Полицейский из Сюрте согласно кивал, хотя было ясно, что у него есть вопросы и возражения. Санк-Марс смолк, давая ему возможность высказаться, чтобы понять, стоит ли дальше говорить с этим следователем.
– Откуда нам известно, что он стоял на коленях?
Вопрос был задан по существу.
– Об этом свидетельствуют пулевые отверстия. Цель убийцы неожиданно изменила положение. Это первое обстоятельство. Если бы жертва стояла и внезапно сдвинулась, пуля все равно попала бы в голову, только голова была бы немного повернута. Но траектория пули проходит сверху вниз, и выходное отверстие свидетельствует о том, что ствол оружия был направлен вниз на жертву.
– А в чем заключается второе обстоятельство? – спросил Пеншо.
Санк-Марс намеренно упомянул о первом обстоятельстве, чтобы посмотреть, задаст ли его собеседник вопрос о втором.
– Лед внутри отверстий на лице.
– Да, поэтому оно так странно выглядит. А разве это не замерзшая там вода? Ведь внизу холодно.
Санк-Марс поднял доски пола над прорубью, сложил пальцы так, как будто держит в руке пистолет, и сделал вид, что выстрелил.
– Сразу же после выстрела жертва упала в прорубь. Мужчина был еще жив. Выстрел был сделан не в сердце и не в голову. Он еще дышал и какое-то время продолжал жить. Почему же тогда убийца не прикончил его второй пулей? Первый выстрел не был случайным. Вы помните, что он был сделан с явным намерением убить жертву. Но разве мы нашли следы второй пули?
– Это станет ясно только тогда, когда мы вытащим его из проруби. При первом осмотре ничего не обнаружено.
– Теперь давайте предположим, что был сделан один выстрел. Почему только один? Может быть, потому, что был слышен какой-то шум, который перекрыл звук выстрела? Скажем, три или четыре снегохода направлялись к его домику…
– А разве не к тому домику, в котором мы нашли тело? – попытался уточнить Пеншо.
– Нет, не к тому. Я там не нашел никаких следов убийства. Так вот, снегоходы ревут движками, а убийца правдами или неправдами заставляет жертву заглянуть в прорубь. Может быть, чтобы вытащить леску или очистить от льда, в общем, что-то в этом духе. Жертва встает на колени и тянет леску. Убийца вынимает пистолет. Снегоходы проносятся рядом, и, когда шум от них достигает предела, жертва чувствует около головы пистолет и дергается. Ба бах! Убийца стреляет. Жертва головой падает в воду, но мужчина еще жив. Он не может ничего сделать – он там либо утонет, либо до смерти истечет кровью, – но он еще не умер. А убийца не может снова выстрелить…
– …потому что снегоходы уже отъехали.
– Именно поэтому. Он не знает, что ему делать. Его жертва бьется в агонии. Ему что, снова в него стрелять? Нет. Дать ему утонуть? Голова его либо под водой, либо над самой ее поверхностью. Может быть, убийца поднял ему ноги и столкнул в воду. Может быть, прижал ботинком голову жертвы. В любом случае, он держит его в воде. И только после того, как тот какое-то время пробыл под водой и успел помереть, убийца вытащил мертвое тело из воды.
– Почему? – спросил Билл Мэтерз.
Санк-Марс сделал вид, что грозит ему пальцем.
– Убийца от тела не избавился. Мы об этом знаем потому, что тело замерзло на суше, а не в воде. Попав в еще теплое тело, вода не замерзает. Она может превратиться в лед только в том случае, если остается в теле трупа, лежащего на морозе. Может быть, тело оставалось в домике, когда печка не горела, и за ночь вода в отверстиях лица, в горле и легких замерзла и, превратившись в лед, набухла. Часть воды заледенела на его волосах. Может быть, его перевозили через озеро на снегоходе при сорокаградусном морозе, и вода заледенела при перевозке. Но в любом случае, перед тем как снова оказаться в воде, он замерз на воздухе. В этом, возможно, лежит ключ к разгадке, и потому это важно.
Пеншо задумчиво кивнул.
– Значит, моим людям придется проверять все проруби, искать там следы крови и органических тканей.
– И не только там, – серьезно сказал ему Санк-Марс, – а по всему озеру. Причем начать нужно как можно скорее.
– А почему вы считаете, что жертву не сразу сбросили в прорубь?
– Хороший вопрос, Пеншо. Не могу не отметить, что мозги у вас работают неплохо.
– Вообще-то, сержант-детектив, у некоторых из тех, кто работает в Сюрте дю Кебек, голова работает, несмотря на распространенное среди наших друзей из муниципальной полиции убеждение в обратном.
Санк-Марс хмыкнул.
– Это, друг мой, вы в самую точку попали. Может быть, жертва просто не могла пройти в прорубь, точно так же, как не проходит в ту прорубь, в которой ее нашли. Убийца мог оставить тело, чтобы пойти поискать необходимые инструменты и отколоть лед. Но более вероятно, что убийца не хотел, чтобы тело нашли там, где жертва была застрелена. Я очень сомневаюсь, что убийца мог положиться на течение. Может быть, он не рассчитывал на то, что тело найдут только весной, но в любом случае хотел, чтобы тело нашли как можно дальше от места преступления. Или не исключено – хотя это связано с большим риском, – что у убийцы были особые причины рассчитывать на то, чтобы жертву нашли там, где нашли. Мне бы хотелось убедиться, что жертву ничего не связывает с этим местом, кроме рыболовной лески, которой Билл привязал его к ножкам печки. По крайней мере, я хотел бы быть уверен в том, что его сознательно оставили там, где нашли.
– А как же это можно сделать?
– Еще один хороший вопрос, – признал Санк-Марс, но ответа на него не дал.
Пеншо резко встал с места.
– Я возьмусь за это дело прямо сейчас. Надеюсь, мы еще не опоздали.
– Хорошо, сержант. Желаю вам успеха в расследовании.
Какое-то время Пеншо держал дверь открытой, впуская внутрь холодный воздух, и только потом вышел на лед.
– Благодарю вас, сэр, – сказал он, обернувшись. – Спасибо вам за все. – Только после этого он захлопнул за собой дверь.
Мэтерз и Санк-Марс остались в домике, слушая, как завывает ветер, вихрившийся вокруг шаткой конструкции, сбитой из фанерных щитов. Мэтерз чуть заметно чему-то улыбался.
– В чем дело? – не выдержал в конце концов Санк-Марс и гаркнул на подчиненного: – Что тебя так умиляет?
– То, что Эмиль Санк-Марс, – хмыкнул Мэтерз, – делится сокровенным с офицером провинциальной полиции. Воистину, не иссякают в нашем мире чудеса.
– Да ничего такого я ему не сказал, – оскорбился Санк-Марс. Но после паузы сделал неопределенный жест подбородком и добавил: – Мне показалось, что этот парень отличается от других, хотя, может быть, я и ошибаюсь. А ты как считаешь?
Мэтерз чуть заметно кивнул.
– Да, мелковат будет.
* * *
Сержант Чарльз Пеншо размашисто шагал к домику, где было обнаружено тело. Нашедшая его женщина пыталась согреться внутри, там же суетилась ее знакомая, старавшаяся быть ей чем-то полезной. Войдя в хижину, он чуть кивнул второй женщине, та уловила, что ее просят выйти, а несколько жестов руками и выражение его лица дали ей понять, что нужно одеть дочку хозяйки и увести ее из домика. Какое-то время ушло на одевание и сборы, и, как только дверь за ними затворилась, Пеншо перестал делать вид, что проводит официальное полицейское дознание.
– Мне очень жаль, Камилла, что все так получилось, – сказал он, подвинул к себе деревянный стул и сел рядом с женщиной.
– Господи, Чарли, они убили Энди… Что нам теперь делать?
– Ты никому не говорила, что была с ним знакома?
– Я не знала, что делать, – призналась она. – Я просто начала кричать. Ведь Санк-Марс должен был быть где-то поблизости. Надо было, чтобы он сюда пришел.
– Хорошо, Камилла, ты все сделала правильно. Теперь вспомни, ты говорила кому-нибудь, что знала его?
– Нет, а что, надо было сказать?
– Если кто-то выяснит, что ты была с ним знакома, всегда можно будет сказать, что ты не видела его лица.
– Но я же сказала людям, что видела. То есть что я взглянула на его лицо. Сама не знаю, почему я это сделала. Я всем сказала, что потянула его голову, чтобы убедиться, что она там вместе с телом.
– Камилла!
– Я была не в себе! Я и теперь еще в себя не пришла! Черт бы все это побрал, Чарли.
– Ну, ладно, ладно, не бери в голову. – Он взял обе ее озябшие руки в свои и стал их растирать, чтоб немного согреть. – Проблема возникнет только в том случае, если кто-то выяснит, что ты знала Энди. Я веду это дело, поэтому, скорее всего, такой вопрос не встанет.
– А что с Санк-Марсом?
– Он вроде заинтересовался тем, что происходит. Постараюсь сделать так, чтоб его интерес работал на нас. Попробую как-то подогреть его заинтересованность.
– Может быть, нам просто ему обо всем рассказать? Мы же в любом случае хотели с ним поговорить.
– Смерть Энди спутала все карты. Ты была с ним знакома. Он умер в твоем домике. Энди так много знал, что мог помочь тебе и Люси. А теперь он мертв. Все дело именно в этом. Люси оказалась в сложном положении. И ты тоже. Мне надо хорошенько все обдумать.
Женщина стала тяжело дышать, из глаз ее потекли слезы.
– Чарли, Чарли, они убили Энди! Энди мертв!
– Тише, не плачь, – прошептал он, одновременно предостерегая ее и утешая.
– Как он попал под лед под моим домиком? – Эта тайна, казалось, приводит ее в исступление. – Это что, мне так сделали предупреждение? Они про меня тоже знают? Или хотят, чтобы я стала следующей жертвой?
– Не паникуй, Камилла. Это просто случайность. Они бы никогда не стали тебя об этом предупреждать.
Последний довод прозвучал не очень убедительно, поэтому сержант Пеншо пересел на топчан, на котором сидела Камилла, и обнял ее. Он укачивал ее, уговаривал не беспокоиться, хотя знал, что причин для опасений было множество и многое пока нельзя было объяснить. Женщина, переехавшая в то утро на снегоходе озеро к своему рыболовному домику, чтобы найти там в проруби под досками убитого друга, постепенно приходила в себя.
– А где Люси? – спросила Камилла Шокет.
– Она поехала в город. Сказала, ей надо слегка расслабиться.
Камилла бросила на него удивленный взгляд.
– Нет! – поспешно добавил он. – Люси ничего не знает об Энди.
– О Господи, Чарли!
– Да, я знаю, – проговорил он. – Для нее это будет большим ударом.
Они обнимали друг друга в убогом уюте выстуженной на морозе хижины.
* * *
Вечером того же дня сержант-детектив Эмиль Санк-Марс закемарил перед телевизором к концу фильма, который они смотрели по видику с женой, пропустив заключительные романтические эпизоды. Он уже выходил из состояния дремотного забытья, когда жена вынула из видеомагнитофона кассету и переключилась на программу новостей. Полицейский так устал за день, что спросонья ему было трудно подняться с мягких диванных подушек. Сообщение о землетрясении в Колумбии подействовало на него удручающе, а видеоролик об очередных волнениях палестинцев только ухудшил его настроение. Они смотрели новости по каналу штата Вермонт, потому что его жена-американка предпочитала смотреть новости американского телевидения.
– Если ты сейчас переключишься на местную станцию, у тебя будет шанс увидеть мужа в деле. – Санк-Марс вспомнил о том, что их кто-то снимал.
– Да, неужели?
Сандра была значительно моложе мужа. Сидя на диване, женщина подтянула колени к подбородку и обхватила их руками.
– Какой-то малый с видеокамерой оказался поблизости и снимал нас там на льду. Скорее всего, он уже продал пленку тому каналу, который ему больше заплатил.
– Тогда переключаю! – с интересом сказала она. – Никогда еще не видела тебя за работой.
Местная франкоязычная станция уже заканчивала передачу международных новостей и переходила к главному в тот день событию местной жизни – убийству на озере Двух Гор.
– Смотри, это же ты! – воскликнула Сандра, глядя на экран, где ее муж уставился в прорубь, в которой, как сообщили зрителям, плавала голова мертвеца. – Ты что, касался ее голыми руками? Она же должна была быть холодной как лед.
– Нет, это Билл пытался ее вытащить.
Хамоватого начальника полиции Вудрой-Дориона показывали всего пару секунд. Большое внимание в репортаже было уделено странному совпадению: известный детектив Эмиль Санк-Марс снова оказался в нужном месте в нужное время.
В передаче содержалась информация, ранее ему неизвестная. Жертву опознали и установили – ею оказался некий Эндрю Стетлер, сотрудник фармацевтической компании «БиоЛогика». При ее упоминании на экране возникло изображение высокого здания, стоящего на краю залива на некотором удалении от домиков рыбаков.
Просмотрев полуминутную передачу о своем знаменитом муже, Сандра снова переключилась на американский канал, а Санк-Марс тем временем переваривал новость о том, что убитый работал неподалеку от того места, где было обнаружено его тело.
Нажав кнопку на пульте, Сандра выключила телевизор, растянулась на диване и зевнула. Она откинула со лба непослушные темно-каштановые волосы, потом повернулась на бок и поцеловала мужа. Сандра была красивой женщиной с задорным взглядом и открытой улыбкой. У нее были мягкие полные губы и симпатичные морщинки на лбу, потому что она постоянно выгибала брови дугой. Она вскочила, взяла своего благоверного за руку и, потянув, заставила встать.
– Эмиль, ты ведь не будешь над этим делом всю ночь ломать себе голову?
– Я бы не стал исключать такую возможность.
– Хочешь, поспорим?
На нее, должно быть, подействовал романтический настрой того фильма, который она только что посмотрела, и детектив не мог устоять перед ее лучистым взглядом. Они в обнимку вышли из гостиной своего сельского дома, и Санк-Марс протянул свободную руку, чтобы выключить свет.
Глава 2
Регистрация
Примерно за два месяца до произошедших событий, среда, 8 декабря 1998 г.
В зависимости от природы эксперимента испытуемым в фармацевтической компании «Хиллер-Ларджент Глобал» платили до тысячи долларов на выходные за потраченное ими время и беззастенчивое использование их тел. Желающие позволяли делать себе прививки, вводить вакцины, принимали лекарства, давали распылять на себя противоотечные средства, глотали слабительное и при этом должны были проводить в лаборатории все выходные – с вечера пятницы до утра понедельника, – чтобы их могли там обследовать. При некоторых экспериментах им не позволяли спать, в других случаях не разрешали вставать с постели, кроме как по нужде, которую они должны были справлять в горшки, а их мочу и фекалии сохраняли для изучения.
В каком бы состоянии ни находилась экономика – процветала она или переживала спад, недостатка в желающих не было почти никогда. Если компания давала объявление о том, что ей нужны двадцатилетние некурящие и непьющие подопытные, очередь из студентов, которые хотели подработать на летние каникулы, вытягивалась на целый квартал. Если им были нужны восьмидесятилетние старики с историей болезней сердца, желающих привозили на машинах родственники. Они шли, шаркая, за своими тележками-ходунками, проверяя электронные стимуляторы сердца и частоту пульса, некоторые по-тихому перекуривали, чтоб унять волнение перед назначенной встречей. Если компании требовались мужчины, долго сидевшие на игле, тут же откликались бывшие зэки, которых несколько дней назад выпустили из тюрем, вежливые, как пай-мальчики, и счастливые от мысли о том, что могут еще три дня просидеть за решеткой, а с ними подваливали бездомные бродяги-алкаши в надежде спороть на халяву лишний доллар.
В помещении лаборатории, где брали на анализ кровь, так чтобы не было видно испытуемым, висел плакат, повторяющий известную истину, что «Жизнь – дерьмо, и все мы сдохнем». Этот лозунг здесь красовался для того, чтобы ободрить лаборантов.
Люси Габриель, как правило, в ободрении не нуждалась, хотя ответственной за вывешивание такого рода бодрящих лозунгов была именно она. Приветливая и веселая, она была яркой личностью, энергичной и разговорчивой, гордившейся своей работой. В ее обязанности входил опрос претендентов, выстраивающихся в очередь на перекличку утром по пятницам, потому что проблемы нуждающихся были ей отнюдь не чужды. Она относилась к ним тепло и с симпатией. То, что она была индианкой, никого не волновало. Бедняки не без оснований считали, что ей самой доводилось переживать тяжелые времена, и это отчасти помогало им преодолеть замешательство, которое они здесь испытывали. Те, кто узнавал в ней поборницу прав индейцев, не побоявшуюся выйти на баррикады во время волнений, охвативших как-то ее резервацию, считали, что попали в хорошие руки.
А мужчины, конечно, были довольны тем, что ими занимается такая красавица.
Одна из ее задач при проведении таких собеседований состояла в том, чтобы брать на заметку чем-то необычных людей. Поэтому не было ничего удивительного в том, что ее внимание привлек Эндрю Стетлер. Он был заводным парнем, ей доводилось с такими сталкиваться. Для мужиков такого типа участие в программе было не более чем игрой, чем-то вроде небольшого приключения, о котором потом можно будет с прибаутками рассказать собутыльникам в баре.
1 2 3 4 5 6 7 8