..
- Ну?
- Не зна-а-аю... Он к вам поехал.
- Куда ко мне?
- В ваш город, по адресу в паспорте.
- Зачем? - Мои худшие опасения сбывались.
- За-а-аложников брать из в-ва-ашей семьи.
- Зачем? - методично и зло добивал я жертву.
- Чтоб вы баксы вернули, а-а-а! Бо-о-ольно!
Он вдруг застыл, удивленно глядя поверх меня. Я обернулся, но увидел только пустую скамейку тети Софы. И вдруг красно-черные круги поплыли по серому звездному небу.
Ночь кромешная. Тьма могильная. Запах такой же, могильно-гнилостный. Разложение зловонно до удушья. Сам я лежу на чем-то твердом и осклизлом. В этой слизи я весь. На затылке слизь теплая. Я знаю, это кровь. Но откуда? И вообще, где я?
На дрожащих, как бледные поганки, руках я подтянулся, стараясь привстать, и тут же темнота- опять скрутилась в спираль, со стоном опрокинув меня назад, в гнилую жижу забвения. Придя в себя во второй раз, я действовал осмотрительней. Просто лежал в прелом дерьме, пытаясь пересилить тупую, гнетущую боль в затылке, силясь хоть что-то вспомнить. Начиная с пустой скамейки тети Софы, я как бы отмотал пленку событий обратно и чисто логически вывел, что в конце нашего разговора меня кто-то тюкнул полешком по темечку, и, как говаривал Валера, тюкнул качественно.
Не торопясь я согнул и разогнул ноги - они шевельнулись. Это радовало, придавало оптимизма. То же самое с руками. Правая болела в предплечье, но, вероятно, от ушиба, не более. Хуже обстояло с шеей. Повернуть ее я практически не мог. О голове и говорить не приходилось - она гудела, как колокол, сброшенный атеистами с колокольни. Однако долго лежать в дерьме сил не было. Сантиметр за сантиметром я группировался, понукая побитое грешное мое тело осторожно и расчетливо сесть, опереться на трясущиеся руки и не двигать головой.
Сигареты, зажигалка и деньги исчезли. Постепенно передвигаясь, я, как мог, обследовал свою темницу. Гнила и разлагалась картошка, в зловонную кучу которой я вляпался. Тщетно я искал лестницу. Ее, очевидно, после моего заточения убрали. Кое-как примостившись на дырявом ведре, я попытался думать. Получалось плохо. Вернее, не получалось совсем, потому что пульсирующие глухие удары боли бомбили череп.
Сверху послышался шум отодвигаемого люка, но свет, как я ждал, появился позже, лишь когда подняли вторую, внутреннюю крышку. В ярком, слепяще-белом квадрате появилась испуганная голова хозяйки.
- Мужик, - позвала она негромко, - живой?
- Как твой прадедушка, черт возьми!
- Вылазь, пока никого нет.
Я прикинул на глаз высоту. Выходило, что до края лаза метра три с гаком. Прыгать я был не в состоянии.
- Как я вылезу, глупая женщина?
- Господи, свалился на мою голову!
Над краем лаза появилась лестница, а секунду спустя воткнулась в гниль погреба.
- Вылазь быстрей.
Дохлым тараканом я пополз по шаткой, хлипкой лестнице наверх.
- Господи!... - охнула Катерина, оглядев меня и вонючее картофельное пюре, стекавшее с футболки, брюк и головы. - Давай в баню!
Она провела меня в надворную пристройку.
- Помойся. Сейчас принесу переодеться.
Через пять минут я стоял отмытый, в трусах и больше всего хотел домой к Ленке. Женщина притащила шмотки, полбутылки коньяку и деньги.
- Надевайте в темпе, это вещи сына.
- А где он сам?
- Соседка была, врачиха. Хирург на пенсии. Укол всадила. Спит.
- Это ты меня приложила?
- Роман, дружок Витьки. Уголовник. Я его сама боюсь.
- Хорошая у тебя баня. - Я присосался к бутылке. - Может, вдвоем попаримся?
- Одевайся быстро и делай ноги. Сейчас Роман вернется, он тебя попарит. Мало не покажется.
- Вас понял. Удаляюсь до лучших времен.
Сыночкины штаны пришлись впору, майка тоже. Туфли от дерьма отмыл свои.
- До встречи. Кстати, где мой кейс?
- Да пошел ты... Роман забрал.
- Жаль! Придется вернуться.
Я уже открывал калитку, когда появилась и резко тормознула "Волга". Сразу ощетинившись тремя дверцами, она высадила трех пассажиров.
Романа я вычислил тут же. По радостному блеску его глаз питекантропа понял: будет бить. Самый молодой, парень лет восемнадцати, отошел от них, вероятно предпочитая наблюдать со стороны. Другой, худосочный, прыщавый, немного постарше, бодро подначил:
- Товарь его, Рома!
Сваренная из металлических прутьев калитка была довольно массивной и открывалась вовнутрь. Запрыгнув во двор, я с размаху заехал ею Роме по роже. Очумевший, он отлетел к машине, беспомощно вытирая бегущую из рассеченного лба кровь. Но это продолжалось считанные секунды. Парень зверел на глазах, подстрекаемый к тому же прыщавым недорослем.
- Мочи его, Рома! Я подмогну! - От нетерпения придурок приплясывал на месте.
Мне стало тоскливо, как евнуху в гареме. Отчетливо я понял: уже избитому, мне с ними не справиться.
Помощи ждать было неоткуда. Однако она пришла.
- Роман, я милицию вызвала, - громко, спокойно, без всякой паники сообщила Катерина, подходя к ограде. - Тебе лучше чухать отсюда, и поскорее. Так что, Олег, забирай своего бультерьера и исчезни со скоростью звука. Разборок мне здесь не надо.
В рядах нападавших произошло некоторое замешательство.
Видя, что молодой скрепя сердце двинулся к машине, тем самым подав знак к отступлению, я шавкой забрехал вслед:
- И маг отдайте, крысятники!
- Что-о? - Садившийся было в машину Роман остановился, и я пожалел, что так не вовремя тявкнул из-под крыльца.
- Ничего, - вмешалась хозяйка. - Двигайте отсюда.
Плюнув в нас выхлопом, сердитая "Волга", с визгом сдирая протектор о рашпиль асфальта, помчалась по улице. Однако номер я заметить успел.
- Спасибо!
- Не за что. Они мне самой надоели до чертиков. Вон где сидят. Дружки Витькины. Заметут их когда-нибудь и Витьку тоже.
- Заметут, - согласился я.
- А ты-то что радуешься? Одного поля ягода.
- Поле у нас у всех одно, а вот ягодка у меня послаще. Только пробовать некогда, мне тоже сматываться надо. Сейчас менты явятся.
- Не явятся.
- Но ты же...
- Никого я не вызывала. Олега на понт взяла.
- Он кто?
- Начальничек... босс!
- Пацан?!
- Да, у этого пацана папаша...
- Кто?
- Ладно. Все. Дергай, красавчик!
- Позвонить-то можно? Межгород.
- Телеграф на Шота Руставели. Недалеко.
- А зачем дом продаете?
- Тебя не спросили. Шевелись давай!
- А с Витей попрощаться?
- Я тебе попрощаюсь! Двигай отсюда! - уже зло выкрикнула Катерина. Разозлился и я.
- Слушай, черноголовая, ублюдки из банды твоего сыночка, может, как раз сейчас силой увезли мою Ленку. Похитили, понимаешь? И если это подтвердится, тюряги твоему ублюдку недоношенному не миновать. При удачном ведении дела - и тебе. Я ясно излагаю?
Она заморгала бездумно и беспомощно.
- Какую Ленку?
- Сестру мою, - почему-то соврал я.
- За что?
- За то же самое, из-за чего вы продаете дом.
- А из-за чего мы продаем?
- Кончай, Катерина. Мне надо срочно позвонить.
Она махнула рукой, устало и равнодушно:
- Заходи, черт бы тебя побрал!
В просторной передней у низкого мягкого пуфика стоял телефон. По коду соединиться я не сумел, поэтому срочно через 07 заказал рабочий Ленкин телефон. В ожидании, подражая Катерине, закурил. Перетрусила она порядком. Жадно глотая дым, спросила:
- А это что - серьезно?
- Я не знаю дружков твоего сынишки, но думаю, да. Как твое мнение?
- Наверное.
- Дом почему продаете?
- Жить здесь стало плохо.
- А точнее? Деньги нужно срочно отдать?
- Ага. Витька задолжал, счетчик грозят включить.
- Банда-то у них мощная?
- Не зна-а-аю, - вдруг белугой, лицо наперекосяк, заревела незадачливая мамаша. - А сам-то кто такой?
- Константин Иванович Гончаров. Человек свободной профессии. Приехал...
Длинно и противно запиликал телефон. Ответил Ленкин начальник. По тому, как отвечал, я сразу понял неладное.
- Что случилось, Игорь Павлович?
- Константин Иваныч? - узнал он. - Передаю трубку Татьяне.
- Костя, привет! - издалека запищала Ленкина лучшая подруга. - А Лены нет.
- Где она?
- Сами не знаем.
- Домой звонили?
- Да. Говорят, с утра на работу ушла. Только здесь и не появлялась.
- Ладно, понял.
- Да ты, Костя, не подумай...
- Я понял. Запиши телефон в Ташкенте, где меня можно найти. Номер? - зло спросил я сразу все сообразившую хозяйку.
Она торопливо назвала, и я продиктовал его Татьяне, потом положил трубку.
- Что там? Случилось что? - залепетала женщина, преданно и жалобно глядя мне в глаза.
- Где придурок твой?
Похоже, вид мой не предвещал ничего хорошего, потому что она, грудью прикрыв одну из трех дверей, ведущих в коридор, зашипела отчаянно и истово:
- Не подходи. Я закричу. Убирайся! Не позволю сына трогать!
- Замолчи, дура, - тихо и спокойно посоветовал я, но, видимо, что-то такое было в моем голосе, отчего Катерина испуганно затихла.
Я бессильно шлепнулся на пуф, сжав стучащие болью безысходности виски. Что делать? Как я мог помочь Ленке, которая уже почти наверняка в лапах подонков? Да еще находясь в трех тысячах километрах от нее. А будь я рядом? Все равно найти ее практически было бы невозможно.
Сценарии похищений, как правило, одинаковы. Бандиты вступят со мной в переговоры, требуя свои баксы, которые я, кстати, не брал, и будут выматывать меня до последнего, до конца. До какого, я пока не предполагал. И вполне возможно, в живых ее уже нет.
Обратиться в милицию? Но что это даст? Даже если я плюну на себя и все расскажу, нет никакой гарантии, что менты найдут ее хотя бы мертвой.
Единственное мое преимущество в сложившейся ситуации - то, что я знаю похитителей, а значит, действовать нужно отсюда, из их гнезда. Но что я могу им предложить взамен Ленкиной и своей жизней? Таких денег у меня нет. Поделиться своими призрачными подозрениями и еще более эфемерным планом по розыску настоящих преступников? А если подозрения мои не подтвердятся, то господин Гончаров, то бишь я, вместе со своей любовницей будет эскортирован в принудительном порядке в мир иной. Еще раз все просчитав, я понял, что есть только один выход.
- Катерина, свари кофе покрепче, а я пока потолкую с твоим сынишкой.
- Не-ет, - белея, прошептала она, едва шевеля побелевшими губами.
- Послушай, мою Ленку взяли заложницей. И дружки-подельники твоего сынули в любой момент ее могут убить. И вот тогда постараюсь я. Ни один подонок из их бандитской группы в живых не останется. В том числе и твой ублюдок. Ясно? Пока еще все можно предотвратить. Пропусти! И не вздумай никому звонить. Где пистолет?
- Там. - Бессильная, отходя в сторону, хозяйка кивнула на телефонную тумбочку.
- Сиди и не дергайся. - Забрав оружие, я вошел в комнату покалеченного мной Витеньки.
"Чего не хватало идиоту?" - подумалось, когда я мельком оглядел его шикарное, в моем понимании, жилище. Хозяин безмятежно спал, посапывая и улыбаясь радужным, видимо, сновидениям, щедро подаренным ему врачихой и каким-то фенобарбиталом. С трудом сдерживая ярость осознанного желания придушить мерзавца, подойдя, я хлестко влепил ему по уху. Вякнув, он распахнул мутные, ничего еще не понимающие глаза и часто захлопал ресницами, нащупывая мостик между сном и явью.
- Проснись, придурок, и слушай внимательно. - Я приблизил свои глаза к его, уже осмысленным и удивленным.
- А... вы... что? А как?..
- А вот так. - С удовольствием я вывернул ему ухо, заставляя приподняться. - Ваши олигофрены взяли Ленку.
- Какую Ленку?
- За которой уехал твой Валера. Где его найти?
- Н-не знаю...
- Сейчас вспомнишь. - Я откинул простыню, оголяя разбухшее его колено и недвусмысленно давая понять, что теперь-то все и начнется.
Двумя затравленными хорьками метнулись его испуганные глаза, а сведенный судорогой рот с трудом вытолкнул:
- Я правда не знаю. Он Олегу звонить должен.
- Когда?
- Когда возьмет кого-нибудь... из ваших.
- И что с ним намерены делать?
- С кем?
- С тем, кого возьмете.
- Держать, пока вы не отдадите баксы.
- А если не отдам?
- Как это не отдадите?
- Понял! Звони своему Олегу. Живо! Пускай приезжает, потолкуем. Долго ему добираться? Кстати, какой у него номер телефона?
- Минут двадцать - тридцать. А телефон... - Парень нехотя продиктовал.
- Через час жду его на междугородке - переговорный пункт, что на Шота Руставели. Понял? Звони.
Витек попытался приподняться, но только охнул, покрывшись испариной. Из передней я притащил ему телефон, кивнув матери ободряюще. Она протянула чашку горячего кофе, и я с удовольствием его выпил, пока придурок вел переговоры.
- И скажи Олегу, чтоб без глупостей, - слыша, что Витек заканчивает разговор, предупредил я. - Ни ему, ни мне от ваших глупостей никакой выгоды не будет.
На переговорный я пошел сразу. Написал обстоятельное письмо, абсолютно, на мой взгляд, объективное, изложив все произошедшее со мною за последнюю неделю, начиная с посадки в поезд. Предупредил, чтобы ход ему был дан через десять дней после сегодняшнего числа, и отправил его "ценным" на имя соседа Юрки, бывшего своего коллеги. Потом опять позвонил Ленке на работу.
Результат был прежним: Ленка нигде не появлялась.
- Татьяна, - как можно спокойнее начал я, - слушай внимательно. Возьми карандаш и бумагу.
Подряд я продиктовал ей номер телефона Олега, адрес Виктора и номер Олеговой "Волги".
- Теперь дальше, Танечка. Волны пока не гони, но, если я или Ленка не дадим о себе знать в течение пяти дней, с этими сведениями ты должна пойти к Юрке, моему соседу. Ты его, кажется, неплохо знаешь?
- Да уж!... - не удержавшись, хихикнула она. - А что, дело хреновое?
- Пока не знаю. Сведения о нашем возможном исчезновении можно получить именно по этим адресам и координатам. Ну, привет! - закончил я разговор, заметив, что в зале появились Олег с гориллоподобным Романом.
Все было как нельзя кстати: им совсем не вредно знать, что сведения о происшедшей истории просочились на сторону, а это уже кое-какой козырь.
Здороваясь, я сдержанно кивнул двум преступникам от наркобизнеса, с которыми мне, возможно, придется сотрудничать, слава Богу, не по своей воле.
- Вы кому-то звонили, Константин Иванович? - приветливо улыбаясь, осведомился с иголочки одетый красавчик ублюдок. Белизну рубашки, брюк и кроссовок подчеркивал короткий черный галстук, повязанный свободно и небрежно.
"Лет, наверное, двадцать, не больше. Человек-хамелеон, - подумал я, вглядываясь в открытое обаятельное его лицо. - Новый русский, хотя и с явной азиатской примесью..."
- Да. Олег э-э...?
- Владимирович, - подсказал он, нимало не смущаясь и первым протягивая руку.
С самого начала все портить было непозволительной ошибкой, потому, превозмогая себя, свое естество, я пожал ему руку, так же лучезарно и почти влюбленно улыбаясь.
- Да-да, Олег Владимирович, звонил, знаете ли, друзьям, домой.
- Что так? Зачем же?
- Да вот, Олег Владимирович, рассказал им, какой казус произошел со мной и моей любовницей Еленой. Похитил ее кто-то
- Может быть, выйдем на воздух, Константин Иванович? Душно что-то, да и народу многовато.
- Что вы говорите, Олег Владимирович? На воздухе-то жара все сорок, а в зале кондиционеры работают, микроклимат приятный. Поговорить здесь - одно удовольствие. Вы свою гориллу у входа оставьте, а мы с вами вон там в уголке потолкуем. Как знать, может, я поеду с вами добровольно.
Он кивнул в знак согласия.
Жестом приказав Роману оставаться на месте, Олег первым прошел в угол и сел за шестигранный столик. Я уселся напротив, ожидая его инициативы. И дождался.
- Что вы говорите? Пропала ваша любимая?
- Любовница, - уточнил я, - очень мне небезразличная.
Парень сочувственно закивал, искренне разделяя мое несчастье.
- Возможно, скоро найдется? - бесцветным голосом высказал он предположение, в упор глядя на меня своими наглыми глазищами и, как лом воткнул мне в грудь, ставя немой вопрос.
- Дай-то Бог, - только и ответил я.
- Бог здесь ни при чем. Как это у Уткина? "Мотэле тут ни при чем, Егова, а при чем - ты и я".
- Но в том-то и весь казус, что я тоже ни при чем.
- Да-да, конечно же, уважаемый Константин Иванович, и те два трупа из вашего купе тоже вам не знакомы. И проституточка, которую вы укрывали. Не так ли?
- Знакомы.
- Вот как? Так в чем же, собственно, дело? Отдайте баксы плюс двадцать пять процентов за тот ущерб, что вы причинили нам, заметьте, не моральный, а чисто финансовый, и получайте вашу девочку на блюдечке с голубой каемочкой, живую и здоровую. В противном случае...
- Что?
- То самое...
- Вот потому-то я и звонил...
- А мне плевать на твои звонки, идиот! - сорвался он на крик. - Неужели ты не понимаешь, что здесь я у себя, под своей крышей, а ты - под чужой.
Куда девались его обаяние и изысканная вежливость? Это был волк, и, несмотря на молодость, уже матерый.
- Пес ты легавый, выброшенный из стаи и ставший грабителем и мокрушником. Одного моего слова будет достаточно, чтобы ты уже никогда-никогда не вернулся в свой город. Причем заметь, все сделают официальные органы, официально осудив тебя за убийство. Пусть даже я потеряю на этом деле сумму вдвое большую, что ты крысанул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10