Под такими же лозунгами впоследствии Дудаев и его окружение проводили геноцид российских граждан в Грозном и других городах Чечни.
Целенаправленная многолетняя политика экспорта уголовщины в Россию и Москву, как самый богатый город, последовательно велась чеченской верхушкой с 1989 года. Реальное тому подтверждение - защита общины с помощью откровенно заказных публикаций и выступлений на телевидении, прессинг правоохранительных органов со стороны депутатов-чеченцев различного уровня и их общественных организаций. Окончательно же маска добропорядочности дудаевского режима была сброшена после тщательно спланированной акции по освобождению Нухаева и Атлангериева. Затем появились чеченские авизовки и банки, финансовые пирамиды, зарегистрированные общиной на подставных лиц, чемоданы фальшивых акций и денежных купюр, изготовленных в Грозном. Чечня оставалась верна традициям: по законам шариата обогащаться за счет соседей-иноверцев не зазорно, а даже почетно.
К факторам, повлиявшим на расстановку сил в криминальном мире столицы, нужно отнести и роль спецслужб. По моему глубокому убеждению, чеченская группировка, вначале малочисленная и плохо организованная, умышленно выводилась из-под удара. Ее хотели использовать как противовес набиравшим силу славянским бандформированиям. Что из этого получилось, теперь ясно...
Доходы солнцевских, люберецких, балашихинских боссов продолжали резко снижаться. На сходке лидеров славян, с участием воров в законе и авторитетов, решено было очистить Москву от чеченцев. В столице началась гангстерская война. По указанию люберецких группа качков из Павловского Посада разгромила зал ресторана гостиницы "Останкинская", считавшийся угодьями группировки того же названия. Кровью и смертями закончилось нападение на чеченское кафе "Восход" - три человека убито, пятеро ранено.
На следующий день по сигналу боевого сбора на Московской кольцевой автодороге собралось примерно 500 членов общины. Пять лидеров противоборствующих группировок были приговорены к смерти. Но чеченские боевики недооценили своих оппонентов. Люберецкие и солнцевские почувствовали, что община уже не так опасна (к тому моменту находились под следствием за рэкет Атларгериев, Нухаев, задержан Женя Люберецкий и другие лидеры), и нанесли новые удары. Рядом с кинотеатром "Москва", в самом центре столицы днем (такого никогда раньше не было) чеченцы затеяли перестрелку с азербайджанцами. С места происшествия обе стороны благополучно скрылись. Позже одного из пострадавших доставили в институт Склифосовского чеченские боевики. Членам общины все чаще приходилось браться за оружие, чтобы доказать право на место под солнцем.
На боевом духе выходцев из Грозного это никак не отразилось. Вот случай, который можно было бы назвать анекдотом, если бы не его жутковатый смысл. В суде Бауманского района рассматривалось дело Х. Мизиева, обвинявшегося в ограблении прохожего. Находившийся в зале суда во главе большой группы чеченцев брат подсудимого заявил потерпевшему: если тот будет давать обличительные показания, то он отрубит истцу голову. Прибывший наряд милиции задержал угрожавшего С. Мизиева, у которого был изъят... топор для рубки мяса!
О критической ситуации в Москве, в связи с деятельностью чеченской общины, говорит такой факт. В начале 1990 года главный инспектор МВД СССР А.Аслаханов, долгое время отрицавший существование чеченской группировки в столице, обратился с письмом "О профилактике рэкетиров" к министру В.Бакатину. В документе, в частности, говорится: "В последнее время в Москве активно действуют организованные преступные группы рэкетиров, вымогающие крупные суммы денег у кооператоров, проституток, наперсточников, работников торговли, сферы услуг и разного рода мошенников.
Наиболее опасной из них является так называемая "чеченская" группа, совершающая преступления дерзко и с особой жестокостью. Лица, обложенные "данью", обоснованно опасаясь за свою жизнь и близких, факты вымогательства скрывают. Связанные круговой порукой, родственными, тейповыми связями, религией, преступлениями, члены группы, задержанные за совершение разбойных нападений, своих сообщников не называют.
Лидеры же внушают, что, изымая деньги у преступников, нажитые противоправным путем, они способствуют торжеству справедливости, а "геройскими подвигами" прославляют чеченскую нацию, что в какой-то мере способствует пополнению группы, особенно нетрудоустроенной молодежью из Чечене-Ингушетии..." Заявление чеченца Асланбека Аслаханова, искушенного в тонкостях национальной политики и к тому же носившего тогда звание полковника милиции, можно оставить без комментария.
Между тем столичная братва решала проблему доступными ей способами. В сентябре группа московских боевиков избила деревянными битами трех чеченцев. В ночь на 8 ноября на территории 4-го таксопарка были изувечены два боевика-чеченца. Спустя месяц застрелен чеченец Батаев, еще двое получили ранения. Пошла обратная переадресовка налога на охрану, община теряла авторитет. А когда во время переговоров с солнцевскими было застрелено два представителя останкинской группировки и чеченцы не отомстили за кровь, пошли разговоры о закате общины. Не последней причиной утраты позиций оказался сенсационный арест лидера южнопортового клана, самого известного после Хасбулатова чеченца Николая Сулейманова.
РОБИН ГУД ИЗ ГРОЗНОГО
Темная "девятка" без номерных знаков лишь на мгновение притормозила у тротуара. Тонированное стекло опустилось, и из темного чрева автомобиля загрохотали выстрелы. Пули предназначались хорошо одетому, крепкого телосложения кавказцу. Он замертво рухнул на тротуар, а "девятка", взревев двигателем, рванула прочь и скрылась за поворотом.
Введенный в действие для розыска машины оперативный план "Перехват-Центр" результатов не принес. Ни "Жигули", ни киллеров найти не удалось. В том же, что убийцы выполняли заказ, у Оперативников сомнений не возникло. Жертвой был тридцатидевятилетний Николай Сулейманов, известный в преступном мире под кличкой Хоза. Он был не просто авторитетом, а в течение многих лет, вплоть до своей гибели за несколько дней до начала 1995 года, являлся "крестным отцом" самой мощной московской этнической группировки - чеченская община.
Сулейманов считался пионером перестроечного рэкета. Громкое дело о вымогательстве 2,5 миллионов рублей у директора красногорского СП "Союз Интернэшнл" Балакирева (в те годы требуемая сумма выглядела астрономической) на некоторое время прервало роскошную жизнь чеченского мафиози. В его задержании принимали участие не только сотрудники МУРа, ной спецподразделение бывшего КГБ. А момент взятия с поличным самого "крестного отца" демонстрировался в программе "Время" - честь, которой, не удостаивался до этого ни один преступник.
Разумеется, факта вымогательства, даже рекордной суммы, было недостаточно, чтобы прогреметь на весь мир (напомню, информационная программа "Время" передавалась по каналам спутниковой связи в Европу и Северную Америку, а записи ее выпусков попадали в главный архив ЦТ). Арестом Сулейманова спецслужбы как бы объявили войну организованной преступности, рэкету, теневому бизнесу. Войну, в которой теперь это очевидно - преимущества были и есть на стороне мафиози. По делу Сулейманова легко отслеживается расстановка сил в общине. Даже оказавшись за решеткой Бутырской тюрьмы, Хоза продолжал руководить ее действиями, давая указания и консультации оставшимся на свободе авторитетам, не забывал и о кадровой политике - расставлял на ключевые позиции людей.
Вначале, как легко догадаться, Сулейманов категорически отрицал причастность к рэкету и утверждал, что никогда раньше не видел ни подельников, ни потерпевшего. Когда ему предъявили неопровержимые доказательства - оперативную видеосъемку встреч с директором СП и аудиозапись беседы с Балакиревым, - Хоза и вовсе отказался отвечать на какие бы то ни было вопросы. Кстати, небольшой фрагмент "джентльменского" разговора с жертвой вымогательства стоит привести дословно. Поясню, что беседа состоялась в кафе "Встреча", где члены общины регулярно собирались для обсуждения текущих дел. Причем в тот день оно было закрыто для посетителей, исключительно для удобства Хозы и его друзей. И еще небольшое пояснение. Накануне встречи коммерсанта, не желавшего выполнять требования вымогателей, боевики вывозили в подмосковный лес около пионерского лагеря "Зорька", где избивали в течение нескольких часов, а в следующий раз предложили выбрать Балакиреву самому, что лучше: закопать его живым, убить из пистолета или распять, как Христа...
Запись сделана скрытно с помощью диктофона "Пирлкордер" (в разговоре принимают участие подельники Хозы экономист Комаров и активный член общины Ахмадов):
"Сулейманов: Ведь ты пойми, "с фонаря" приходят, хотят на ровном месте получить. Приходят и начинают дурить. Ходят, ноют - вывозят там. На самом деле у них не получается, и бывает так, бывает так - понимаешь... Ахмадов: Человека передержали... Комаров: И часто бывает! Сулейманов: Вот именно. Представь себе - чеченец и мужик при больших деньгах. Я говорю своему - разберись с ним. Пацаны вывезли мужика - давай деньги! Взяли, короче говоря, нагнули его, это самое... А у него из глотки капает. Рот ему завязали, а у него с носом что-то. Понимаешь? У него, оказывается, больничный был, и нос не дышал.
Ахмадов: И человек умер, понимаешь? В принципе и не хотели, но человек умер. Не в этом дело - хотели, не хотели... Никому теперь не легче.
Сулейманов: Всего-то два с половиной миллиона. Вот у Брежнева сколько было?
Балакирев: И они никому не нужны оказались.
Сулейманов: Правильно! В гробу карманов нет..."
Думаю, приведенного диалога достаточно, чтобы увидеть всю глубину аргументов рэкетиров.
Несмотря на скрупулезное расследование дела, по которому проходили также подруга Сулейманова некая Ступина и еще несколько человек, четко зафиксированные улики, безукоризненную работу следователя Владимира Новикова и показания свидетелей, суд приговорил Хозу к смехотворному сроку в четыре года (как лидеру преступной группировки ему грозил срок до десяти лет). Ступина, на которую микроклимат Бутырки подействовал отрицательно, раздобыла через опытных адвокатов соответствующие справки и была освобождена из-под стражи по состоянию здоровья. Позднее дело в отношении нее и вовсе прекратили. Недолго страдал в заточении и Сулейманов. Отсидев чуть больше половины определенного судом срока, он оказался в родной Чечне.
В ретроспективе дело Сулейманова приоткрывается с неожиданной стороны. Листая материалы следствия, читая допросы подельников, встречаешь названия уважаемых ныне финансовых и коммерческих структур, узнаешь имена видных политиков и бизнесменов, так или иначе связанных с интересами чеченской общины. Был ли Сулейманов первой фигурой или за его спиной стояли реальные хозяева, в чьих руках находились не только клановые связи, но и могучие политические и финансовые рычаги? Достаточно убедительный ответ на этот вопрос дает характеристика личности "крестного отца".
Сыщики и Следователи, с которыми довелось говорить, характеризовали Хозу как "быка". Он был отменным организатором, мог за короткий срок собрать до 500 боевиков. Как свидетельствуют знакомые Хозы, он не гнушался черной работы, убеждать предпочитал не словом, а делом. Хотя умел говорить и держать паузу. Сулейманов сам участвовал в разборках, в одной из которых ему пробили голову пивной кружкой. Уже в 1990 году в его распоряжении был целый автопарк из нескольких "Мерседесов" и экстравагантного восьмицилиндрового "БМВ" (подобный автомобиль стоял только в гараже посольства США), продукты и одежду Хоза покупал в "Березках", а свою подругу укутывал в меха и украшал изделиями из желтого металла. И все-таки он едва ли мог претендовать на роль мозгового центра. Скорее всего, Сулейманов являлся надежным и универсальным инструментом клановой верхушки чеченской общины.
С его помощью нарабатывались механизмы экономического рэкета, выбиралась дозировка мордобоя как средства убеждения несговорчивых коммерсантов, накапливался банк данных о преуспевающих фирмах и состоятельных людях. Источники информации были надежны и доступны: Сулейманов и его боевики полностью контролировали станцию технического обслуживания автомобилей N 7, в те годы единственного места в Москве, где производился ремонт иномарок частным лицам и дипломатам. Нужно ли напоминать, кто в 1990 году мог позволить себе роскошь эксплуатировать лично "вольво", "порше" или "линкольн"?
Клиентами СТОА N 7 были в основном нувориши, сколотившие быстрые капиталы на заре кооперативного движения, соучредители различных СП и малых предприятий, валютчики, центровые проститутки, каталы, перекупщики и рэкетиры. Все без исключения клиенты вынуждены были знакомиться с Сулеймановым. Он распоряжался запчастями, распределял очередность диагностики автомобиля и установку его на подъемник для ремонта. Здесь и начинался контакт с потенциальной жертвой, выяснялся ее статус, связи, заработки. По показаниям подельников, именно через СТОА N 7 Сулейманов выводил боевиков на бизнесменов, которые затем втягивались в сферу интересов общины.
В деле Сулейманова есть одна тупиковая ветвь: выделенная в отдельное производство, но так и не доведенная до конца история с хищениями валюты с помощью редких в России кредитных карточек. Они отбирались у владельцев силой или в виде оплаты ремонта иномарок, а затем хитрым способом многократно использовались в магазинах "Березка", с помощью подделки так называемых "слипов". О взаимоотношениях с кассирами валюток можно написать целую сагу (по словам подруги Сулейманова, зафиксированных в протоколе допроса, все магазины "Березка" в Москве контролировались чеченцами). Но работа сотрудников милиции в этом направлении результатов не принесла. Дело было приостановлено. Объясняется это тем, что хищение с помощью кредитных карточек доказывать крайне сложно и без сотрудничества с иностранными банками не обойтись. Ноте в скандале не заинтересованы, а похищенные суммы в масштабах банковских операций существенного ущерба не принесли...
Сулейманов готовился к отъезду в ФРГ. У него уже имелся заграничный паспорт, получить который не помешала непогашенная судимость. В Германии, по утверждению друзей Хозы, он уже купил дом и землю. Впрочем, и в Чечне он оставил прочные позиции. Одному из руководителей милиции Грозного он сделал скромный подарок - преподнес новенький сияющий "мерседес"-купе.
После освобождения Сулейманова встречали в Чечне как героя, современного Робин Гуда, покорившего столицу. В этом, несомненно, была доля истины. Ведь отбыв наказание, Хоза вернулся в Москву и стая... коммерческим директором СТОА N 7, специализировавшейся теперь на ремонте "национального" чеченского автомобиля - "Мерседеса". Правда, в Грозный Сулейманов заехал. (Отправляться в столицу сразу после тюрьмы и архангельских лагерей не решился.) В Чечне Сулейманов немедленно выдвинулся в число лидеров, участвовал в боевых действиях на стороне лабазановской оппозиции. Во время обстрела девятиэтажного дома, который защищали отряды Лабазанова, Сулейманов получил тяжелое ранение, попал в плен к Дудаеву, но был скоро выкуплен родственниками по тейпу, подлечился и приехал в Москву, где примерно через год получил пулю киллера.
Убийство "крестного отца" так и не раскрыто. Но существуют версии, заслуживающие серьезного изучения. Одна напрямую связана с внутренними трансформациями общины. С началом эпохи чеченских авизовок группировка отошла от банального рэкета (им занимались единицы и мелкие преступные группы). Община перешла на экономику. Мафиозный клан эволюционировал быстрее правоохранительной системы, а мозговой центр (теперь понятно, что Сулейманов эту роль не исполнял) группировки выдумывал все более изощренные, безопасные и выгодные методы добывания огромных денежных сумм. Объемы фальшивых авизо исчисляются триллионами рублей. Каков настоящий ущерб экономической диверсии, не скажет никто. Далеко не все фальшивки обнаружены, да и заметили их с большим опозданием.
В последнее время боевики общины почти не занимались грубой работой. Их фамилии редко встречались в документах оперативных сводок. Интересы группировки сегодня - гостиничный и банковский бизнес (по оперативным данным треть финансовых структур столицы контролируется чеченцами), создание фиктивных фирм в России и за рубежом, торговля оружием и редкоземельными металлами, продажа нефти, леса и золота. Понимая, что многие кавказцы находятся под бдительным Контролем спецслужб, представители общины предпочитали устраивать во главе банков и фирм подставных людей.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Москва бандитская'
1 2 3 4 5
Целенаправленная многолетняя политика экспорта уголовщины в Россию и Москву, как самый богатый город, последовательно велась чеченской верхушкой с 1989 года. Реальное тому подтверждение - защита общины с помощью откровенно заказных публикаций и выступлений на телевидении, прессинг правоохранительных органов со стороны депутатов-чеченцев различного уровня и их общественных организаций. Окончательно же маска добропорядочности дудаевского режима была сброшена после тщательно спланированной акции по освобождению Нухаева и Атлангериева. Затем появились чеченские авизовки и банки, финансовые пирамиды, зарегистрированные общиной на подставных лиц, чемоданы фальшивых акций и денежных купюр, изготовленных в Грозном. Чечня оставалась верна традициям: по законам шариата обогащаться за счет соседей-иноверцев не зазорно, а даже почетно.
К факторам, повлиявшим на расстановку сил в криминальном мире столицы, нужно отнести и роль спецслужб. По моему глубокому убеждению, чеченская группировка, вначале малочисленная и плохо организованная, умышленно выводилась из-под удара. Ее хотели использовать как противовес набиравшим силу славянским бандформированиям. Что из этого получилось, теперь ясно...
Доходы солнцевских, люберецких, балашихинских боссов продолжали резко снижаться. На сходке лидеров славян, с участием воров в законе и авторитетов, решено было очистить Москву от чеченцев. В столице началась гангстерская война. По указанию люберецких группа качков из Павловского Посада разгромила зал ресторана гостиницы "Останкинская", считавшийся угодьями группировки того же названия. Кровью и смертями закончилось нападение на чеченское кафе "Восход" - три человека убито, пятеро ранено.
На следующий день по сигналу боевого сбора на Московской кольцевой автодороге собралось примерно 500 членов общины. Пять лидеров противоборствующих группировок были приговорены к смерти. Но чеченские боевики недооценили своих оппонентов. Люберецкие и солнцевские почувствовали, что община уже не так опасна (к тому моменту находились под следствием за рэкет Атларгериев, Нухаев, задержан Женя Люберецкий и другие лидеры), и нанесли новые удары. Рядом с кинотеатром "Москва", в самом центре столицы днем (такого никогда раньше не было) чеченцы затеяли перестрелку с азербайджанцами. С места происшествия обе стороны благополучно скрылись. Позже одного из пострадавших доставили в институт Склифосовского чеченские боевики. Членам общины все чаще приходилось браться за оружие, чтобы доказать право на место под солнцем.
На боевом духе выходцев из Грозного это никак не отразилось. Вот случай, который можно было бы назвать анекдотом, если бы не его жутковатый смысл. В суде Бауманского района рассматривалось дело Х. Мизиева, обвинявшегося в ограблении прохожего. Находившийся в зале суда во главе большой группы чеченцев брат подсудимого заявил потерпевшему: если тот будет давать обличительные показания, то он отрубит истцу голову. Прибывший наряд милиции задержал угрожавшего С. Мизиева, у которого был изъят... топор для рубки мяса!
О критической ситуации в Москве, в связи с деятельностью чеченской общины, говорит такой факт. В начале 1990 года главный инспектор МВД СССР А.Аслаханов, долгое время отрицавший существование чеченской группировки в столице, обратился с письмом "О профилактике рэкетиров" к министру В.Бакатину. В документе, в частности, говорится: "В последнее время в Москве активно действуют организованные преступные группы рэкетиров, вымогающие крупные суммы денег у кооператоров, проституток, наперсточников, работников торговли, сферы услуг и разного рода мошенников.
Наиболее опасной из них является так называемая "чеченская" группа, совершающая преступления дерзко и с особой жестокостью. Лица, обложенные "данью", обоснованно опасаясь за свою жизнь и близких, факты вымогательства скрывают. Связанные круговой порукой, родственными, тейповыми связями, религией, преступлениями, члены группы, задержанные за совершение разбойных нападений, своих сообщников не называют.
Лидеры же внушают, что, изымая деньги у преступников, нажитые противоправным путем, они способствуют торжеству справедливости, а "геройскими подвигами" прославляют чеченскую нацию, что в какой-то мере способствует пополнению группы, особенно нетрудоустроенной молодежью из Чечене-Ингушетии..." Заявление чеченца Асланбека Аслаханова, искушенного в тонкостях национальной политики и к тому же носившего тогда звание полковника милиции, можно оставить без комментария.
Между тем столичная братва решала проблему доступными ей способами. В сентябре группа московских боевиков избила деревянными битами трех чеченцев. В ночь на 8 ноября на территории 4-го таксопарка были изувечены два боевика-чеченца. Спустя месяц застрелен чеченец Батаев, еще двое получили ранения. Пошла обратная переадресовка налога на охрану, община теряла авторитет. А когда во время переговоров с солнцевскими было застрелено два представителя останкинской группировки и чеченцы не отомстили за кровь, пошли разговоры о закате общины. Не последней причиной утраты позиций оказался сенсационный арест лидера южнопортового клана, самого известного после Хасбулатова чеченца Николая Сулейманова.
РОБИН ГУД ИЗ ГРОЗНОГО
Темная "девятка" без номерных знаков лишь на мгновение притормозила у тротуара. Тонированное стекло опустилось, и из темного чрева автомобиля загрохотали выстрелы. Пули предназначались хорошо одетому, крепкого телосложения кавказцу. Он замертво рухнул на тротуар, а "девятка", взревев двигателем, рванула прочь и скрылась за поворотом.
Введенный в действие для розыска машины оперативный план "Перехват-Центр" результатов не принес. Ни "Жигули", ни киллеров найти не удалось. В том же, что убийцы выполняли заказ, у Оперативников сомнений не возникло. Жертвой был тридцатидевятилетний Николай Сулейманов, известный в преступном мире под кличкой Хоза. Он был не просто авторитетом, а в течение многих лет, вплоть до своей гибели за несколько дней до начала 1995 года, являлся "крестным отцом" самой мощной московской этнической группировки - чеченская община.
Сулейманов считался пионером перестроечного рэкета. Громкое дело о вымогательстве 2,5 миллионов рублей у директора красногорского СП "Союз Интернэшнл" Балакирева (в те годы требуемая сумма выглядела астрономической) на некоторое время прервало роскошную жизнь чеченского мафиози. В его задержании принимали участие не только сотрудники МУРа, ной спецподразделение бывшего КГБ. А момент взятия с поличным самого "крестного отца" демонстрировался в программе "Время" - честь, которой, не удостаивался до этого ни один преступник.
Разумеется, факта вымогательства, даже рекордной суммы, было недостаточно, чтобы прогреметь на весь мир (напомню, информационная программа "Время" передавалась по каналам спутниковой связи в Европу и Северную Америку, а записи ее выпусков попадали в главный архив ЦТ). Арестом Сулейманова спецслужбы как бы объявили войну организованной преступности, рэкету, теневому бизнесу. Войну, в которой теперь это очевидно - преимущества были и есть на стороне мафиози. По делу Сулейманова легко отслеживается расстановка сил в общине. Даже оказавшись за решеткой Бутырской тюрьмы, Хоза продолжал руководить ее действиями, давая указания и консультации оставшимся на свободе авторитетам, не забывал и о кадровой политике - расставлял на ключевые позиции людей.
Вначале, как легко догадаться, Сулейманов категорически отрицал причастность к рэкету и утверждал, что никогда раньше не видел ни подельников, ни потерпевшего. Когда ему предъявили неопровержимые доказательства - оперативную видеосъемку встреч с директором СП и аудиозапись беседы с Балакиревым, - Хоза и вовсе отказался отвечать на какие бы то ни было вопросы. Кстати, небольшой фрагмент "джентльменского" разговора с жертвой вымогательства стоит привести дословно. Поясню, что беседа состоялась в кафе "Встреча", где члены общины регулярно собирались для обсуждения текущих дел. Причем в тот день оно было закрыто для посетителей, исключительно для удобства Хозы и его друзей. И еще небольшое пояснение. Накануне встречи коммерсанта, не желавшего выполнять требования вымогателей, боевики вывозили в подмосковный лес около пионерского лагеря "Зорька", где избивали в течение нескольких часов, а в следующий раз предложили выбрать Балакиреву самому, что лучше: закопать его живым, убить из пистолета или распять, как Христа...
Запись сделана скрытно с помощью диктофона "Пирлкордер" (в разговоре принимают участие подельники Хозы экономист Комаров и активный член общины Ахмадов):
"Сулейманов: Ведь ты пойми, "с фонаря" приходят, хотят на ровном месте получить. Приходят и начинают дурить. Ходят, ноют - вывозят там. На самом деле у них не получается, и бывает так, бывает так - понимаешь... Ахмадов: Человека передержали... Комаров: И часто бывает! Сулейманов: Вот именно. Представь себе - чеченец и мужик при больших деньгах. Я говорю своему - разберись с ним. Пацаны вывезли мужика - давай деньги! Взяли, короче говоря, нагнули его, это самое... А у него из глотки капает. Рот ему завязали, а у него с носом что-то. Понимаешь? У него, оказывается, больничный был, и нос не дышал.
Ахмадов: И человек умер, понимаешь? В принципе и не хотели, но человек умер. Не в этом дело - хотели, не хотели... Никому теперь не легче.
Сулейманов: Всего-то два с половиной миллиона. Вот у Брежнева сколько было?
Балакирев: И они никому не нужны оказались.
Сулейманов: Правильно! В гробу карманов нет..."
Думаю, приведенного диалога достаточно, чтобы увидеть всю глубину аргументов рэкетиров.
Несмотря на скрупулезное расследование дела, по которому проходили также подруга Сулейманова некая Ступина и еще несколько человек, четко зафиксированные улики, безукоризненную работу следователя Владимира Новикова и показания свидетелей, суд приговорил Хозу к смехотворному сроку в четыре года (как лидеру преступной группировки ему грозил срок до десяти лет). Ступина, на которую микроклимат Бутырки подействовал отрицательно, раздобыла через опытных адвокатов соответствующие справки и была освобождена из-под стражи по состоянию здоровья. Позднее дело в отношении нее и вовсе прекратили. Недолго страдал в заточении и Сулейманов. Отсидев чуть больше половины определенного судом срока, он оказался в родной Чечне.
В ретроспективе дело Сулейманова приоткрывается с неожиданной стороны. Листая материалы следствия, читая допросы подельников, встречаешь названия уважаемых ныне финансовых и коммерческих структур, узнаешь имена видных политиков и бизнесменов, так или иначе связанных с интересами чеченской общины. Был ли Сулейманов первой фигурой или за его спиной стояли реальные хозяева, в чьих руках находились не только клановые связи, но и могучие политические и финансовые рычаги? Достаточно убедительный ответ на этот вопрос дает характеристика личности "крестного отца".
Сыщики и Следователи, с которыми довелось говорить, характеризовали Хозу как "быка". Он был отменным организатором, мог за короткий срок собрать до 500 боевиков. Как свидетельствуют знакомые Хозы, он не гнушался черной работы, убеждать предпочитал не словом, а делом. Хотя умел говорить и держать паузу. Сулейманов сам участвовал в разборках, в одной из которых ему пробили голову пивной кружкой. Уже в 1990 году в его распоряжении был целый автопарк из нескольких "Мерседесов" и экстравагантного восьмицилиндрового "БМВ" (подобный автомобиль стоял только в гараже посольства США), продукты и одежду Хоза покупал в "Березках", а свою подругу укутывал в меха и украшал изделиями из желтого металла. И все-таки он едва ли мог претендовать на роль мозгового центра. Скорее всего, Сулейманов являлся надежным и универсальным инструментом клановой верхушки чеченской общины.
С его помощью нарабатывались механизмы экономического рэкета, выбиралась дозировка мордобоя как средства убеждения несговорчивых коммерсантов, накапливался банк данных о преуспевающих фирмах и состоятельных людях. Источники информации были надежны и доступны: Сулейманов и его боевики полностью контролировали станцию технического обслуживания автомобилей N 7, в те годы единственного места в Москве, где производился ремонт иномарок частным лицам и дипломатам. Нужно ли напоминать, кто в 1990 году мог позволить себе роскошь эксплуатировать лично "вольво", "порше" или "линкольн"?
Клиентами СТОА N 7 были в основном нувориши, сколотившие быстрые капиталы на заре кооперативного движения, соучредители различных СП и малых предприятий, валютчики, центровые проститутки, каталы, перекупщики и рэкетиры. Все без исключения клиенты вынуждены были знакомиться с Сулеймановым. Он распоряжался запчастями, распределял очередность диагностики автомобиля и установку его на подъемник для ремонта. Здесь и начинался контакт с потенциальной жертвой, выяснялся ее статус, связи, заработки. По показаниям подельников, именно через СТОА N 7 Сулейманов выводил боевиков на бизнесменов, которые затем втягивались в сферу интересов общины.
В деле Сулейманова есть одна тупиковая ветвь: выделенная в отдельное производство, но так и не доведенная до конца история с хищениями валюты с помощью редких в России кредитных карточек. Они отбирались у владельцев силой или в виде оплаты ремонта иномарок, а затем хитрым способом многократно использовались в магазинах "Березка", с помощью подделки так называемых "слипов". О взаимоотношениях с кассирами валюток можно написать целую сагу (по словам подруги Сулейманова, зафиксированных в протоколе допроса, все магазины "Березка" в Москве контролировались чеченцами). Но работа сотрудников милиции в этом направлении результатов не принесла. Дело было приостановлено. Объясняется это тем, что хищение с помощью кредитных карточек доказывать крайне сложно и без сотрудничества с иностранными банками не обойтись. Ноте в скандале не заинтересованы, а похищенные суммы в масштабах банковских операций существенного ущерба не принесли...
Сулейманов готовился к отъезду в ФРГ. У него уже имелся заграничный паспорт, получить который не помешала непогашенная судимость. В Германии, по утверждению друзей Хозы, он уже купил дом и землю. Впрочем, и в Чечне он оставил прочные позиции. Одному из руководителей милиции Грозного он сделал скромный подарок - преподнес новенький сияющий "мерседес"-купе.
После освобождения Сулейманова встречали в Чечне как героя, современного Робин Гуда, покорившего столицу. В этом, несомненно, была доля истины. Ведь отбыв наказание, Хоза вернулся в Москву и стая... коммерческим директором СТОА N 7, специализировавшейся теперь на ремонте "национального" чеченского автомобиля - "Мерседеса". Правда, в Грозный Сулейманов заехал. (Отправляться в столицу сразу после тюрьмы и архангельских лагерей не решился.) В Чечне Сулейманов немедленно выдвинулся в число лидеров, участвовал в боевых действиях на стороне лабазановской оппозиции. Во время обстрела девятиэтажного дома, который защищали отряды Лабазанова, Сулейманов получил тяжелое ранение, попал в плен к Дудаеву, но был скоро выкуплен родственниками по тейпу, подлечился и приехал в Москву, где примерно через год получил пулю киллера.
Убийство "крестного отца" так и не раскрыто. Но существуют версии, заслуживающие серьезного изучения. Одна напрямую связана с внутренними трансформациями общины. С началом эпохи чеченских авизовок группировка отошла от банального рэкета (им занимались единицы и мелкие преступные группы). Община перешла на экономику. Мафиозный клан эволюционировал быстрее правоохранительной системы, а мозговой центр (теперь понятно, что Сулейманов эту роль не исполнял) группировки выдумывал все более изощренные, безопасные и выгодные методы добывания огромных денежных сумм. Объемы фальшивых авизо исчисляются триллионами рублей. Каков настоящий ущерб экономической диверсии, не скажет никто. Далеко не все фальшивки обнаружены, да и заметили их с большим опозданием.
В последнее время боевики общины почти не занимались грубой работой. Их фамилии редко встречались в документах оперативных сводок. Интересы группировки сегодня - гостиничный и банковский бизнес (по оперативным данным треть финансовых структур столицы контролируется чеченцами), создание фиктивных фирм в России и за рубежом, торговля оружием и редкоземельными металлами, продажа нефти, леса и золота. Понимая, что многие кавказцы находятся под бдительным Контролем спецслужб, представители общины предпочитали устраивать во главе банков и фирм подставных людей.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Москва бандитская'
1 2 3 4 5