У меня также красивые волнистые белокурые волосы до плеч. Я люблю эту длину, она мне очень идет. Когда я встряхиваю волосами, все мужчины оборачиваются мне вслед.
Вика прикрыла ладонью рот, пряча усмешку. Большие глаза! Большие близко посаженные глаза! Скользнула еще раз взглядом по выцветшим коротким ресницам, нездорового цвета коже, напоминающему лошадиный овалу лица. А эти ужасные тусклые волосы непонятного грязного оттенка. «Ну и ну! Ну и самомнение! Чье вниманье она пытается привлечь?» Колесникова с любопытством пробежалась взглядом по лицам и остановилась на «императоре». Он, как и все, улыбался, и, как все, во время монолога сохранял непроницаемую маску. Уловив устремленный на него проницательный взор, повернулся. Так же проницательно посмотрел на Вику. Впился темным глубоким взглядом. Тут же нажав на кнопку, девушка исчезла в лифте.
Глава 43
С уходом отца многое изменилось. После всех ссор, скандалов и выяснений кто прав, а кто виноват, наступила тишина. Тишина, странная для всех обитателей дома. Несколько месяцев Маша ходила, прислушиваясь к новым звукам, думая все больше обо всем, что было в ее семье, что случилось в ее жизни, заново, глазами другого человека оценивая все, что произошло. Радовало спокойствие и расслабленность в глазах детей, выдернутых из тех мельничьих жерновов, в которых длительное время находились. Но в душе покоя не было. Как ей дальше жить? Что делать? Она еще молода, могла бы и новую семью создать, но кто ее с таким «приданным» возьмет? Маша, не раз тяжело вздыхая, стояла у окна и смотрела на жизнь за стеклом. Все нужно начинать заново. И какая она – эта жизнь? Вдруг, совсем неожиданно она поняла, что всю свою жизнь смотрит сквозь это стекло и ничего не знает. Ничего! Да и когда ей было что-то узнавать? Все время уходило на стирку, уборку, готовку, уход за детьми и на эту до боли знакомую дорогу на работу. Чувство страха, как смертельный вирус, заползало в мысли, оставаясь там и парализуя. Как ей быть дальше? Она же совсем одна! Без защиты и поддержки! Сама отказалась от алиментов мужа! Если бы не помощь Вики, добросовестно отдающей ей всю свою зарплату и ничего не требующей взамен, было бы совсем худо. Нет, она ничего не знает об этой жизни. Единственным значимым событием был ее брак с Алексеем. Да и сделала этот смелый шаг лишь потому, что тогда так принято было – выходить замуж к определенному возрасту. И не принято было разводиться. Ходила, как заводная кукла столько лет по проторенной тропе. Дом – работа. Работа – дом. Не особо задумываясь, что говорить и как, что она делает и как, и что ей самой нужно для счастья? Чего она хочет на самом деле? «Мне нужен мужчина и нужны деньги, – решила она, наконец. – Одна я не смогу». Деньги! Деньги! Деньги! Сначала расплатится с долгами. Как много она еще должна! Залезла, гордая собственной значимостью, в хомут. А вот вылезет ли? А если нет? Страшно! И какой ей мужчина нужен? И какие они вообще бывают? Что это такое? И как себя с ними правильно вести? С Алексеем у нее ничего не получилось. Да, честно говоря, не особо она задумывалась и вообще хотела ли, чтобы получилось. И нужна ли она будет теперь кому-то? Одинокие-то и без детей никак устроить свою жизнь не могут, а уж она то и подавно! Действительно, нарожала! Придется ей, скорее всего, засунуть свою гордость куда подальше и создавать для мужика комфортные условия, стать нужной, удобной – иначе сбежит. А одиночество – невыносимо! Смысла в жизни без любви нет. Не видит. И собой не мешало бы заняться. Мария подошла к зеркалу. В первый раз за долгие годы посмотрела на себя со стороны. На лице застыл ужас. Господи! В кого превратилась! Нужно срочно что-то делать! Вот если были бы деньги! Только где их взять?
Как-то вечером, стоя на кухне и пододвинув табуретку под ногу, позвала:
– Вик!
Дочь быстро подошла.
– Не знаю, как строить дальше свою жизнь. Что делать. Мне нужен мужчина. Кому я нужна с тремя детьми? Вы уже взрослые – хорошо. А Ваську куда?
Пауза.
– Ты согласишься взять на себя брата? Жить с ним? Я буду помогать. Что молчишь?
Дочь испуганно, с искрой вины в глазах, спросила:
– Не знаю. А как же я?
Мать раздраженно повела плечом: «Это все ее новый кавалер! Оказывает на нее какое-то влияние. Иначе, сразу бы согласилась – всегда безотказная была. Стоило лишь попросить».
Вика переспросила:
– А мне как жить? Я тоже так не смогу.
– Почему? Ты хорошо зарабатываешь. Больше, чем я. Денег вам хватит. Расплатимся с долгами – разменяемся. Что молчишь?
Глава 44
Вот и в самолете. Можно расслабленно выдохнуть. После всех бросков уставшего тела от такси до аэропорта. Мысленно прикинула; ведь она уже семнадцать часов в пути. Хорошо, что до Кипра лететь недолго: «Пристегните ремни, мы взлетаем», «Что вы будете пить?», «Что вы будете, курицу или мясо?», «Чай или кофе?», «Пристегните, пожалуйста, ремни, мы начинаем посадку». И ты на месте. Вика не любила длительные поездки ни в машине, ни в самолете. Через час нахождения в сидячем положении у нее начинало мучительно ломить ноги. И все мысли были лишь об одном – куда их засунуть и когда это кончится. В окно иллюминатора ярко светило, вещая о том, что скоро пассажиры из заснеженной Москвы попадут в лето с голубым небом, цветущей зеленью и теплым ласковым солнцем. Через два с половиной часа самолет приземлился в Ларнаке. Пройдя таможенный и паспортный контроль, а затем получив обратно выплюнутый транспортером синий чемоданчик, она поспешила к выходу, где ее давно и нетерпеливо ждал Сашка. Заметив знакомую куртку и знакомое улыбающееся лицо, он бросился навстречу и сгреб ее, счастливую, в охапку.
Неделя пролетела как один день. Или как месяц. Вика уже ничего не понимала. Бессчетное количество раз выслушивала и не без удовольствия «Моя красота», «Я тебя лю», «Так за тобой соскучился». Нацеловавшись вдоволь, они гуляли по живописной набережной, смотрели на изумрудное море, фотографировались на фоне причудливых пальм и ярких цветов, жарили шашлыки. Сашка избавил ее от необходимости что-то делать самой. Улавливал малейшее ее желание и тут же исполнял. С утра Вика находила возле кровати цветы и завтрак в постель, вечером ее ждал совместный душ и страстные поцелуи. Всю неделю Саша старательно превращал ее жизнь в чудесную сказку. Не боялся давать, не боялся дарить, и, видя радость на лице Вики, радостно улыбался в ответ. Она чувствовала себя как маленький ребенок в материнском лоне; так спокойно, надежно, уютно ей давно не было, и, благодарная, она отдавала ему всю ласку и тепло, на которое была способна.
Был вечер. Рано стемнело. Девушка, заботливо укатанная в мужскую куртку, сидела на стуле во дворе и смотрела на костер, слушая, как тихонько потрескивают горящие угли. В ее душе, что бывало нечасто, воцарился полный мир и благодатный покой. Босые ступни, обутые в большие мохнатые тапки стали замерзать. Несмотря на зеленые сады вокруг, обильно усыпанные лимонами и апельсинами, греющее днем солнце, вечер напоминал, что сейчас лишь начало весны и до жаркого лета еще далеко. Она ногой пододвинула еще один стул и положила на него ноги так, чтобы быть как можно ближе к огню. Рядом суетился довольный Сашка, нанизывая на шампур один за другим куски мяса, посыпая какой-то приправой.
– Чего ты делаешь?
– Суфлю, это по-гречески. Смотри, греки настолько любят отдыхать, вернее не любят работать, что даже к мангалу приделывают моторчик, чтобы шампур сам все время крутился!
Нацепив последний кусок, он водрузил свое творчество над углями.
– Слушай, мы все это не съедим! Тут на целую армию!
– Ну, прям! Замерзла?
Молодой человек взял ее ноги, и, усевшись на стул, положил к себе на колени. Потом снял с нее тапочки и начал руками растирать подошвы.
– Ой, щекотно!
– А так? – он горячо дыхнул на пальцы ее ног и начал целовать их по очереди. Не заметил, как пунцовая от смущения Вика стала оглядываться по сторонам. Пожилой мужчина, перегнувшись через ограду, с любопытством наблюдал за ними. Обнаружив это, девушка непроизвольно отдернула ноги.
– Ты чего?
– Да, вон, кто– то подглядывает!
– Ну и пусть!
– Тебе хорошо?
– Да. Всю жизнь бы так, – сама испугавшись последней фразы, она широко распахнутыми глазами уставилась на своего спутника.
– Я был бы счастлив.
Наступила тишина. Саша встал, помешал в мангале угли, сел обратно. Засунул ее ступни себе под кофту. И только после этого сказал:
– Мне нечего тебе предложить. Я – нищий.
В ее глазах промелькнуло недоверие.
– Да, я работаю. Но у меня нет ни жилья, ни постоянной работы. Почти все деньги, что зарабатываю, трачу на то, чтобы здесь остаться. И помочь родителям. Но у меня не получается, хоть ты тресни! Как долго мы с тобой не виделись?
– Больше года.
– За «больше года» ничего не изменилось. Помнишь, как ты прошлый раз уехала?
– Помню.
– И я помню. С ума сходил. Боялся тебя потерять. Как зверь бегал по дому кругами. Готов уже был пойти и банк ограбить, лишь бы быть вместе. Через неделю переехал. Знаешь, почему?
– Почему?
– Ты мне в каждом углу мерещилась. Мне было плохо. Очень плохо. Я понял, что нельзя настолько давать волю чувствам.
– Я не просила у тебя многого.
– Знаю. Мне все равно, много тебе надо или мало. Я – мужчина. Я должен привести тебя в свой дом. И хочу, чтобы у моей жены и детей было все самое лучшее. Рай в шалаше не бывает!
– Разве нам было плохо вместе всю эту неделю?
– Я счастлив. Не верил, что приедешь. Да, сейчас нам здесь хорошо. Но что потом? Жить на птичьих правах? Меня могут депортировать в любой момент. Да, у меня есть знакомые, которые могут помочь договориться с полицией. Но одно дело – я. Тебя не могу подвергать такому риску. И в России жить уже не смогу. Пробовал. Только несколько месяцев назад вернулся оттуда.
Вику неприятно кольнуло. Был в России и не приехал! Но практичный ум говорил, что он прав. И она знает, какой гордый и самолюбивый у него характер. Что – либо говорить бесполезно. Видно, не судьба. Она склонила низко голову. Он продолжал:
– Я ничего не могу тебе сейчас обещать. Не знаю, когда у меня что-то получится и получится ли вообще, понимаешь? За этот год чего только не перепробовал! И, знаешь, когда вернулся домой, мне рассказывали, как один уехал жить за границу и хорошо устроился, как другой. А я словно в каменную стену головой бьюсь, а толку ноль.
– Успокойся! Уверена, у тебя все получится. Жаль, что без меня.
Сашка притянул ее к себе за плечи, поцеловал, потом сухо сказал:
– Лучше тебя у меня никого не было. И не будет! Сам во всем виноват.
– Налей мне вина! И себе тоже. Мясо уже, наверное, подгорело.
На следующий день она улетела в Москву. Отдохнувшая, посвежевшая, с покоем в голове и щемящей печалью в сердце. Когда самолет приземлился, позвонил Сашка, чтобы узнать, как она добралась. Внутренний голос шепнул, что этот его звонок последний.
Глава 45
– Ну, чего? – с порога начал допрос Мухин.
– Ничего!
«Так и знала, что сейчас расспросы начнутся! Скажешь, как есть – начнут жалеть. Только этого мне не хватало!»
– Хоть хорошо отдохнула – то? Выглядишь неплохо, как аленький цветочек.
– Хорошо, а вам все знать надо!
– А как же! Я же переживаю!
– Отец родной! – съязвила Вика.
– Фотки то когда покажешь?
– Завтра!
– Ну, ладно. Чего на меня орешь – то? Я – как – никак твой директор!
От расцеловавшего ее в обе щеки главного бухгалтера узнала все последние новости.
– Приезжала делегация из Франции. Вадим Сергеевич тебя искал. Потом узнал от Мухина, что тебя нет. Что ты на Кипре. Тут такое началось! Всех на уши поставили! Кстати, главные бухгалтера обеих соседних фирм на тебя злятся. Ну, что ты уехала.
Колесникова изумленно воскликнула:
– А им-то какая разница?!
– Ты же отдыхать уехала, а они работают.
– Ну и что? Я им, что, отдыхать не даю?
– У них тоже проверка начинается.
– А я причем?
– Смотри, я тебя предупредила.
В отдел вошла Нина Константиновна и, заметив вернувшуюся из отпуска Вику, приблизилась к ней. Мягко произнесла:
– Как замечательно, что Вы на месте! Зайдите, пожалуйста, к шефу. Он Вас ждет. Потом ко мне заглянете, хорошо?
Финансовый директор кивнула и, захватив блокнот с ручкой, быстро направилась в конец коридора. На сердце стало тревожно. Может, злится? Не поможет с армией? Тихонько постучав, юркнула в кабинет и захлопнула за собой дверь.
– Виктория Алексеевна! – растягивая, как Мухин, слова пропел Вадим.
Она настороженно взглянула. Ворон, неправдоподобно красивый, облаченный в новый горчичного цвета костюм, расплылся при виде ее. Она тепло улыбнулась в ответ и поздоровалась. Мужчина поднялся из-за стола и направился к ней. Девушка кожей чувствовала исходившие от него вибрации мужественности и обаяния. Вот черт!
– Как отдохнула?
Вика, робея, пожала плечом.
– Хорошо.
– К работе готова?
– Как пионер.
– Как пионерка. Ты, все-таки, девушка. – Наступила многозначительная пауза. – Я, кстати, дядечку одного жду. Сейчас должен подойти. Кофе будешь? Присаживайся!
Колесникова отодвинула стул и села за стол для переговоров. Шеф до странности любезен сегодня! К чему бы это? Вадим примостился напротив и, сцепив пальцы, положил руки на стол.
– А что за дядечка?
– Дядечка, который может тебе помочь.
Вика от радости засияла.
– Ура-а!
– Погоди, ты! Вдруг, еще мудаком окажется!
Дверь распахнулась и впустила в комнату бодрящий запах кофе. Получив свою чашку, Вика с удовольствием отхлебнула большой глоток и бросила взгляд на руки Вадима. Кожа плотная, гладкая, смуглая. Ногти широкие, прямоугольные, ровные, в меру ухоженные. Здоровье, сила и хорошо управляемая энергия в каждом движении. Ее взгляд поднялся чуть выше, остановился на такой же темной и гладкой полоске кожи на шее, затем на полных, четко очерченных губах, похожих на лепестки роз… Осознав, что он волнует ее больше, чем следует, тут же утопила взгляд в чашке.
Постучали. Рядом с Викторией возник высокий, плотный мужчина, басистым голосом и выправкой похожий на бывшего военного. Ворон пожал вошедшему руку, заказал еще одну чашку.
– У нас тут проблема небольшая, – закурив, вступил он. – Надо бы одного хорошего ребенка от армии уберечь. Сам знаешь, что там сейчас творится. Мало ли куда попадет! Девушка тут за него волнуется.
– Поможем, – утвердительно кивнул гость. Медицинская карта пацана с собой есть?
– Нет.
– Принесите! Сколько ему уже?
– Семнадцать. Скоро призыв.
– Понятно. Времени маловато.
Вадим вмешался:
– Почем сейчас скорая помощь?
– Две – две с половиной.
– Ничего себе! Два года назад, я знаю, одну платили.
– Цены растут.
– Ну, ладно! – шеф поднялся из-за стола. – Вы тут обсуждайте, мне позвонить нужно.
Договорившись с Викой о том когда и куда нужно привезти карту и деньги, гость оставил свой мобильный номер и поспешил удалиться. Молодые люди остались одни.
– Две – это две тысячи долларов?
Вадим кивнул. Ее радость как водой смыло. Из ушата. «Где– то шестьдесят – семьдесят тысяч. Господи, у меня эти деньги будут через три месяца, в лучшем случае. Да еще кредит платить надо! А генерал просил отдать сейчас. Ой– ей! Попросить у этого? А вдруг не даст? Я этого не переживу. А куда деваться?» Повернувшись к хозяину, поборов внутренний страх и чувство стыда тихо пискнула:
– У меня сейчас нет таких денег. Поможешь?
Вадим опустил голову, сдунул несуществующие пылинки со стола и не глядя так же тихо ответил:
– Помогу.
Поблагодарив, Вика испарилась. Все складывается, как нельзя лучше! Честно говоря, она и не надеялась, что так быстро получит помощь. Не факт, что получила бы ее вообще! «Император» не из тех людей, кто просто так, по доброте душевной расстарается. Видно, готовился к ее приезду и получил, что хотел – свободный пропуск в ее постель. Или ревность к Сашке сыграла свою роль? «Последний раз», – решила для себя девушка. Блин! Совсем забыла про просьбу начальницы подойти! Вика стала быстро распаковывать привезенные с Кипра подарки.
Через несколько дней подошел «император» и протянул конверт, а через несколько часов они уже лежали в постели. Пока ехали к дебаркадеру, то и дело ловила на себе внимательный взгляд водителя. Было не по себе. «Интересно, о чем он сейчас думает? Бедный, чего только не насмотрелся, наверное! Ну и ладно! Это мое дело! У меня сейчас все равно никого нет. Семеро по лавкам дома не ждут. И, в отличие от Вадима, никому не изменяю». Успокоившись от этой мысли, девушка вышла из машины и направилась вслед за своим благодетелем вниз по лестнице. «Место встречи изменить нельзя! Я – за разнообразие!» Ворон, как всегда, захватил с собой бутылку коньяка. «Хочу, чтобы ты расслабилась», – пояснил он. «Думаю, ты сам больше хочешь расслабиться!» Каждый раз ее спутник старался ей подлить побольше и много выпивал сам. Чего боится? У него и так все в порядке. И потом, чем меньше алкоголя в постели, тем лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Вика прикрыла ладонью рот, пряча усмешку. Большие глаза! Большие близко посаженные глаза! Скользнула еще раз взглядом по выцветшим коротким ресницам, нездорового цвета коже, напоминающему лошадиный овалу лица. А эти ужасные тусклые волосы непонятного грязного оттенка. «Ну и ну! Ну и самомнение! Чье вниманье она пытается привлечь?» Колесникова с любопытством пробежалась взглядом по лицам и остановилась на «императоре». Он, как и все, улыбался, и, как все, во время монолога сохранял непроницаемую маску. Уловив устремленный на него проницательный взор, повернулся. Так же проницательно посмотрел на Вику. Впился темным глубоким взглядом. Тут же нажав на кнопку, девушка исчезла в лифте.
Глава 43
С уходом отца многое изменилось. После всех ссор, скандалов и выяснений кто прав, а кто виноват, наступила тишина. Тишина, странная для всех обитателей дома. Несколько месяцев Маша ходила, прислушиваясь к новым звукам, думая все больше обо всем, что было в ее семье, что случилось в ее жизни, заново, глазами другого человека оценивая все, что произошло. Радовало спокойствие и расслабленность в глазах детей, выдернутых из тех мельничьих жерновов, в которых длительное время находились. Но в душе покоя не было. Как ей дальше жить? Что делать? Она еще молода, могла бы и новую семью создать, но кто ее с таким «приданным» возьмет? Маша, не раз тяжело вздыхая, стояла у окна и смотрела на жизнь за стеклом. Все нужно начинать заново. И какая она – эта жизнь? Вдруг, совсем неожиданно она поняла, что всю свою жизнь смотрит сквозь это стекло и ничего не знает. Ничего! Да и когда ей было что-то узнавать? Все время уходило на стирку, уборку, готовку, уход за детьми и на эту до боли знакомую дорогу на работу. Чувство страха, как смертельный вирус, заползало в мысли, оставаясь там и парализуя. Как ей быть дальше? Она же совсем одна! Без защиты и поддержки! Сама отказалась от алиментов мужа! Если бы не помощь Вики, добросовестно отдающей ей всю свою зарплату и ничего не требующей взамен, было бы совсем худо. Нет, она ничего не знает об этой жизни. Единственным значимым событием был ее брак с Алексеем. Да и сделала этот смелый шаг лишь потому, что тогда так принято было – выходить замуж к определенному возрасту. И не принято было разводиться. Ходила, как заводная кукла столько лет по проторенной тропе. Дом – работа. Работа – дом. Не особо задумываясь, что говорить и как, что она делает и как, и что ей самой нужно для счастья? Чего она хочет на самом деле? «Мне нужен мужчина и нужны деньги, – решила она, наконец. – Одна я не смогу». Деньги! Деньги! Деньги! Сначала расплатится с долгами. Как много она еще должна! Залезла, гордая собственной значимостью, в хомут. А вот вылезет ли? А если нет? Страшно! И какой ей мужчина нужен? И какие они вообще бывают? Что это такое? И как себя с ними правильно вести? С Алексеем у нее ничего не получилось. Да, честно говоря, не особо она задумывалась и вообще хотела ли, чтобы получилось. И нужна ли она будет теперь кому-то? Одинокие-то и без детей никак устроить свою жизнь не могут, а уж она то и подавно! Действительно, нарожала! Придется ей, скорее всего, засунуть свою гордость куда подальше и создавать для мужика комфортные условия, стать нужной, удобной – иначе сбежит. А одиночество – невыносимо! Смысла в жизни без любви нет. Не видит. И собой не мешало бы заняться. Мария подошла к зеркалу. В первый раз за долгие годы посмотрела на себя со стороны. На лице застыл ужас. Господи! В кого превратилась! Нужно срочно что-то делать! Вот если были бы деньги! Только где их взять?
Как-то вечером, стоя на кухне и пододвинув табуретку под ногу, позвала:
– Вик!
Дочь быстро подошла.
– Не знаю, как строить дальше свою жизнь. Что делать. Мне нужен мужчина. Кому я нужна с тремя детьми? Вы уже взрослые – хорошо. А Ваську куда?
Пауза.
– Ты согласишься взять на себя брата? Жить с ним? Я буду помогать. Что молчишь?
Дочь испуганно, с искрой вины в глазах, спросила:
– Не знаю. А как же я?
Мать раздраженно повела плечом: «Это все ее новый кавалер! Оказывает на нее какое-то влияние. Иначе, сразу бы согласилась – всегда безотказная была. Стоило лишь попросить».
Вика переспросила:
– А мне как жить? Я тоже так не смогу.
– Почему? Ты хорошо зарабатываешь. Больше, чем я. Денег вам хватит. Расплатимся с долгами – разменяемся. Что молчишь?
Глава 44
Вот и в самолете. Можно расслабленно выдохнуть. После всех бросков уставшего тела от такси до аэропорта. Мысленно прикинула; ведь она уже семнадцать часов в пути. Хорошо, что до Кипра лететь недолго: «Пристегните ремни, мы взлетаем», «Что вы будете пить?», «Что вы будете, курицу или мясо?», «Чай или кофе?», «Пристегните, пожалуйста, ремни, мы начинаем посадку». И ты на месте. Вика не любила длительные поездки ни в машине, ни в самолете. Через час нахождения в сидячем положении у нее начинало мучительно ломить ноги. И все мысли были лишь об одном – куда их засунуть и когда это кончится. В окно иллюминатора ярко светило, вещая о том, что скоро пассажиры из заснеженной Москвы попадут в лето с голубым небом, цветущей зеленью и теплым ласковым солнцем. Через два с половиной часа самолет приземлился в Ларнаке. Пройдя таможенный и паспортный контроль, а затем получив обратно выплюнутый транспортером синий чемоданчик, она поспешила к выходу, где ее давно и нетерпеливо ждал Сашка. Заметив знакомую куртку и знакомое улыбающееся лицо, он бросился навстречу и сгреб ее, счастливую, в охапку.
Неделя пролетела как один день. Или как месяц. Вика уже ничего не понимала. Бессчетное количество раз выслушивала и не без удовольствия «Моя красота», «Я тебя лю», «Так за тобой соскучился». Нацеловавшись вдоволь, они гуляли по живописной набережной, смотрели на изумрудное море, фотографировались на фоне причудливых пальм и ярких цветов, жарили шашлыки. Сашка избавил ее от необходимости что-то делать самой. Улавливал малейшее ее желание и тут же исполнял. С утра Вика находила возле кровати цветы и завтрак в постель, вечером ее ждал совместный душ и страстные поцелуи. Всю неделю Саша старательно превращал ее жизнь в чудесную сказку. Не боялся давать, не боялся дарить, и, видя радость на лице Вики, радостно улыбался в ответ. Она чувствовала себя как маленький ребенок в материнском лоне; так спокойно, надежно, уютно ей давно не было, и, благодарная, она отдавала ему всю ласку и тепло, на которое была способна.
Был вечер. Рано стемнело. Девушка, заботливо укатанная в мужскую куртку, сидела на стуле во дворе и смотрела на костер, слушая, как тихонько потрескивают горящие угли. В ее душе, что бывало нечасто, воцарился полный мир и благодатный покой. Босые ступни, обутые в большие мохнатые тапки стали замерзать. Несмотря на зеленые сады вокруг, обильно усыпанные лимонами и апельсинами, греющее днем солнце, вечер напоминал, что сейчас лишь начало весны и до жаркого лета еще далеко. Она ногой пододвинула еще один стул и положила на него ноги так, чтобы быть как можно ближе к огню. Рядом суетился довольный Сашка, нанизывая на шампур один за другим куски мяса, посыпая какой-то приправой.
– Чего ты делаешь?
– Суфлю, это по-гречески. Смотри, греки настолько любят отдыхать, вернее не любят работать, что даже к мангалу приделывают моторчик, чтобы шампур сам все время крутился!
Нацепив последний кусок, он водрузил свое творчество над углями.
– Слушай, мы все это не съедим! Тут на целую армию!
– Ну, прям! Замерзла?
Молодой человек взял ее ноги, и, усевшись на стул, положил к себе на колени. Потом снял с нее тапочки и начал руками растирать подошвы.
– Ой, щекотно!
– А так? – он горячо дыхнул на пальцы ее ног и начал целовать их по очереди. Не заметил, как пунцовая от смущения Вика стала оглядываться по сторонам. Пожилой мужчина, перегнувшись через ограду, с любопытством наблюдал за ними. Обнаружив это, девушка непроизвольно отдернула ноги.
– Ты чего?
– Да, вон, кто– то подглядывает!
– Ну и пусть!
– Тебе хорошо?
– Да. Всю жизнь бы так, – сама испугавшись последней фразы, она широко распахнутыми глазами уставилась на своего спутника.
– Я был бы счастлив.
Наступила тишина. Саша встал, помешал в мангале угли, сел обратно. Засунул ее ступни себе под кофту. И только после этого сказал:
– Мне нечего тебе предложить. Я – нищий.
В ее глазах промелькнуло недоверие.
– Да, я работаю. Но у меня нет ни жилья, ни постоянной работы. Почти все деньги, что зарабатываю, трачу на то, чтобы здесь остаться. И помочь родителям. Но у меня не получается, хоть ты тресни! Как долго мы с тобой не виделись?
– Больше года.
– За «больше года» ничего не изменилось. Помнишь, как ты прошлый раз уехала?
– Помню.
– И я помню. С ума сходил. Боялся тебя потерять. Как зверь бегал по дому кругами. Готов уже был пойти и банк ограбить, лишь бы быть вместе. Через неделю переехал. Знаешь, почему?
– Почему?
– Ты мне в каждом углу мерещилась. Мне было плохо. Очень плохо. Я понял, что нельзя настолько давать волю чувствам.
– Я не просила у тебя многого.
– Знаю. Мне все равно, много тебе надо или мало. Я – мужчина. Я должен привести тебя в свой дом. И хочу, чтобы у моей жены и детей было все самое лучшее. Рай в шалаше не бывает!
– Разве нам было плохо вместе всю эту неделю?
– Я счастлив. Не верил, что приедешь. Да, сейчас нам здесь хорошо. Но что потом? Жить на птичьих правах? Меня могут депортировать в любой момент. Да, у меня есть знакомые, которые могут помочь договориться с полицией. Но одно дело – я. Тебя не могу подвергать такому риску. И в России жить уже не смогу. Пробовал. Только несколько месяцев назад вернулся оттуда.
Вику неприятно кольнуло. Был в России и не приехал! Но практичный ум говорил, что он прав. И она знает, какой гордый и самолюбивый у него характер. Что – либо говорить бесполезно. Видно, не судьба. Она склонила низко голову. Он продолжал:
– Я ничего не могу тебе сейчас обещать. Не знаю, когда у меня что-то получится и получится ли вообще, понимаешь? За этот год чего только не перепробовал! И, знаешь, когда вернулся домой, мне рассказывали, как один уехал жить за границу и хорошо устроился, как другой. А я словно в каменную стену головой бьюсь, а толку ноль.
– Успокойся! Уверена, у тебя все получится. Жаль, что без меня.
Сашка притянул ее к себе за плечи, поцеловал, потом сухо сказал:
– Лучше тебя у меня никого не было. И не будет! Сам во всем виноват.
– Налей мне вина! И себе тоже. Мясо уже, наверное, подгорело.
На следующий день она улетела в Москву. Отдохнувшая, посвежевшая, с покоем в голове и щемящей печалью в сердце. Когда самолет приземлился, позвонил Сашка, чтобы узнать, как она добралась. Внутренний голос шепнул, что этот его звонок последний.
Глава 45
– Ну, чего? – с порога начал допрос Мухин.
– Ничего!
«Так и знала, что сейчас расспросы начнутся! Скажешь, как есть – начнут жалеть. Только этого мне не хватало!»
– Хоть хорошо отдохнула – то? Выглядишь неплохо, как аленький цветочек.
– Хорошо, а вам все знать надо!
– А как же! Я же переживаю!
– Отец родной! – съязвила Вика.
– Фотки то когда покажешь?
– Завтра!
– Ну, ладно. Чего на меня орешь – то? Я – как – никак твой директор!
От расцеловавшего ее в обе щеки главного бухгалтера узнала все последние новости.
– Приезжала делегация из Франции. Вадим Сергеевич тебя искал. Потом узнал от Мухина, что тебя нет. Что ты на Кипре. Тут такое началось! Всех на уши поставили! Кстати, главные бухгалтера обеих соседних фирм на тебя злятся. Ну, что ты уехала.
Колесникова изумленно воскликнула:
– А им-то какая разница?!
– Ты же отдыхать уехала, а они работают.
– Ну и что? Я им, что, отдыхать не даю?
– У них тоже проверка начинается.
– А я причем?
– Смотри, я тебя предупредила.
В отдел вошла Нина Константиновна и, заметив вернувшуюся из отпуска Вику, приблизилась к ней. Мягко произнесла:
– Как замечательно, что Вы на месте! Зайдите, пожалуйста, к шефу. Он Вас ждет. Потом ко мне заглянете, хорошо?
Финансовый директор кивнула и, захватив блокнот с ручкой, быстро направилась в конец коридора. На сердце стало тревожно. Может, злится? Не поможет с армией? Тихонько постучав, юркнула в кабинет и захлопнула за собой дверь.
– Виктория Алексеевна! – растягивая, как Мухин, слова пропел Вадим.
Она настороженно взглянула. Ворон, неправдоподобно красивый, облаченный в новый горчичного цвета костюм, расплылся при виде ее. Она тепло улыбнулась в ответ и поздоровалась. Мужчина поднялся из-за стола и направился к ней. Девушка кожей чувствовала исходившие от него вибрации мужественности и обаяния. Вот черт!
– Как отдохнула?
Вика, робея, пожала плечом.
– Хорошо.
– К работе готова?
– Как пионер.
– Как пионерка. Ты, все-таки, девушка. – Наступила многозначительная пауза. – Я, кстати, дядечку одного жду. Сейчас должен подойти. Кофе будешь? Присаживайся!
Колесникова отодвинула стул и села за стол для переговоров. Шеф до странности любезен сегодня! К чему бы это? Вадим примостился напротив и, сцепив пальцы, положил руки на стол.
– А что за дядечка?
– Дядечка, который может тебе помочь.
Вика от радости засияла.
– Ура-а!
– Погоди, ты! Вдруг, еще мудаком окажется!
Дверь распахнулась и впустила в комнату бодрящий запах кофе. Получив свою чашку, Вика с удовольствием отхлебнула большой глоток и бросила взгляд на руки Вадима. Кожа плотная, гладкая, смуглая. Ногти широкие, прямоугольные, ровные, в меру ухоженные. Здоровье, сила и хорошо управляемая энергия в каждом движении. Ее взгляд поднялся чуть выше, остановился на такой же темной и гладкой полоске кожи на шее, затем на полных, четко очерченных губах, похожих на лепестки роз… Осознав, что он волнует ее больше, чем следует, тут же утопила взгляд в чашке.
Постучали. Рядом с Викторией возник высокий, плотный мужчина, басистым голосом и выправкой похожий на бывшего военного. Ворон пожал вошедшему руку, заказал еще одну чашку.
– У нас тут проблема небольшая, – закурив, вступил он. – Надо бы одного хорошего ребенка от армии уберечь. Сам знаешь, что там сейчас творится. Мало ли куда попадет! Девушка тут за него волнуется.
– Поможем, – утвердительно кивнул гость. Медицинская карта пацана с собой есть?
– Нет.
– Принесите! Сколько ему уже?
– Семнадцать. Скоро призыв.
– Понятно. Времени маловато.
Вадим вмешался:
– Почем сейчас скорая помощь?
– Две – две с половиной.
– Ничего себе! Два года назад, я знаю, одну платили.
– Цены растут.
– Ну, ладно! – шеф поднялся из-за стола. – Вы тут обсуждайте, мне позвонить нужно.
Договорившись с Викой о том когда и куда нужно привезти карту и деньги, гость оставил свой мобильный номер и поспешил удалиться. Молодые люди остались одни.
– Две – это две тысячи долларов?
Вадим кивнул. Ее радость как водой смыло. Из ушата. «Где– то шестьдесят – семьдесят тысяч. Господи, у меня эти деньги будут через три месяца, в лучшем случае. Да еще кредит платить надо! А генерал просил отдать сейчас. Ой– ей! Попросить у этого? А вдруг не даст? Я этого не переживу. А куда деваться?» Повернувшись к хозяину, поборов внутренний страх и чувство стыда тихо пискнула:
– У меня сейчас нет таких денег. Поможешь?
Вадим опустил голову, сдунул несуществующие пылинки со стола и не глядя так же тихо ответил:
– Помогу.
Поблагодарив, Вика испарилась. Все складывается, как нельзя лучше! Честно говоря, она и не надеялась, что так быстро получит помощь. Не факт, что получила бы ее вообще! «Император» не из тех людей, кто просто так, по доброте душевной расстарается. Видно, готовился к ее приезду и получил, что хотел – свободный пропуск в ее постель. Или ревность к Сашке сыграла свою роль? «Последний раз», – решила для себя девушка. Блин! Совсем забыла про просьбу начальницы подойти! Вика стала быстро распаковывать привезенные с Кипра подарки.
Через несколько дней подошел «император» и протянул конверт, а через несколько часов они уже лежали в постели. Пока ехали к дебаркадеру, то и дело ловила на себе внимательный взгляд водителя. Было не по себе. «Интересно, о чем он сейчас думает? Бедный, чего только не насмотрелся, наверное! Ну и ладно! Это мое дело! У меня сейчас все равно никого нет. Семеро по лавкам дома не ждут. И, в отличие от Вадима, никому не изменяю». Успокоившись от этой мысли, девушка вышла из машины и направилась вслед за своим благодетелем вниз по лестнице. «Место встречи изменить нельзя! Я – за разнообразие!» Ворон, как всегда, захватил с собой бутылку коньяка. «Хочу, чтобы ты расслабилась», – пояснил он. «Думаю, ты сам больше хочешь расслабиться!» Каждый раз ее спутник старался ей подлить побольше и много выпивал сам. Чего боится? У него и так все в порядке. И потом, чем меньше алкоголя в постели, тем лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74