Карен, едва успев увернуться от него, стала лихорадочно озираться по сторонам в поисках укрытия в этой крохотной каморке. Пятясь к двери, она еще раз увернулась от верного удара в сердце. На лице Марселины играли красноватые отблески заходящего солнца, отчего ее улыбка стала поистине зловещей.
– Я убью тебя, – пообещала она. – Теперь я тебя убыо…
Вдруг чья-то тень загородила свет, человек быстро подошел к Марселине и вырвал кинжал у нее из рук.
– Я не позволю тебе изуродовать ее, малышка, – проговорил Джако, оттесняя разъяренную Марселину к столу.
– Ты! Ты привез ее сюда! К нам… – взвизгнула мексиканка и плюнула ему под ноги.
Джако равнодушно смотрел на нее.
– Подожди за дверью, детка, – приказал он. Глаза Марселины полыхнули бешеным огнем.
– Проститутка! Шлюха! – ругалась она по-испански. – Я ненавижу тебя!
Рука Джако потянулась к ней и крепко сжала горло. Лицо Марселины напряглось, в глазах промелькнул страх. Когда он наконец выпустил ее, Марселина схватила ртом воздух, обвила шею Джако руками и припала к его губам в страстном поцелуе. Его рука потянулась к подолу ее юбки; задрав ее, он провел лезвием ножа между ног Марселины. Низко застонав, она всем телом потянулась к Джако.
– Подожди меня за дверью, – повторил он, ласково подтолкнув Марселину'к двери. Проходя мимо Карен, мексиканка наградила ее полным ненависти взглядом. Расхохотавшись, Джако прислонился к столу. – Итак… Выходит, что я еще раз спас тебя от кинжала, а, малышка?
– Я тебе не малышка. – Карен вздернула подбородок. – Чего ты хочешь? – Она кивнула головой на дверь. – Марселина любит тебя.
Джако равнодушно пожал плечами.
– Многие женщины любят меня. Но ты… Ты была женой Пакстона. И я похитил тебя. Всю жизнь он владеет тем, что нужно мне, но наконец я получил то, чего хочет он. Теперь-то сеньор Пакстон поймет, каково мне было все эти пустые годы. Ты полюбишь меня, малышка.
Карен отвернулась. «Любовница…» Она посмотрела на горы, где должен был находиться человек, единственный человек, которого она любила.
Голос Джако все приближался к ней. Еще ближе, еще тише, еще увереннее…
– …кто знает? – донеслись до нее слова бандита. – Люди хотят, чтобы я повел их за собой, стал их генералом. В один прекрасный день я стану президентом. Тогда я подарю тебе роскошный дворец, в котором ты будешь жить, как королева. Такая женщина, как ты, много значит для мужчины. У тебя будут роскошные платья… – Одна его рука погладила ее волосы. Карен резко дернулась, прижалась к стене, и тогда вторая рука Джако, дотронувшись до низа сорочки, новой сорочки, которую он ей дал, поползла вверх.
– Нет! – выдохнула Карен.
Его пальцы искали ее сосок. Схватив его за запястье, Карен попыталась оттолкнуть руку Джако, но это у нее не получилось – он был очень силен. Бандит медленно ласкал ее грудь, катал нежный сосок в пальцах, и она сдалась. Прижавшись спиной к стене, Карен смотрела перед собой невидящим взором. Она чувствовала, что ее плоть отзывается на прикосновения его умелых рук. А потом Джако шагнул еще ближе к Карен и крепко обнял ее. Он был красив особой, жестокой красотой – мужчина, родившийся в огне битв, и этот огонь навсегда запечатлелся в его черных глазах. Как давно мужчина не притрагивался к ней… как давно она сама не ласкала мужчину… Ладонь Джако сжала ее ягодицу, прижала ее живот к восставшей плоти.
– Нет! Нет! – закричала Карен, отворачиваясь от него. К удивлению женщины, он отпустил ее и отошел назад.
– Еще нет… Ты еще не научилась любить Джако.
– Ты… ты животное… – дрожащим голосом промолвила Карен.
Она была потрясена реакцией собственного тела на его прикосновения. Ей даже не верилось, что это было на самом деле.
Джако насмешливо ухмыльнулся.
– Животное? Да все мы животные, детка. Только некоторые из нас сильнее, а некоторые – слабее. Здесь, в Рио-Лобосе, я – сильный человек. Я поступаю так, как мне хочется. Здесь тебе никто не поможет. – Он помолчал, и лицо его постепенно обрело серьезное выражение. – Этим утром я бы мог взять тебя. Я мог бы взять тебя сейчас. Я мог бы даже отнести тебя в харчевню, чтобы ребята посмотрели, как я с тобой развлекаюсь. Но генералы так не поступают. Даже сейчас я не хочу брать тебя силой. Скажи, может ли мужчина быть таким терпеливым? – Он подошел к двери, несколько мгновений постоял в проеме. Затем повернулся к Карен спиной. – Завтра, сеньорита. Здесь, на кровати. Ты будешь ждать меня, а я приду, чтобы доставить тебе удовольствие. Но если нет, тогда… – Его лицо потемнело от непроизнесенной угрозы. Он выждал еще несколько мгновений, загораживая своим крупным телом весь дверной проем, затем быстро исчез.
Карен сползла по стене на пол. «Один день… Всего один день… Так мало времени на то, чтобы…» Она в который раз внимательно осмотрела комнату. Примерно десять футов в ширину и чуть больше в длину… Стены темницы были толстыми и прочными, в них пробито множество бойниц, но они слишком малы, чтобы выбраться через них. Покрытая глиняной крышей, хижина служила хорошим убежищем, к тому же в ней всего одна дверь.
Солнце ушло за горы, стало быстро темнеть. На стене висел фонарь, но Карен решила не зажигать его, предпочитая оставаться в полумраке. Она тщательно прощупала каждую половицу, каждый дюйм стены в поисках хоть какого-нибудь оружия, острого предмета, который поможет ей убежать. Под кроватью в свете луны что-то блеснуло. Протянув руку, Карен нащупала грубо обработанную деревянную рукоятку, на ней – лезвие. Нож… С обломанным концом… Что ж, это лучше, чем ничего. Карен залезла на кровать, свернула одно одеяло и завязала его бечевкой от обрывка ковра, висевшего на стене. Если ей повезет, она сможет завернуться в другое одеяло и, когда стемнеет, проскользнуть мимо Мануэля… Опять голоса! Но она не слышала, чтобы кто-нибудь подходил… Карен вытянулась на кровати и накрылась одеялом. Если они подумают, что она спит…
– Добрый вечер, Аркадио. Ну что там?
– Джако послал меня сменить тебя.
– Спасибо, amigo. Ребята ищут?
– Кого?
– Маркеса. Он ведь не вернулся.
– И не вернется, можешь не сомневаться. Ты еще молод, amigo, и совсем недавно у нас. Послушай-ка, что я тебе скажу. Если хочешь сохранить жизнь, никогда больше не упоминай этого имени.
– Но…
– Человек с этим именем хотел стать предводителем. Двое поехали на север. Тот, кто может быть предводителем, вернулся. Другой стал угощением для муравьев. Вот так, друг мой.
Мануэль замолчал. Быть съеденным муравьями… Нет. Лучше ухе быть солдатом в армии Джако и не задавать лишних вопросов.
– Спасибо, больше ничего об этом не скажу, – согласился он.
Карен слышала, как звякнула шпора. Она судорожно вцепилась в нож. Крупная фигура загородила свет в двери. Луна светила мужчине в лицо. Черт его она не видела, а по силуэту различила – у него было одно ухо.
– Сеньорита спит? – Не получив ответа, фигура прошла в хижину. – Сеньорита спит? – переспросил Аркадио, приближаясь к кровати.
– Нет, – ответила Карен. Ей вдруг стало страшно.
– Прошу прощения, но, может, сеньорите одиноко. Могу составить хорошую компанию одинокой сеньорите. Так, во всяком случае, говорят…
– Плати им побольше, и они тебе все, что угодно, скажут, – огрызнулась Карен. – Убирайся прочь! Оставь меня в покое… – Аркадио подошел еще ближе. – Или я позову на помощь Джако. А потом посмотрю, что он с тобой сделает.
Аркадио остановился, физиономию его исказила гримаса, и, пробормотав по-испански что-то злобное, он вышел из хижины. Карен выпустила рукоятку обломанного ножа. «Ага, – мелькнуло у нее в голове, – стало быть, имя Джако защитит меня от бандитов. Малоутешительно. Но что защитит меня от самого Джако? Я должна убежать. Еще часок, и он решит, что я сплю. А потом, если только я смогу…»
Марселина наблюдала за тем, как Джако с пятью головорезами выехал из Рио-Лобоса и двигался по Северной тропе в направлении дальних гор. Она провела ночь со своим любовником, горячо отвечая на его грубые ласки. Ее коготки оставили на коже Джако следы бурной любви. Это было страстное соитие двух любовников, которые не привыкли сдерживать своих инстинктов. Наутро Марселина чувствовала себя великолепно. Ей было тепло и уютно в своей постели, и она смогла наконец расслабиться. Потом, когда она уже встала и вышла за порог, мужчины проехали мимо, и она помахала своему любовнику – такому сильному, красивому и гордому. Не прошло и нескольких минут, как кавалькада исчезла из виду, и настроение Марселины тут же упало. Что он надумал с этой шлюхой? Зачем он вообще привез ее в Рио-Лобос? Для того, чтобы отомстить сеньору Вэнсу? Или есть и другие цели? Ах, если бы он не был таким молчаливым, если бы рассказывал ей побольше…
Одна из деревенских девушек остановилась у харчевни и, проверив, заряжен ли ее револьвер, направилась к хижине, где держали Карен.
– Урсула, ты куда? – с опаской поинтересовалась Марселина.
Уж не распоряжение ли Джако она выполняет?
– Мне велено сводить сеньору Пакстон к реке.
– Я сама отведу ее туда, – решительно заявила Марселина.
– Но мне сказали…
Вырвав из рук девушки пистолет, Марселина засунула его за пояс своей юбки.
– Я сама сделаю это, – угрожающим тоном произнесла она.
Угроза подействовала: пожав плечами, Урсула вернулась в харчевню. Подняв высоко голову, Марселина пересекла площадь и остановилась у хибары пленницы.
– Сеньора! – крикнула она. Никакого ответа.
– Сеньора! Вставайте!
Сон про Вэнса прервался. Карен проснулась. Уже светло? «Нет… Нет, не может быть!.. Господи!.. Я не могла…» Молодая женщина с досадой тряхнула головой и огляделась по сторонам. Ничего не изменилось, только ночь кончилась. Она проспала, единственный шанс упущен. В дверях появилась женская фигура. Стараясь не совершать резких движений, Карен как можно осторожнее засунула руку в солому, где был спрятан обломанный нож. «Следи за собой… – напомнила она себе. – Держи себя в руках».
Подойдя к кровати, Марселина сорвала с нее одеяло.
– Извольте просыпаться, сеньора Пакстон, – издевательским тоном проговорила она. – Пора принимать ванну.
Карен медленно села, стараясь потянуть время, чтобы обдумать сложившееся положение.
– Я не хочу.
– Я должна отвести тебя к реке, – напрямик сказала мексиканка. – Ты должна искупаться.
– Пожалуй, я тоже пойду с вами, – донесся из-за двери голос Аркадио. – Что, если она попытается сбежать?
Марселина вытащила из-за пояса пистолет.
– Ей не убежать, – заявила она уверенно. – Ты просто хочешь поглазеть на бабу, так и скажи. Пойдемте, сеньора. Живо! – Махнув револьвером, она пропустила Карен мимо себя, а потом ткнула дулом в ребра ненавистной американке. Вздрогнув, Карен вышла за дверь и тут же зажмурилась от яркого солнца. – Неужто прекрасная сеньора испугалась? – спросила Марселина.
Глаза Карен возмущенно вспыхнули, и она расправила плечи.
– Разумеется, нет, – равнодушно бросила она, сворачивая на тропу, ведущую к реке, даже не удостоив мексиканку взглядом. «Ну как я могла так долго спать?! Как?..» Ответ был очевиден. Четыре дня сплошного кошмара и напряжения измотали ее до предела. Краем глаза она видела тень от пистолета Марселины – та не опустила оружие.
Река Рио-Лобос, давшая свое название поселению на ее берегах, была чуть шире обычного ручья и подпитывалась ледяной родниковой водой, которая не меняла своей температуры, несмотря на то что ее скалистые берега за день буквально раскалялись на солнце. Чувствуя себя в безопасности в зарослях мескитовых деревьев и за валунами, Карен сбросила одежду и вошла в реку. Вода была до того холодна, что ее мигом пробрала дрожь. Женщина медленно заходила все глубже и глубже – вода доходила ей сначала до лодыжек, потом до колен, до пояса; наконец, не выдержав, она села на корточки, чтобы скорее привыкнуть к холоду. Карен добилась своего: уже через несколько мгновений она почувствовала, что купание приятно освежает ее. Марселина удивленно рассматривала ее тело.
Американка изменилась. Ее кожа, казалось, источала здоровье, лицо, руки и плечи от частой езды верхом покрылись ровным золотистым загаром, все ее стройное тело подтянулось – она ничем не отличалась от любой другой девушки на ранчо. Марселина нахмурилась: она-то ожидала увидеть слабую, изнеженную и рыхлую пышку, а не такую физически совершенную молодую женщину.
Выйдя из реки, Карен вытерлась и, отряхнув джинсы от дорожной пыли, оделась. После мытья мысли заработали лучше, к ней даже отчасти вернулось ее обычное жизнелюбие. Еще не поздно. Оставшись наедине с Марселиной, она сможет… Но металлический щелчок – это Марселина взвела курок–вернул ее к реальности.
– А теперь, сеньора, вы побежите, – раздался у нее за спиной голос мексиканки.
Медленно повернувшись к ней, Карен окинула Марсе-лину насмешливым взглядом. Затем посмотрела в сторону гор и вновь взглянула на молоденькую мексиканку. Ветер трепал юбки Марселины. На ее смуглых худеньких плечах остались следы страстного соития с Джако, на шее висела украденная камея. Карен вдруг в мельчайших подробностях припомнились все события, начиная с того дня, когда она приехала в Техас, и заканчивая мгновением, когда дуло пистолета Марселины уткнулось ей в грудь. Сломанный нож остался в хижине, но отсутствие оружия не беспокоило ее. К тому же ока сомневалась, что сумеет воспользоваться ножом и ударить им Марселину или Джако. Но если она твердо решит, что не сможет отобрать чужую жизнь, то, возможно, отдаст свою. Конечно, она не собиралась сдаваться без боя, но… Карен презрительно посмотрела на пистолет.
– Это тот самый пистолет, которым ты убила Эмилио? – спросила она.
Марселина побледнела.
– Нет! Я… Я не… То есть, ты хочешь сказать… Он что, умер? – пролепетала она. – Пистолет… – Взяв себя в руки, Марселина выпрямилась, не желая унижаться перед американкой. – Я думала только ранить его, но пистолет…
– Ты убила его, – холодно произнесла Карен. – Он умер в страшных муках после двух недель страданий. Перед смертью он шептал твое имя.
– Прекрати! – закричала мексиканка.
– Я помню, как он заигрывал с тобой и смотрел, как ты танцуешь, – не моргнув глазом продолжала Карен. – Думаю, он любил тебя. Его смерть на твоей совести.
– Прекрати! Я не хотела этого. И я не уверена, что он умер.
– Ты отлично понимаешь, что я говорю правду.
– Замолчи! – выкрикнула Марселина. – Джако – мой любовник. Он бы сказал мне…
«Вот оно! – мелькнуло в голове у Карен. – Вот он, ключ! Господи, почему я не подумала об этом раньше!» Карен постаралась взять себя в руки и обдумать свой план.
– Джако не очень-то подходящий для тебя мужчина, – презрительно промолвила она.
– Но я его женщина! – взвизгнула Марселина. – И когда он станет президентом, я буду его сеньорой – женой и любовницей! А теперь ты пришла к нам… – Ее тон изменился: вместо крика из ее горла прорывалось шипение змеи. – Сначала ты заявилась на ранчо с сеньором Вэнсом, а теперь тебя принесло сюда. Только здесь все иначе! Поняла? Это я взяла твои украшения, давно взяла. Сначала украшения, а теперь возьму и твою жизнь.
– Если Джако любит тебя, то почему ты переживаешь из-за меня? – пожала плечами Карен.
– Я его женщина, – шипела Марселина. Впрочем, в ее голосе теперь слышалось сомнение, словно она не была уверена в истинности своих слов и хотела убедить самое себя.
– Так почему же ты боишься?
– Потому что… потому что ты умеешь колдовать.
– Чепуха!
– Ты обладаешь способностью… проникать в мысли мужчины и крутить им как хочешь. И хватит болтать! Беги! Немедленно.
– Нет.
Дуло пистолета уткнулось в грудь Карен.
– Беги! – громко закричала Марселина, и эхо в горах повторило ее крик.
– Нет, никуда я не побегу. Если ты хочешь убить меня, то пристрели меня прямо здесь, а потом объяснишь Джако, почему ты это сделала, – проговорила Карен.
Лицо Марселины почернело от злости, но в глазах ее не было уверенности, и она опустила их, не в силах вынести спокойного взгляда Карен.
– Ты… ты – злодейка! – выкрикнула она, но рука с револьвером дрогнула и опустилась.
Понимая, что ставит на кон свою жизнь, Карен бросилась в словесную атаку, используя оружие, с которым всегда выходила победительницей.
– Злодейка? – переспросила она. – Я? Неужели это я открыла потайную калитку и предала собственных друзей? Или это я в ответе за смерть всех, кто погиб на ранчо? Эмилио… Бразоса… Всех остальных? Но не я предала тех, кто меня любил, не я отдала их на растерзание такому человеку, как Джако. Человеку, убившему твою мать!
Широко распахнув и без того огромные глаза, Марселина растерянно отступила назад.
– Не говори этого, – в ужасе прошептала она, пораженная страшной новостью.
– Это правда, – пожала плечами Карен. – Только посмотри мне в глаза, и ты поймешь, что я говорю правду. Марайя лежит на горе вместе с Элизабет и детьми Паксто-нов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Я убью тебя, – пообещала она. – Теперь я тебя убыо…
Вдруг чья-то тень загородила свет, человек быстро подошел к Марселине и вырвал кинжал у нее из рук.
– Я не позволю тебе изуродовать ее, малышка, – проговорил Джако, оттесняя разъяренную Марселину к столу.
– Ты! Ты привез ее сюда! К нам… – взвизгнула мексиканка и плюнула ему под ноги.
Джако равнодушно смотрел на нее.
– Подожди за дверью, детка, – приказал он. Глаза Марселины полыхнули бешеным огнем.
– Проститутка! Шлюха! – ругалась она по-испански. – Я ненавижу тебя!
Рука Джако потянулась к ней и крепко сжала горло. Лицо Марселины напряглось, в глазах промелькнул страх. Когда он наконец выпустил ее, Марселина схватила ртом воздух, обвила шею Джако руками и припала к его губам в страстном поцелуе. Его рука потянулась к подолу ее юбки; задрав ее, он провел лезвием ножа между ног Марселины. Низко застонав, она всем телом потянулась к Джако.
– Подожди меня за дверью, – повторил он, ласково подтолкнув Марселину'к двери. Проходя мимо Карен, мексиканка наградила ее полным ненависти взглядом. Расхохотавшись, Джако прислонился к столу. – Итак… Выходит, что я еще раз спас тебя от кинжала, а, малышка?
– Я тебе не малышка. – Карен вздернула подбородок. – Чего ты хочешь? – Она кивнула головой на дверь. – Марселина любит тебя.
Джако равнодушно пожал плечами.
– Многие женщины любят меня. Но ты… Ты была женой Пакстона. И я похитил тебя. Всю жизнь он владеет тем, что нужно мне, но наконец я получил то, чего хочет он. Теперь-то сеньор Пакстон поймет, каково мне было все эти пустые годы. Ты полюбишь меня, малышка.
Карен отвернулась. «Любовница…» Она посмотрела на горы, где должен был находиться человек, единственный человек, которого она любила.
Голос Джако все приближался к ней. Еще ближе, еще тише, еще увереннее…
– …кто знает? – донеслись до нее слова бандита. – Люди хотят, чтобы я повел их за собой, стал их генералом. В один прекрасный день я стану президентом. Тогда я подарю тебе роскошный дворец, в котором ты будешь жить, как королева. Такая женщина, как ты, много значит для мужчины. У тебя будут роскошные платья… – Одна его рука погладила ее волосы. Карен резко дернулась, прижалась к стене, и тогда вторая рука Джако, дотронувшись до низа сорочки, новой сорочки, которую он ей дал, поползла вверх.
– Нет! – выдохнула Карен.
Его пальцы искали ее сосок. Схватив его за запястье, Карен попыталась оттолкнуть руку Джако, но это у нее не получилось – он был очень силен. Бандит медленно ласкал ее грудь, катал нежный сосок в пальцах, и она сдалась. Прижавшись спиной к стене, Карен смотрела перед собой невидящим взором. Она чувствовала, что ее плоть отзывается на прикосновения его умелых рук. А потом Джако шагнул еще ближе к Карен и крепко обнял ее. Он был красив особой, жестокой красотой – мужчина, родившийся в огне битв, и этот огонь навсегда запечатлелся в его черных глазах. Как давно мужчина не притрагивался к ней… как давно она сама не ласкала мужчину… Ладонь Джако сжала ее ягодицу, прижала ее живот к восставшей плоти.
– Нет! Нет! – закричала Карен, отворачиваясь от него. К удивлению женщины, он отпустил ее и отошел назад.
– Еще нет… Ты еще не научилась любить Джако.
– Ты… ты животное… – дрожащим голосом промолвила Карен.
Она была потрясена реакцией собственного тела на его прикосновения. Ей даже не верилось, что это было на самом деле.
Джако насмешливо ухмыльнулся.
– Животное? Да все мы животные, детка. Только некоторые из нас сильнее, а некоторые – слабее. Здесь, в Рио-Лобосе, я – сильный человек. Я поступаю так, как мне хочется. Здесь тебе никто не поможет. – Он помолчал, и лицо его постепенно обрело серьезное выражение. – Этим утром я бы мог взять тебя. Я мог бы взять тебя сейчас. Я мог бы даже отнести тебя в харчевню, чтобы ребята посмотрели, как я с тобой развлекаюсь. Но генералы так не поступают. Даже сейчас я не хочу брать тебя силой. Скажи, может ли мужчина быть таким терпеливым? – Он подошел к двери, несколько мгновений постоял в проеме. Затем повернулся к Карен спиной. – Завтра, сеньорита. Здесь, на кровати. Ты будешь ждать меня, а я приду, чтобы доставить тебе удовольствие. Но если нет, тогда… – Его лицо потемнело от непроизнесенной угрозы. Он выждал еще несколько мгновений, загораживая своим крупным телом весь дверной проем, затем быстро исчез.
Карен сползла по стене на пол. «Один день… Всего один день… Так мало времени на то, чтобы…» Она в который раз внимательно осмотрела комнату. Примерно десять футов в ширину и чуть больше в длину… Стены темницы были толстыми и прочными, в них пробито множество бойниц, но они слишком малы, чтобы выбраться через них. Покрытая глиняной крышей, хижина служила хорошим убежищем, к тому же в ней всего одна дверь.
Солнце ушло за горы, стало быстро темнеть. На стене висел фонарь, но Карен решила не зажигать его, предпочитая оставаться в полумраке. Она тщательно прощупала каждую половицу, каждый дюйм стены в поисках хоть какого-нибудь оружия, острого предмета, который поможет ей убежать. Под кроватью в свете луны что-то блеснуло. Протянув руку, Карен нащупала грубо обработанную деревянную рукоятку, на ней – лезвие. Нож… С обломанным концом… Что ж, это лучше, чем ничего. Карен залезла на кровать, свернула одно одеяло и завязала его бечевкой от обрывка ковра, висевшего на стене. Если ей повезет, она сможет завернуться в другое одеяло и, когда стемнеет, проскользнуть мимо Мануэля… Опять голоса! Но она не слышала, чтобы кто-нибудь подходил… Карен вытянулась на кровати и накрылась одеялом. Если они подумают, что она спит…
– Добрый вечер, Аркадио. Ну что там?
– Джако послал меня сменить тебя.
– Спасибо, amigo. Ребята ищут?
– Кого?
– Маркеса. Он ведь не вернулся.
– И не вернется, можешь не сомневаться. Ты еще молод, amigo, и совсем недавно у нас. Послушай-ка, что я тебе скажу. Если хочешь сохранить жизнь, никогда больше не упоминай этого имени.
– Но…
– Человек с этим именем хотел стать предводителем. Двое поехали на север. Тот, кто может быть предводителем, вернулся. Другой стал угощением для муравьев. Вот так, друг мой.
Мануэль замолчал. Быть съеденным муравьями… Нет. Лучше ухе быть солдатом в армии Джако и не задавать лишних вопросов.
– Спасибо, больше ничего об этом не скажу, – согласился он.
Карен слышала, как звякнула шпора. Она судорожно вцепилась в нож. Крупная фигура загородила свет в двери. Луна светила мужчине в лицо. Черт его она не видела, а по силуэту различила – у него было одно ухо.
– Сеньорита спит? – Не получив ответа, фигура прошла в хижину. – Сеньорита спит? – переспросил Аркадио, приближаясь к кровати.
– Нет, – ответила Карен. Ей вдруг стало страшно.
– Прошу прощения, но, может, сеньорите одиноко. Могу составить хорошую компанию одинокой сеньорите. Так, во всяком случае, говорят…
– Плати им побольше, и они тебе все, что угодно, скажут, – огрызнулась Карен. – Убирайся прочь! Оставь меня в покое… – Аркадио подошел еще ближе. – Или я позову на помощь Джако. А потом посмотрю, что он с тобой сделает.
Аркадио остановился, физиономию его исказила гримаса, и, пробормотав по-испански что-то злобное, он вышел из хижины. Карен выпустила рукоятку обломанного ножа. «Ага, – мелькнуло у нее в голове, – стало быть, имя Джако защитит меня от бандитов. Малоутешительно. Но что защитит меня от самого Джако? Я должна убежать. Еще часок, и он решит, что я сплю. А потом, если только я смогу…»
Марселина наблюдала за тем, как Джако с пятью головорезами выехал из Рио-Лобоса и двигался по Северной тропе в направлении дальних гор. Она провела ночь со своим любовником, горячо отвечая на его грубые ласки. Ее коготки оставили на коже Джако следы бурной любви. Это было страстное соитие двух любовников, которые не привыкли сдерживать своих инстинктов. Наутро Марселина чувствовала себя великолепно. Ей было тепло и уютно в своей постели, и она смогла наконец расслабиться. Потом, когда она уже встала и вышла за порог, мужчины проехали мимо, и она помахала своему любовнику – такому сильному, красивому и гордому. Не прошло и нескольких минут, как кавалькада исчезла из виду, и настроение Марселины тут же упало. Что он надумал с этой шлюхой? Зачем он вообще привез ее в Рио-Лобос? Для того, чтобы отомстить сеньору Вэнсу? Или есть и другие цели? Ах, если бы он не был таким молчаливым, если бы рассказывал ей побольше…
Одна из деревенских девушек остановилась у харчевни и, проверив, заряжен ли ее револьвер, направилась к хижине, где держали Карен.
– Урсула, ты куда? – с опаской поинтересовалась Марселина.
Уж не распоряжение ли Джако она выполняет?
– Мне велено сводить сеньору Пакстон к реке.
– Я сама отведу ее туда, – решительно заявила Марселина.
– Но мне сказали…
Вырвав из рук девушки пистолет, Марселина засунула его за пояс своей юбки.
– Я сама сделаю это, – угрожающим тоном произнесла она.
Угроза подействовала: пожав плечами, Урсула вернулась в харчевню. Подняв высоко голову, Марселина пересекла площадь и остановилась у хибары пленницы.
– Сеньора! – крикнула она. Никакого ответа.
– Сеньора! Вставайте!
Сон про Вэнса прервался. Карен проснулась. Уже светло? «Нет… Нет, не может быть!.. Господи!.. Я не могла…» Молодая женщина с досадой тряхнула головой и огляделась по сторонам. Ничего не изменилось, только ночь кончилась. Она проспала, единственный шанс упущен. В дверях появилась женская фигура. Стараясь не совершать резких движений, Карен как можно осторожнее засунула руку в солому, где был спрятан обломанный нож. «Следи за собой… – напомнила она себе. – Держи себя в руках».
Подойдя к кровати, Марселина сорвала с нее одеяло.
– Извольте просыпаться, сеньора Пакстон, – издевательским тоном проговорила она. – Пора принимать ванну.
Карен медленно села, стараясь потянуть время, чтобы обдумать сложившееся положение.
– Я не хочу.
– Я должна отвести тебя к реке, – напрямик сказала мексиканка. – Ты должна искупаться.
– Пожалуй, я тоже пойду с вами, – донесся из-за двери голос Аркадио. – Что, если она попытается сбежать?
Марселина вытащила из-за пояса пистолет.
– Ей не убежать, – заявила она уверенно. – Ты просто хочешь поглазеть на бабу, так и скажи. Пойдемте, сеньора. Живо! – Махнув револьвером, она пропустила Карен мимо себя, а потом ткнула дулом в ребра ненавистной американке. Вздрогнув, Карен вышла за дверь и тут же зажмурилась от яркого солнца. – Неужто прекрасная сеньора испугалась? – спросила Марселина.
Глаза Карен возмущенно вспыхнули, и она расправила плечи.
– Разумеется, нет, – равнодушно бросила она, сворачивая на тропу, ведущую к реке, даже не удостоив мексиканку взглядом. «Ну как я могла так долго спать?! Как?..» Ответ был очевиден. Четыре дня сплошного кошмара и напряжения измотали ее до предела. Краем глаза она видела тень от пистолета Марселины – та не опустила оружие.
Река Рио-Лобос, давшая свое название поселению на ее берегах, была чуть шире обычного ручья и подпитывалась ледяной родниковой водой, которая не меняла своей температуры, несмотря на то что ее скалистые берега за день буквально раскалялись на солнце. Чувствуя себя в безопасности в зарослях мескитовых деревьев и за валунами, Карен сбросила одежду и вошла в реку. Вода была до того холодна, что ее мигом пробрала дрожь. Женщина медленно заходила все глубже и глубже – вода доходила ей сначала до лодыжек, потом до колен, до пояса; наконец, не выдержав, она села на корточки, чтобы скорее привыкнуть к холоду. Карен добилась своего: уже через несколько мгновений она почувствовала, что купание приятно освежает ее. Марселина удивленно рассматривала ее тело.
Американка изменилась. Ее кожа, казалось, источала здоровье, лицо, руки и плечи от частой езды верхом покрылись ровным золотистым загаром, все ее стройное тело подтянулось – она ничем не отличалась от любой другой девушки на ранчо. Марселина нахмурилась: она-то ожидала увидеть слабую, изнеженную и рыхлую пышку, а не такую физически совершенную молодую женщину.
Выйдя из реки, Карен вытерлась и, отряхнув джинсы от дорожной пыли, оделась. После мытья мысли заработали лучше, к ней даже отчасти вернулось ее обычное жизнелюбие. Еще не поздно. Оставшись наедине с Марселиной, она сможет… Но металлический щелчок – это Марселина взвела курок–вернул ее к реальности.
– А теперь, сеньора, вы побежите, – раздался у нее за спиной голос мексиканки.
Медленно повернувшись к ней, Карен окинула Марсе-лину насмешливым взглядом. Затем посмотрела в сторону гор и вновь взглянула на молоденькую мексиканку. Ветер трепал юбки Марселины. На ее смуглых худеньких плечах остались следы страстного соития с Джако, на шее висела украденная камея. Карен вдруг в мельчайших подробностях припомнились все события, начиная с того дня, когда она приехала в Техас, и заканчивая мгновением, когда дуло пистолета Марселины уткнулось ей в грудь. Сломанный нож остался в хижине, но отсутствие оружия не беспокоило ее. К тому же ока сомневалась, что сумеет воспользоваться ножом и ударить им Марселину или Джако. Но если она твердо решит, что не сможет отобрать чужую жизнь, то, возможно, отдаст свою. Конечно, она не собиралась сдаваться без боя, но… Карен презрительно посмотрела на пистолет.
– Это тот самый пистолет, которым ты убила Эмилио? – спросила она.
Марселина побледнела.
– Нет! Я… Я не… То есть, ты хочешь сказать… Он что, умер? – пролепетала она. – Пистолет… – Взяв себя в руки, Марселина выпрямилась, не желая унижаться перед американкой. – Я думала только ранить его, но пистолет…
– Ты убила его, – холодно произнесла Карен. – Он умер в страшных муках после двух недель страданий. Перед смертью он шептал твое имя.
– Прекрати! – закричала мексиканка.
– Я помню, как он заигрывал с тобой и смотрел, как ты танцуешь, – не моргнув глазом продолжала Карен. – Думаю, он любил тебя. Его смерть на твоей совести.
– Прекрати! Я не хотела этого. И я не уверена, что он умер.
– Ты отлично понимаешь, что я говорю правду.
– Замолчи! – выкрикнула Марселина. – Джако – мой любовник. Он бы сказал мне…
«Вот оно! – мелькнуло в голове у Карен. – Вот он, ключ! Господи, почему я не подумала об этом раньше!» Карен постаралась взять себя в руки и обдумать свой план.
– Джако не очень-то подходящий для тебя мужчина, – презрительно промолвила она.
– Но я его женщина! – взвизгнула Марселина. – И когда он станет президентом, я буду его сеньорой – женой и любовницей! А теперь ты пришла к нам… – Ее тон изменился: вместо крика из ее горла прорывалось шипение змеи. – Сначала ты заявилась на ранчо с сеньором Вэнсом, а теперь тебя принесло сюда. Только здесь все иначе! Поняла? Это я взяла твои украшения, давно взяла. Сначала украшения, а теперь возьму и твою жизнь.
– Если Джако любит тебя, то почему ты переживаешь из-за меня? – пожала плечами Карен.
– Я его женщина, – шипела Марселина. Впрочем, в ее голосе теперь слышалось сомнение, словно она не была уверена в истинности своих слов и хотела убедить самое себя.
– Так почему же ты боишься?
– Потому что… потому что ты умеешь колдовать.
– Чепуха!
– Ты обладаешь способностью… проникать в мысли мужчины и крутить им как хочешь. И хватит болтать! Беги! Немедленно.
– Нет.
Дуло пистолета уткнулось в грудь Карен.
– Беги! – громко закричала Марселина, и эхо в горах повторило ее крик.
– Нет, никуда я не побегу. Если ты хочешь убить меня, то пристрели меня прямо здесь, а потом объяснишь Джако, почему ты это сделала, – проговорила Карен.
Лицо Марселины почернело от злости, но в глазах ее не было уверенности, и она опустила их, не в силах вынести спокойного взгляда Карен.
– Ты… ты – злодейка! – выкрикнула она, но рука с револьвером дрогнула и опустилась.
Понимая, что ставит на кон свою жизнь, Карен бросилась в словесную атаку, используя оружие, с которым всегда выходила победительницей.
– Злодейка? – переспросила она. – Я? Неужели это я открыла потайную калитку и предала собственных друзей? Или это я в ответе за смерть всех, кто погиб на ранчо? Эмилио… Бразоса… Всех остальных? Но не я предала тех, кто меня любил, не я отдала их на растерзание такому человеку, как Джако. Человеку, убившему твою мать!
Широко распахнув и без того огромные глаза, Марселина растерянно отступила назад.
– Не говори этого, – в ужасе прошептала она, пораженная страшной новостью.
– Это правда, – пожала плечами Карен. – Только посмотри мне в глаза, и ты поймешь, что я говорю правду. Марайя лежит на горе вместе с Элизабет и детьми Паксто-нов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36