Да и в «Бурю в Пыстыне» по иракским меркам весьма неплохо воевал – его соединения имели самый низкий процент потерь и оказались единственными, что организованно отошли, а не в панике посдавались в плен. Вот и воздал верховный главнокомандующий славу герою и своему успешному генералу. Для остальных же урок прост – Саддаму не перечить! Опасно для жизни.
Ванька достал бутылку-прыскалку с люминолом. Это вещество взаимодействует с железом крови, давая соединение, ярко люминисцирующее в ультрафиолетовом свете. Как не замывай кровь, а следы останутся. Одно плохо – после обработки люминолом кровь на анализ ДНК не возьмешь. Приходилось работать аккуратно и обрабатывать только часть поверхностей. Готово. Аварийного освещения в спальнях не было, перебитая проводка обеспечивала свет только на первом этаже. Значит лампу тоже надо экономить – аккумулятор можно быстро посадить. В темном помещении ярко вспухнули затертые разводы на столе, будто кто-то повозил грязной тряпкой. А ведь до этого полировка просто блистела девственной чистотой. Ясно, значит на этом месте и сидел Башир. Тперь кресела. На осном из них, что стояло справа от замытого пятна загорелись мелкие искорки – очень характерная картина, в американской криминалистики называемая HVPB – когда от близкого выстрела входящая пуля создает встречный поток очень мелких, невидимых для глаза кровяных брызг, с большой скоростью и характерным образом импрегнирующих матерчатые предметы и одежду. По углу импрегнации Ваня и вычислил предполагаемое место головы генерала Башира, потом при помощи обычного стереомикроскопа-переноски нашел нетронутое люминолом место и взял пробу биоматериала.
Кроме этой находки больше ничего интересного в этом зале не обнаружилось. Прошись по спальням. Везде на тумбочках стояли телефонные аппараты – все старые, какими пользовались лет 30 назад, с ротациоными дисками набора номера. Тут дело не в том, что у Саддама не было денег на современные аппаратаы, просто эти монстры соединялись при помощи коаксированных кабелей, и их примитивность вкупе с экранированием обеспечивали неплохую гарантию от дистанционнного прослушивания, чего не способен дать никакой, пусть даже сверхизощренный радиокоммутатор. Ванька сменил лампу на мягкий ультрафиолет со специальным фильтром, так называемый 400-нанометровый Блэк-лайт. В этом свете даже без обработки спецнапылением телефонные трубки, да и вообще любая полировка засияла отпечатками пальцев. Завтра же здесь будет бригада криминалистов, а пока только успевай складывать маленькие номерные значки из плотной бумаги и выставлять их в таких местах – сигнал солдатам, поверхности не касаться!
В одной из комнат побывали грабители – все ящики вывернуты, их незатейливое содержимое в виде чистых полотенец, носков и носовых платков валяется на полу. Пара отточенных простых карандашей, новый блокнот. Так, это уже интересней… Стоп, что это? Среди обычного спального барахла под валялся патрон. Обычная латунная гильза, похожая на увеличенную копию от СКСа, допотопного русского карабина, но вот пуля… Слишком длинная и черная, из графита, что-ли… И что такой патрон делает в спальне Саддама? Ванька бегло осмотрел шкафы, нет, никакой винтовки там не было. Сфотографировал находку, сменил перчатки и аккуратно разобрал кучку. Под какими-то махровыми салфетками лежала маленькая коробочка из простенького картона. Коробочка была открыта, и по размерам подходила к партону. Может он в ней и лежал, а потом мародеры его просто выкинули, ценности то он никакой не представляет. Вот коробка от какого-то французского дезодоранта, а самого дезодоранта нет – значит это посчитали ценным и унесли. Полотенце одеколоном пахнет. Наверное тоже был пузырек. Был да спыл, один запах остался, наверное прыскнули ради пробы. Это понятно.
Тогда какая самая простая версия насчет патрона? Первая – его потерял мародер. Вообще-то маловероятно, такие патроны на снабжении в Иракской армии не стоят, и в обычный карабин такое не влезет. А еще эта пустая коробочка… Мародер имел спецвинтовку с новыми патронами в индивидуальной упаковке. Нет, это плохая версия. Тогда вторая версия – этот патрон в тумбочку положил сам хозяин. Может давно положил и забыл там. А на что он хозяину? Может сувенир какой? Да не похоже – все Саддамовские сувениры и подарки береглись и учитывались, как в музее… Значит он его туда кинул походя, между делом. При всей любви диктаторов к стрелковому оружию, со снайперской винтовкой Саддам в обнимку не спал, это факт. А если на каком-нибудь совещании, а скорее всего при личной встрече, ему принесли этот патрон как некий образец. Показать, похвалить порекламировать, да мало ли… Пуля – новинка. Саддам мог взять такой предмет в свои руки или положить в карман, ну предположим домашнего халата. Назад то демонстрационный образец у диктатора не потребуешь. Так, ну а потом ложась спать он просто выложил эту коробочку в ящик своей прикроватной тумбочки. Так или не так, но во всяком случае логично. Ваня рассовал найденные предметы по стерильным зип-бэгам (герметично закрывающимся пакетикам для вещдоков) и шатаясь от усталости побрел на выход – просветы между шторами стали серыми, наступало утро. Чёрт, пожалуй на ногах придется провести больше суток.
Глава 20
Казалось, что утро наступало излишне долго. Предрассветные сумерки необычно затянулись, а когда наконец рассвело, то стала понятна причина – на Багдад надвигается очередная пылевая буря. Ну не такая густая, как в пустыне, не все равно достаточно плотная, чтобы скрыть розовый рассвет. Однако часам к восьми утренняя пелена развеялась, осталась лишь незначительная мягкая дымка, приглушающая на растоянии цвета и смазывающая далекие очертания. День получается не пойми какой – ни пасмурно, ни солнечно. Впрочем по прогнозам метеорологов сама буря с настоящим пылевым туманом впереди, а пока только прелюдия. Часам к девяти подоспел завтрак, на счатье не сухпай! Точнее сухпай с горячей добавкой – на первом этаже развернули некое подобие месса, притащив туда термоса. Первыми сменили подразделения с периметра, солдаты торопливо ели и уходили назад, а через несколько минут вваливалсь их голодная смена. После завтрака внезапно захотелось спать, давала знать ночь на ногах, усиленная хроническим недосыпом. Не помогла даже кварта крепчайшего кофе – сердце колотится, а глаза слипаются, хоть спички вставляй. Айван часто моргал, зевал, а если сидел, то хлопал себя по щекам, отгоняя предательскую дремоту. А вот майору Рими хоть бы хны – живой и весёлый, как будто всю ночь не ищейкой пробегал, а проспал в Саддамовских покоях, приняв утром холодный душик. Ванька не выдержал:
– Эдд! Ну ты, мужик, даёшь! Тебя что, специально тренировали без сна обходиться?
Рими уставился в красные глаза Ивана, а потом хитро ухмыльнулся и спросил:
– Астронавт?
– Чего-о? Какой астронавт… – не понял Ваня.
– Ну в смысле, на здоровье не жалуешься? Прегрузки сможешь терпеть? Если астронавт,то могу помочь… космической таблеткой!
– Чё это такое?
В ответ Рими засунул руку в карман и извлёк упаковку ярко-желтых капсул в прозрачной конвалютке. Названия у этого медикамента не было, вместо этого на упаковке красовалась красная надпись: «не более 2-х доз в день, 4-х доз в неделю, 6-ти доз в месяц!».
– На, глотай одну. Смесь витаминов, гликозидных стимуляторов типа шизандрина да вытяжки женьшеня, ну и еще кое-какая дрянь до кучи – амфетаминовое производное. Бодрость до вечера гарантирую. Только больше кофе не пей и не забудь пообедать!
Ванька кинул таблетку в рот и запил остатками колы. Поблагодарил Рими, а потом поплелся на второй этаж – в одной из комнат сидел их радист, надлежало доложить о ходе инспекции. Вышли на связь и, как оказалось, в неудачное время – штаб ЭДЭКа трепался с Катаром согласовывая дальнейшие действия. Ланке попросил «перезвонить» через полчаса. Айван ужасно обрадовался такому, значит полчаса можно спокойно поспать, развалившись в президентских креслах. Он блаженно закрыл глаза, но… Но началось действие таблетки. Почти заснув, он вдруг почувствовал неимоверный прилив сил с мягким чувством едва уловимой эйфории. Захотелось встать и походить по комнате, захотелось помурлыкать песенку, решить какую-нибудь сложную задачу или сделать какое-нибудь нужное дело. И совсем расхотелось спать. Рими уловил перемену:
– Ну как?
– О-о, как после курорта! – восторженно отозвался Айван.
– Смотри, обманчивое это чувство, ты сейчас бодренький, но гораздо тупее, чем ты был, когда спать хотел. Не переоценивай себя. Я эту гадость Ланке даю на КШУ (командно-штабных учениях ) – тот чёрт по три дня за картой сидит, а толку… Всё равно потом переделывать приходится. Хороша таблетка для коммандос, где стреляют много, а думают мало.
Впрочем душевные порывы быстро улеглись, вернулось обычное настроение нормального рабочего дня у отлично выспавшегося и плотно позавтракавшего человека. Единственное, что заметно притупилось, так это тревожность, точнее то состояние напряженности, которое всегда присутствует у человека на войне. Впервые амфетаминовую стимуляцию в ее самой примитивной форме использовали еще Вафен СС, когда в далёкую Вторую Мировую не знающие страха фашисты из дивизии Мертвая Голова шли в атаку на Восточном Фронте. Сейчас из солдат наркоманов давно уже не делают, но принцип тот же: от допотопного советского сиднокарба до новейших американских «коктейлей», все они излишним возбуждением перебивают естественную усталость мозга. А это как кнут для лошади – отдыха и сена ну никак не заменяют, хотя сон и голод отшибают напрочь.
Снова вышли на связь, доложили, отчитались, послушали приказы и указания. Нашлась новость и для Айвана – скоро во доворец должна прибыть группа криминалистов, как «старожилу» необходимо оказать содействие. До самого вечера предстоит поработать вместе, а пока есть полчаса, чтобы вооружиться. Рими договорился с ответственным на пункте трофейного сбора (этим громким термином называлась куча собранного оружия, брошенного иракцами), чтобы один «Калаш» с несколькими рожками подарили «сивику», а то позор, «совсем парень голый». Ответственный сержант не возражал, стрелковое оружие, в отличие от мин и снарядов не уничтожалось, а свозилось на специальные склады – им предстояло вооружать будущую армию демократического Ирака (если такое вообще сможет существовать в природе). Понятно, что со склада взять себе автомат дело хлопотное, а вот на месте без проблем – сержант достал свой блокнот и в строчке «автоматы Калашникова – 21 шт» переправил еденицу на ноль, а в графе «снаряженные магазины» у него шла такая грязь от многочисленных исправлений, что он, похоже, вообще бросил их учет. Ванька долго осматривал стволы, пытаясь найти советский автомат, а не его китайскую подделку. Дело оказалось не хитрым – достаточно просто взять два идентинтичных автомата в руки и посмотреть на «остроту» линий штампованной крышки – китайская более сглаженная. Если снять саму крышку, что закрывает пружину возвратного механизма, то у автомата советского изготовления ее края ровные и гладкие, а у китайского как напильник – следы более грубой штамповки. Хотя крышки могут поменяться десять раз, поэтому надо внимательно осмотреть сам механизм на предмет иных ширпотребных дубовостей. А еще китайский автомат не такой чёрный, его воронение имеет некоторый серый оттенок, что особенно хорошо видно на новых стволах.
Через минуту радость от приобретения собственного оружия сильно поугасла, ведь теперь эту бандуру постоянно придётся таскать с собой, а болтающийся автомат комфорта в работе не добавляет. К тому же, черт его знает, что может случиться, если облаченный в гражданку человек, да с «Калашом» наперевес, внезапно появится перед солдатом. У того ведь и рефлекс может сработать! Но риск оказаться совсем без оружия всё равно перевешивал все остальные минусы, а вероятность «дружественного» расстрела вовсе сводилась на нет «сивиковой формой», ведь все гражданские специалисты поодевали военные рабочие штаны и робу. В таком виде они перестали выглядеть гражданскими, а стали больше напоминать солдат на хозработах. Зато система «свой-чужой» работала исправно.
Ванька проверил бирки на пакетиках с вещдоками, еще раз пересмотрел собранное, скопировал диктофонный диск и цивровые кадры, подписал пленки. Все это он уложил в две большие сумки и подготовил к отправке. Решено было отправить назад и ГПР – поисковая группа майора Рими заканчивала свои дела, так и не найдя малейших следов пребывания оружия массового поражения во дворце Саддама. Эдд выделил Айвану четырёх бойцов, чтобы донести весь груз и радар до «зала ожидания» – в тенёк под пальмы на краю площади в ста метрах от места посадки. За сутки периметр значительно продвинули, и теперь это место уже не казалось передовой, хотя диверсионно-снайперский огонь не исключался. Вскоре прибыл коптер, новоприбывшие солдаты в перемешку с сивиками быстро менялись грузами и местами с улетающими ЭРДЭКовцами. Рими пожал руку Айвану и напомнил о предстоящей вечерней дегустации вина, которую намеривались устроить без лишнего трепа в лабораторной палатке. Решено сохранить минимальный состав «дегустаторов» – три человека, обязательным дополнением в компанию Рими и Доу пока входил лишь подполковник Ланке.
Вертолет улетел, подняв кучу пыли и забив глаза провожающему Ванке. Тот щурясь и кашляя направился к группе новоприбывших. Видно, что ребята уже пообжились в Ираке – все в робе, у каждого автомат, пистолеты. Один из «сивиков» приветливо замахал ему рукой. Вот так встреча – да это же Феррари! Обменялись рукопожатиями, как старые друзья в обнимку похлопали друг друга по спине. Скотт быстро представил остальных. Кроме него, следователя и начальника группы, прилетело еще трое криминалистов, спец по документации и его переводчик. Задача простая – поиск улик, ведущих к поимке их величества президента Хуссейна, что немногим отличалось от поиска бежавшего преступника. Ребята были настроены весьма реалистично, на то, что во дворце удастся найти хоть какие намеки, указывающие на настоящее место пребывания Саддама, надежд было мало. Бригада быстро распросила Ваньку о результатах предварительного осмотра, затем достали карту и разметили индивидуальные участки работы. А работы оставалось очень много, ведь даже если Ванькину беглую «экскурсию» приравнять к полновесной CSI (профессиональному осмотру криминалистом), то все равно карта состояла преимущественно из белых пятен.
Феррари очень внимательно отнесся к находке непонятного патрона и попросил проводить его в ту комнату. По ходу дела ребята рассказали друг другу о своих приключениях с того момента, как расстались в Вшингтоне. Большим сюрпризом оказалось, что Скотт оказался прекрасно осведомленным об инциденте с битым «Абрамсом» – видать к этому делу на верху отнеслись с необычайной серьёзностью, выделив его в отдельное производство. Сейчас поиском неизвестного противотанкового снаряда занималась специальная группа из отдела по новым вооружениям противника, но ориентировку на подобные вещи довели всем следственным группам. Ване стало досадно, что его сигнал о недопустимости расползания подобной информации, был попросту проигнорирован. Теперь он не чувствовал себя чем-то обязанным и спокойно пересказал Скотту всю историю, включая свои подозрения насчет вероятного «крота», имеющего непосредственный доступ к секретным документам институтов Форта Нокса. Скотт согласился, что такое вполне может быть, а что сигнал проигнорирован, так это скорее всего потому, что к подобным делам у Вашингтона свои подходы, простым смертным не ведомые. Может там наоборот хотелось, чтобы «крот», если такой вообще есть, узнал, что его полевые испытания мифического противотанкового снаряда прошли успешно. Как бы там ни было, но в верхах сделано всё диаметрально противоложное тому, что советовал Ванька.
Скотт захотел снять все возможные «пальцы» со спален Саддама. Его предположения были куда более прозаичней – тот который, наследил там своими своими отпечатками мог быть не только мародером, но и человеком спецслужб, ответственным например за эвакуацию или уничтожение документов. Достали лампы, кисточки и порошки. В Америке существуют десятки рецептов для снятия отпечатка с различных поверхностей, от передовых методов магнитного напыления, когда вообще возможно бесконтактное снятие например отпечатка пальцев убийцы с кожи трупа, до обработки примитивной газовой сажей, чем пользовались первые криминалисты еще на заре прошлого века. Зато финалы всех этих методов очень схожи – результат переносится на специальную подложку в индивидуальный пластиковый конвертик, надежно сохраняющий отпечаток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Ванька достал бутылку-прыскалку с люминолом. Это вещество взаимодействует с железом крови, давая соединение, ярко люминисцирующее в ультрафиолетовом свете. Как не замывай кровь, а следы останутся. Одно плохо – после обработки люминолом кровь на анализ ДНК не возьмешь. Приходилось работать аккуратно и обрабатывать только часть поверхностей. Готово. Аварийного освещения в спальнях не было, перебитая проводка обеспечивала свет только на первом этаже. Значит лампу тоже надо экономить – аккумулятор можно быстро посадить. В темном помещении ярко вспухнули затертые разводы на столе, будто кто-то повозил грязной тряпкой. А ведь до этого полировка просто блистела девственной чистотой. Ясно, значит на этом месте и сидел Башир. Тперь кресела. На осном из них, что стояло справа от замытого пятна загорелись мелкие искорки – очень характерная картина, в американской криминалистики называемая HVPB – когда от близкого выстрела входящая пуля создает встречный поток очень мелких, невидимых для глаза кровяных брызг, с большой скоростью и характерным образом импрегнирующих матерчатые предметы и одежду. По углу импрегнации Ваня и вычислил предполагаемое место головы генерала Башира, потом при помощи обычного стереомикроскопа-переноски нашел нетронутое люминолом место и взял пробу биоматериала.
Кроме этой находки больше ничего интересного в этом зале не обнаружилось. Прошись по спальням. Везде на тумбочках стояли телефонные аппараты – все старые, какими пользовались лет 30 назад, с ротациоными дисками набора номера. Тут дело не в том, что у Саддама не было денег на современные аппаратаы, просто эти монстры соединялись при помощи коаксированных кабелей, и их примитивность вкупе с экранированием обеспечивали неплохую гарантию от дистанционнного прослушивания, чего не способен дать никакой, пусть даже сверхизощренный радиокоммутатор. Ванька сменил лампу на мягкий ультрафиолет со специальным фильтром, так называемый 400-нанометровый Блэк-лайт. В этом свете даже без обработки спецнапылением телефонные трубки, да и вообще любая полировка засияла отпечатками пальцев. Завтра же здесь будет бригада криминалистов, а пока только успевай складывать маленькие номерные значки из плотной бумаги и выставлять их в таких местах – сигнал солдатам, поверхности не касаться!
В одной из комнат побывали грабители – все ящики вывернуты, их незатейливое содержимое в виде чистых полотенец, носков и носовых платков валяется на полу. Пара отточенных простых карандашей, новый блокнот. Так, это уже интересней… Стоп, что это? Среди обычного спального барахла под валялся патрон. Обычная латунная гильза, похожая на увеличенную копию от СКСа, допотопного русского карабина, но вот пуля… Слишком длинная и черная, из графита, что-ли… И что такой патрон делает в спальне Саддама? Ванька бегло осмотрел шкафы, нет, никакой винтовки там не было. Сфотографировал находку, сменил перчатки и аккуратно разобрал кучку. Под какими-то махровыми салфетками лежала маленькая коробочка из простенького картона. Коробочка была открыта, и по размерам подходила к партону. Может он в ней и лежал, а потом мародеры его просто выкинули, ценности то он никакой не представляет. Вот коробка от какого-то французского дезодоранта, а самого дезодоранта нет – значит это посчитали ценным и унесли. Полотенце одеколоном пахнет. Наверное тоже был пузырек. Был да спыл, один запах остался, наверное прыскнули ради пробы. Это понятно.
Тогда какая самая простая версия насчет патрона? Первая – его потерял мародер. Вообще-то маловероятно, такие патроны на снабжении в Иракской армии не стоят, и в обычный карабин такое не влезет. А еще эта пустая коробочка… Мародер имел спецвинтовку с новыми патронами в индивидуальной упаковке. Нет, это плохая версия. Тогда вторая версия – этот патрон в тумбочку положил сам хозяин. Может давно положил и забыл там. А на что он хозяину? Может сувенир какой? Да не похоже – все Саддамовские сувениры и подарки береглись и учитывались, как в музее… Значит он его туда кинул походя, между делом. При всей любви диктаторов к стрелковому оружию, со снайперской винтовкой Саддам в обнимку не спал, это факт. А если на каком-нибудь совещании, а скорее всего при личной встрече, ему принесли этот патрон как некий образец. Показать, похвалить порекламировать, да мало ли… Пуля – новинка. Саддам мог взять такой предмет в свои руки или положить в карман, ну предположим домашнего халата. Назад то демонстрационный образец у диктатора не потребуешь. Так, ну а потом ложась спать он просто выложил эту коробочку в ящик своей прикроватной тумбочки. Так или не так, но во всяком случае логично. Ваня рассовал найденные предметы по стерильным зип-бэгам (герметично закрывающимся пакетикам для вещдоков) и шатаясь от усталости побрел на выход – просветы между шторами стали серыми, наступало утро. Чёрт, пожалуй на ногах придется провести больше суток.
Глава 20
Казалось, что утро наступало излишне долго. Предрассветные сумерки необычно затянулись, а когда наконец рассвело, то стала понятна причина – на Багдад надвигается очередная пылевая буря. Ну не такая густая, как в пустыне, не все равно достаточно плотная, чтобы скрыть розовый рассвет. Однако часам к восьми утренняя пелена развеялась, осталась лишь незначительная мягкая дымка, приглушающая на растоянии цвета и смазывающая далекие очертания. День получается не пойми какой – ни пасмурно, ни солнечно. Впрочем по прогнозам метеорологов сама буря с настоящим пылевым туманом впереди, а пока только прелюдия. Часам к девяти подоспел завтрак, на счатье не сухпай! Точнее сухпай с горячей добавкой – на первом этаже развернули некое подобие месса, притащив туда термоса. Первыми сменили подразделения с периметра, солдаты торопливо ели и уходили назад, а через несколько минут вваливалсь их голодная смена. После завтрака внезапно захотелось спать, давала знать ночь на ногах, усиленная хроническим недосыпом. Не помогла даже кварта крепчайшего кофе – сердце колотится, а глаза слипаются, хоть спички вставляй. Айван часто моргал, зевал, а если сидел, то хлопал себя по щекам, отгоняя предательскую дремоту. А вот майору Рими хоть бы хны – живой и весёлый, как будто всю ночь не ищейкой пробегал, а проспал в Саддамовских покоях, приняв утром холодный душик. Ванька не выдержал:
– Эдд! Ну ты, мужик, даёшь! Тебя что, специально тренировали без сна обходиться?
Рими уставился в красные глаза Ивана, а потом хитро ухмыльнулся и спросил:
– Астронавт?
– Чего-о? Какой астронавт… – не понял Ваня.
– Ну в смысле, на здоровье не жалуешься? Прегрузки сможешь терпеть? Если астронавт,то могу помочь… космической таблеткой!
– Чё это такое?
В ответ Рими засунул руку в карман и извлёк упаковку ярко-желтых капсул в прозрачной конвалютке. Названия у этого медикамента не было, вместо этого на упаковке красовалась красная надпись: «не более 2-х доз в день, 4-х доз в неделю, 6-ти доз в месяц!».
– На, глотай одну. Смесь витаминов, гликозидных стимуляторов типа шизандрина да вытяжки женьшеня, ну и еще кое-какая дрянь до кучи – амфетаминовое производное. Бодрость до вечера гарантирую. Только больше кофе не пей и не забудь пообедать!
Ванька кинул таблетку в рот и запил остатками колы. Поблагодарил Рими, а потом поплелся на второй этаж – в одной из комнат сидел их радист, надлежало доложить о ходе инспекции. Вышли на связь и, как оказалось, в неудачное время – штаб ЭДЭКа трепался с Катаром согласовывая дальнейшие действия. Ланке попросил «перезвонить» через полчаса. Айван ужасно обрадовался такому, значит полчаса можно спокойно поспать, развалившись в президентских креслах. Он блаженно закрыл глаза, но… Но началось действие таблетки. Почти заснув, он вдруг почувствовал неимоверный прилив сил с мягким чувством едва уловимой эйфории. Захотелось встать и походить по комнате, захотелось помурлыкать песенку, решить какую-нибудь сложную задачу или сделать какое-нибудь нужное дело. И совсем расхотелось спать. Рими уловил перемену:
– Ну как?
– О-о, как после курорта! – восторженно отозвался Айван.
– Смотри, обманчивое это чувство, ты сейчас бодренький, но гораздо тупее, чем ты был, когда спать хотел. Не переоценивай себя. Я эту гадость Ланке даю на КШУ (командно-штабных учениях ) – тот чёрт по три дня за картой сидит, а толку… Всё равно потом переделывать приходится. Хороша таблетка для коммандос, где стреляют много, а думают мало.
Впрочем душевные порывы быстро улеглись, вернулось обычное настроение нормального рабочего дня у отлично выспавшегося и плотно позавтракавшего человека. Единственное, что заметно притупилось, так это тревожность, точнее то состояние напряженности, которое всегда присутствует у человека на войне. Впервые амфетаминовую стимуляцию в ее самой примитивной форме использовали еще Вафен СС, когда в далёкую Вторую Мировую не знающие страха фашисты из дивизии Мертвая Голова шли в атаку на Восточном Фронте. Сейчас из солдат наркоманов давно уже не делают, но принцип тот же: от допотопного советского сиднокарба до новейших американских «коктейлей», все они излишним возбуждением перебивают естественную усталость мозга. А это как кнут для лошади – отдыха и сена ну никак не заменяют, хотя сон и голод отшибают напрочь.
Снова вышли на связь, доложили, отчитались, послушали приказы и указания. Нашлась новость и для Айвана – скоро во доворец должна прибыть группа криминалистов, как «старожилу» необходимо оказать содействие. До самого вечера предстоит поработать вместе, а пока есть полчаса, чтобы вооружиться. Рими договорился с ответственным на пункте трофейного сбора (этим громким термином называлась куча собранного оружия, брошенного иракцами), чтобы один «Калаш» с несколькими рожками подарили «сивику», а то позор, «совсем парень голый». Ответственный сержант не возражал, стрелковое оружие, в отличие от мин и снарядов не уничтожалось, а свозилось на специальные склады – им предстояло вооружать будущую армию демократического Ирака (если такое вообще сможет существовать в природе). Понятно, что со склада взять себе автомат дело хлопотное, а вот на месте без проблем – сержант достал свой блокнот и в строчке «автоматы Калашникова – 21 шт» переправил еденицу на ноль, а в графе «снаряженные магазины» у него шла такая грязь от многочисленных исправлений, что он, похоже, вообще бросил их учет. Ванька долго осматривал стволы, пытаясь найти советский автомат, а не его китайскую подделку. Дело оказалось не хитрым – достаточно просто взять два идентинтичных автомата в руки и посмотреть на «остроту» линий штампованной крышки – китайская более сглаженная. Если снять саму крышку, что закрывает пружину возвратного механизма, то у автомата советского изготовления ее края ровные и гладкие, а у китайского как напильник – следы более грубой штамповки. Хотя крышки могут поменяться десять раз, поэтому надо внимательно осмотреть сам механизм на предмет иных ширпотребных дубовостей. А еще китайский автомат не такой чёрный, его воронение имеет некоторый серый оттенок, что особенно хорошо видно на новых стволах.
Через минуту радость от приобретения собственного оружия сильно поугасла, ведь теперь эту бандуру постоянно придётся таскать с собой, а болтающийся автомат комфорта в работе не добавляет. К тому же, черт его знает, что может случиться, если облаченный в гражданку человек, да с «Калашом» наперевес, внезапно появится перед солдатом. У того ведь и рефлекс может сработать! Но риск оказаться совсем без оружия всё равно перевешивал все остальные минусы, а вероятность «дружественного» расстрела вовсе сводилась на нет «сивиковой формой», ведь все гражданские специалисты поодевали военные рабочие штаны и робу. В таком виде они перестали выглядеть гражданскими, а стали больше напоминать солдат на хозработах. Зато система «свой-чужой» работала исправно.
Ванька проверил бирки на пакетиках с вещдоками, еще раз пересмотрел собранное, скопировал диктофонный диск и цивровые кадры, подписал пленки. Все это он уложил в две большие сумки и подготовил к отправке. Решено было отправить назад и ГПР – поисковая группа майора Рими заканчивала свои дела, так и не найдя малейших следов пребывания оружия массового поражения во дворце Саддама. Эдд выделил Айвану четырёх бойцов, чтобы донести весь груз и радар до «зала ожидания» – в тенёк под пальмы на краю площади в ста метрах от места посадки. За сутки периметр значительно продвинули, и теперь это место уже не казалось передовой, хотя диверсионно-снайперский огонь не исключался. Вскоре прибыл коптер, новоприбывшие солдаты в перемешку с сивиками быстро менялись грузами и местами с улетающими ЭРДЭКовцами. Рими пожал руку Айвану и напомнил о предстоящей вечерней дегустации вина, которую намеривались устроить без лишнего трепа в лабораторной палатке. Решено сохранить минимальный состав «дегустаторов» – три человека, обязательным дополнением в компанию Рими и Доу пока входил лишь подполковник Ланке.
Вертолет улетел, подняв кучу пыли и забив глаза провожающему Ванке. Тот щурясь и кашляя направился к группе новоприбывших. Видно, что ребята уже пообжились в Ираке – все в робе, у каждого автомат, пистолеты. Один из «сивиков» приветливо замахал ему рукой. Вот так встреча – да это же Феррари! Обменялись рукопожатиями, как старые друзья в обнимку похлопали друг друга по спине. Скотт быстро представил остальных. Кроме него, следователя и начальника группы, прилетело еще трое криминалистов, спец по документации и его переводчик. Задача простая – поиск улик, ведущих к поимке их величества президента Хуссейна, что немногим отличалось от поиска бежавшего преступника. Ребята были настроены весьма реалистично, на то, что во дворце удастся найти хоть какие намеки, указывающие на настоящее место пребывания Саддама, надежд было мало. Бригада быстро распросила Ваньку о результатах предварительного осмотра, затем достали карту и разметили индивидуальные участки работы. А работы оставалось очень много, ведь даже если Ванькину беглую «экскурсию» приравнять к полновесной CSI (профессиональному осмотру криминалистом), то все равно карта состояла преимущественно из белых пятен.
Феррари очень внимательно отнесся к находке непонятного патрона и попросил проводить его в ту комнату. По ходу дела ребята рассказали друг другу о своих приключениях с того момента, как расстались в Вшингтоне. Большим сюрпризом оказалось, что Скотт оказался прекрасно осведомленным об инциденте с битым «Абрамсом» – видать к этому делу на верху отнеслись с необычайной серьёзностью, выделив его в отдельное производство. Сейчас поиском неизвестного противотанкового снаряда занималась специальная группа из отдела по новым вооружениям противника, но ориентировку на подобные вещи довели всем следственным группам. Ване стало досадно, что его сигнал о недопустимости расползания подобной информации, был попросту проигнорирован. Теперь он не чувствовал себя чем-то обязанным и спокойно пересказал Скотту всю историю, включая свои подозрения насчет вероятного «крота», имеющего непосредственный доступ к секретным документам институтов Форта Нокса. Скотт согласился, что такое вполне может быть, а что сигнал проигнорирован, так это скорее всего потому, что к подобным делам у Вашингтона свои подходы, простым смертным не ведомые. Может там наоборот хотелось, чтобы «крот», если такой вообще есть, узнал, что его полевые испытания мифического противотанкового снаряда прошли успешно. Как бы там ни было, но в верхах сделано всё диаметрально противоложное тому, что советовал Ванька.
Скотт захотел снять все возможные «пальцы» со спален Саддама. Его предположения были куда более прозаичней – тот который, наследил там своими своими отпечатками мог быть не только мародером, но и человеком спецслужб, ответственным например за эвакуацию или уничтожение документов. Достали лампы, кисточки и порошки. В Америке существуют десятки рецептов для снятия отпечатка с различных поверхностей, от передовых методов магнитного напыления, когда вообще возможно бесконтактное снятие например отпечатка пальцев убийцы с кожи трупа, до обработки примитивной газовой сажей, чем пользовались первые криминалисты еще на заре прошлого века. Зато финалы всех этих методов очень схожи – результат переносится на специальную подложку в индивидуальный пластиковый конвертик, надежно сохраняющий отпечаток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37