– Что с пушкой?– Пушка в полной исправности, – доложил Кутовой.– Так почему же она не стреляла, когда надо было? – недовольно заметил комиссар. – Что, она стреляет по принципу «когда хочу»? – и направился к пушке.Вызвали боевой расчет. Кутовой начал подробно объяснять причину временного бездействия орудия. Оказалось, что наводчик раньше времени дернул курки, снаряд еще не был дослан в казенную часть, получился перекос патрона, и затвор заклинило. Но Орехов, не внимая объяснениям своего зампотеха, по-прежнему обвинял Кутового. В разговор вмешался Кузнецов.– А товарищ зампотех прав, – сказал он, – это вы, товарищ Орехов, плохо знаете пушку и не научили своих подчиненных, как с ней обращаться. А еще кричите, стараясь показать, что вы здесь ни при чем, и сваливаете вину на других! А я считаю, Сергей Трофимович, – обратился Кузнецов к Стехову, – что здесь простое незнание пушки как со стороны командира батареи, так и расчета, и вот результат…В подтверждение своих слов Николай Иванович взял снаряд и, вложив его в подающую часть пушки, чуть подвинул вперед и тут же развел курки, они врезались в гильзу, и снаряд дальше не пошел.– Так было и во время боя, – пояснил он Орехову. – Видите, в чем тут загвоздка? А вы кричите… И зря. – Шагнув к зампотеху, Кузнецов подал руку.– Будем знакомы, – сказал Николай Иванович. – Я уже слыхал о вас. Вы инженер по специальности?– Да, – ответил Кутовой.Кузнецов начал спрашивать, откуда родом Михаил Кутовой, когда попал в отряд. Узнав, что он конструирует прицелы на пушку и минометы, Кузнецов живо заинтересовался этим. И вдруг неожиданно спросил:– А что, интересно, думаете делать после войны?– Откровенно говоря, пока об этом не задумывался, – отозвался зампотех. – Наша жизнь такова, что не знаешь, что с тобой будет через день-два.– Вы правы, – вздохнув, ответил Кузнецов, помолчал в раздумье. – Очень-очень правы. – Погрустнел на мгновение, но тут же, словно отгоняя мрачные мысли, воскликнул: – А впрочем, двум смертям не бывать!.. – и засмеялся.Николай Иванович Кузнецов был большим жизнелюбом. В грозные годы борьбы с гитлеровцами, у партизанского костра в отряде, в кругу своих товарищей на подпольной квартире он, когда выгадывались редкие минуты отдыха, любил поговорить о жизни, о красоте людской.«После тяжелого напряженного дня, когда приходилось много раз смотреть смерти в глаза, Николай Иванович очень любил вспомнить прошлое, помечтать о будущем, – рассказывает Валентина Константиновна Довгер. – Несмотря на сильное перенапряжение, мы могли просидеть всю ночь у печки (в которой теплился огонек) и говорить до зари. Это особенно стало возможным, когда нам удалось купить квартиру по улице Ясной – ныне улица имени Николая Кузнецова. В этой квартире мы чувствовали себя, как' дома, а с приездом мамы квартира стала еще более обжитой. В целях конспирации ее посещали только Кузнецов и Струтинский. Из рассказов Николая Ивановича мне было известно о годах его юности, работе на Урале и в Москве. Он всегда очень тепло вспоминал своих близких.Да, жизнь в те годы была сложной. И те несколько часов, когда мы могли сбросить маску, были для нас большим счастьем. В глубоком тылу врага, где шла ожесточенная борьба, Николай Иванович очень любил поговорить о планах на будущее, о своих мечтах. Он говорил: «Пусть даже не все будет так, как мы мечтаем, но как хорошо помечтать!..»Я очень ценила его дружбу и доверие. Эти воспоминания и сейчас мне крайне дороги».Партизанский отряд долгое время не мог прорваться через линию железной дороги Львов – Луцк. Николай Иванович Кузнецов, который не выносил временного бездействия, заявил:– Я ждать больше не могу. Попробую проскочить сам…Он спешил. Впереди было большое ответственное задание.Кузнецов облачился в немецкую шинель с погонами гауптмана. Машину, в которой он должен был поехать, на конях протащили до шоссе (в автомобиле мизерный запас горючего). За руль сел Иван Белов, одетый немецким солдатом. Ян Каминский выступал в роли крупного коммерсанта, спасающегося от русских большевиков, Николай Иванович остался Паулем Зибертом.Все трое под видом отступающих удачно втерлись в колонну немецких автомашин, пересекли железнодорожное полотно и двинулись на Луцк. Но в городе Кузнецов нужных людей не застал.При выезде из Луцка застава задержала машину разведчиков. Офицер, проверяющий документы, что-то заподозрил. Кузнецов застрелил офицера и трех его жандармов, разбил шлагбаум и проскочил вперед.Пауль Зиберт продолжил свой путь на Львов. Отважному разведчику и его боевым побратимам поручалось осесть в этом городе, собрать разведывательные данные и совершить акт возмездия над львовским губернаторов Вехтером и вице-губернатором Бауэром. Было известно что эти палачи пролили реки крови мирных жителей Зверства, которые с их благословления чинили фашисты над людьми, по своей жестокости превосходили все границы человеческого воображения. Это здесь обреченным перед тем, как вести на виселицу, заливали рот гипсом, чтобы жертвы не кричали… Это здесь, в Яновском концлагере из заключенных был создан оркестр. Под дулом пистолетов два известных львовских композитора, находившиеся в концлагере, написали «Танго смерти». Под эту нечеловеческую музыку страданий, страха и обреченности, которую играл оркестр смертников, немецкие нацисты истязали, казнили людей.Сотни тысяч безвинных детей, женщин и стариков замучили гитлеровские палачи. В сорок третьем году в день рождения Гитлера комендант Яновского лагеря Вильгауз отсчитал из числа заключенных пятьдесят четыре человека и, куражась, зверски потешаясь над жертвами, объявил охране:– Я ставлю в день рождения нашего фюрера 54 свечи!.. Это мой подарок…Комендант лично расстрелял обреченных…Многие из этих фактов уже в то время были известны советским людям. И подъезжая к Львову, при виде красных зубчатых бастионов старой крепости на высоких холмах, при виде фашистского флага с вышитой свастикой на белом фоне, Николай Кузнецов думал о загубленных человеческих жизнях. И в сердце вскипала ненависть к немецкому фашизму.У стен древнего Львова Кузнецов рассказал друзьям жуткие истории из жизни Яновского лагеря, чтобы они знали, как жесток враг, чтобы, готовясь к встрече с ним, сердца друзей-партизан горели неугасимым огнем мести.Заканчивая рассказ о «свечах Вильгауза», Кузнецов, сдерживая душивший его гнев, сказал:– Когда я услышал о людях-свечках, мысленно еще раз поклялся: «Пока жив, не ждите от меня пощады, фашистские изверги! Не будет конца свечам, которые я буду ставить вашему бесноватому фюреру и вам, двуногие звери!..»При въезде в город Кузнецов обратил внимание на предупреждающий приказ, написанный по-немецки на большом щите. Приказ был категоричен:– Внимание! Военным, прибывшим в город, тотчас зарегистрироваться в местной комендатуре. Отметка о прибытии и убытии обязательна. Без нее занятие квартир и ночлег в городе запрещены.За долгую дорогу Кузнецов и его спутники нагляделись на потрепанные гитлеровские части, спешившие с фронта в тыл на переформирование. Куда девался тот лоск, с которым фашисты шли на восток, шли на Москву в первые дни войны?! Теперь же все они выглядели одинаково: заросшие щетиной лица угрюмы, глаза пусты и безразличны. Фашистские вояки на полях России и Украины, в Белоруссии и Прибалтике, в предгорьях Кавказа порастеряли свою спесь.…«Фиат» серого цвета въезжал во Львов. Позади долгая и опасная дорога. Впереди – тропа разведчика. Где Пауль Зиберт?! Любой ценой уничтожить палачей Львова. После этого, исходя из обстановки, Кузнецов должен пойти с Каминским и Беловым на запад, в Краков, и действовать там до прихода Советской Армии, либо (если выехать в Польшу не удастся) связаться с группой Крутикова, которую выслал отряд в район Перемышляны. В крайнем случае предусматривался и такой вариант: Кузнецов, не установив связи с партизанской группой, переходит линию фронта. Если и здесь постигнет неудача, тогда в подполье во Львове он будет ждать прихода частей Красной Армии.Благополучно миновав проверку на контрольном пункте, Николай Кузнецов, Ян Каминский и Иван Белов прибыли в город. Обстановка во Львове была тяжелой даже для такого опытного разведчика, как Кузнецов. Связь с отрядом, все еще находившимся в Ровенской области, нарушена. Условия для работы в городе не были заранее подготовлены. Из многочисленных знакомых Яна Каминского во Львове остались считанные единицы. Жители были запуганы. Массовые аресты, жестокие репрессии держали людей в страхе. И все же Кузнецов и Каминский находят квартиру у одного поляка-антифашиста и приступают к разведывательной деятельности.Кузнецов подбирает себе помощников. Он продолжает миссию народного мстителя…!Рядовые партизаны-разведчики, действовавшие во Львове, не раз видели Пауля Зиберта в сером «фиате», проезжающим по улицам города. Его не раз видели в полдень прохаживающимся у подъезда городского театра. Кузнецов ждал в условленное время связного, которого должен был прислать отряд. Но связного все не было и не было…27 января 1944 года партизанский отряд, шедший к Львову, километрах в шестидесяти от города, выдержал жестокий бой с частями дивизии «СС Галичина» и немецкой моторизованной пехотой. Отряд повернул обратно и направился навстречу Советской Армии, чтобы выйти в тыл для переформирования.А Пауля Зиберта уже искали гестаповские ищейки. Они схватили в Ровно Валентину Довгер.– Где Пауль? – приставив к голове девушки пистолет, начал допрос гитлеровский офицер. – Где?!!Фашистская разведка искала Пауля Зиберта.Где, в чем допустил просчет разведчик Николай Кузнецов, каким необдуманным шагом дал заподозрить себя?Для Вали Довгер начался длинный путь мучений, страданий, издевательств. Он кончился только в Германии, где с приходом американцев ей удалось бежать в зону советской оккупации.Но Пауль Зиберт продолжал действовать, продолжал сражение с ненавистным врагом.Перед нами страницы «Дела Пауля Зиберта», которое вела гитлеровская контрразведка. Мы читаем их двадцать лет спустя, с тех пор, когда закрылась последняя страница жизни Николая Ивановича. И на нас пахнуло дыханием грозных лет. Как бы воочию мы увидели ожесточенную схватку, поединок в стане врагов, который вел Кузнецов с коварной гитлеровской разведкой.Мы видим документы, читаем слова о брате, которые говорил враг, сумевший засечь последние шаги отважного разведчика по советской земле, за счастье и свободу которой он бился.31 января 1944 года, как явствует из рапортов полевой жандармерии, в 5 часов 30 минут вечера во Львове, в доме военно-воздушных сил, на Валштрассе, 11-а был убит подполковник Ганс Петере.Около пяти часов неизвестный в форме капитана без разрешения посетил вышеназванный дом. Он был задержан охраной и доставлен к подполковнику Петерсу. При проверке командировочного удостоверения мнимый капитан, назвавшийся Паулем Зибертом, тремя выстрелами из пистолета убил подполковника и ефрейтора Зейделя и смог незаметно скрыться. На месте убийства найдено три гильзы калибра 7,65 мм…8 февраля Николай Кузнецов проник в здание Львовского городского театра, где проходило важное заседание немецкой администрации Галичины. В президиуме заседания находились губернатор Вехтер и его первый заместитель Бауэр. Пройти к сцене через оцепление эсэсовцев было невозможно. Кузнецов после заседания дождался, когда губернатор и вице-губернатор вышли из театра и, сев в машины, отправились на квартиры. Не имея возможности точно установить, кто из них Вехтер, а кто Бауэр, Кузнецов отправился следом за одним из них. Теперь он знал: особняк этого палача находится напротив здания музея.Утром 9 февраля, в половине восьмого, к особняку Бауэра подошла машина. Вице-губернатор в сопровождении одного из высших чиновников немецкой военной администрации Шнайдера собирался выехать по делам. В этот момент к особняку подошла другая автомашина. Из нее вышел высокий гауптман в зеленой шинели. Четко, как на параде, отбивая шаг, он приблизился к Бауэру и Шнайдеру:– Кто из вас Бауэр?Получив ответ, гауптман воскликнул:– Вы-то мне и нужны! – Раздались пистолетные выстрелы, и оба фашиста свалились замертво.Кузнецов выполнил свое обещание, данное когда-то, после ошибки во время покушения на генерала Даргеля. На этот раз он стрелял наверняка.– Убит вице-губернатор Галиции доктор Бауэр и его президиал-шеф доктор Шнайдер! – заметались по городу слухи.Горожане, знавшие о зверствах фашистских палачей, мысленно торжествовали. Мучители и поработители казнены. И к ним пришла расплата за злодеяния.Вся служба безопасности дистрикта Галиции, гестапо, жандармерия и полиция, сбиваясь с ног. искали террориста-мстителя.Докладывая о покушении на вице-губернатора Бауэра и доктора Шнайдера, дирекция уголовной полиции в своем рапорте от 18 февраля писала: «Нападающий, наверное, стрелял из самозарядного пистолета. Раненые Бауэр и Шнайдер сразу же умерли. На месте происшествия найдено две гильзы калибра 7,65 мм. Возникает подозрение, что неизвестный произвел своим оружием много других покушений на райхенемцев и других лиц, которые занимают ответственные должности в немецкой армии».Жандармерия, в связи с убийством руководителя губернаторства, начала еще больше свирепствовать. Людей хватали по малейшему подозрению. Оставаться Кузнецову в городе, не имея надежных квартир и связей, стало очень опасно. Нужно было немедленно уходить из Львова и постараться наладить утерянную связь с отрядом. Кольцо гитлеровской контрразведки сузилось до предела. Кузнецов видел это. И тогда он вместе со своими боевыми друзьями Яном Каминским, Иваном Беловым, прорвавшись через заслоны гитлеровской службы безопасности, скрывается из Львова.Серый «фиат» держит путь в направлении на Броды.Уже при выезде из города партизаны-разведчики обнаружили, что по дороге выставлены усиленные посты полевой жандармерии и гестаповцев. Но другого выхода не было, и трое продолжали путь.Километрах в двадцати от Львова, неподалеку от села Куровцы, серый «фиат» задержала застава военного патруля. Кузнецов предъявил командировочное удостоверение. Но майор, возглавлявший патруль, потребовал другие документы, которые бы удостоверяли личность Пауля Зиберта. Тогда Кузнецов небрежно выхватил гестаповский жетон:– Может быть, этого вам будет достаточно! – сказал Пауль Зиберт.– Нет, – ответил майор. – А еще какие есть документы? – И Кузнецов понял, что посты предупреждены.Раздались выстрелы. Майор, сраженный пулей, упал. К месту происшествия кинулись солдаты заставы. Из окна машины автоматной очередью Кузнецов срезал еще несколько человек. Остальные кинулись врассыпную. И «фиат» рванулся вперед. Проскочив еще четыре-пять километров, трое свернули с дороги на проселок. Бросив машину, в которой уже кончилось горючее, Кузнецов с товарищами скрылся в лесу.Несмотря на повсеместные розыски, гитлеровская контрразведка не связывала террориста, совершившего акции против вице-губернатора Бауэра и других высших чинов оккупационных властей во Львове, с именем Пауля Зиберта. Первое упоминание о том, что Зиберт – убийца Бауэра, появляется месяц спустя после ухода отважного разведчика из Львова.Николай Кузнецов с боевыми друзьями искал партизан в Ганачивском лесу, а начальник полиции безопасности и СД дистрикта Галиции 28 марта 1944 года доносил: «14 февраля 1944 года в одной из автомашин с фальшивым регистрационным номером найдены две гильзы от патронов 7,65. Из этой машины 12 февраля в Куровцах был убит военный патруль майор Кантер. Убийцы скрылись.Этой же машиной пользовались также при убийстве вице-губернатора доктора Бауэра, доктора Шнайдера, подполковника Петерса и ефрейтора Зейделя».Разведчик Кузнецов благополучно ушел из капкана, подготовленного ему во Львове. Но на пути советского патриота, как выяснилось потом, встали черные наймиты. После долгих блужданий разведчики натолкнулись на предателя-старосту, который под предлогом заготовки топлива ездил разведать место расположения партизанской группы. Уничтожив старосту-бандеровца, разведчики продолжали искать в Ганачивском лесном массиве следы партизан-медведевцев, которых, как знал Кузнецов, должны были послать в эти места. Пришлось выдержать несколько стычек с бандитами ОУНа. Рассеяв наседавших националистов, которые пытались захватить троих разведчиков в плен, Кузнецов, Каминский и Белов продолжали поиски. Недалеко от села Погорельцы разведгруппа нашла приют у одного поляка-патоиота. Получив у него одежду и продовольствие, Кузнецов с товарищами на подводе, которую им помог достать поляк, двинулись в направлении Бродов. В пути наткнулись на стоянку евреев-беженцев. Двое из них, Самуил Эрлих и Марк Шпилька, вызвались провести Кузнецова к партизанской группе, действовавшей в округе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21