А с хакерами сейчас так — если за день всю связку не нашли, то считай спугнули. Теперь тут хоть год сиди. Он даже аппаратуры не оставил. Кроме той, что на помойку лень нести…
Незнакомец кивнул в сторону серванта. Даже агентам спецслужб не нравится мой старый лаптоп, подумал я со смешанным чувством огорчения и злорадства.
— Короче, расставляй фишки, — заключил киллер.
— А если…
— «Если» я услышу еще до того, как он подрулит к дому.
Чтобы скрыть удивление, я стал быстро расставлять бутылочки на клетчатой полировке. Меня удивило даже не само сообщение о способности «слышать» на таком расстоянии, да еще сквозь стены. О разного рода «жучках» и прочих современных системах шпионажа мне рассказывал Саид, державший руку на пульсе технологий. Но теперь я вспомнил и то, что когда я подходил к дому, какая-то часть меня почувствовала этот тайный надзор. Хотя у меня самого не было никаких дополнительных «ушей». Странная ночь, что и говорить.
Киллер пододвинулся к столику. С его стороны выстроились «белые»: мартини, рислинг, белый портвейн, джин и несколько водок. Мне достались «черные»: коньяки, виски, два портвейна и какой-то непроизносимый ликер. Оценив расклад, противник неожиданно приподнял столик и развернул его. Теперь мне придется играть «белыми» и пить «черные».
— У вас одной не хватает, — сказал я и огляделся в поисках заменителя недостающей «шашки».
Человек с металлическим пальцем сунул вторую, нормальную руку во внутренний карман куртки и с видимой неохотой выставил на пустующую клетку продолговатый баллончик. Надо же, киллер со своим дезодорантом.
Несколько первых ходов я проиграл — то есть выиграл и выпил больше. Вряд ли парень увлекался Грином. Но невзирая на словесную игру в «коллег-союзников», он не спешил расслабляться и вместо шашек сразу стал играть в поддавки. Может, я снова ошибся с физиогномикой. Или у него в голове были особые чипы и беспроводная связь не только с «жучками». В любом случае, для человека такой неинтеллектуальной профессии он играл невероятно хорошо. Сразу после моего хода он лишь на миг закрывал глаза и тут же ходил сам.
В результате наши поддавки быстро свелись к тому, что поддавал в основном я. Рядом уже стояли пустые пузырьки от «Капитана Моргана», «Джека Дениэлса», «Джони Уокера» и ликера с непроизносимым названием. Последним был «Джек Дениэлс», после него во рту стоял вкус паркета. Противник в это время открывал лишь вторую бутылочку сухого вина.
Я понял, что затея с шашками не то что проваливается, а вообще ведет к строго нежелательному эффекту. Я всегда быстро пьянел, и даже от небольшого количества спиртного мне бывало очень плохо. Нередко, когда спрашивали о знаменитых местах города, я отвечал так: «Конечно знаю! Я там однажды все заблевал.»
А теперь еще такие неравные условия, скоро я совсем расклеюсь! Ох, какой идиот…
Наконец я умудрился сделать очередной ход «без еды», но с подставой. Противник взял у меня массандровский «Белый портвейн» и не без удовольствия выпил. Похоже, он перестал проверять меня поддавками и переключился на обычные шашки, заметив, что я осоловел и не внушаю опасений. Ах ты так?! Ну получай!
Ответным ходом я «съел» его баллончик.
— Это пьют? — спросил я зло, вертя баллончик двумя пальцами с видом человека, которому подсунули на рынке гнилую морковку.
— Открой и в рот прысни, — объяснил киллер.
Уж не шутит ли он? За те несколько секунд, что я всматривался в его лицо, оно вновь успело уплыть от запоминания: нос чуть-чуть колыхнулся и сгорбился, уголки глаз чуть-чуть съехали вниз, со щеки исчезла родинка (а была ли она там?..). Однако в целом лицо выглядело серьезно.
После «пшика» и вдоха перед глазами поплыли разноцветные обручи. В следующий миг в голове стало хрустально-чисто-светло-легко, как после прыжка в прорубь прямо из парилки. От алкогольного тумана не осталось и следа. Я с трудом сдержал желание вскочить и побегать по комнате. Прилив сил был таким впечатляющим, что я снова открыл рот, с силой надавил на головку распылителя и сделал еще один глубокий вдох.
Снова поплыли гирлянды разноцветного серпантина. Свело скулы.
— Э-э, мы так не договаривались! — незнакомец выхватил у меня баллончик.
— Почему? Я съел твою шашку, она моя! — хриплым голосом возразил я, ощущая знакомое состояние: во мне опять говорил Малютка Джон. Эх, а ведь двинуть сейчас этому мальчику с пальчиком, прямой левой в сплетение, третья пуговица сверху, и охнуть не успеет…
Рука с металлическим пальцем вздернулась и окаменела. Вот теперь мне целили точно в лоб. Да, здесь методами Малютки Джона не справиться. Здесь нужен кто-то другой, поаккуратнее… Робин?
— Ты фильтруй базар, папаша, — чересчур спокойным шепотом заговорил киллер. — Я те щас покажу «моя»! Ты и так сотни на четыре схавал уже. А у меня тут «микроскопа» на месяц…
Последние слова я слышал плохо. На конце металлического пальца заиграл маленький желтый блик, который приковал все мое внимание. В комнате не было света, а блик этот, по мере того как я вглядывался в него, становился все ярче. Зато речь незнакомца звучала все тише, словно он удалялся. И это ощущение подтверждалось визуально: мы по-прежнему сидели через столик друг от друга, но казалось, будто кто-то растянул комнату или приставил мне к глазам перевернутый бинокль. Я видел все как будто издалека, со стороны — но очень четко. За уголок этикетки «Камю» зацепился волосок, он был белый с толстого конца и черный — с тонкого. Поры на лице киллера казались огромными пробоинами, а само лицо — грязно-белой дырчатой маской из снега.
Но самым странным явлением были желтые блики. Кроме первого, на пальце-пистолете, я видел теперь еще два. Они образовали почти правильный треугольник: второй блик сиял на крышечке одной из моих «шашек», маленькой «Столичной», а третий просто висел в воздухе между головой киллера и люстрой. Я заметил, что этот последний блик, кроме того что был непонятно откуда, еще и менял цвет: блестящее пятно плавно перетекало от красного к зеленому и обратно. Выглядело так, будто третий блик пытается подстроиться под желтый цвет двух других, но каждый раз пролетает нужную точку на цветовой шкале, напоминая шуточную мнемонику с ошибкой: «Каждый дизайнер желает знать, где скачать Фотошоп».
А еще это очень напоминало те видения, которые строил для меня Дух Охотника, создавая образное представление многомерных задач. Интересно, можно ли здесь влиять на картинку так же, как в сеансах с «Духом»? Когда третий блик в очередной раз сравнялся цветом с двумя другими, я мысленно сказал «стоп» и легонько кивнул. Все три блика ярко вспыхнули и погасли. Комната вернулась к нормальному виду. Все видение, как выяснилось, заняло лишь пару секунд: мой противник даже не закончил фразу.
— …на месяц залито! — Его слова снова звучали нормально.
— Извиняюсь. Я просто не знал, что это такое, — миролюбиво сказал я, наблюдая, как живительный баллончик исчезает в его кармане.
Кажется, со мной случилось то же самое, что было тогда в электричке. Не исключено, что спиртное и газ добавили что-то от себя. Надо быть осторожнее.
— Твой ход, — добавил я, хотя мысленно был далеко от шашек. Я прислушивался к своим ощущениям и пытался понять, что бы могло означать это погружение в мир желтых бликов.
По-прежнему держа меня на мушке, противник двинул вперед «Наполеон» и снял с доски мою «Столичную». Ну наконец-то, хоть что-то крепкое выпьет!
Киллер отвернул пробку, ухмыльнулся, быстро вылил содержимое в рот и сглотнул, не спуская с меня глаз. Кадык его дважды дернулся, глаза глянули непонимающе и полезли из орбит. А я, как дурак, в свою очередь уставился на него, вместо того, чтобы бить или хватать за чертов палец!
Когда я понял, что редкая возможность упущена, еще один приступ удивления не дал мне сдвинуться с места. Конечно, реакция на большой глоток водки бывает разная — с непривычки может и слезу вышибить, и дыхание перехватить. Но чтоб вот так сразу… Рука киллера со зловещим пальцем вяло переломилась в кисти, а сам он упал лицом на стол, сметая остатки «шашек». На губах показалось несколько пузырьков пены. Они потихоньку лопались, один за одним.
Я просидел неподвижно еще с полминуты, потом осторожно подобрал бутылочку из-под «Столичной» и понюхал. Мда-а… Правила хорошего тона не зря рекомендуют вначале насладиться букетом напитка с помощью носа и только потом глотать.
— Вот такая вкусная водка продается в наших ларьках на Сенной, — произнес я.
Никто не ответил.
Я поднялся из кресла, быстро прошел в туалет и с большим удовольствием облегчил мочевой пузырь. Все-таки хорошо, что мой папа и я так бережно относились к сувенирам. Какие только реактивы не продавались в этом городе под видом водки после очередного скачка цен!
В комнате по-прежнему стояла тишина. Я достал из-под серванта «соньку» и отнес ее в прихожую. Из дома конечно хуже, чем из кафе или автомата. Местная сотовая сеть, через которую обычно подключается мой лаптоп, наверняка прослушивается. Но есть и другие средства связи.
Из шкафчика для обуви я вытащил сапог. Похоже, здесь мой гость не рылся. То ли орхидея слишком хорошо пахла, чтобы после нее искать в старых сапогах, то ли просто сыщик из него хреновый. По крайней мере пить не умел точно. Зато поддерживал отечественных производителей.
Спутниковый телефон системы «Радиум» неплохо смотрелся в портянке, но индикатор показывал, что батарейка села. Выковыривая ее, я в который раз подивился, как мощна современная техника и как нелепы люди с этой техникой в руках. Например, люди, умудрившиеся потерять целую спутниковую группировку. Конечно, большинство полагает — СМИ над этим поработали — что группа низкоорбитальных сателлитов «Радиум» вышла из строя из-за партии бракованных чипов. Которые даже как будто и не бракованные были, а просто срок годности у них оказался короче из-за космических перепадов температуры. Хохма в том, что на самом деле спутники продолжают работать. И их бывшие владельцы знают об этом. Но ничего не могут поделать. В те годы для борьбы с пиратством уже существовали одноразовые CD и самостирающиеся дискеты, но самоуничтожающихся спутников связи еще не было.
От новой батарейки индикатор вспыхнул зеленым, как светляк на брачном вылете. Но я все-таки решил сразу проверить, хорошо ли ловится спутник. Здесь меня ждал сюрприз. Когда я поставил антенну на подоконник и потянул за усики, чтобы вытащить их из корпуса, тонкие пруты вытянулись неожиданно легко… и остались у меня в руках, отдельно от антенны. Не то что бы один отвалился — оба сразу!
Ба-лин! Вот что значит нарушить правило и купить нечто современное. «Минимальный размер, минимальный вес…» И максимальная хрупкость, кол тебе в порт!
Я бросил сломанную антенну на стол — и снова испытал легкий испуг от того, как много вещей разваливается вокруг меня в эту ночь. На том же столе лежала стопка рисунков, фотографий и всего прочего, что отклеилось от стен. Под окном на полу валялись осколки Хрустального Паука. На журнальном столике громоздилось неподвижное тело горе-шашиста. В ванной лежал рассыпавшийся на волоски помазок.
Правда, Паук и киллер с чудо-пальцем грохнулись вроде бы по моему желанию… Может, у этой способности есть такой побочный эффект, когда на одну сломанную по желанию вещь приходится пара поломок из числа «что под руку подвернулось»?
Размышлять не было времени. Я снова полез в обувной шкаф и вынул из другого сапога «каракатицу», сетевой микшер Саида. Обойдемся без спутников, по старинке.
Когда я открыл дверь на лестницу, по щеке провело сквозняком. Эх, чуть не забыл! Я поставил лаптоп и вернулся в комнату. Дримкетчер по-прежнему висел на люстре, прямо над головой покойника. Сквозняк чуть колыхал рыжие перья. В паутинке дрожал и поблескивал бисер.
Так вот откуда был третий блик! Я встал на стул, снял серьгу с люстры и положил в нагрудный карман.
На какой-то миг мне почудилось, что видение возвращается: комната качнулась, и мертвый как будто шевельнулся. Но это всего лишь качнулась люстра, когда я отцеплял от нее паутинку с бисером.
Клетка 23. ЛИПКАЯ РАДУГА
Личка действительно валялась снаружи, на лестничной площадке. Я поднял ее, взял лаптоп с «каракатицей» под мышку, запер дверь и поднялся на самый верхний этаж. За железной дверью с символическим замком находился чердак — низкое помещение между последним этажом и крышей, с маленькими окошками без стекол, напоминающими бойницы. Пахло мочой, пылью и клубничным джемом.
Пошарив в углу, я выудил из груды мусора ломик. Сорвал замок с распределительного щитка, после засунул ломик под ручку входной двери на чердак и заблокировал дверь на случай, если кто-то еще захочет поглядеть на город с высоты птичьего полета в шесть утра.
Внутри коробки-распределителя я нашел кабель, ведущий к гнезду с номером 2, и слегка раздвинул остальные провода в стороны. Ни дать ни взять — гурман, готовый есть спагетти по одной.
Из «каракатицы» торчало несколько выводов с самыми разнообразными штуковинами на концах. Как уверял Саид, с помощью одной из них можно было подключиться к Сети даже через водопроводную трубу или батарею парового отопления. Оставалось надеяться, что до таких крайностей сегодня не дойдет. Я выбрал вывод с «вампиром» и стал прилаживать его к кабелю, как учил Саид.
«Степлером умеете пользоваться? Тот же изюм. Главное, чтоб кабель-бабель лежал ровно вдоль желобка. Как сонная артерия в зубах у Дракулы, когда он собрался перекусить, ха-ха!»
Его инструкции всегда отличались черным юмором. Вот и дошутился ты, Сай… Но мы еще пошутим за тебя. Значит, как степлером, и будет нам прямой эфир-кефир.
Я зажал «вампира» между ладоней. Раздался похожий на выстрел щелчок: внутри «пасти» две тончайшие иголки с микрозеркалами прокололи оптоволокно, словно двузубая вилка — макаронину.
Этот простой оптический маршрутизатор, своего рода миниатюрный перископ, был запатентован еще в восьмидесятые в ЛОМО, но так и не нашел там применения. Изобретателя во время конверсии отправили на пенсию, а его рационализаторское предложение благополучно забыли. Саид познакомился с инженером-пенсионером, когда выбрасывал не подлежащий реанимации экспонат своей коллекции техноантиков. Бывший изобретатель собирал бутылки на той же помойке. Вскоре после их встречи никому не нужное «устройство для ветвления оптоволоконных линий» превратилось в популярнейшее «устройство для несанкционированного подключения к Сети». Или попросту «вампир», с помощью которого я сел на жилу туристического агентства, расположенного на другом конце нашего дома. Милые люди эти турагенты — никогда не выключают компы на ночь, что-то там скачивает себе из Сети их туристическая искалка.
Я воткнул другой вывод микшера в «соньку», включил ее. Экран лаптопа вспыхнул и осветил клавиатуру. Сам чердак вокруг стал как будто темней.
«Сонька» пискнула, рапортуя, что опознала «каракатицу» и подключилась к выделенке. Итак, выход в Сеть готов. Если кто-то захочет отследить все наши фантомы, проверить все промежуточные ним-сервера… Плюс добраться досюда, войти на чердак… Час у меня будет, дальше неизвестно.
До рассвета оставалось больше часа. Я выглянул в одну из бойниц. Спящий город лежал внизу, под тяжелым небом, как скомканный фантик под ватным одеялом. Это только при свете дня он похож с высоты на материнскую плату старого компа. А ночью — конфета с неизвестной начинкой, тихо мерцающая загадка.
Я отошел от окна, сел на рваный матрац в углу…
…И понял, что упустил нечто важное. Я не знал, что скажет сегодня мой Робин Гуд.
Столько раз он кидал свои камешки, вызывающие лавины! Столько липовых реальностей разваливалось после его выступлений, как карточные домики после легкого щелчка! Публикация пары строк секретного факса — и крупная компания становится банкротом. К месту упомянутый факт биографии видного политика — и началась долгая драка двух партий, ранее входивших в один блок. Несколько цифр пароля секретной базы данных — и сотням простых людей дано узнать, как на самом деле называлось то загадочное ОРЗ, которым они болели в детстве. С каждым разом ты учился кидать все более мелкие камешки, вовлекая в процесс сноса фальшивых фасадов не только своих последователей, но и тех, кто вообще о тебе не слышал. Хакеров, умеющих взламывать все, что электрифицировано, но не умеющих использовать найденное, и редко способных поместить на взломанный сайт что-то более существенное, чем пара ругательств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Незнакомец кивнул в сторону серванта. Даже агентам спецслужб не нравится мой старый лаптоп, подумал я со смешанным чувством огорчения и злорадства.
— Короче, расставляй фишки, — заключил киллер.
— А если…
— «Если» я услышу еще до того, как он подрулит к дому.
Чтобы скрыть удивление, я стал быстро расставлять бутылочки на клетчатой полировке. Меня удивило даже не само сообщение о способности «слышать» на таком расстоянии, да еще сквозь стены. О разного рода «жучках» и прочих современных системах шпионажа мне рассказывал Саид, державший руку на пульсе технологий. Но теперь я вспомнил и то, что когда я подходил к дому, какая-то часть меня почувствовала этот тайный надзор. Хотя у меня самого не было никаких дополнительных «ушей». Странная ночь, что и говорить.
Киллер пододвинулся к столику. С его стороны выстроились «белые»: мартини, рислинг, белый портвейн, джин и несколько водок. Мне достались «черные»: коньяки, виски, два портвейна и какой-то непроизносимый ликер. Оценив расклад, противник неожиданно приподнял столик и развернул его. Теперь мне придется играть «белыми» и пить «черные».
— У вас одной не хватает, — сказал я и огляделся в поисках заменителя недостающей «шашки».
Человек с металлическим пальцем сунул вторую, нормальную руку во внутренний карман куртки и с видимой неохотой выставил на пустующую клетку продолговатый баллончик. Надо же, киллер со своим дезодорантом.
Несколько первых ходов я проиграл — то есть выиграл и выпил больше. Вряд ли парень увлекался Грином. Но невзирая на словесную игру в «коллег-союзников», он не спешил расслабляться и вместо шашек сразу стал играть в поддавки. Может, я снова ошибся с физиогномикой. Или у него в голове были особые чипы и беспроводная связь не только с «жучками». В любом случае, для человека такой неинтеллектуальной профессии он играл невероятно хорошо. Сразу после моего хода он лишь на миг закрывал глаза и тут же ходил сам.
В результате наши поддавки быстро свелись к тому, что поддавал в основном я. Рядом уже стояли пустые пузырьки от «Капитана Моргана», «Джека Дениэлса», «Джони Уокера» и ликера с непроизносимым названием. Последним был «Джек Дениэлс», после него во рту стоял вкус паркета. Противник в это время открывал лишь вторую бутылочку сухого вина.
Я понял, что затея с шашками не то что проваливается, а вообще ведет к строго нежелательному эффекту. Я всегда быстро пьянел, и даже от небольшого количества спиртного мне бывало очень плохо. Нередко, когда спрашивали о знаменитых местах города, я отвечал так: «Конечно знаю! Я там однажды все заблевал.»
А теперь еще такие неравные условия, скоро я совсем расклеюсь! Ох, какой идиот…
Наконец я умудрился сделать очередной ход «без еды», но с подставой. Противник взял у меня массандровский «Белый портвейн» и не без удовольствия выпил. Похоже, он перестал проверять меня поддавками и переключился на обычные шашки, заметив, что я осоловел и не внушаю опасений. Ах ты так?! Ну получай!
Ответным ходом я «съел» его баллончик.
— Это пьют? — спросил я зло, вертя баллончик двумя пальцами с видом человека, которому подсунули на рынке гнилую морковку.
— Открой и в рот прысни, — объяснил киллер.
Уж не шутит ли он? За те несколько секунд, что я всматривался в его лицо, оно вновь успело уплыть от запоминания: нос чуть-чуть колыхнулся и сгорбился, уголки глаз чуть-чуть съехали вниз, со щеки исчезла родинка (а была ли она там?..). Однако в целом лицо выглядело серьезно.
После «пшика» и вдоха перед глазами поплыли разноцветные обручи. В следующий миг в голове стало хрустально-чисто-светло-легко, как после прыжка в прорубь прямо из парилки. От алкогольного тумана не осталось и следа. Я с трудом сдержал желание вскочить и побегать по комнате. Прилив сил был таким впечатляющим, что я снова открыл рот, с силой надавил на головку распылителя и сделал еще один глубокий вдох.
Снова поплыли гирлянды разноцветного серпантина. Свело скулы.
— Э-э, мы так не договаривались! — незнакомец выхватил у меня баллончик.
— Почему? Я съел твою шашку, она моя! — хриплым голосом возразил я, ощущая знакомое состояние: во мне опять говорил Малютка Джон. Эх, а ведь двинуть сейчас этому мальчику с пальчиком, прямой левой в сплетение, третья пуговица сверху, и охнуть не успеет…
Рука с металлическим пальцем вздернулась и окаменела. Вот теперь мне целили точно в лоб. Да, здесь методами Малютки Джона не справиться. Здесь нужен кто-то другой, поаккуратнее… Робин?
— Ты фильтруй базар, папаша, — чересчур спокойным шепотом заговорил киллер. — Я те щас покажу «моя»! Ты и так сотни на четыре схавал уже. А у меня тут «микроскопа» на месяц…
Последние слова я слышал плохо. На конце металлического пальца заиграл маленький желтый блик, который приковал все мое внимание. В комнате не было света, а блик этот, по мере того как я вглядывался в него, становился все ярче. Зато речь незнакомца звучала все тише, словно он удалялся. И это ощущение подтверждалось визуально: мы по-прежнему сидели через столик друг от друга, но казалось, будто кто-то растянул комнату или приставил мне к глазам перевернутый бинокль. Я видел все как будто издалека, со стороны — но очень четко. За уголок этикетки «Камю» зацепился волосок, он был белый с толстого конца и черный — с тонкого. Поры на лице киллера казались огромными пробоинами, а само лицо — грязно-белой дырчатой маской из снега.
Но самым странным явлением были желтые блики. Кроме первого, на пальце-пистолете, я видел теперь еще два. Они образовали почти правильный треугольник: второй блик сиял на крышечке одной из моих «шашек», маленькой «Столичной», а третий просто висел в воздухе между головой киллера и люстрой. Я заметил, что этот последний блик, кроме того что был непонятно откуда, еще и менял цвет: блестящее пятно плавно перетекало от красного к зеленому и обратно. Выглядело так, будто третий блик пытается подстроиться под желтый цвет двух других, но каждый раз пролетает нужную точку на цветовой шкале, напоминая шуточную мнемонику с ошибкой: «Каждый дизайнер желает знать, где скачать Фотошоп».
А еще это очень напоминало те видения, которые строил для меня Дух Охотника, создавая образное представление многомерных задач. Интересно, можно ли здесь влиять на картинку так же, как в сеансах с «Духом»? Когда третий блик в очередной раз сравнялся цветом с двумя другими, я мысленно сказал «стоп» и легонько кивнул. Все три блика ярко вспыхнули и погасли. Комната вернулась к нормальному виду. Все видение, как выяснилось, заняло лишь пару секунд: мой противник даже не закончил фразу.
— …на месяц залито! — Его слова снова звучали нормально.
— Извиняюсь. Я просто не знал, что это такое, — миролюбиво сказал я, наблюдая, как живительный баллончик исчезает в его кармане.
Кажется, со мной случилось то же самое, что было тогда в электричке. Не исключено, что спиртное и газ добавили что-то от себя. Надо быть осторожнее.
— Твой ход, — добавил я, хотя мысленно был далеко от шашек. Я прислушивался к своим ощущениям и пытался понять, что бы могло означать это погружение в мир желтых бликов.
По-прежнему держа меня на мушке, противник двинул вперед «Наполеон» и снял с доски мою «Столичную». Ну наконец-то, хоть что-то крепкое выпьет!
Киллер отвернул пробку, ухмыльнулся, быстро вылил содержимое в рот и сглотнул, не спуская с меня глаз. Кадык его дважды дернулся, глаза глянули непонимающе и полезли из орбит. А я, как дурак, в свою очередь уставился на него, вместо того, чтобы бить или хватать за чертов палец!
Когда я понял, что редкая возможность упущена, еще один приступ удивления не дал мне сдвинуться с места. Конечно, реакция на большой глоток водки бывает разная — с непривычки может и слезу вышибить, и дыхание перехватить. Но чтоб вот так сразу… Рука киллера со зловещим пальцем вяло переломилась в кисти, а сам он упал лицом на стол, сметая остатки «шашек». На губах показалось несколько пузырьков пены. Они потихоньку лопались, один за одним.
Я просидел неподвижно еще с полминуты, потом осторожно подобрал бутылочку из-под «Столичной» и понюхал. Мда-а… Правила хорошего тона не зря рекомендуют вначале насладиться букетом напитка с помощью носа и только потом глотать.
— Вот такая вкусная водка продается в наших ларьках на Сенной, — произнес я.
Никто не ответил.
Я поднялся из кресла, быстро прошел в туалет и с большим удовольствием облегчил мочевой пузырь. Все-таки хорошо, что мой папа и я так бережно относились к сувенирам. Какие только реактивы не продавались в этом городе под видом водки после очередного скачка цен!
В комнате по-прежнему стояла тишина. Я достал из-под серванта «соньку» и отнес ее в прихожую. Из дома конечно хуже, чем из кафе или автомата. Местная сотовая сеть, через которую обычно подключается мой лаптоп, наверняка прослушивается. Но есть и другие средства связи.
Из шкафчика для обуви я вытащил сапог. Похоже, здесь мой гость не рылся. То ли орхидея слишком хорошо пахла, чтобы после нее искать в старых сапогах, то ли просто сыщик из него хреновый. По крайней мере пить не умел точно. Зато поддерживал отечественных производителей.
Спутниковый телефон системы «Радиум» неплохо смотрелся в портянке, но индикатор показывал, что батарейка села. Выковыривая ее, я в который раз подивился, как мощна современная техника и как нелепы люди с этой техникой в руках. Например, люди, умудрившиеся потерять целую спутниковую группировку. Конечно, большинство полагает — СМИ над этим поработали — что группа низкоорбитальных сателлитов «Радиум» вышла из строя из-за партии бракованных чипов. Которые даже как будто и не бракованные были, а просто срок годности у них оказался короче из-за космических перепадов температуры. Хохма в том, что на самом деле спутники продолжают работать. И их бывшие владельцы знают об этом. Но ничего не могут поделать. В те годы для борьбы с пиратством уже существовали одноразовые CD и самостирающиеся дискеты, но самоуничтожающихся спутников связи еще не было.
От новой батарейки индикатор вспыхнул зеленым, как светляк на брачном вылете. Но я все-таки решил сразу проверить, хорошо ли ловится спутник. Здесь меня ждал сюрприз. Когда я поставил антенну на подоконник и потянул за усики, чтобы вытащить их из корпуса, тонкие пруты вытянулись неожиданно легко… и остались у меня в руках, отдельно от антенны. Не то что бы один отвалился — оба сразу!
Ба-лин! Вот что значит нарушить правило и купить нечто современное. «Минимальный размер, минимальный вес…» И максимальная хрупкость, кол тебе в порт!
Я бросил сломанную антенну на стол — и снова испытал легкий испуг от того, как много вещей разваливается вокруг меня в эту ночь. На том же столе лежала стопка рисунков, фотографий и всего прочего, что отклеилось от стен. Под окном на полу валялись осколки Хрустального Паука. На журнальном столике громоздилось неподвижное тело горе-шашиста. В ванной лежал рассыпавшийся на волоски помазок.
Правда, Паук и киллер с чудо-пальцем грохнулись вроде бы по моему желанию… Может, у этой способности есть такой побочный эффект, когда на одну сломанную по желанию вещь приходится пара поломок из числа «что под руку подвернулось»?
Размышлять не было времени. Я снова полез в обувной шкаф и вынул из другого сапога «каракатицу», сетевой микшер Саида. Обойдемся без спутников, по старинке.
Когда я открыл дверь на лестницу, по щеке провело сквозняком. Эх, чуть не забыл! Я поставил лаптоп и вернулся в комнату. Дримкетчер по-прежнему висел на люстре, прямо над головой покойника. Сквозняк чуть колыхал рыжие перья. В паутинке дрожал и поблескивал бисер.
Так вот откуда был третий блик! Я встал на стул, снял серьгу с люстры и положил в нагрудный карман.
На какой-то миг мне почудилось, что видение возвращается: комната качнулась, и мертвый как будто шевельнулся. Но это всего лишь качнулась люстра, когда я отцеплял от нее паутинку с бисером.
Клетка 23. ЛИПКАЯ РАДУГА
Личка действительно валялась снаружи, на лестничной площадке. Я поднял ее, взял лаптоп с «каракатицей» под мышку, запер дверь и поднялся на самый верхний этаж. За железной дверью с символическим замком находился чердак — низкое помещение между последним этажом и крышей, с маленькими окошками без стекол, напоминающими бойницы. Пахло мочой, пылью и клубничным джемом.
Пошарив в углу, я выудил из груды мусора ломик. Сорвал замок с распределительного щитка, после засунул ломик под ручку входной двери на чердак и заблокировал дверь на случай, если кто-то еще захочет поглядеть на город с высоты птичьего полета в шесть утра.
Внутри коробки-распределителя я нашел кабель, ведущий к гнезду с номером 2, и слегка раздвинул остальные провода в стороны. Ни дать ни взять — гурман, готовый есть спагетти по одной.
Из «каракатицы» торчало несколько выводов с самыми разнообразными штуковинами на концах. Как уверял Саид, с помощью одной из них можно было подключиться к Сети даже через водопроводную трубу или батарею парового отопления. Оставалось надеяться, что до таких крайностей сегодня не дойдет. Я выбрал вывод с «вампиром» и стал прилаживать его к кабелю, как учил Саид.
«Степлером умеете пользоваться? Тот же изюм. Главное, чтоб кабель-бабель лежал ровно вдоль желобка. Как сонная артерия в зубах у Дракулы, когда он собрался перекусить, ха-ха!»
Его инструкции всегда отличались черным юмором. Вот и дошутился ты, Сай… Но мы еще пошутим за тебя. Значит, как степлером, и будет нам прямой эфир-кефир.
Я зажал «вампира» между ладоней. Раздался похожий на выстрел щелчок: внутри «пасти» две тончайшие иголки с микрозеркалами прокололи оптоволокно, словно двузубая вилка — макаронину.
Этот простой оптический маршрутизатор, своего рода миниатюрный перископ, был запатентован еще в восьмидесятые в ЛОМО, но так и не нашел там применения. Изобретателя во время конверсии отправили на пенсию, а его рационализаторское предложение благополучно забыли. Саид познакомился с инженером-пенсионером, когда выбрасывал не подлежащий реанимации экспонат своей коллекции техноантиков. Бывший изобретатель собирал бутылки на той же помойке. Вскоре после их встречи никому не нужное «устройство для ветвления оптоволоконных линий» превратилось в популярнейшее «устройство для несанкционированного подключения к Сети». Или попросту «вампир», с помощью которого я сел на жилу туристического агентства, расположенного на другом конце нашего дома. Милые люди эти турагенты — никогда не выключают компы на ночь, что-то там скачивает себе из Сети их туристическая искалка.
Я воткнул другой вывод микшера в «соньку», включил ее. Экран лаптопа вспыхнул и осветил клавиатуру. Сам чердак вокруг стал как будто темней.
«Сонька» пискнула, рапортуя, что опознала «каракатицу» и подключилась к выделенке. Итак, выход в Сеть готов. Если кто-то захочет отследить все наши фантомы, проверить все промежуточные ним-сервера… Плюс добраться досюда, войти на чердак… Час у меня будет, дальше неизвестно.
До рассвета оставалось больше часа. Я выглянул в одну из бойниц. Спящий город лежал внизу, под тяжелым небом, как скомканный фантик под ватным одеялом. Это только при свете дня он похож с высоты на материнскую плату старого компа. А ночью — конфета с неизвестной начинкой, тихо мерцающая загадка.
Я отошел от окна, сел на рваный матрац в углу…
…И понял, что упустил нечто важное. Я не знал, что скажет сегодня мой Робин Гуд.
Столько раз он кидал свои камешки, вызывающие лавины! Столько липовых реальностей разваливалось после его выступлений, как карточные домики после легкого щелчка! Публикация пары строк секретного факса — и крупная компания становится банкротом. К месту упомянутый факт биографии видного политика — и началась долгая драка двух партий, ранее входивших в один блок. Несколько цифр пароля секретной базы данных — и сотням простых людей дано узнать, как на самом деле называлось то загадочное ОРЗ, которым они болели в детстве. С каждым разом ты учился кидать все более мелкие камешки, вовлекая в процесс сноса фальшивых фасадов не только своих последователей, но и тех, кто вообще о тебе не слышал. Хакеров, умеющих взламывать все, что электрифицировано, но не умеющих использовать найденное, и редко способных поместить на взломанный сайт что-то более существенное, чем пара ругательств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39