– Позвольте узнать, что происходит?
– Некоторые разногласия среди союзников, – бросил через плечо Ксонк.
– А позвольте узнать, почему эти все еще живы?
Графиня повернулась, глаза ее остановились на мисс Темпл. Выражение их было недобрым.
– Мы ждали вас, доктор. Я не хочу, чтобы на земле были найдены мертвые тела. Их поглотит пучина, а если кого из них и прибьет к берегу, то перед этим тело несколько дней пробудет в воде. К этому времени даже хорошенькая мисс Темпл превратится в скисший молочный пудинг.
* * *
Каролина появилась снова, с сумкой в одной руке и кипой листов бумаги в другой.
– Мадам…
– Превосходно, Каролина, – сказала графиня. – Можете их прочитать?
– Да, мадам. Это почерк лорда Вандаариффа. Я узнаю его руку.
– И о чем же он пишет?
– Не знаю, с чего начать… Отчет такой подробный…
– Так и должно быть.
– Мадам, может, будет лучше…
– Спасибо, Каролина.
Каролина наклонила голову и осталась в дверях с Лоренцом – оба они нервно во все глаза следили за происходящим в кабине. Граф смотрел мрачнее тучи, на лбу Ксонка выступили капли пота, а лицо Граббе так побелело, что казалось бескровным. Улыбалась только графиня, но ее улыбка испугала мисс Темпл больше, чем мрачность всех остальных, потому что над алым ртом и острыми белыми зубами сверкали фиолетовые глаза женщины, похожие на два острия. Она поняла: графиня довольна и ждет того, что случится, с нетерпением и страстью матери, обнимающей собственного ребенка.
Графиня подошла к Ксонку, приблизила свое лицо к его.
– Что скажете, Франсис? – прошептала она.
– Скажу, что мне хочется всунуть эту саблю в ножны. – Он рассмеялся. – Или в чьи-нибудь кишки.
Глаза его остановились на Чане. Графиня нежно приклонила голову к голове Ксонка.
– Прекрасная мысль. Только вот хватит ли вам места, чтобы хорошенько размахнуться.
– Да, не помешало бы.
– Давайте посмотрим, что могу сделать я, Франсис. Сделав грациозное, словно па в танце, движение, графиня по вернулась к заместителю министра Граббе, лента с острым как бритва зубцом была у нее на руке, и она вонзила его в череп Граббе сбоку перед самым ухом. Глаза заместителя министра широко распахнулись, тело дернулось от удара, а потом – по прошествии четырех долгих секунд, которые потребовались жизни, чтобы покинуть его, – замерло. Он рухнул на колени принца Карла-Хорста. Принц с криком подпрыгнул, и заместитель министра с гулким ударом свалился на пол кабины.
– И никакой крови не нужно убирать. – Графиня улыбнулась. – Доктор Лоренц, будьте добры, откройте передний люк. Ваше высочество! Не поможете ли Каролине справиться с покойным министром?
Она стояла, с улыбкой глядя, как они склонились над поверженным дипломатом, чьи глаза были широко раскрыты, словно он так и не поверил в то, что с ним случилось. Принц с Каролиной старались изо всех сил – тащили тело туда, где Лоренц стоял на коленях на полу кабины. Лидия с дивана, постанывая, смотрела, как тащат тело, живот ее снова спазматически напрягся, она разразилась приступом кашля, закрывая рот руками. Графиня, с отвращением вздохнув, бросила девушке маленький шелковый платок. Лидия благодарно подхватила его и размазала матовую синеву в уголках губ.
– Графиня… – начала она слабым дрожащим голосом.
Но внимание графини привлек щелчок задвижки – доктор Лоренц поднял металлическую крышку люка в полу. В кабину ворвался шквал морозного воздуха. Мисс Темпл посмотрела на открытый люк и поняла – что-то здесь не так… облака снаружи… бледный свет, отражающийся от них. На круглых окнах кабины были зеленые занавески… она не заметила, как наступил рассвет.
– Похоже, наша доля увеличилась, – заметила графиня. – Равные трети, джентльмены?
– Равные трети, – прошептал граф.
– Я согласен, – не без напряжения в голосе сказал Ксонк.
– Значит, решено, – заявила графиня и, положив руку на плечо Ксонка, чуть пожала его. – Кончайте их.
* * *
Кинжал оказался в руке Чаня, который, метнувшись к Ксонку, принял удар сабли на рукоять своего кинжала и, отбросив оружие Ксонка в сторону, ринулся вперед. Однако Ксонк развернулся на каблуках и, обхватив забинтованной рукой Чаня за шею, сбил его на пол; оба они закричали от боли при столкновении. Доктор Свенсон бросился на Ксонка, но опоздал на полшага – Ксонк успел подхватить саблю и ткнул ее рукоятью в живот Свенсона, который, хватая ртом воздух, упал на колени. Ксонк отступил на шаг и повернулся к мисс Темпл, острие его сабли снова оказалось перед ее лицом. Мисс Темпл замерла, она смотрела на Ксонка, грудь которого тяжело вздымалась, лицо перекосилось от боли в руке… он медлил.
– Франсис? – сказала графиня, в голосе ее послышалось недоумение.
– Что? – прошипел он.
– Вы чего-то ждете?
– Я подумал, может, вы хотите сами с ней разобраться?
– Очень мило с вашей стороны, но я вполне удовольствуюсь зрелищем.
– Я только хотел спросить.
– Уверяю, что оценила вашу предусмотрительность, как оценила и ваше возможное желание сохранить мисс Темпл для последующего интимного знакомства, но я бы предпочла, чтобы вы закончили начатое и закололи ее, как того и заслуживает эта злобная маленькая свинка.
Пальцы Ксонка шевельнулись на рукояти сабли, надежнее ухватывая ее. Мисс Темпл увидела, что жестокое острие остановилось всего в двух футах от ее груди, клинок, подрагивавший в такт дыханию Ксонка, отливал серебристым сиянием. Ксонк усмехнулся, глядя на нее. Она поняла, что от смерти ее отделяют мгновения.
– Сначала министр подгонял, чтобы закончить начатое… Теперь это делает графиня, – сказала она. – Конечно же, у нее есть на то свои причины…
– Так что – мне сделать это самой? – спросила графиня.
– Не подгоняйте меня, Розамонда, – отрезал Ксонк.
– Но граф так и не закончил своего допроса! – воскликнула мисс Темпл.
Ксонк не двигался. Мисс Темпл закричала снова. Голос ее срывался на визг:
– Он спросил, не убил ли полковника Траппинга министр! Но не спросил, кто еще мог его убить! Не убил ли его Роджер! Или не убила ли его сама графиня!
– Что-что? – спросил Ксонк.
– Франсис! – воскликнула графиня.
Она, пылая гневом и подняв свой смертоносный зубец, направилась мимо Ксонка, чтобы самой навсегда заткнуть рот мисс Темпл. Мисс Темпл, не в состоянии совершить никаких других движений, только вздрогнула при мысли о том, что сейчас ей то ли вспорют горло, то ли пробьют череп.
Но прежде чем случилось одно или другое, Ксонк развернулся и забинтованной рукой обнял графиню за талию, а потом бросил протестующе вскрикнувшую женщину на ближайшее сиденье – на то самое место, где только что умер Гаральд Граббе.
Во взгляде графини была такая ненависть, какой мисс Темпл в жизни не видела, – ярость, которая могла гнуть металл.
– Розамонда… – начал было Ксонк, и, опять с опозданием, мисс Темпл метнулась к упавшему кинжалу Чаня.
Ксонк плашмя ударил ее саблей по голове, и она упала на застонавшего доктора Свенсона.
Она потрясла головой – вся правая часть ее тела горела. Графиня по-прежнему оставалась на месте рядом с принцем и Лидией, вид у нее был несчастный, как у ребенка, присутствующего при ссоре родителей.
– Розамонда, – снова сказал Ксонк, – о чем она говорит?
– Да ни о чем! – крикнула графиня. – Полковник Траппинг больше не имеет значения. Предателем оказался Граббе!
– Графу все об этом известно, – смогла выдавить из себя внезапно осипшим голосом мисс Темпл.
– Все о чем? – спросил Ксонк, впервые направляя саблю в сторону графа д'Орканца, сидевшего против графини.
– Он не скажет, – прошептала мисс Темпл, – потому что он теперь не знает, кому можно доверять. Вам нужно спросить Роджера.
Граф встал.
– Сядьте, Оскар, – сказал Ксонк.
– Это зашло слишком далеко, – ответил граф.
– Сядьте – или я снесу вам ко всем чертям голову! – закричал Ксонк.
Граф уступил, демонстрируя искреннее удивление, и сел, лицо его теперь было столь же мрачным, сколь мертвенно-бледным было лицо графини.
– Я не позволю делать из себя дурака, – прошипел Ксонк. – Траппинг был моим человеком… Распоряжаться им мог только я! Тот, кто убил его… Даже если бы я предпочел не верить… Получается, что он мой враг…
– Роджер Баскомб! – прокричала мисс Темпл. – Вы знаете, кто убил полковника Траппинга?
Зарычав и ухватив тремя железными пальцами правой руки за шиворот мисс Темпл, Ксонк приподнял ее, поставил на колени, а потом, разочарованно крякнув, швырнул ее вдоль всей кабины через дверь, где она с криком приземлилась у ног Каролины Стерн. Дыхание у нее перехватило, и она замерла, мигая от боли, смутно понимая, что ей почему-то стало прохладнее. Она подняла глаза и увидела обрывки своих одежд в руке Ксонка. Он встретил ее взгляд, и мисс Темпл громко всхлипнула, убежденная, что вот сейчас он подойдет к ней и встанет ей ногой на шею, как он сделал это с драгуном… Но тут в тишине, наполненной лишь звуками тяжелого дыхания, Роджер Баскомб ответил на ее вопрос.
* * *
– Да, – просто ответил он. – Знаю.
Ксонк остановился и вперил взгляд в Роджера.
– Это сделала графиня?
– Нет.
– Постойте… сначала ответьте, – вмешался граф. – Почему он был убит?
– Он служил Вандаариффу, а не нам? – спросил Ксонк.
– Да, – сказал Роджер. – Но убили его не из-за этого. Графиня уже знала о том, кому на самом деле служил полковник Траппинг.
Ксонк и граф повернулись к ней. Графиня иронически улыбнулась их доверчивости.
– Конечно, я знала, – ухмыльнулась она, глядя на Ксонка. – Вы настолько высокомерны, Франсис, – полагаете, будто всем нравится то, что вы делаете… Могущество вашего брата… и в особенности Траппинг. Вы прячете свое коварство за маской либертета, но у Траппинга не было такой глубины… Он был счастлив сообщать все тайны вашего брата тому, кто лучше удовлетворял его аппетиты!
– Тогда зачем же его убили? – спросил Ксонк. – Чтобы сохранить проект графа, его Благовещение?
– Нет, – сказал Роджер. – Траппинг еще не договорился о цене спасения Лидии. Он только намекнул кое на что Вандаариффу.
– Значит, это был Граббе? Наверное, Траппинг узнал о его планах перекачать воспоминания Вандаариффа…
– Нет, – повторил Роджер. – Заместитель министра наверняка убил бы его, будь у него время и возможность.
Ксонк повернулся к графине:
– Значит, его убили вы?
Графиня опять нетерпеливо фыркнула.
– Вы хоть слушаете, что я говорю, Франсис? Вы помните, что Элспет Пул – эта глупая, наглая и вряд ли достойная сожаления девица – демонстрировала нам в бальном зале? Ее видения?
– Там были Элспет и миссис Стерн, – сказал Ксонк, глядя сквозь дверной проем на Каролину.
– С Траппингом, – сказал граф. – В ночь обручения.
– Нас послали к нему, – возразила Каролина. – Графиня приказала нам… нам…
– Именно, – сказала графиня. – Я делала все, что в моих силах, чтобы угодить ему и чтобы не вмешались другие гости!
– Поскольку знали, что ему нельзя доверять, – сказал граф.
– Но его можно было отвлечь, чтобы дать нам время самим разобраться с Вандаариффом, – заметила графиня. – Что мы тогда и сделали!
– Если бы полковник Траппинг предупредил Вандаариффа, все наше предприятие было бы поставлено под угрозу! – воскликнула Каролина.
– Мы все это знали! – отрезала графиня.
– Тогда я не понимаю, – сказал Ксонк. – Кто убил Траппинга? Вандаарифф?
– Вандаарифф не стал бы убивать собственного агента, – раздался хриплый голос из-за спины Ксонка, и мисс Темпл узнала Свенсона, который с трудом приподнялся на колени.
– Но ключ Траппинга был у Бленхейма!
– Бленхейм перенес тело, – сказал Свенсон, – по приказу Вандаариффа. Тогда он еще контролировал ситуацию в собственном Доме.
– Тогда кто? – прорычал граф. – И зачем? И если это было сделано не ради Лидии, или наследства Вандаариффа, и не для того, чтобы контролировать финансы Ксонка, то каким образом убийство этого третьестепенного шута могло внести раздор в наши ряды?
Графиня заерзала на своем сиденье и свирепо посмотрела на Роджера – по едва заметному дрожанию его губ было видно, что он тщетно пытается сохранить молчание.
– Скажите нам, Роджер, – проговорила графиня. – Скажите нам немедленно.
* * *
Мисс Темпл смотрела на лицо своего прежнего возлюбленного, и ей казалось, что она видит лицо марионетки, но при этом на удивление живое, однако неискренность на нем была до боли очевидна. Дело было не в его пассивном состоянии, и даже не в тоне его голоса, и не в тусклом взгляде, потому что это объяснялось необычными обстоятельствами – как если бы он кричал или скрежетал зубами. Нет, это было всего лишь содержание его слов, тем более странное, что мисс Темпл всегда слушала не его слова, а то, как они говорились, – как он брал ее за руку, или наклонялся к ней через стол, или даже какие чувства эти слова зажигали в ее сердце. Но теперь, когда она выслушала то, что он сказал, ей стало совершенно ясно, насколько жизнь Роджера отличается от ее жизни. Она считала, что после их обручения (и не важно, куда уводила их ежедневная суета) они были связаны, но теперь, подобно рассвету, занимающемуся за крышкой люка, у нее крепло ощущение, что их единство оставалось живо только в ее памяти. Она уже больше не знала, кто он такой, и не надеялась никогда узнать. Но знала ли прежде? На этот вопрос у нее не было ответа. Печаль, которую она испытывала, не имела больше отношения ни к нему, – потому что он был глупец, ни к ней самой, потому что она больше ни о чем не жалела. Но, почему-то слыша слова Роджера в морозном воздухе, мисс Темпл в своем скорбном сердце оплакивала этот мир или ту его часть, которая прежде умещалась в ее отважной душе. Она впервые увидела, что на самом деле замок ее мечты был построен на песке и обречен на исчезновение.
* * *
– В ночь перед тем, как пройти Процесс, – начал Роджер, в отеле «Сент-Ройял» я познакомился с женщиной, к которой воспылал страстью. Вообще-то я тогда еще вовсе не решил, что пройду Процесс, и в то время даже думал, что должен сообщить обо всем властям. Но тут я встретил эту женщину… Мы оба были в масках, я не знал ее имени, но она тоже пребывала в нерешительности перед таким же поворотом судьбы, какой ждал и меня. Я стоял перед выбором – получить ли служебное продвижение, предав огласке странное поведение заместителя министра, или рискнуть всем, последовав за ним. Увидев, что она всю свою жизнь поставила на карту, ухватившись за представившийся ей шанс, я склонялся к тому, чтобы принять его предложение. Я понимал, что, пройдя Процесс, должен буду оставить все мои прежние планы, связанные с супружеством, но эта женщина каким-то образом за один вечер потрясла меня до глубины души, и моя нерешительность была пересилена нежностью, которая возникла между нами в одно мгновение. На следующий день я изменился, и любые мысли, которые когда-либо были у меня о любви, тоже изменились, приобрели направленность к великой цели, в которой для нее не было места, но тем не менее три дня спустя я снова встретился с ней, и снова мы были в масках и одеяниях неофитов Процесса… Я узнал ее по запаху духов… По ее волосам – меня ведь послали за ней, чтобы я привел ее в анатомический театр, где она должна была претерпеть безвозвратные изменения. Я нашел ее с другой женщиной и с мужчиной, о котором знал, что он предатель. Вместо того чтобы привести ее, я отослал мужчину и снял с себя маску, потому что верил: наши темпераменты таковы, что взаимопонимание между нами может сохраниться. Никем не обнаруженные, мы могли заключить союз, делиться сведениями о вас, графиня, о министре Граббе, мистере Ксонке, графе, лорде Роберте, чтобы послужить как цели, которой мы принесли присягу, так и нашим собственным общим устремлениям. И мы и в самом деле заключили союз, который теперь коренился уже не в любви, а в благоразумной целесообразности. И вместе мы служили всем вам, нашим хозяевам, и терпеливо смотрели, как один за другим те люди, которые стояли над нами, погибали, а мы сами поднимались до вершин власти, пока не оказались в положении, когда могли унаследовать все, поскольку все вы готовы уничтожить… как это происходит даже сейчас. Мы лишены вашей жадности, вашей похоти, ваших аппетитов. Мы молча стояли рядом с каждым планом, каждым секретом, так как Процесс сделал нас сильнее, чем вы можете себе представить. И только позднее я обнаружил, что мужчина вовсе не ушел, как я думал. Он видел нас вместе, подслушал наш разговор и пожелал отступного…
– Вы убили его? – прошептал Ксонк. – Вы?
– Не я, – ответил Роджер. – Его убила Каролина.
* * *
Все взгляды присутствующих повернулись к Каролине Стерн.
– Держите ее! – закричал Ксонк, и доктор Лоренц метнулся мимо мисс Темпл и ухватил Каролину за талию. Каролина ударила его локтем в шею, а через мгновение набросилась на него, хватающего ртом воздух, и толкнула обеими руками. Доктор Лоренц исчез в открытом люке, и его затихающий вопль был заглушен ветром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Некоторые разногласия среди союзников, – бросил через плечо Ксонк.
– А позвольте узнать, почему эти все еще живы?
Графиня повернулась, глаза ее остановились на мисс Темпл. Выражение их было недобрым.
– Мы ждали вас, доктор. Я не хочу, чтобы на земле были найдены мертвые тела. Их поглотит пучина, а если кого из них и прибьет к берегу, то перед этим тело несколько дней пробудет в воде. К этому времени даже хорошенькая мисс Темпл превратится в скисший молочный пудинг.
* * *
Каролина появилась снова, с сумкой в одной руке и кипой листов бумаги в другой.
– Мадам…
– Превосходно, Каролина, – сказала графиня. – Можете их прочитать?
– Да, мадам. Это почерк лорда Вандаариффа. Я узнаю его руку.
– И о чем же он пишет?
– Не знаю, с чего начать… Отчет такой подробный…
– Так и должно быть.
– Мадам, может, будет лучше…
– Спасибо, Каролина.
Каролина наклонила голову и осталась в дверях с Лоренцом – оба они нервно во все глаза следили за происходящим в кабине. Граф смотрел мрачнее тучи, на лбу Ксонка выступили капли пота, а лицо Граббе так побелело, что казалось бескровным. Улыбалась только графиня, но ее улыбка испугала мисс Темпл больше, чем мрачность всех остальных, потому что над алым ртом и острыми белыми зубами сверкали фиолетовые глаза женщины, похожие на два острия. Она поняла: графиня довольна и ждет того, что случится, с нетерпением и страстью матери, обнимающей собственного ребенка.
Графиня подошла к Ксонку, приблизила свое лицо к его.
– Что скажете, Франсис? – прошептала она.
– Скажу, что мне хочется всунуть эту саблю в ножны. – Он рассмеялся. – Или в чьи-нибудь кишки.
Глаза его остановились на Чане. Графиня нежно приклонила голову к голове Ксонка.
– Прекрасная мысль. Только вот хватит ли вам места, чтобы хорошенько размахнуться.
– Да, не помешало бы.
– Давайте посмотрим, что могу сделать я, Франсис. Сделав грациозное, словно па в танце, движение, графиня по вернулась к заместителю министра Граббе, лента с острым как бритва зубцом была у нее на руке, и она вонзила его в череп Граббе сбоку перед самым ухом. Глаза заместителя министра широко распахнулись, тело дернулось от удара, а потом – по прошествии четырех долгих секунд, которые потребовались жизни, чтобы покинуть его, – замерло. Он рухнул на колени принца Карла-Хорста. Принц с криком подпрыгнул, и заместитель министра с гулким ударом свалился на пол кабины.
– И никакой крови не нужно убирать. – Графиня улыбнулась. – Доктор Лоренц, будьте добры, откройте передний люк. Ваше высочество! Не поможете ли Каролине справиться с покойным министром?
Она стояла, с улыбкой глядя, как они склонились над поверженным дипломатом, чьи глаза были широко раскрыты, словно он так и не поверил в то, что с ним случилось. Принц с Каролиной старались изо всех сил – тащили тело туда, где Лоренц стоял на коленях на полу кабины. Лидия с дивана, постанывая, смотрела, как тащат тело, живот ее снова спазматически напрягся, она разразилась приступом кашля, закрывая рот руками. Графиня, с отвращением вздохнув, бросила девушке маленький шелковый платок. Лидия благодарно подхватила его и размазала матовую синеву в уголках губ.
– Графиня… – начала она слабым дрожащим голосом.
Но внимание графини привлек щелчок задвижки – доктор Лоренц поднял металлическую крышку люка в полу. В кабину ворвался шквал морозного воздуха. Мисс Темпл посмотрела на открытый люк и поняла – что-то здесь не так… облака снаружи… бледный свет, отражающийся от них. На круглых окнах кабины были зеленые занавески… она не заметила, как наступил рассвет.
– Похоже, наша доля увеличилась, – заметила графиня. – Равные трети, джентльмены?
– Равные трети, – прошептал граф.
– Я согласен, – не без напряжения в голосе сказал Ксонк.
– Значит, решено, – заявила графиня и, положив руку на плечо Ксонка, чуть пожала его. – Кончайте их.
* * *
Кинжал оказался в руке Чаня, который, метнувшись к Ксонку, принял удар сабли на рукоять своего кинжала и, отбросив оружие Ксонка в сторону, ринулся вперед. Однако Ксонк развернулся на каблуках и, обхватив забинтованной рукой Чаня за шею, сбил его на пол; оба они закричали от боли при столкновении. Доктор Свенсон бросился на Ксонка, но опоздал на полшага – Ксонк успел подхватить саблю и ткнул ее рукоятью в живот Свенсона, который, хватая ртом воздух, упал на колени. Ксонк отступил на шаг и повернулся к мисс Темпл, острие его сабли снова оказалось перед ее лицом. Мисс Темпл замерла, она смотрела на Ксонка, грудь которого тяжело вздымалась, лицо перекосилось от боли в руке… он медлил.
– Франсис? – сказала графиня, в голосе ее послышалось недоумение.
– Что? – прошипел он.
– Вы чего-то ждете?
– Я подумал, может, вы хотите сами с ней разобраться?
– Очень мило с вашей стороны, но я вполне удовольствуюсь зрелищем.
– Я только хотел спросить.
– Уверяю, что оценила вашу предусмотрительность, как оценила и ваше возможное желание сохранить мисс Темпл для последующего интимного знакомства, но я бы предпочла, чтобы вы закончили начатое и закололи ее, как того и заслуживает эта злобная маленькая свинка.
Пальцы Ксонка шевельнулись на рукояти сабли, надежнее ухватывая ее. Мисс Темпл увидела, что жестокое острие остановилось всего в двух футах от ее груди, клинок, подрагивавший в такт дыханию Ксонка, отливал серебристым сиянием. Ксонк усмехнулся, глядя на нее. Она поняла, что от смерти ее отделяют мгновения.
– Сначала министр подгонял, чтобы закончить начатое… Теперь это делает графиня, – сказала она. – Конечно же, у нее есть на то свои причины…
– Так что – мне сделать это самой? – спросила графиня.
– Не подгоняйте меня, Розамонда, – отрезал Ксонк.
– Но граф так и не закончил своего допроса! – воскликнула мисс Темпл.
Ксонк не двигался. Мисс Темпл закричала снова. Голос ее срывался на визг:
– Он спросил, не убил ли полковника Траппинга министр! Но не спросил, кто еще мог его убить! Не убил ли его Роджер! Или не убила ли его сама графиня!
– Что-что? – спросил Ксонк.
– Франсис! – воскликнула графиня.
Она, пылая гневом и подняв свой смертоносный зубец, направилась мимо Ксонка, чтобы самой навсегда заткнуть рот мисс Темпл. Мисс Темпл, не в состоянии совершить никаких других движений, только вздрогнула при мысли о том, что сейчас ей то ли вспорют горло, то ли пробьют череп.
Но прежде чем случилось одно или другое, Ксонк развернулся и забинтованной рукой обнял графиню за талию, а потом бросил протестующе вскрикнувшую женщину на ближайшее сиденье – на то самое место, где только что умер Гаральд Граббе.
Во взгляде графини была такая ненависть, какой мисс Темпл в жизни не видела, – ярость, которая могла гнуть металл.
– Розамонда… – начал было Ксонк, и, опять с опозданием, мисс Темпл метнулась к упавшему кинжалу Чаня.
Ксонк плашмя ударил ее саблей по голове, и она упала на застонавшего доктора Свенсона.
Она потрясла головой – вся правая часть ее тела горела. Графиня по-прежнему оставалась на месте рядом с принцем и Лидией, вид у нее был несчастный, как у ребенка, присутствующего при ссоре родителей.
– Розамонда, – снова сказал Ксонк, – о чем она говорит?
– Да ни о чем! – крикнула графиня. – Полковник Траппинг больше не имеет значения. Предателем оказался Граббе!
– Графу все об этом известно, – смогла выдавить из себя внезапно осипшим голосом мисс Темпл.
– Все о чем? – спросил Ксонк, впервые направляя саблю в сторону графа д'Орканца, сидевшего против графини.
– Он не скажет, – прошептала мисс Темпл, – потому что он теперь не знает, кому можно доверять. Вам нужно спросить Роджера.
Граф встал.
– Сядьте, Оскар, – сказал Ксонк.
– Это зашло слишком далеко, – ответил граф.
– Сядьте – или я снесу вам ко всем чертям голову! – закричал Ксонк.
Граф уступил, демонстрируя искреннее удивление, и сел, лицо его теперь было столь же мрачным, сколь мертвенно-бледным было лицо графини.
– Я не позволю делать из себя дурака, – прошипел Ксонк. – Траппинг был моим человеком… Распоряжаться им мог только я! Тот, кто убил его… Даже если бы я предпочел не верить… Получается, что он мой враг…
– Роджер Баскомб! – прокричала мисс Темпл. – Вы знаете, кто убил полковника Траппинга?
Зарычав и ухватив тремя железными пальцами правой руки за шиворот мисс Темпл, Ксонк приподнял ее, поставил на колени, а потом, разочарованно крякнув, швырнул ее вдоль всей кабины через дверь, где она с криком приземлилась у ног Каролины Стерн. Дыхание у нее перехватило, и она замерла, мигая от боли, смутно понимая, что ей почему-то стало прохладнее. Она подняла глаза и увидела обрывки своих одежд в руке Ксонка. Он встретил ее взгляд, и мисс Темпл громко всхлипнула, убежденная, что вот сейчас он подойдет к ней и встанет ей ногой на шею, как он сделал это с драгуном… Но тут в тишине, наполненной лишь звуками тяжелого дыхания, Роджер Баскомб ответил на ее вопрос.
* * *
– Да, – просто ответил он. – Знаю.
Ксонк остановился и вперил взгляд в Роджера.
– Это сделала графиня?
– Нет.
– Постойте… сначала ответьте, – вмешался граф. – Почему он был убит?
– Он служил Вандаариффу, а не нам? – спросил Ксонк.
– Да, – сказал Роджер. – Но убили его не из-за этого. Графиня уже знала о том, кому на самом деле служил полковник Траппинг.
Ксонк и граф повернулись к ней. Графиня иронически улыбнулась их доверчивости.
– Конечно, я знала, – ухмыльнулась она, глядя на Ксонка. – Вы настолько высокомерны, Франсис, – полагаете, будто всем нравится то, что вы делаете… Могущество вашего брата… и в особенности Траппинг. Вы прячете свое коварство за маской либертета, но у Траппинга не было такой глубины… Он был счастлив сообщать все тайны вашего брата тому, кто лучше удовлетворял его аппетиты!
– Тогда зачем же его убили? – спросил Ксонк. – Чтобы сохранить проект графа, его Благовещение?
– Нет, – сказал Роджер. – Траппинг еще не договорился о цене спасения Лидии. Он только намекнул кое на что Вандаариффу.
– Значит, это был Граббе? Наверное, Траппинг узнал о его планах перекачать воспоминания Вандаариффа…
– Нет, – повторил Роджер. – Заместитель министра наверняка убил бы его, будь у него время и возможность.
Ксонк повернулся к графине:
– Значит, его убили вы?
Графиня опять нетерпеливо фыркнула.
– Вы хоть слушаете, что я говорю, Франсис? Вы помните, что Элспет Пул – эта глупая, наглая и вряд ли достойная сожаления девица – демонстрировала нам в бальном зале? Ее видения?
– Там были Элспет и миссис Стерн, – сказал Ксонк, глядя сквозь дверной проем на Каролину.
– С Траппингом, – сказал граф. – В ночь обручения.
– Нас послали к нему, – возразила Каролина. – Графиня приказала нам… нам…
– Именно, – сказала графиня. – Я делала все, что в моих силах, чтобы угодить ему и чтобы не вмешались другие гости!
– Поскольку знали, что ему нельзя доверять, – сказал граф.
– Но его можно было отвлечь, чтобы дать нам время самим разобраться с Вандаариффом, – заметила графиня. – Что мы тогда и сделали!
– Если бы полковник Траппинг предупредил Вандаариффа, все наше предприятие было бы поставлено под угрозу! – воскликнула Каролина.
– Мы все это знали! – отрезала графиня.
– Тогда я не понимаю, – сказал Ксонк. – Кто убил Траппинга? Вандаарифф?
– Вандаарифф не стал бы убивать собственного агента, – раздался хриплый голос из-за спины Ксонка, и мисс Темпл узнала Свенсона, который с трудом приподнялся на колени.
– Но ключ Траппинга был у Бленхейма!
– Бленхейм перенес тело, – сказал Свенсон, – по приказу Вандаариффа. Тогда он еще контролировал ситуацию в собственном Доме.
– Тогда кто? – прорычал граф. – И зачем? И если это было сделано не ради Лидии, или наследства Вандаариффа, и не для того, чтобы контролировать финансы Ксонка, то каким образом убийство этого третьестепенного шута могло внести раздор в наши ряды?
Графиня заерзала на своем сиденье и свирепо посмотрела на Роджера – по едва заметному дрожанию его губ было видно, что он тщетно пытается сохранить молчание.
– Скажите нам, Роджер, – проговорила графиня. – Скажите нам немедленно.
* * *
Мисс Темпл смотрела на лицо своего прежнего возлюбленного, и ей казалось, что она видит лицо марионетки, но при этом на удивление живое, однако неискренность на нем была до боли очевидна. Дело было не в его пассивном состоянии, и даже не в тоне его голоса, и не в тусклом взгляде, потому что это объяснялось необычными обстоятельствами – как если бы он кричал или скрежетал зубами. Нет, это было всего лишь содержание его слов, тем более странное, что мисс Темпл всегда слушала не его слова, а то, как они говорились, – как он брал ее за руку, или наклонялся к ней через стол, или даже какие чувства эти слова зажигали в ее сердце. Но теперь, когда она выслушала то, что он сказал, ей стало совершенно ясно, насколько жизнь Роджера отличается от ее жизни. Она считала, что после их обручения (и не важно, куда уводила их ежедневная суета) они были связаны, но теперь, подобно рассвету, занимающемуся за крышкой люка, у нее крепло ощущение, что их единство оставалось живо только в ее памяти. Она уже больше не знала, кто он такой, и не надеялась никогда узнать. Но знала ли прежде? На этот вопрос у нее не было ответа. Печаль, которую она испытывала, не имела больше отношения ни к нему, – потому что он был глупец, ни к ней самой, потому что она больше ни о чем не жалела. Но, почему-то слыша слова Роджера в морозном воздухе, мисс Темпл в своем скорбном сердце оплакивала этот мир или ту его часть, которая прежде умещалась в ее отважной душе. Она впервые увидела, что на самом деле замок ее мечты был построен на песке и обречен на исчезновение.
* * *
– В ночь перед тем, как пройти Процесс, – начал Роджер, в отеле «Сент-Ройял» я познакомился с женщиной, к которой воспылал страстью. Вообще-то я тогда еще вовсе не решил, что пройду Процесс, и в то время даже думал, что должен сообщить обо всем властям. Но тут я встретил эту женщину… Мы оба были в масках, я не знал ее имени, но она тоже пребывала в нерешительности перед таким же поворотом судьбы, какой ждал и меня. Я стоял перед выбором – получить ли служебное продвижение, предав огласке странное поведение заместителя министра, или рискнуть всем, последовав за ним. Увидев, что она всю свою жизнь поставила на карту, ухватившись за представившийся ей шанс, я склонялся к тому, чтобы принять его предложение. Я понимал, что, пройдя Процесс, должен буду оставить все мои прежние планы, связанные с супружеством, но эта женщина каким-то образом за один вечер потрясла меня до глубины души, и моя нерешительность была пересилена нежностью, которая возникла между нами в одно мгновение. На следующий день я изменился, и любые мысли, которые когда-либо были у меня о любви, тоже изменились, приобрели направленность к великой цели, в которой для нее не было места, но тем не менее три дня спустя я снова встретился с ней, и снова мы были в масках и одеяниях неофитов Процесса… Я узнал ее по запаху духов… По ее волосам – меня ведь послали за ней, чтобы я привел ее в анатомический театр, где она должна была претерпеть безвозвратные изменения. Я нашел ее с другой женщиной и с мужчиной, о котором знал, что он предатель. Вместо того чтобы привести ее, я отослал мужчину и снял с себя маску, потому что верил: наши темпераменты таковы, что взаимопонимание между нами может сохраниться. Никем не обнаруженные, мы могли заключить союз, делиться сведениями о вас, графиня, о министре Граббе, мистере Ксонке, графе, лорде Роберте, чтобы послужить как цели, которой мы принесли присягу, так и нашим собственным общим устремлениям. И мы и в самом деле заключили союз, который теперь коренился уже не в любви, а в благоразумной целесообразности. И вместе мы служили всем вам, нашим хозяевам, и терпеливо смотрели, как один за другим те люди, которые стояли над нами, погибали, а мы сами поднимались до вершин власти, пока не оказались в положении, когда могли унаследовать все, поскольку все вы готовы уничтожить… как это происходит даже сейчас. Мы лишены вашей жадности, вашей похоти, ваших аппетитов. Мы молча стояли рядом с каждым планом, каждым секретом, так как Процесс сделал нас сильнее, чем вы можете себе представить. И только позднее я обнаружил, что мужчина вовсе не ушел, как я думал. Он видел нас вместе, подслушал наш разговор и пожелал отступного…
– Вы убили его? – прошептал Ксонк. – Вы?
– Не я, – ответил Роджер. – Его убила Каролина.
* * *
Все взгляды присутствующих повернулись к Каролине Стерн.
– Держите ее! – закричал Ксонк, и доктор Лоренц метнулся мимо мисс Темпл и ухватил Каролину за талию. Каролина ударила его локтем в шею, а через мгновение набросилась на него, хватающего ртом воздух, и толкнула обеими руками. Доктор Лоренц исчез в открытом люке, и его затихающий вопль был заглушен ветром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101