой пресс на журнальный столик. - Вот, десять тысяч!
- Сколько? - Как куропатка крутанув шеей заинтересовалась несчастная.
- Десять тысяч. - Виновато повторил полковник.
- Ладно оставьте, потом заберу. - Снизошла она до наших молений и устало закрыла глаза. - Тебе звонил какой - то Лютов, но я послала его к чертям.
- Хорошенькое дело! - Возмутился я. - Отца Никодима посылать к чертям! Вот предаст он тебя анафеме тогда будешь знать.
- Вы меня уже давно предали анафеме. А почему ты шепелявишь?
- Потому что твой папочка выбил мне зубы. Теперь тебе прийдется жить с беззубым и немощным стариком.
- Нужен ты мне сто лет. Папа, а ты много зубов у него выставил?
- Ни единого, просто болтаются они у него, поменьше трещать будет, они восстановятся. Ты не беспокойся, дочка, надо будет, другого тебе кобеля найдем, получше этого будет. Ладно, отдыхай, а мы на кухню пойдем.
На кухню я не пошел, а занялся тем, что жгло меня со вчерашнего дня. Закрывшись в тестевском кабинете я извлек блокнот и при боковом свете настольной лампы свободно прочитал фамилии выдавленные с предыдущего листа. Всего их було пять и щли они в такой последовательности: Крюкова, Крутько, Федько, Гончаров, Стешкина и Лютова. Причем пять первых фамилий были жирно перечеркнуты и чистой оставалась только фамилия Лютовой.
Что это могло означать если предположить, что писавшим был тот самый неуловимый тип крутившийся у церкви и подбросивший нам кокаин? Это могло означать, что пять человек проверены и больше интереса не представляют. Зато как Лютова у писавшего все ещё оставалась белым пятном и вызывала тревогу. Наверное поэтому носатый агент и решил устроить нам ловушку.
Такое объяснение показалась мне убедительным и я занялся дальнейшим изучением блокнота. Из его середины была вырвана страница, а на следующей точно так же четко отпечатался чей - то телефон, но записанный уже другой рукой. Не мудрствуя лукаво, я переписал его карандашом и тут же набрал. После десятого гудка я понял, что пока со мной разговаривать никто не желает. Ну что ж подождем до вечера, а лучше попросим тестя установить адрес этого номера. Что дальше? Дальше получается интересный момент. Если этот Носач нанят четой Рафалович и разыскивает церковное добро, то наши пути удивительно переплетаются. Он как и я подозревал Крутько и Наталию Николаевну и даже успел их проверить и судя по черте они ту проверку прошли. Неплохо, у меня они тоже больлше не вызывают подозрений.
Он также ставит под сомнение и мою благонадежность, но убедившись в своей неправоте исключает и меня, что ж, я не возражаю. То что он подозревает Лютову тоже вполне резонно, я и сам ещё не вполне ей верю. Пока все правильно. Но вот дальше в его списке следует некоторая неясность. Что значит фамилии Крюкова и Стешкина? Кто такая Стешкина я пока не знаю и потому на время оставим её в покое. Но какую Крюкову он имеет ввиду? Их, как выяснилось по крайней мере три. Убиенная Мария Андреевна, её сестра на которую он работал Зоя Андреевна и её очаровательная дочурка Клара Оттовна. Поди тут разбери кого он имел ввиду. Если препположить, что его работодательница автоматически отпадает, то тогда остается покойная учительница и Клара Оттовна любезно предложившая ему литерный номер. Но вряд ли он её имел ввиду. Значит у него были какие - то основания подозревать Марию Андреевну и очевидно не беспочвенные. Впрочем как бы то ни было, он свои подозрения снял.
Оставил только Светлану Сергеевну Лютову, мою разлюбезную заказчицу. Что ж над этим стоит подумать. Но не надо выпускать из виду и неизвестную мне фамилию Стешкина. Она хоть и вычеркнута Носачем, но перепроверить её стоит. Вообще, хотелось бы мне этого или нет, но перепроверить стоит всех перечисленных за исключеним меня и Федько. И начать нужно, скорее всего с Крутько старшего. Не понравился этот деревенский мэр мне с первого взгляда, да и свечной огарок в граненной рюмки говорит не в его пользу. Да и просамого Носача нужно узнать как можно скорее. Черт его знает на какие подвиги его ещё понесет. О нем мне должна хоть что - то рассказать Клархен, а если замкнется на этот счет, то можно будет делать определенные выводы в отношении её.
- Опять пьете? И не стыдно вам? - Выходя на кухню спросил я изрядно косого тестя. - Пожилой человек, а такое себе позволяете!
- Пошамкай, пошамкай, я тебе и остальные зубы в кошелек сложу. Куда собрался?
- Навстречу бурям и опасностям. А вас бы я попросил выяснить адрес одного телефончика, который я оставил на столе, а так же к моему приезду узнайте в каком положении сейчас находится госпожа Лютова.
- После многократных встреч с тобой её положение очевидно интересное.
- Вы хам и солдафон! Я беру вашу машину, потому как моя там примелькалась.
- Откуда тебя на этот раз выковыривать?
- Село Белая церковь, подворье Крутько. Милка спит, лучше ей ничего не говорить.
- Ладно, возьми хоть газовый пистолет.
- У меня просрочено разрешение. Попадешься будет ещё хуже.
- Возьми мой, скажешь, что нашел в бардачке машины.
- Вы настоящий друг, второй после Гитлера. Если будет звонить отец Никодим, то хорошенькоего расспросите. Он муж Светланы Сергеевны. Вернусь часов в десять. И еще, Алексей Николаевич, я совсем поиздержался, не могли бы вы...
- Сколько?!
- Сколько не жалко.
Знакомые печальные места! Проезжая мимо церкви я старался не смотреть в её сторону, потому как знал, нам ещё предстоит встретиться. И дай Бог, не так драматично как в последний раз.
Подворье Александра Трофимовича Крутько было самым добротным в этом умирающем селе. Свежевыкрашенные ворота и новый забор говорили о том, что не смотря на хозяйское пристрастие к выпивке за хозяйством он все таки смотрит. Лопоухая розовая свинья, заметив, что я подворачиваю к её воротом, вежливо встала и уступила мне место. На стук дверцы на крыльцо вышел сам Александр Трофимович. Щурясь на закат он тщетно старался меня рассмотреть, а когда это ему надоело он крикнул.
- Кто там! Трофимыч, открывай ворота. Гулевати будем.
- Ага, это ты значит. - Узнав меня осерчал он. - Губитель Серегин! И какого рожна тебе от меня надо? Одного посадил и меня хочешь, душегуб! Чего пришел?
- За жизнь поговорить. - Ненароком звякнув бутылками пояснил я. Люблю с пожилыми людьми за жизнь поговорить.
- А я вот как орясиной тебя через горб перетяну, вот тебе и будет весь мой сказ. - Неуверенно пообещал дед очевидно прикидывая какое количество спиртного может находиться в моем пакете.
- Зачем же так сразу, орясиной?
- А за внучка моего, Серегу, вот зачем.
- Зверь он, Трофимыч, убийца и живодер. Ты сам это прекрасно знаешь. Пять душ на его совести, мыслимо ли дело?
- Да знаю. - Старик досадливо махнул рукой. - И в кого только такой звереныш уродился, ума не приложу. Ну заходи коли пришел, только не в избу, там бабка лаяться будет, айда ко мне в сарайку, а то в гараж...У меня там все приспособлено.
Сарайка носила функции предбанника и бара и действительно была оборудована со знанием дела, но мне нужно было попасть в саму избу. Поэтому я по достоинству оценив его золотые руки пожаловался на холод и попросил познакомить с хозяйкой.
- Как хочешь, только потом не обижайся. - Удивился старик и повел меня в дом.
- Федоровна, принимай гостя! - Пропуская меня вперед объявил он.
- На что он мне? - Резонно спросила сидевшая на диване строгая старуха в красивой кофте и газовой косынке.
- Антонина Федоровна, это вам от меня. - С поклоном приподнес я ей коробку конфет. - Кушайте на здоровье, а мы с Александром Трофимовичем, если вы не возражаете, немного покалякаем на кухне.
- Ишь ты какой вежливый. - Удивилась старуха. - Знаю как вы будете калякать, да уж ладно, садитесь, сейчас я вам сама на стол соберу. Только много не пейте, болеет он потом сильно, а мне завтра к вечеру в город надо.
- Ну что вы, Антонина Федоровна, где уж в нашем - то возрасте много пить, так только клювики смочем. - Заверил я беспокойную старуху.
Я напряженно следил за сервировкой стола. Вот появились везесущие грибочки, за ними дежурные огурчики с капусткой. Сало и самодельный сыр. Графин холодного кваса для запивки. Но все это меня волновало постольку поскольку, я ждал пояления посуды, рюмок из которых нам предстояло пить. И наконец они появились, но к глубокому моему разочарованию они были представлены современным дешевым хрусталем. Собрав на стол хозяйка пригубула с нами рюмочку и сославшись на неотложные дела оставила нас наедине.
Положение выходило дурацкое. То ради чего я ссюда ехал было мне уже известно, а вести задушевные разговоры с деревенским дедом не было ни желания ни времени. Хотя был один момент, который неплохо было бы проверить.
Достав из нагрудного кармана портрет Носача я показал его Трофимычу.
- Не приходилось ли вам встречать эту личность?
- Как же не приходилось? - Наполняя рюмки удивился дед. - Очень даже приходилось.
- И где же?
- А вот где вы сейчас сидите там и он сидел. Тоже водку приносил.
- На чем он приезжал, на какой машине?
- Ни на какой. Пешком пришел, пешком и ушел и больше я его не видел.
- А когда это было?
- Дай бог памяти, однако с неделю назад он пришпандорил.
- И о чем же у вас был разговор. - Чокаясь с хозяином невзначай спросил я.
- Известное дело о чем. - Интеллигентно выпивая отозвался дед. - Все о том же. Все им не дает покоя церковное церковное серебро спрятанное Алексеем Михайловичем в двадцать втором годе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17