Но ведь суд руководствуется свидетельскими показаниями, а не убеждениями сердца. – Седрик измерил Коннора взглядом. – А у вас есть какие-нибудь твердые доказательства, молодой человек? – Он подождал ответа и, не дождавшись, ответил за Коннора: – Думаю, что нет.
Седрик обошел кресло, сел, положил руки на массивные подлокотники и прикрыл веки, как будто желая этим сказать, что разговор окончен.
Коннор поставил стакан на столик и поднялся со своего места:
– Простите за то, что причинил беспокойство вам и вашей семье по поводу такого щекотливого дела. В будущем я постараюсь обращаться с ним в более подходящие инстанции.
Коннор прошел через комнату к выходу, но был остановлен Седриком, который неожиданно произнес его имя тихим и очень теплым голосом. Коннор оглянулся на пожилого человека, глаза которого теперь были полностью закрыты, как будто он вспоминал какие-то очень давние события.
– Коннор, – повторил Седрик, медленно поднимая вверх правую руку. – Я помню, как Грэхэм Магиннис пригласил меня на ваше крещение. Я не смог тогда присутствовать, но моя жена рассказывала, что вы ни разу не закричали во время всей церемонии. Четыре года спустя младенец Эдмунда, Росс, кричал так громко, что его пришлось унести.
Седрик открыл глаза и посмотрел на Коннора, выражение его лица было открытым и теплым:
– Я уже тогда знал, как мой кузен обижен на вашего отца. Но это не его вина. Все это из-за Эмелин.
– Моей матери? – осторожно переспросил Коннор.
– Мы все были влюблены в нее. С этим, действительно, ничего нельзя было поделать. Она была так красива, так ослепительна. Возможно, из-за того, что она была американкой, или просто потому, что казалась такой... недоступной. – Седрик тихо засмеялся. – Думаю, все мы немного ненавидели Грэхэма в те дни. Но это вовсе не означает, что мы хотели засадить его в тюрьму. Видите ли, мы понимали, как сильно любит его Эмелин, и знали, что это убьет ее. Никто из нас – даже мой глупый кузен – не хотел ее потерять.
Коннор вглядывался в лицо пожилого человека, не уверенный в искренности его чувств. Наконец, он сказал:
– Благодарю вас за то, что уделили мне время.
– Я хочу вам сказать еще кое-что перед тем, как вы уйдете, – произнес Седрик, вставая с кресла. – Я на самом деле сочувствую вашему отцу; в конце концов, большую часть его объяснений я слышал полтора десятилетия назад, когда суд изучил дело и признал Грэхэма виновным. Однако, приговор суда вовсе не означает, что я остаюсь нечувствительным ко всему трагизму ситуации, в которой сейчас находится ваш отец. Почему бы мне не изучить его дело более подробно? Возможно, что-то еще можно сделать для того, чтобы с Грэхэма сняли обвинение и он оказался на свободе. Нет никаких причин препятствовать тому, чтобы он провел остаток дней рядом со своей семьей.
– Благодарю вас, лорд Баллинджер, – Коннор пожал руку пожилого человека. – Если вы поможете мне, я этого никогда не забуду.
– Вы сказали – Милбанкская тюрьма? Я что-то позабыл.
– Его тюремный номер – восемьдесят четыре четырнадцать.
– Я посмотрю, что можно сделать.
Седрик проводил Коннора в прихожую, где их ждали Зоя и дворецкий, затем вернулся в комнату. Когда Десмонд помогал Коннору надевать плащ, тот увидел, что рукав зашит, и поблагодарил дворецкого за заботу.
– Наш кучер отвезет вас назад в Лондон, – объяснила Зоя, выводя Коннора на улицу и указывая на фамильную карету Баллинджеров, кожаный верх которой был поднят для защиты от ночного холода.
Как раз в тот момент, когда Коннор приготовился шагнуть в экипаж, послышался громкий стук колес. Из-за угла особняка вылетел фаэтон и, прокатившись по вымощенной дорожке, остановился прямо позади кареты. Из фаэтона, в который была запряжена единственная лошадь, вылез довольно грузный мужчина с рыжей бородой; увидев Зою, он просиял и назвал ее по имени.
– Остин, – отозвалась Зоя в ответ, подводя Коннора к фаэтону. – Я хочу познакомить тебя с моим другом. Это Коннор Магиннис, – сказала она, представляя Коннора. – А это мой брат, Остин.
Когда мужчины пожали друг другу руки, на лице Остина появилось озадаченное выражение:
– Мы раньше не встречались?
– Полагаю, что нет. Ваша сестра и я встретились только сегодня вечером. – Коннор сделал шаг назад, пытаясь спрятаться от ярких фонарей в тень, отбрасываемую зданием, и надеясь, что брат Зои не вспомнит встречу в театре Хавершэм в ту ночь, когда Коннор развлекал Ленору Йорк в ее отдельной ложе.
– Но я уверен... – Остин запнулся, продолжая изучать Коннора и пытаясь вспомнить, где же он его все-таки видел.
– Мне, действительно, нужно идти, – сказал Коннор. – Рад был с вами познакомиться, мистер Баллинджер.
Зоя проводила Коннора до кареты, и прежде чем они простились, она пообещала сообщить результаты расследования отцом дела Грэхэма Магинниса. Коннор забрался в карету, она мягко тронулась с места и плавно покатила по аллее.
Было довольно темно, но в свете луны, пробивавшемся сквозь тучи, можно было разглядеть башни и фронтоны имения Плантинг Филдс. Коннор еще долго сидел лицом к заднему окну кареты, смотря сначала на фигуры Зои и Остина, затем на большое каменное здание, очертания которого медленно таяли в темноте. Даже когда оно совсем исчезло из вида, Коннор продолжал вглядываться в темноту через маленькое овальное окошко, пытаясь увидеть какой-нибудь знак, какой-нибудь мерцающий огонек в подтверждение того, что он действительно здесь был.
* * *
Когда огни в окнах имения Плантинг Филдс давно уже погасли, одна лампа продолжала ярко горсть среди ночного мрака. Лорд Седрик Баллинджер сидел за массивным, из красного дерева, столом в своей библиотеке на нижнем этаже. Здесь он обычно занимался делами семьи, которые практически целиком состояли из надзора за обширными земельными владениями Баллинджеров в Лондоне и в Лэйк Дистрикт на севере Англии.
Сегодня вечером визит сына Грэхэма Магинниса привел к появлению иного дела – дела, которое, как думал Седрик, он закончил и выбросил из головы много лет назад. Это было омерзительное дело, почти такое же омерзительное, как и «глупый кузен Эдмунд». Седрик с отвращением покачал головой, выплевывая изо рта имя своего кузена, наверное, в сотый раз за этот вечер.
Старший сын Седрика сидел по другую сторону стола на высоком, без ручек, кресле-качалке и, не отрываясь, изучал записи, которые держал в своих руках. Остин разделял мнение Седрика об Эдмунде Баллинджере. Однако, в отличие от отца, он не чувствовал за собой вины в том, что семья по пинии лорда Седрика Баллинджера унаследовала титул и все состояние. Остин считал Эдмунда и его «выводок» не более чем самыми заурядными купчишками, недостойными его внимания пли даже презрения. Однако Остин был в душе политиком и рассчитывал когда-нибудь занять место в парламенте, именно поэтому он считал исключительно важным, чтобы имя Баллинджеров не было запятнано никаким скандалом. По этой и только по этой причине Остин полагал, что их семья должна была помогать своему родственнику.
– Можно подумать, я должен все бросить и заниматься только Коннором Магиннисом, – произнес Остин сухим, безжизненным голосом. Он оторвал взгляд от записей. – Ну, и что ты предлагаешь мне делать, если я вдруг найду какие-нибудь свидетельства?
Седрик раздраженно махнул рукой:
– Ничего не делай; просто выясни, что у него на уме. Что с того, что он посетил своего отца и забил себе голову разными историями о том, как плохо мы с ним обошлись? Это всего лишь бредни сумасшедшего, который шестнадцать лет гнил в Милбанкской тюрьме. За эти годы не сохранилось никаких свидетельств. Мы все раскрыли во время суда – и покончили с этим. – Седрик оглядел комнату, затем внимательно посмотрел на высокие, от пола до потолка, книжные шкафы, выстроившиеся вдоль стен. – Ничто нас больше не связывает с тем, что тогда произошло. Ничто.
– Ты уверен? – Остин сделал ударение на последнем слове.
Седрик прищурил глаза:
– Что конкретно ты имеешь в виду?
Остин отложил в сторону перо и посмотрел на отца:
– Мы никогда подробно не говорили о том, что тогда случилось.
– В то время ты был всего лишь мальчиком. Тебе было около одиннадцати лет.
– Да, но я многое помню – и за прошедшие с тех пор годы услышал немало. Честно говоря, я очень заинтересован.
Седрик наклонился над столом и подался немного вперед:
– Заинтересован? Чем?
– Меня интересует твой кузен.
– Чем именно?
– Я отдаю себе отчет в том, что у тебя есть определенная... симпатия к Эдмунду.
Седрик недовольно махнул рукой:
– Мы выросли вместе, и это все.
– Но ты все еще защищаешь его, даже когда он этого не заслуживает.
– Эдмунду пришлось нелегко в жизни. Теперь его бизнес начинает приносить какие-то плоды.
– С твоей помощью, отец.
– Я помогаю, когда могу – и когда это в интересах семьи.
– Боже меня упаси плохо отзываться о Баллинджерах, но Эдмунд сделан совсем из другого теста, нежели Ваше Превосходительство.
Остин редко упоминал официальный титул отца и всегда делал это только для того, чтобы произвести впечатление.
– Но с другой стороны, он не так глуп, – продолжал защищать Седрик своего кузена.
– Что верно, то верно. Но, должен заметить, сдается мне, что с его привычкой все записывать он мог сохранить какие-нибудь письменные свидетельства своих темных делишек в прошлом.
– Но ничего уже не осталось. Все записи были уничтожены.
– Возможно – те, которые касались его участия в первоначальных преступлениях, ну а как насчет тех твоих усилий, предпринятых против Грэхэма Магинниса, которые за этим последовали?
Седрик тихо выругался и пробормотал:
– Вряд ли мой дурак кузен оказался настолько глупым, чтобы доверять такие вещи бумаге. Как ты считаешь? – Седрик посмотрел на сына. Сомнение, написанное на лице Остина, совсем его не успокоило. – Я пошлю за ним утром.
– Позволь мне самому об этом позаботиться, отец. Я думаю, в таких делах необходимо быть более осмотрительным.
– Зачем это?
– Сдается мне, что Эдмунд не захочет разговаривать о таких вещах со старшим кузеном, который всегда был его конкурентом. Но, возможно, я лично смогу убедить его передать мне все потенциально опасные доказательства. После этого определим, что делать дальше.
– Да, идея неплохая, – Седрик удовлетворенно кивнул.
– Тогда решено. Я начну утром. – Остин поднялся, чтобы уйти.
– Просто убедись, что у него нет ничего, касающегося нашей связи с тем, что тогда случилось. Мне вовсе не хочется, чтобы какой-то полусумасшедший старик вышел из Милбанкской тюрьмы и наделал массу неприятностей нашей семье. Если получится, забери у Эдмунда все свидетельства. Мы никоим образом не должны позволить проклятому кузену облить грязью остальных членов семьи.
– Имя Баллинджеров останется незапятнанным, – убежденно сказал Остин.
– Я верю в тебя, – провозгласил Седрик, провожая взглядом сына, который собрал бумаги со стола и вышел из комнаты.
Закрыв за собой дверь, Остин прошел в холл и поднялся по широкой мраморной лестнице, ведущей в спальни. Он не собирался вступать в конфронтацию с Эдмундом, но не остановился бы перед необходимостью предпринять какие-либо грубые действия по отношению к кузену отца. «От Эдмунда всегда были одни только неприятности, – подумал Остин, шагая по ступенькам. – Ну что ж, я встану на его защиту, но он мне за это заплатит... Так или иначе, но заплатит.»
Достигнув второго этажа, Остин усмехнулся, считая, что сложившаяся ситуация может принести ему немалую выгоду. В конце концов, Эдмунд теперь далеко не беден, у него неплохие связи – особенно в среде коммерсантов. Человеку с большим политическим будущим – человеку, подобному Остину, – пригодится карманный процветающий негоциант.
«Так или иначе, – прошептал Остин, – но на этом карьера Эдмунда закончится».
XI
В следующую пятницу, после обеда, Мойша Левисон в поте лица работал на складе Торговой Компании Баллинджера. Его хозяин, Эдмунд Баллинджер, приказал Мойше проверить счета на груз, оставленные ночным мастером Роджером Эйвери. Кроме того, ему необходимо было просмотреть дополнительные ящики, которые были доставлены на берег предыдущим вечером с корабля, прибывшего из Восточной Индии. Мойша быстро, пункт за пунктом, пробегал глазами вниз по списку, проверяя наличие и действительную стоимость всех указанных в нем ящиков, наполненных шелком и пряностями.
Окончив свою кропотливую работу, Мойша сложил счета в большую коричневую папку, сунул ее под мышку и быстрым шагом направился в сторону конторы, где его хозяин уединился с каким-то посетителем. Даже не подумав о том, чтобы представить своего гостя, Эдмунд отдал папку назад Мойше и попросил оставить их на некоторое время наедине. Мойша сразу узнал посетителя по картинкам из светских журналов. Его предположение подтвердилось, когда Эдмунд обратился к нему по имени: «Остин».
Заинтересовавшись тем, с чего бы это Эдмунду и сыну его кузена понадобилось встречаться на складе, Мойша на цыпочках подкрался к закрытой двери. Пошла уже третья неделя, как юноша работал в конторе Эдмунда, однако ему до сих пор не удалось обнаружить даже намека на свидетельства, подтверждавшие бы, что Грэхэм Магиннис был посажен в тюрьму по ложному обвинению. Однако, не успела пройти неделя с того момента, как Коннор стоял лицом к лицу с лордом Седриком Баллинджером, а Остин уже встретился с Эдмундом при таких странных обстоятельствах.
Открыв папку, Мойша остановился рядом с дверью в контору и сделал вид, что перепроверяет счета. Рабочих сегодня на складе было немного, тем не менее то один, то другой проходил мимо, дружески кивая головой или просто называя Мойшу по имени. Мойша старался выглядеть как можно более простодушно, махал рукой в ответ и снова принимался разглядывать счета на грузы.
Дверь в контору была массивной и толстой, однако вделанная в нее рама с закопченным стеклом давала мальчику возможность слышать приглушенные голоса, доносившиеся изнутри. Один из двух мужчин – Остин, как догадался Мойша, – подробно перечислял какие-то обстоятельства. Мойше удалось расслышать несколько отрывков: «В понедельник ночью... театр... в ее карете».
Услышав имя Генриетты Велсли, Мойша насторожился и навострил уши. Остин назвал имя, похожее на «Ленора». Последовали яростные проклятья и тяжелый удар кулаком по столу. «Ну и сука! – отчетливо донеслось из-за закрытой двери, Мойша узнал голос Эдмунда. – Я убью этого ублюдка!»
Было слышно, что Остин пытается успокоить своего родственника, но затем их голоса стихли, так что больше нельзя было понять, о чем они говорят. Мойша придвигался все ближе и ближе, пока, наконец, не оказался около самой двери и не наклонил голову набок, приблизив ухо к маленькому окошку. Он так старательно пытался разобрать то, о чем говорилось за дверью, что не заметил, как сзади к нему подошла молодая женщина.
– Почему бы вам просто не зайти? – спросила она, заставив Мойшу подпрыгнуть от неожиданности.
– Я, э-э, я просто...
– Все в порядке, – произнесла женщина. – Ты новый подручный в конторе, не так ли?
– Э-э, да. Мойша Левисон, – он вежливо поклонился.
Женщина хихикнула.
– Тебе не нужно со мной так церемониться, – сказала она. – Я просто одна из поденщиц, Кларисса.
Кларисса была как минимум лет на десять старше Мойши, но в ее внешности сохранилось нечто юное и даже по-детски наивное. Женщину вряд ли можно было назвать привлекательной, однако ее теплая улыбка скрашивала общее неприятное впечатление, усиливаемое неряшливым, заплатанным во многих местах платьем.
Мойша неуклюже схватил за ее руку, не зная, просто пожать ее или все же поднести к губам. До того, как он успел на что-то решиться, женщина убрала руку назад и, покраснев немного, сказала:
– Да вы, я вижу, настоящий молодой джентльмен, Мойша Левисон. Если вам понадобится здесь от меня какая-нибудь помощь, только дайте мне знать.
Мойша проводил глазами Клариссу, направившуюся в одну из подсобных комнат, представляя, как могла бы выглядеть эта женщина без своего потрепанного платья. Его мысли были неожиданно прерваны еще одним ударом кулака по столу, прокомментированного затем голосом Эдмунда:
– Нужно избавиться от него! И все на этом!
Послышался скрип передвигаемых стульев, и Мойша поспешно отошел подальше к проходу между ящиками. Мгновением позже дверь в контору распахнулась, и на пороге появился Остин Баллинджер. Напялив на голову шляпу и натянув на руки узкие черные перчатки, он оглянулся на Эдмунда и произнес:
– Значит, до вечера?
Владелец Торговой Компании Баллинджера показался в дверном проеме:
– Да, до встречи.
В этот момент Эдмунд увидел Мойшу, который сделал вид, что только что закончил свою работу. Когда их глаза встретились, Мойша сказал:
– Все в порядке, мистер Баллинджер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47