– Но, Сарек, Ваша клевета Вам дорого обойдётся.
– Угрозы нелогичны, – сказал Сарек, – и обходятся очень дорого.
Как бы то ни было, ссора окончилась – и приём тоже. Кирк отправился в свою каюту, слишком усталый, чтобы беспокоиться. У него выдался напряжённый день, и ни одно из этих напряжений так и не удалось разрядить. Сейчас большая часть корабля находилась в ночном режиме, и идти по пустым, тихим коридорам было приятно.
Но оказалось, что это ещё не всё. У себя в каюте он едва успел с наслаждением сбросить парадную форму, когда интерком ожил.
– Служба безопасности вызывает капитана Кирка.
– Кирк слушает. – Что там ещё?
– Говорит лейтенант Джозефс, сэр. Я нахожусь на одиннадцатом уровне, секция А-3. Только что я обнаружил телларита, убитого и засунутого в трубу Джеффри. По-моему, это посол, сэр.
Итак, часть его миссии – сохранить на борту мир – уже провалилась.
Опустившись на колени в коридоре у трубы Джеффри, Маккой без всяких инструментов, с помощью одних лишь своих искусных пальцев обследовал тело Гэва. Кирк и Спок наблюдали за ним; тут же стояли лейтенант Джозефс и ещё двое из службы безопасности, ожидая приказа унести тело. Наконец Маккой поднялся.
– Как он был убит? – спросил Кирк.
– Ему сломали шею. И очень умело.
Спок бросил быстрый взгляд на Маккоя и, склонившись, стал сам осматривать тело.
– Что это значит? – спросил Кирк.
– Судя по характеру и месту перелома, я бы сказал, что убийца точно знал, куда приложить усилие, чтобы мгновенно переломить позвоночник. Не было даже удара – на теле нет синяка.
– Кто на борту мог знать, как это сделать – кроме тебя?
– Вулканцы, – сказал Спок, выпрямляясь. – На Вулкане этот приём называется тал-шайя. В древние времена это был милосердный способ казни.
– Мистер Спок, – сказал Кирк, – недавно мне пришлось разнимать Вашего отца и Гэва.
– В самом деле, капитан? Любопытно.
– Любопытно? Спок, Вы понимаете, что это делает Вашего отца очевидным подозреваемым?
– Вулканцы не одобряют насилия.
– Вы хотите сказать, что Ваш отец не мог этого сделать?
– Мог, – сказал Спок. – Но было бы нелогично убить без всякой причины.
– А будь у него причина?
– Будь у него причина, – сказал Спок, – мой отец вполне способен убить – наиболее логичным и эффективным способом. Он обладает необходимыми навыками и ещё не стар.
Секунду Кирк с ужасом смотрел на своего помощника, затем сказал:
– Пойдёмте со мной. Ты тоже, Боунз.
Он повёл их в каюту Сарека, где их встретила приветливо улыбающаяся Аманда. Кирк удивился, обнаружив, что каюта не была обставлена по вулканскому вкусу. Он полагал, что Спок позаботится об этом.
– Простите за беспокойство, – обратился он к Аманде, – но мне необходимо поговорить с Вашим мужем.
– Его здесь нет. Он привык медитировать в одиночестве перед тем, как лечь спать. Что случилось? Спок?
В этот момент дверь открылась, и вошёл Сарек.
– Вам что-то нужно он меня, капитан?
Кирк заметил, что он как-то напряжён – не то чтобы взволнован, но явно вынужден сдерживаться.
– Посол, телларит Гэв найден убитым. У него сломана шея; Спок говорит, что это тал-шайя.
Взглянув на сына, Сарек поднял бровь – точь-в-точь, как Спок.
– В самом деле? Любопытно.
– Посол, где Вы находились в течение последнего часа?
– Капитан, это нелепо, – сказала Аманда. – Вы что, обвиняете его…?
– Если исходить лишь из косвенных улик, – сказал Спок, – он автоматически становится подозреваемым, мама.
– Совершенно с Вами согласен, – сказал Сарек. Он говорил спокойно, но казалось, сделался ещё напряжённее. – Я медитировал в одиночестве. Спок может подтвердить Вам, что такая медитация носит глубоко личный характер и не подлежит обсуждению. В особенности с землянами.
– Это удобное объяснение, посол, но…
Капитан замолчал, заметив, что Сарек хватанул ртом воздух и стал оседать на пол. Он упал на колени прежде, чем Кирк и Спок успели подхватить его. Посол схватился за грудь, у него вырвался стон; боль должна была быть поистине нестерпимой, чтобы вулканец не смог сдержать стона.
Маккой быстро провёл вдоль тела Сарека трикодером, взглянул на показания, достал гипоспрей и сделал инъекцию. Затем он снова повёл трикодером, теперь уже медленнее.
– Что с ним? – спросила Аманда.
– Не знаю – не могу сказать наверняка с этой вулканской физиологией. Похоже, что-то с сердечно-сосудистой системой, но…
– Ты можешь помочь ему, Боунз?
– Пока что я и этого не знаю.
Кирк поочерёдно взглянул на мать и на сына. Спок был невозмутим, как всегда, но Аманда смотрела с ужасом; даже при своей многолетней вулканской выучке она не могла скрыть такую тревогу.
– Я должен идти, – сказал ей Кирк извиняющимся тоном. – Завтра утром меня ожидает ещё одна проблема, решать которую нужно на свежую голову. Если я понадоблюсь раньше, доктор Маккой, разумеется, даст мне знать.
– Понимаю, капитан, – отвечала она мягко. – Спокойно ночи, и спасибо Вам.
Незаурядная женщина.
Что до неизвестного корабля, преследующего "Энтерпрайз", выяснить о нём практически ничего не удалось. Данные, засечённые приборами при короткой попытке перехватить его, свидетельствовали лишь, что либо корпус корабля сделан из необычайно плотного материала, либо корабль обладает каким-то защитным полем, непроницаемым для сенсоров. Он, несомненно, был пилотируемым, но кем? У ромулан не было таких кораблей; не было их также и у Федерации или каких-либо нейтральных планет; то, что это может быть клингонский корабль, казалось крайне маловероятным.
Удалось перехватить два сигнала с неизвестного корабля, вернее, обрывки сигналов – причём направленные на что-то, находящееся на самом "Энтерпрайзе". Кирк приказал сузить локационное поле, так чтобы оно включало лишь сам "Энтерпрайз"; если у кого-либо на борту был приёмник – что при теперешних обстоятельствах казалось весьма вероятным – возможно, его удастся обнаружить. Если неизвестный корабль вновь пошлёт сигнал.
Больше ничего пока что предпринять было невозможно. Вместе со Споком – которого в связи с болезнью отца беспокоило, казалось, лишь то, как это отразится на переговорах – Кирк отправился в медотсек. Сарек лежал на кровати, а Маккой и Кристина Чэпел пытались разобраться в странных показаниях диагностических приборов; Аманда держалась у дверей, стараясь никому не мешать. Что до Сарека, то выглядел он, как будто чувствовал себя не очень хорошо, но боль прекратилась.
– Как он, Боунз?
– Насколько я могу судить, у нашего главного подозреваемого проблема с одним из сердечных клапанов. С вулканцем я не могу сказать точнее без дополнительных исследований. Миссис Сарек, бывали у него раньше подобные приступы?
– Нет, – сказала Аманда.
– Да, – почти одновременно с ней сказал Сарек. – Три раза. Мой врач прописал мне бенжазидрин.
– Почему ты мне ничего не сказал? – спросила Аманда.
– Ты ничего не могла бы сделать. Прогноз не был серьёзным, при условии, что я оставлю службу – что я, разумеется, и сделал.
– Когда у Вас были эти приступы, посол? – спросил Маккой.
– Два перед тем, как я вышел в отставку. Третий – когда я медитировал на обзорной палубе, как раз когда был убит телларит. Я совершенно не мог двигаться.
– Я видел, как незадолго до этого Вы приняли таблетку, – сказал Кирк. – Если Вы дадите одну из своих таблеток доктору Маккою, чтобы он сделал анализ, это может стать обстоятельством, косвенно свидетельствующим в Вашу пользу. Вас видел кто-нибудь на обзорной палубе?
– Нет. Я не медитирую в присутствии свидетелей.
– Жаль. Мистер Спок, Вы учёный и знаете вулканцев. Как обычно поступают при подобном заболевании?
– Учитывая, что причиной возобновления заболевания явилось возвращение Сарека к работе, – сказал Спок, – логичным решением была бы криогенная операция на открытом сердце.
– Несомненно, – сказал Сарек.
– При такой операции пациенту требуется огромное количество крови для переливания, – сказал Маккой. – Кристина, проверьте, достаточно ли у нас вулканской крови и плазмы. Сильно подозреваю, что не хватит даже для того, чтобы хотя бы начать такую операцию.
– На корабле есть и другие вулканцы.
– У меня Т-отрицательная группа крови, – сказал Сарек. – Это очень редкая группа. То, что у обоих моих помощников окажется такая же группа крови, крайне маловероятно.
– У меня, разумеется, тоже Т-отрицательная группа крови, – добавил Спок.
– В Вашей крови есть земные компоненты, которые необходимо будет отфильтровать, – сказала Кристина. – Вы просто не можете дать достаточно, чтобы компенсировать это.
– Не обязательно, – возразил Спок. – Существует препарат, ускоряющий выработку крови при физиологии, подобной вулканской.
– Я знаю о нём, – сказал Маккой. – Но он всё ещё экспериментальный и применялся до сих пор только для ригелиан. Вулканский и ригелианский организмы сходны, но не идентичны. И даже у ригелиан этот препарат даёт огромную нагрузку на печень и селезёнку, не говоря уже о костном мозге – причём придётся ввести его вам обоим. К тому же мне никогда не приходилось оперировать вулканца. Я изучал вулканскую анатомию, но это совсем не то, что иметь опыт хирургических операций. Если Сарек не умрёт от операции, его, весьма вероятно, убьёт препарат; он может убить вас обоих.
– Я считаю степень риска высокой, но приемлемой, – сказал Сарек.
– А я – нет, – отрезал Маккой. – А в этом медотсеке моё слово – закон. Я не могу допустить этого.
– И я отказываюсь дать своё согласие, – добавила Аманда. – Я не могу рисковать потерять вас обоих…
– Ты должна понять, мама, – сказал Спок, – что иначе шансы найти достаточное количество Т-отрицательной крови просто ничтожны. Я определил бы их…
– Не надо, – сказала Аманда.
– В таком случае ты автоматически приговариваешь Сарека к смерти, – ровным голосом произнёс Спок. – И у Вас, доктор, тоже нет выбора. Вы должны оперировать; у Вас есть и препарат, и донор.
Маккой неохотно кивнул. Аманда обратила искажённое болью лицо к Кирку, но он ничем не мог ей помочь; он даже себе ничем не мог помочь в этой дилемме.
– Мне это тоже не по душе, Аманда, поверьте мне, – сказал он. – Но мы должны спасти Вашего мужа. Вам известно, как высоко я ценю Вашего сына; но если приходится подвергнуть риску и его, ничего не поделаешь. Доктор Маккой согласен с ним – а я уже давно научился никогда не отменять приказов доктора в подобных делах. По правде говоря, он единственный офицер на "Энтерпрайзе", который имеет право приказывать мне. Пожалуйста, постарайтесь полагаться на него так же, как полагаюсь я.
– И я, – добавил Спок к явному изумлению Маккоя.
– Я… попытаюсь, – сказала Аманда.
– Большего Вы сделать не в состоянии. Если я вам понадоблюсь, я буду на мостике.
Надеясь, что его лицо не выдаёт всей тяжести, которая у него на душе, Кирк официально поклонился и вышел.
Он шёл на мостик, погружённый в свои мысли, когда кто-то бросился на него сзади.
Тяжёлый удар по голове чем-то вроде дубинки заставил капитана пошатнуться, но он всё же сумел отшвырнуть нападавшего так, что тот ударился о стену. Кирк лишь смутно разглядел высокую худощавую фигуру и блеск похожего на меч оружия. В последующей за этим схватке неизвестный показал себя умелым бойцом; к тому же Кирк был оглушён первым ударом. В конце концов, капитану удалось свалить и оглушить своего противника – но не прежде, чем тот всадил ему в спину нож.
Кирк едва успел добраться до интеркома, и тут сознание покинуло его.
Первое, что он услышал, придя в себя, был голос Маккоя, доносящийся откуда-то издалека.
– Ранение серьёзное – задето левое лёгкое. На сантиметр ниже – и было бы прямо в сердце. Хорошо ещё, что у него достало соображения не пытаться вытащить нож – если он вообще успел подумать об этом.
– Нападающим был Телев. Его нашли без сознания, но ничего серьёзного; только сильно побит. – Это Спок. – Нападение, по всей вероятности, было неожиданным. Я иду в камеру, допрошу его и Шраса тоже.
– Доктор. – Голос Кристины Чэпел. – Показатель К-2 резко падает.
– Спок, – сказал Маккой, – твоему отцу стало намного хуже. Выбора больше нет. Оперировать надо немедленно. Мы можем начать, как только ты будешь готов.
– Нет, – сказал Спок.
– Что?
Тут послышался голос Аманды.
– Спок, тот единственный шанс, который есть у твоего отца, целиком зависит от тебя. Ты согласился.
– На мне сейчас лежит командование кораблём, – отвечал Спок. – Согласно инструкции Звёздного Флота, безопасность пассажиров – превыше всего. В настоящее время нас преследует неизвестный, возможно враждебный, корабль. В данных обстоятельствах я не могу оставить свой пост.
– Ты можешь передать командование Скотту, – хрипло произнёс Маккой.
– На каких основаниях, доктор? Требования командования не учитывают личных обстоятельств. Я иду допрашивать андорианина.
И опять провал. Очнувшись снова, Кирк почувствовал себя намного лучше. Открыв глаза, он увидел, что на соседней кровати спит Сарек, а Маккой и Кристина Чэпел склоняются над ним.
Кирк попытался приподняться. Это вызвало приступ головокружения и тошноты, и он снова опустился на кровать – ещё прежде чем Маккой, немедленно обернувшийся на его движение, приказал ему лечь.
– Пусть это послужит тебе уроком, – сказал Маккой. – Лежи спокойно и радуйся, что остался жив.
– Как Сарек?
– Плохо. Если бы я только мог оперировать…
– А почему ты не можешь? А, помню. Спок прав, Боунз. Я не могу упрекать его за верность долгу. Но я не собираюсь позволить ему совершить отцеубийство.
Он сел и спустил ноги на пол. Маккой схватил его за плечи, не давая подняться.
– Джим, ты даже встать не можешь. У тебя может опять начаться внутреннее кровотечение.
– Боунз, если Сареку не сделать операции, он умрёт. – Маккой кивнул. – А операция невозможна без прямого переливания крови от Спока. – Снова кивок. – Я заверю Спока, что со мной всё в порядке, и пошлю его сюда. Как только он покинет мостик, я передам командование Скотти и пойду к себе. Это тебя устроит?
– Нет – но, похоже, ничего лучшего не остаётся. Только давай, обопрись на мою руку.
– Охотно.
Всю дорогу до мостика Маккой поддерживал его и отпустил лишь перед тем, как двери лифта открылись. Спок обернулся с радостным удивлением, которое поспешил скрыть.
– Капитан.
Делая вид, что обводит взглядом мостик – когда как в действительности он изо всех сил боролся с приступами головокружения, стараясь сохранить равновесие – Кирк осторожно прошёл к капитанскому креслу. Маккой держался рядом, как приклеенный, но позволял ему двигаться самостоятельно.
Едва Кирк опустился в кресло, Спок устремился к выходу. Кирк улыбнулся и кивнул в знак согласия.
– Я буду здесь, Спок. Отправляйтесь с доктором Маккоем в медотсек.
Спок пристально разглядывал его. Кирк мог только надеяться, что не показывает виду, как у него кружится голова; но он знал также, что выглядит очень бледным, и тут уж ничего не мог поделать.
– Капитан, с Вами всё в порядке?
– Я освидетельствовал его и определил, что он в состоянии исполнять свои обязанности, – раздражённо ответил Маккой. – А теперь я должен оперировать. И поскольку для этого необходимы мы оба…
Он сделал жест по направлению к лифту. Спок всё ещё колебался, пристально глядя на Кирка, который любезно сказал ему:
– Выметайся отсюда, Спок.
Спок кивнул и с заметной поспешностью вышел вслед за Маккоем.
– Мистер Чехов, – спросил Кирк, – действия неизвестного корабля?
– Никаких, сэр. Держит прежнюю дистанцию.
– Есть новые сигналы, лейтенант Ухура?
– Нет, сэр.
Кирк кивнул, позволил себе немного расслабиться – и тотчас вынужден был снова собраться, чтобы преодолеть вернувшееся головокружение.
– Сообщите мистеру Скотту, чтобы немедленно явился на мостик…
– Капитан, – перебил Чехов, – неизвестный корабль приближается!
– Лейтенант, Ухура, последний приказ отменён. Я остаюсь здесь… – Но головокружение накатывало снова и снова. Подняв руку, чтобы вытереть вспотевший лоб, Кирк обнаружил, что она дрожит.
– Капитан, – сказал Ухура. – Опять сигнал. Но теперь он идёт с "Энтерпрайза" – из камеры для арестантов.
– Свяжитесь со службой безопасности, пусть немедленно обыщут пленного. Скажите, чтобы на этот раз искали импланты.
Казалось, прошли целые часы, исполненные головокружения и слабости, прежде чем командный интерком ожил.
– Лейтенант Джозефс, капитан. Мне пришлось оглушить пленного из фазера. Что-то вроде передатчика было вмонтировано в одну из его антенн, сэр; антенна обломилась у меня в руке. Я не знал, что они такие хрупкие.
– Они не хрупкие. Благодарю Вас, лейтенант. Отключите передатчик и передайте мистеру Скотту для анализа. Конец связи.
– Капитан, – сказал Чехов, – неизвестный корабль изменил курс и увеличил скорость. Он движется прямо на нас со скоростью варп 8.
1 2 3