– Да, один назойливый репортер околачивался здесь целый день, – проворчал Даррел. – Надеюсь, он хоть на время оставит нас в покое.– Ну что ж, мне пора, – вздохнул Гленн. – Эмили получила от родителей кое-какую сумму, чтобы на распродажах купить себе одежду на очередной учебный год. – Он бросил взгляд на девочку, стоявшую в стороне с сумкой. – Наверное, потратила все до последнего цента.Даррел рассмеялся.– Ладно, брат, спасибо, что зашел.– Желаю удачи, – кивнул Гленн, а потом нахмурился. – Я устроился на работу. В одну экспедиторскую контору, – добавил он, стараясь не смотреть в глаза брату. – Это временно.– Гленн, ты способен на большее…– Пойми, мне нужно растить дочь, – ответил он. – Наш совместный частный бизнес пока подождет. Как ты сам понимаешь, для этого нет средств. Я не слишком привередлив, просто мне сейчас нужно чем-то зарабатывать себе на жизнь. – Он поднял глаза. – Иначе придется тратить накопленные сбережения. Которых не так много.Гленн пожал плечами, пытаясь выглядеть спокойным, но Даррел хорошо знал своего брата и понимал, что тот лукавит. Чтобы такой умница, как он, теперь крутил баранку на трейлере…Даррел поблагодарил его за печенье и пообещал регулярно звонить. Гленн махнул на прощание и подошел к Эмили. В его фигуре и походке была заметна печаль и какая-то обреченность, которых раньше не было.– Вижу, ты готов выпрыгнуть наружу, – послышался сзади голос Мелани. – Могу помочь! – Она села рядом и протянула ему тарелку с сервелатом и сыром. Волосы у нее были распущены и свободно растекались по плечам. На этот раз Мелани переоделась: на ней была облегающая кремовая безрукавка. – Вообще-то я настоящий наркоман в смысле поесть. И взяла с собой довольно много пакетированной еды. Вот про домашнее печенье не подумала, – с упреком добавила она.– Скоро я тебя угощу, как только покончу с этим, – ответил Даррел, кивнув на тарелку.Хотя он опустил глаза, стараясь не заглядываться на ее золотистые волосы, мысли постоянно возвращали его к Мелани. Почему она оказалась рядом и решила позаботиться о его желудке, почему появляется именно тогда, когда он больше всего нуждается в дружеской поддержке. Но когда он пытается сблизиться, она тут же готова отпрянуть как ошпаренная.Почему его постоянно тянет к Мелани, почему хочется узнать ее получше? И почему его мало интересует одно или даже два свидания с ней?..Даррел взял с тарелки сервелат вместе с сыром и, обмакнув в соус, сунул себе в рот.– Ты умеешь отыскать путь к сердцу мужчины, – заметил он.Она рассмеялась. Воцарилась комфортная тишина – ни один из них не ощущал неловкости от присутствия другого.– Помню тот момент, когда увидел тебя впервые, – сказал Даррел, и память воскресила перед ним образ Мелани более чем двадцатилетней давности. – Думаю, тогда тебе было лет пять-шесть, а мне, наверное, семь. Ты проехала мимо на велосипеде. А я был на редкость завистливым мальчишкой. К тому времени у меня еще не было двухколесного велосипеда, а тут ты, девчонка, гордо колесишь по улице, да еще прямо перед моим домом! В конце улицы ты притормозила – скорее всего, чтобы просто порисоваться передо мной.– Помню, помню, – подхватила Мелани. Она покачала головой и усмехнулась. – Боже, как давно это было! Неужели мы с тобой тогда встретились первый раз? А я думала, что это случилось в тот момент, когда я столкнула тебя в бассейн.– Ни в коем случае! Это уже была вторая встреча, – поправил ее Даррел и почесал затылок. – Удивительно вспоминать такие эпизоды! – Его глаза блеснули. – Всякий раз, когда ты проезжала или проходила мимо, я с ненавистью смотрел тебе вслед. В тебе я видел только соперницу. – Он засмеялся. – Ты ведь знаешь мальчишек. Они завистливы и считают, что весь мир вращается только вокруг них одних.– А когда же, интересно, мужчины расстаются с подобной точкой зрения? – подняв бровь, спросила Мелани.– Некоторые – никогда, – ответил Даррел.– Мне это тоже пришло в голову…В уголке губ Мелани зависла капля соуса. Сладкая. Горячая. Съедобная. Он мог бы без особых усилий слизнуть ее. Нужно было лишь преодолеть десять – двенадцать сантиметров, разделявшие их, и… вобрать в себя ее чувственный рот, ощутив его несравненную сладость.Но, прежде чем он собрался сделать то, о чем молил каждый сантиметр его тела, Мелани молча достала салфетку и вытерла соус с губ.– Восхитительно, – тихо проговорил он, имея в виду что угодно, но только не сервелат с сыром.– Спасибо, – ответила Мелани. – Я вообще-то люблю готовить. Когда-то мечтала стать шеф-поваром, но, слава Богу, не стала. – Она рассмеялась. – На кухне у меня полно кулинарных книг, рецептов и всякой специальной посуды…– Мелани, – произнес Даррел, ощутив странную настойчивость в своем голосе, которая, видимо, передалась и ей. – Я хотел тебе сказать… – Он снова осекся, а потом отвернулся, бросив взгляд через открытую дверь кают-компании на выложенные брусчаткой и плиткой дорожки торгового центра. Он вспомнил про Гленна с Эмили. – Пойду достану из сумки твое печенье, Пока не забыл, – сказал он.В ее глазах промелькнул огонек разочарования. Но она ничего не ответила, проводив его взглядом. «День шестой. Провела три ночи в раскладном кресле и две – на жестком полу, поскольку постоянно вытягиваю плохие карты. Спина и ноги нестерпимо ноют. Готова разделить ложе или каюту с кем угодно, если только постель будет мягкой и я смогу выспаться. Не помню, сколько партий сыграно в преферанс, но это не помогает отвлечься от мыслей об отце и о том, как завоевать главный приз. И еще о Дарреле. Он всегда был чертовски привлекателен, но сейчас еще и возмужал, а это дополнительный плюс. Может быть, он начинает потихоньку расставаться с прежними наклонностями откровенного бабника? Уверяет меня, что так и есть, но я пока сомневаюсь…» – Вот, – услышала она рядом хриплый голос Даррела и захлопнула дневник. Он положил перед ней пять кружков шоколадного печенья. – Меня навестил Гленн и пополнил мои истощившиеся запасы.Мелани всегда с симпатией относилась к брату Даррела. Этот серьезный парень почти никогда не расставался с книгами и к тому же хорошо разбирался в технике. Мелани узнала от подруги о трагической смерти жены Гленна в прошлом году и даже представить себе не могла, как тот умудряется один растить дочь. Несмотря на то, что девочка лишилась матери, у нее ведь остался заботливый отец и еще дедушка с бабушкой, которые всеми силами стараются восполнить потерю.– Как дела у Гленна? – спросила Мелани.– Держится, – ответил Даррел, устроившись в кресле напротив.– Должно быть, это трудно.– До невозможности, – кивнул он и покачал головой. – Они ведь были женаты с семнадцати лет. – Он взял в руку печенину. – Он постоянно думает о Мэри. Не может не думать. И пока не в силах свыкнуться с тяжелой потерей.– Он живет ради дочери.– Верно. Если бы не Эмили, то я даже представить не могу, что бы с ним было. Да и со всеми нами. В принципе гораздо проще сосредоточиться на проблемах одиннадцатилетней девочки, чем глядеть на пустующее место за столом.– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – согласилась Мелани. – Моя мать умерла, когда я была примерно в том же возрасте. С тех пор прошло уже почти шестнадцать лет, но иногда наступают дни, когда мне очень не хватает ее и хочется хотя бы услышать ее голос и поговорить. – Мелани покачала головой.Даррел наклонился к ней поближе.– Поэтому ты, наверное, и не можешь ни с кем сблизиться по-настоящему?Мелани выпрямилась, восстановив прежнюю дистанцию между ними.– Почему? Я могу сблизиться…Даррел поднял бровь.– Назови мне хотя бы одного такого человека.– Дженни, – ответила Мелани. – Помнишь ее? Она когда-то встречалась с твоим другом Леноксом. Мы живем с ней по соседству.– Теперь вспомнил, – покопавшись в памяти, кивнул Даррел. – Я даже помню, что Леннокс не на шутку влюбился в нее. – Волосы упали ему на глаза, и он машинально поднес руку, чтобы смахнуть их.Но, прежде чем он успел это сделать, на его лбу уже была рука Мелани. Их пальцы соприкоснулись, и она вздрогнула, словно от удара током.– Ой… прости меня, – растерянно проговорила она, сама удивляясь слабости своего голоса. Она редко теряла над собой контроль. И никогда прикосновение мужчины не могло взволновать и тем более возбудить ее. – Я просто… – Но она не договорила.Даррел поймал ее руку.– Не нужно.– Что – не нужно? – недоуменно переспросила Мелани.– Не нужно убирать руку, – успокаивающим голосом проговорил он. – Мы ведь просто разговариваем. Как друзья.– Ты держишь мою руку, – судорожно глотнув, сказала Мелани. – Это как-то… не по-дружески.– Но мне показалось, что ты испытываешь уже не просто дружеские чувства, – вкрадчиво шепнул ей Даррел. – Разве не так? – И прядь волос вновь упрямо свалилась ему на лоб.– Тебе нужно постричься, – немного оживившись, заметила Мелани. Она поднялась на ноги и убрала руку. – Гм… Кстати, у меня с собой большие ножницы. Могу тебя постричь, если решишься. – Ей очень хотелось избежать дальнейшего разговора. И покинуть тесный камбуз, ситуация на котором все сильнее накалялась. И где, казалось, не существует ничего и никого, кроме Даррела Уайта.Несколько секунд он неподвижно смотрел на нее. Потом тоже встал.– Конечно, почему бы нет? Я ведь доверяю тебе.Мелани не смогла удержаться от усмешки.– Ты уверен? Вспомни-ка, в школе собственная внешность беспокоила тебя куда больше, чем еда!– Я изменился, – хрипло проговорил Даррел. – Стал взрослым. – Он шагнул поближе. – Разве ты не заметила?О да, такое конечно же не могло укрыться от ее глаз. Причем не раз с тех пор, как они оказались в салоне этой яхты. Предложение постричь Уайта, пожалуй, неудачная идея. Она стригла десятки людей, но никогда не рассматривала свою обыденную работу с такой интимной точки зрения. Она представила, как ее ладони гладят его волосы, перебирают их, поворачивают голову, касаются щек и подбородка… Нет, зря она это придумала! Но почему же она так смакует это занятие в предвкушении его начала?Даррел уселся на один из складных стульчиков на камбузе. Мелани расстелила на полу несколько старых газет и закрепила вокруг его воротника полотенце. Собственные волосы она собрала в хвост, зашпилила и, вооружившись ножницами и расческой, встала у него за спиной.Он недоумевал по поводу недавнего поступка Мелани, когда она снова отшатнулась от него, словно в испуге. Неужели он такой отталкивающий? Или его близость как-то пугает ее? Ему хотелось спросить у Мелани, почему она постоянно отбивается от него и почему вообще выглядит так, как будто мужчины ее совершенно не интересуют…– Ну что, готов? – спросила Мелани.– Я же сказал, что доверяю тебе.– Помню, помню, – улыбнулась она.– Только не сотвори мне какую-нибудь экзотическую прическу, так что меня мать родная не узнает, ладно?– Заткнись-ка лучше, Даррел.Пальцы Мелани взъерошили ему волосы, словно измеряя их и анализируя. По крайней мере, он так объяснял ее действия. А сам при этом не переставал думать о том, как эти нежные пальцы могли бы ласкать его тело…– У тебя отличная шевелюра…Ему показалось или на самом деле голос Мелани сделался немного хриплым?– Не припомню, чтобы кто-нибудь хвалил мои волосы, – сказал Даррел и, слегка наклонив голову, усмехнулся. – Большинство женщин отпускали комплименты по поводу других частей моего тела.– Я говорю лишь о голове, – сузив взгляд, ответила Мелани. – Пока… Сиди тихо и не вертись.Уайт послушно затих и вновь выпрямился. Потом ощутил на голове расческу. Мелани приподняла участок волос и – щелк! – отрезанные кончики рассыпались и упали на пол. Снова расческа – снова лязг ножниц. И так повторялось много раз. Ее прикосновения были легкими и женственными. В них ощущался только профессионализм, ни капли сексуальности. Однако в этом положении, когда их тела находились так близко, каждый звук ножниц и каждое прикосновение ее руки обжигали его словно огнем.– Почему ты не вышла замуж? – неожиданно спросил Даррел.Ее рука с ножницами замерла.– Даррел, сейчас не время и не место…– Но ведь это очень простой вопрос, Мелани, – не сдавался он. – Любой из прежних школьных приятелей или подруг может спросить тебя об этом. Ты красивая женщина, к тому же умная. – Его лицо озарила улыбка. – Почему какой-нибудь счастливчик не надел тебе на палец обручальное кольцо?Мелани нагнулась и принялась интенсивно работать ножницами, но на этот раз ее движения стали жестче, из них напрочь исчезла плавность.– Потому что в Рокленде нет ни одного приличного мужика в возрасте от двадцати до девяноста лет включительно.– Ну почему же? – искренне удивился Даррел. – Взять хотя бы меня…– Может, я не совсем ясно дала тебе понять? Я имею в виду приличных мужиков, годных для брака и семейной жизни!– А я что, не годен, что ли? – сверкнул глазами Даррел.Она рассмеялась так, что ножницы задрожали. Даже старуха Сьюзи оторвала взгляд от своего клубка со спицами. Роберт с Дианой прекратили возню на кровати и поднялись. Джерри с Харриотт прервали чтение газет. Канди, сидящая перед телевизором, бросила на Мелани раздраженный взгляд. Даже Эрни повернулся посмотреть, что вызвало такой хохот. Один Кевин продолжал мирно храпеть.– Эй, поосторожнее с ними, они железные! – с опаской покосившись на ножницы, воскликнул Даррел.– Ой, прости, – спохватилась Мелани и, быстро подавив смех, продолжила стрижку.– Воспринимаю это как оскорбление, – с притворной обидой в голосе проговорил Даррел. – Я не настолько уж плохой человек.Мелани закончила с затылком и теперь начала стричь переднюю часть головы. Она переместилась в пространство между ног сидящего Даррела, что-то бурча себе под нос и, видимо, полностью сосредоточившись на стрижке. Даррел обратил внимание, что она подошла к клиенту намного ближе, чем любой обычный парикмахер. Намеренно?Он много раз стригся, но ни разу не думал о парикмахерше как о женщине, не зацикливался на самом процессе и на движениях ее рук. Он обратил внимание на красивые очертания бедер и сразу представил, как чувствовал бы себя с Мелани в более интимной обстановке… Если она еще немного подвинется, то наткнется на его левое бедро…Даррел откашлялся.– Так почему же ты так и не выбрала себе парня?– Не встретила такого, кто был бы озабочен созданием семьи, – нехотя ответила Мелани.– Странно, – сказал он, – но ты ведь всегда была такой… сильной, волевой.– Да брось ты! – фыркнула Мелани. – Сейчас меня ничего не стоит обвести вокруг пальца. – Она повернула его голову в нужном направлении. – А раньше… раньше я действительно была крепким орешком.– Ты способна завоевать сердце любого мужчины!– Да уж, особенно тех, у которых нет намерения на серьезные отношения! – заметила она и взмахнула ножницами. – Послушай, давай оставим эту тему. Мне не хочется обсуждать собственную персону.Даррел протянул руки и обхватил ее за талию, заставив посмотреть себе в глаза. Мелани инстинктивно застыла на месте и опустила ножницы с расческой.– Скажи, почему ты все-таки хочешь уехать отсюда, Мелани?Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, губы ее приоткрылись, как будто ей захотелось что-то сказать, чем-то поделиться с ним. Но именно в этот момент снаружи донесся чей-то крик:– Мелани!– Пойду на верхнюю палубу! – Вырвавшись из объятий Уайта, она, не выпуская из рук ножницы с расческой, бросилась к выходу.Через иллюминатор она заметила стоявших снаружи двух женщин. Выйдя на палубу, она тут же узнала их. Это были весьма известные в городке особы: мисс Галлахер, строгая учительница биологии, и мисс Макникл – ее вспыльчивая соседка, бывшая продавщица универмага. Они считались постоянными клиентками салона, в котором работала Мелани, и в качестве своего парикмахера неизменно выбирали именно ее. Каждую субботу они приходили к ней сделать укладку. Завивка на бигуди, потом двадцать минут сушки под феном, во время которой обе почтенные дамы листали журналы и делились последними новостями.Они спасли меня своим визитом, с облегчением подумала Мелани. Вопросы Даррела Уайта затронули как раз те больные места, которые ей не хотелось тревожить – ее прошлое, ее будущее и отношения с мужчинами. Почему он вдруг стал проявлять такой жгучий интерес? И почему его повышенное внимание оказывает на нее такое влияние? Мелани решила, что не стоит именно сейчас забивать этим голову. Даррел не входит в ее планы.– Добрый день, мисс Макникл, мисс Галлахер! – приветливо помахав рукой, воскликнула Мелани. – Что вас сюда привело?Мисс Макникл, худая женщина с короткими седеющими волосами, поставила руки на бедра и нахмурилась.– А что это ты задумала, скажи-ка на милость?– Простите, не поняла? – удивилась Мелани.– Твоя хозяйка доложила нам, что ты увольняешься, – прищурившись, сказала мисс Макникл. – А завтра суббота, как ты знаешь. Что это ты себе вообразила?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16