Может обрадовался бы мне, схватил за руку... А что я мог ему сказать...- я не знаю, кто ты... И все-таки, все-таки...
Я?..
В нашем подъезде умер старик. Я его мало знал - коренастый такой, с красноватым лицом. Вежливый очень, всегда приветливо поздоровается... у него сын где-то служит, офицер. Вот и все, что я знаю о нем. Осенью он болел - сердце, к зиме выписали, но лицо потеряло живой цвет, стало бледным, глинистым каким-то, с зеленоватым оттенком. Раньше он здоровался смотрел на меня с интересом, а теперь казалось, что сердится. Но, я думаю, ему просто было не до меня. Он не отрываясь следил за тем, что делается у него внутри, а весь мир уже отдалился. Как говорят,одной ногой уже не здесь, и за ногу эту кто-то цепко держит - и тянет... мало ему ноги - все давай. А старик в ужасе вырывается, но виду старается не подавать, потому что никто не замечает этой борьбы. Вот разве что лицо особое какое-то, как будто кожа умерла на нем...
И действительно, дальше все пошло быстро, старик исчез - увезли однажды утром и не вернулся. Этот последний отрезок жизни незаметен для окружающих, если не родственники и друзья: пути разошлись, умирающего уже нет с нами... а потом мы видим неподвижное холодное тело, и нам говорят вот, все кончилось... Мы смотрим - а, так это тот старик, который исчез... он возвращается к нам в таком виде?... еще немного - и он совсем перестанет напоминать о себе... Жаль, конечно, но ведь я мало его знал, да и ушел он от нас давно, это видно было по лицу - бледному, с отсутствующими глазами. Теперь его хоронили.
Гроб вынесли из широких дверей морга и поставили на две больничные табуретки, белые. Гроб темно-серый, крышку сняли и я увидел старика. Он лежал в черном костюме, спокойный и важный, и глаза, наконец, успокоились закрылись, а цвет лица тот же - глинистый. Последнее время глаза нарушали гармонию лица - выглядывали как бы из дырок в маске - живые, и может из-за глаз мертвое лицо казалось маской, а теперь это было просто мертвое лицо... Собралось примерно два десятка людей и стала оформляться процессия. Вперед вышел высокий человек с русыми волосами, падающими на лоб. Он нес большой крест из некрашеного дерева. За ним один человек нес крышку гроба. Его голова и плечи исчезли под крышкой, и он шел, покачиваясь под тяжестью, как слепой - он видел только ноги несшего крест и по ним знал, куда ему идти. За этими двумя четверо несли гроб, старик медленно плыл в воздухе - его уход завершился. Сначала боль, страх и отталкивание, потом усталость и равнодушие - и сон... Гроб удалялся, люди, составляющие процессию, постепенно исчезали, осталось несколько человек, они погрузили гроб на машину, и дорога опустела. Я шел домой и думал - как незаметно это происходит... Невозможно примириться. Ведь разве завтра не ты, не ты, не ты?..
НАСТАНЕТ ДЕНЬ.
В этом уютном чистеньком музее собрано все, что живет и растет на скупой северной земле. Чучела небольших животных и птиц, сухие листья и стебли, ягоды и цветы...тут же рядом карты и фотографии местности. Здесь все мертвое, потому что это музей, а не зоопарк или ботанический сад. Только на лестнице в стену вмурованы стеклянные сосуды. В них живые разноцветные рыбы. Рыбы везде дома, была бы только вода. Они подплывают к прозрачной стенке и, выпучив глаза, рассматривают меня. А я прохожу мимо них - и тут же забываю.
Но что это?... За толстым стеклом, в цинковой ванночке, в мутноватой луже лежит маленький, но серьезный, даже суровый крокодильчик, сантиметров тридцать длиной. Он настоящий: вспухает и опадает кожа под нижней челюстью - он дышит, значит живет. Как он оказался здесь, в музее мертвых экспонатов, не считая бездумных рыб, один - в грязной посудине, замурованный в стену, выставленный на обозрение всем проходящим?... Разве он может здесь жить? Наверное, люди ждут, когда он умрет, чтобы сделать из него удобное для хранения чучело, и тогда, успокоенный и нестрашный никогда не вырастет - он займет свое место на витрине, как чужеземный гость, рядом с другими мертвыми... Даже такой маленький - он страшен, его не возьмешь на руки, как ящерицу... он смотрит круглым белесым глазом - и молчит, цепкими лапками ухватился за край ванны, наполовину в воде... Он спокоен и безопасен?... Как вы ошибаетесь...
Настанет день... С жалобным звоном лопнет стекло и из квадратного окна в стене, ломая штукатурку и выворачивая кирпичи, вылезет огромная зубастая пасть, а за ней и все десятиметровое тело, покрытое грозными роговыми пластинами, в желтой ржавчине и слизи. Разевая пасть, с ревом он ринется вниз по лестнице, ломая хвостом перила и сметая с пути посетителей...
Чем это кончится - трудно сказать. Может, он доберется до реки и плюхнется в спокойную прохладную воду... а может одолеют его набежавшие со всех сторон двуногие твари... Может быть и так... но настанет день...
МОНГОЛЬСКИЙ ДЬЯВОЛ.
В сумерках, на высоком крыльце аптеки кто-то тронул мое плечо. "А ваша собачка не укусит?" Невысокий мужчина лет сорока, лицо скуластое, волосы ежиком. "Можно с вами посоветоваться?" Мы отошли от двери.
- Мой сосед, Вольдемар, аптекарь - он здесь работает,теперь он мой враг. У меня собачка маленькая есть, во-от,- он опустил руку к коленям,она его цапнула как-то, ну чуть-чуть... а он, черт, поехал в Монголию, специально, и привез оттуда невиданного пса, монгольское чудо. В этой псине два центнера, холка -во! - он поднял руку к груди,- ... а лапы!... пасть!... Бог ты мой... во сне не увидишь. Вторую такую космонавт Леонов имеет, больше никто. У нас участки рядом, картошка и прочее, сами знаете, и его пес моего, конечно, подрал, не до смерти, но очень крепко. А что еще будет... Теперь я думаю - какого пса мне нужно добыть, чтобы он Вольдемарова дьявола победил, что вы посоветуете?..
Я подумал:
- Может кавказская овчарка подойдет, они очень сильны.
Он пренебрежительно махнул рукой :
- Нет, кавказская не потянет против этой монгольской бестии.
- Ну, дог, сенбернар...
Он задумался - печально покачал головой:
- Нет, куда им... Вот если б я волка воспитал... Волки, говорят, смертельную жилу знают, чуют - никакой пес против них не устоит, да где же его взять, волка-то?..
Мы помолчали.
- Может, он уймется?.. - я имел в виду злопамятного аптекаря.
- Нет... Вольдемар человек задумчивый, что задумает, то свершит, даром что интеллигент. Пропал теперь я...
Мне стало жаль его, неужели нет никакого выхода?
- Видно и вы не можете мне помочь...- он вздохнул. Мне сделалось неловко.
- Тогда вот что, - он приблизил свое лицо к моему, глаза его загадочно мерцали,- дайте мне, пожалуйста, восемьдесят копеек...
Ну, конечно... - я дал, хоть как-то смогу его утешить. Он поблагодарил - и исчез в темноте.
А я шел домой по темному осеннему парку и представлял себе Вольдемара, ядовитого аптекаря, тонкого, со змеиной головкой и подвижными пиявками-губами... и его таинственного пса...- со львиной гривой... ноги бревна!... пасть - о-о-о! - и с полуприкрытыми узкими монгольскими глазами.
СОБАЧЬЯ ПРОГУЛКА.
Иногда ко мне заходит сосед - бери, говорит, свою собаку Баскервилей пройдемся. Знает, что гулять я не люблю, а с собакой ходить надо. За домом поле, спускаю собаку с поводка. Моросит мелкий дождик - погодка собачья... Сосед гуляет каждый день, а вечером бегает рысцой, спасается от второго инфаркта. У меня еще первого не было, и я в принципе против этой рысцы трясет как в дрянном автобусе. Он говорит - здорово, а по-моему все болячки растрясает, ничего хорошего. Мы идем по сырой траве, на ней кое-где белесоватый налет - заморозки по ночам.
- Нет, ты обязательно начни бегать, втянешься - поймешь, как это хорошо.
Он оптимист. Был крупный инженер когда-то, потом сняли, посадили, жена ушла к другому.. Но выпустили - компенсацию выплатили, пенсию дали... квартиру даже вернули... Идем, кругом природа замерла, только дождик шуршит, да иногда опускается на землю хрупкий лист. Собака встречается с другими собаками, возникают конфликты, но я не вмешиваюсь. Нет ничего хуже неразрешенных конфликтов. Сосед кивает - "неразрешенные - это уй-юй-юй..." Дорожка ведет к реке.
-Дальше не пойду, скользко, да и холод собачий.
- Ну, ты совершенно гулять не умеешь.
- Пусть гуляет собака - ей нужно.
Мы идем обратно. Сосед молчит, следит за дыханием, пульс считает. Собака отстает - кусты считает, отмечает, чужие метки переименовывает... Сосед останавливается, приседает пару раз, делает глубокие вдохи - выдохи.
-Нет, ты обязательно пробегись со мной.
Он меня злит - зачем?..
Он молчит, потом неуверенно предлагает:
- Ну, жить будешь дольше...
- А зачем мне дольше?
Он молчит, потом признается:
- Умирать страшно...
- Больно, что ли?..
- Нет, просто страшно... и неприятно - жалеть будут, головами качать...
Я соглашаюсь - "пожалуй, ты прав, но ради этого трястись каждый вечер?..
Он пожимает плечами - "ну, смотри..."
Я беру собаку на поводок. Прогулка окончена.
НЕГОДЯЙ.
Мужчина с девочкой гуляли в зоопарке. Я их давно заметил у клетки с тигром, а теперь они решили посидеть на скамейке. Я тоже сидел здесь и смотрел на уток, которые ухитрялись, не двигая ни головой, ни крыльями, скользить по воде, как маленькие кораблики с моторчиком - быстро и неутомимо. Я не умею ни плавать, ни летать, а они умеют... Девочка спрашивает - "почему они не летают?" Ей лет пять, она в красной шапочке и теплом комбинезоне. Отцу около сорока, он в берете и старой куртке, видно, что за одеждой не следит.
- Смотри, какие у них красивые перышки - красные.
- Не красные, а малиновые.
Она права, этот цвет малиновый. Утки кружатся на одном месте, часто окунают головы, смотрят под воду.
-Зачем они?..
-Там, наверное, есть еда.
Мне уже пора домой, но здесь тихо и особая какая-то жизнь. Скрываешься?.. Что поделаешь - скрываюсь. Смотрю на уток, как они плавают. Я не стал бы плавать, сразу бы улетел.
- Так почему они не летают? - Девочка тоже хочет знать.
- Здесь корма много - зачем им лететь. И куда?..
Может он и прав, а может им крылья подрезают, я слышал. Но ей не обязательно это знать... Утки нырять перестали, поплыли большими кругами, скользят между листьев, которые то и дело пригоняет ветер. Скрываюсь... Но уже пора, лететь не можешь - живи как все...
Девочка спрашивает:
- Папа, ты негодяй?..
Она долго думала, когда смотрела на уток - спросить или промолчать...
- Кто тебе сказал?..
Она задумчиво смотрит на носок ботинка, покачивает ногой.
Мужчина вздохнул:
-Ну, пойдем...
- А ты купишь мне Чебурашку?..
- Куплю, куплю. А где это продают?..
- У всех девочек есть.
Они встали и пошли к выходу. Я еще посидел немного.Утки уплыли на другой берег, вылезли из воды и важно переговаривались. Может быть, негодяй - просто негодный к чему-то человек?.. Негодный к тому, чтобы летать, например. Негодник... Тогда мы все негодяи. Хватит, пора, пора за дело... негодяй...
МОЖЕТ ДИКИЙ?..
Я открыл дверь и выпустил кота. Он задрал хвост и поспешил вниз. Пусть погуляет, пока еще солнышко.Осенью он приходит мокрый и взъерошенный, хрипло вопит на лестнице - совсем другая погода. А сейчас ему хорошо... Сверху спускался старик, который живет на пятом.
-Твой кот?..
Я не люблю этот вопрос, какой же он мой - мы живем в одной квартире, ну друзья или приятели... как я могу присвоить чужую жизнь?.. Кот ушел, а старик остановился и рассказал мне, как он ездил на прошлой неделе на ту сторону реки, там он ставит палатку и ловит рыбу. Пенсия у него деревенская, не проживешь, и рыба сильно помогает. Так вот, там, оказывается, живут коты, их целая колония. За рекой поле, овраги, дальше лес на много километров, что же там делать котам?..
- А кто-то завез, видно избавиться хотел, одного, другого... вот они и размножились. Пришли, сели вокруг меня - смотрят на рыбу, облизываются. Я им всю мелочь отдал.
Старик видел котов десять или двенадцать, но думает, что их гораздо больше. Самый главный у них большой рыжий кот, пушистый и свирепый. Летом они, конечно, не голодают - мышей полно, а вот как зимой им выжить?..
Старик усмехается:
- Зимой они по льду к нам переходят - и живут среди нас, как будто домашние, а на деле самые что ни на есть дикие коты. А как снег начинает таять, уходят по льдинам обратно, на свой берег.
На том берегу заброшенная деревня, называется Республика. Когда-то свезли вместе дома, решили жить коммуной, но в первый же голодный год коммуны не стало, и остались развалившиеся хаты. В них и живут коты. А что?... совсем не плохо.
С тех пор я часто думаю о тех котах. Как они там? - живут республикой, сами по себе - и не тужат. На своего смотрю - не оттуда ли?... а он виду не подает.
-Ты там был?..
Он молчит, в глазах искры. Может дикий? А что, вполне может быть.
ПЕРЕТЕРПЛЮ.
Один бы я сюда не попал - надо было проявить настырность, и у нее она была. Палатка освободилась только что, дощатый пол, две железные кровати, выглянешь - озеро поблескивает, другой берег далеко-далеко... Август, правда, и ночи холодные, но у меня два одеяла, а под кроватью бутылка хорошего ликера - перетерплю. Лес сосновый и еловый, мох и ржавые иголки, впадины и канавки - следы окопов, заросшие, еле заметные, а по краям маслята... Хорошо бы оказаться здесь лет пять тому назад, когда не было этой, а была другая... Впрочем, сам виноват... Лежу на кровати, читаю детектив, время от времени протягиваю руку - бутылка на месте... делаю один-два глотка - тепло, хорошо... Она бесится - видите ли, надо собирать грибы, она выяснила уже, где их можно варить. Можно наварить целое ведро... А, черт, пусть делает, что хочет. Беру верную бутылку - еще много, а завтра что-нибудь придумаю... "Ни работать, ни отдыхать не умеешь..." Как трудно сказать - отстань, уйди... уже сделано столько ошибок... Запутался вконец... Инспектор тем временем напал на след. Обедать?... потом, потом... Впрочем, нет, потом будет хуже, кончится детектив, опустеет бутылка... Столовая на берегу, лестница ведет к озеру, разбитые ступени, желтые листья... старый помещичий дом... Надо что-то решать... А кормят здесь неплохо... Теперь в палатку, на кроватку, пару глотков и за дело инспектор не дремлет... Слава Богу, она нашла подругу и ушла в лес. Можно лечь на спину, подумать, и никто не будет заглядывать в лицо. В голове пусто, кажется, все - ничего больше не напишешь, откуда взять?.. И удрать некуда. А ведь здесь хорошо, вот если бы не она... Сам виноват. Ликер прекрасный - "Старый Таллинн". Но осталось немного. Похоже, что инспектор на правильном пути... Уже темнеет, долго же они гуляют... А вдруг уехала?.. села на автобус?.. Бутылка пуста... Нет, вот они идут. Грибов много... варить, варить... Впрок, на долгую зиму. Готовится. Как я сюда попал? Сам бы ни за что не додумался. Рядом, говорят, магазин. Перетерплю, перетерплю...
ЗРЯ БОЯЛСЯ.
Однажды мне предложили - "хочешь пойти к одному человеку?.. у него собираются интересные люди..."
Еще бы не пойти. Я знал его песни, и любил их. Голос у него мягкий, иногда язвительный, но чаще грустный.
- Конечно, хочу.
- Только учти - у него иногда переписывают. Милиция в подъезде паспорт давай.
-И что?..
- Чаще ничего, говорят - расходитесь, поздно, соседи жалуются на шум.
- А реже?..
- Могут быть неприятности - вызовут, будут уговаривать не ходить к нему, ваша жизнь молодая, мол, и многообещающая.
Я, конечно, не отказался, но настроение упало. Зачем меня переписывать, я песни иду слушать, и ничего больше. Петь, кажется, еще не запрещено?.. И поет он хорошо, а что в лагере был... так ведь его реабилитировали.
- Ну, идем?..
- Идем.
И пошли. Но неспокойно мне. Разве есть закон, запрещающий слушать?.. Вроде нет такого закона... И зачем мой паспорт проверять, как будто я делаю что-то нехорошее... Из каждого окна его песни несутся, милиция ходит, делает вид, что не слышит... сама слушает. А ходить к нему нельзя...
Едем на трамвае, вокруг смеются, все спокойно, а я силы собираю. Зачем я согласился, слушал бы записи, мало их, что ли?.. Но теперь повернуть невозможно - идем. Вот переулок, здесь он живет. Входим в подъезд - нет никого... Идем по лестнице... первая площадка... вторая - и здесь никого. И у двери никого.
Зря боялся.
БЕДОНОСЕЦ.
У нас есть кот, и с ним всегда что-нибудь неприятное случается. То ударят, то поцарапают, то лишай подхватит, то лапу расшибет. Вечно побитый, истерзанный ходит, огорчает нас каждый день. Кругом коты как коты, ну, подерутся разик, а наш какой-то особенный. Так и живем без радости от зверя, в постоянной тревоге находимся - что он сегодня придумает, как собой распорядится... Вы скажете - ну, что за тема, кот, неинтересно нам. А вы подумайте, чуть дальше кошачьего хвоста взгляните - и вам откроются большие просторы для мысли. Вот, например - это жизнь его так прижимает, подкладывает коту свинью на каждом шагу или в нем особое свойство есть, которое его из беды в беду толкает. Жизнь у него бедоносная, или сам бедоносец он, особый подвид кота разумного, зла себе не желающего?.. Если особый, то непонятно, как он еще себя не уничтожил, не исчез с лица земли... Почему эволюция при всей суровости допускает такое издевательство над своим течением?
1 2 3 4 5 6