Такова история потери многих жизней взамен моей. – Он чуть повернул голову. – Скажите, Шарлотта, а что вы сделали, чтобы наш мир стал лучше?
Шарлотта пожала плечами: видимо, ей не очень хотелось отвечать на столь прямо поставленный вопрос!
– Вас пытали? Эти шрамы на спине – следы пыток? – спросила она.
– Нет, это результат моих трех попыток к бегству. – Гейб огорченно покачал головой. – Меня собирались отвезти в Париж. Они говорили, что сам министр полиции хочет видеть меня…
– Фуше, маэстро шпионажа? Это впечатляет.
– Возможно, но я не могу утверждать с уверенностью, что именно Фуше в то время был министром полиции. Тем не менее, достаточно людей оставались верными ему или, по меньшей мере, были готовы исполнять его поручения.
– Так было еще с дореволюционных времен, – подтвердила Шарлотта. – Просто поразительно, как Фуше умудрялся продавать свои услуги, независимо от того, кто находился у власти. – Она подошла к столу, чтобы зажечь свечи перед зеркалом для бритья. – Интересно, зачем вы ему понадобились…
– У меня имеется добрая дюжина соображений на этот счет. Возможно даже, Фуше хотел казнить меня публично: мое родство с герцогом привлекло бы к казни значительное внимание.
Шарлотта пожала плечами:
– Вам требуется всего лишь убедить в своей искренности виконта Сидмаута, и вас отпустят на свободу.
– И то верно, будь я проклят. – Гейбриел схватил губку и швырнул ее в камин, где она вспыхнула и быстро исчезла, словно испарилась.
– Ваша версия очень близка к той, которую виконт Сидмаут передал мне, правда, с одной принципиальной разницей.
– И какой же?
Шарлотта покачала головой.
– Это вы узнаете, когда доберетесь до Лондона. Таково мое условие.
Гейб окунулся в воду с головой и тут же вынырнул.
– Я могу сказать вам лишь одно: месяцев шесть назад до военного ведомства дошел слух, что вы живы. – Шарлотта пристально посмотрела на Гейбриела, но он лишь коротко кивнул в ответ. – Ваш брат захотел расследовать это дело, но я была уверена, что вас нет в живых, а его действия вызваны доведенной до абсурда сентиментальностью.
– Вы ведь не высказали ему этого, верно?
– Нет, я ни разу не оскорбила и не обидела его: мы оба старались оставаться предельно сдержанными.
– Полагаю, Линфорд не сразу узнал, что предложение денег – наилучший способ заручиться вашей помощью?
– Я сумела убедить его.
– Разумеется.
Услышав смех в голосе Гейбриела, Шарлотта невольно позавидовала ему. Его брат и сестра поддержали герцога, согласившегося заплатить любые деньги, лишь бы Гейбриел вернулся целым и невредимым. Такая верность среди аристократов была не менее редкой, чем честность и порядочность.
Шарлотта вставила свечи в лампу с отражателем, потом оглянулась.
– Если бы ваш брат не был моим работодателем, я могла бы использовать эту информацию против вас. Я даже могла бы потребовать дополнительную плату за то, что буду хранить молчание о ваших несчастьях и провалах в качестве шпиона.
– Линфорд найдет вас где угодно, стоит вам только попытаться прибегнуть к шантажу. Джесс будет пренебрегать вами, унижать, так что, в конце концов, никто не захочет принимать вас.
– Это могло бы иметь значение, если бы я вращалась в высшем обществе, к которому не принадлежу.
– В самом деле? Когда я перешел на английский, вы последовали моему примеру. На протяжении последнего часа вы говорили на изысканном английском языке так, словно привыкли пить чай в обществе королевы Англии. – Его улыбка словно приглашала ее разделить с ним шутку.
Шарлотта содрогнулась. Как она могла быть столь неосторожной!
– Представьте, что именно я буду шантажировать вас. – Улыбка Гейбриела стала лукавой с оттенком ехидства. – Вы не монашка и не проститутка, но, возможно, и не совсем леди. Пожалуй, я бы сказал, что вы актриса, которая может сыграть любую роль, какую только пожелает.
Шарлотта кивнула. Пусть себе думает, что лучшее от нее он уже получил. Его высокомерие и надменность вполне устраивали ее в данный момент.
Заметив, что Гейб пристально разглядывает ее, Шарлотта быстро сообразила, что лампы сделали комнату светлее.
– Знаете, я ошибся, – услышала она. – Вы не сможете сыграть любую роль. Никто не сможет принять вас за мальчика.
Подойдя к креслу, Шарлотта взяла свою одежду.
– Пока вы бреетесь, я сменю белье и платье. На столе лежит одежда для вас: если вы будете помогать мне, то еще до рассвета окажетесь на пути в Англию.
Услышав плеск воды, Шарлотта подняла взгляд на Гейбриела, который уже успел обернуть полотенце вокруг бедер.
Заметив устремленный на него взгляд, он вылез из ванны и уронил полотенце на пол, отчего по телу Шарлотты пробежала дрожь.
Собрав одежду, Шарлотта направилась к двери, но по дороге остановилась, чтобы подобрать кота. Она двигалась намеренно неторопливо, чтобы Гейбриел не заметил ее волнения. Может, он и не слишком умен, но безобидным и безопасным он не был.
Глава 5
Шарлотта и Гейбриел стояли у дверей таверны, пропуская выходящих посетителей. Те буквально пожирали глазами Шарлотту, а Гейбриела никто даже не замечал. Она была права: рядом с ней любой мужчина становился невидимкой.
– И часто вы здесь бываете?
Шарлотта пожала плечами.
– По крайне мере скажите: а вы, случайно, не одна из тех граций, в честь которых названа таверна – «У трех пташек».
Шарлотта не ответила, поскольку в этот момент отодвигала плечом мужчину, слишком приблизившегося к ней.
– Я думал, что бирюзовое платье самое симпатичное, но это оказалось еще более эффектным. – Гейб отступил на шаг, чтобы лучше рассмотреть ее. – Синее платье, когда выдвигаетесь, становится лиловым. – Он усмехнулся. – Где вы находите такие платья?
– У модистки, которая обшивает шлюх.
– Я так не думаю. Я знаю многих леди, у которых ваши платья вызвали бы зависть.
– А кто сказал, что леди не могут быть шлюхами? – Шарлотта плотнее закуталась в шаль.
Сколько же у нее способов по-разному использовать одежду, чтобы соблазнять и искушать мужчин? Гейб с трудом отвел взгляд от предлагаемого ею зрелища.
– Мы сегодня уже дважды прошлись здесь, не так ли?
– Месье, вы очень наблюдательны. – Шарлотта подарила ему самую искреннюю улыбку, и Гейб счел это своим достижением.
Зал оказался полон, и Гейбриел готов был поклясться, что это место служило одновременно борделем и таверной. В каждом портовом городе подобных мест было ровно столько, сколько требовалось для морских торговцев: что-то вроде почтовых станций без лошадей, решил он.
И без того скудное освещение усугублялось дымом дюжины трубок, заполнявшим все помещение и поднимавшимся до самых стропил. Табачный запах смешивался с вонью немытых тел и сладковатым ароматом излюбленных духов проституток.
Гейбриел выглядел как обычный посетитель хотя бы потому, что его одежда не отличалась от той, что носили окружающие. Правда, у него были слишком светлые волосы, и сам он казался слишком высоким, но, когда они усядутся, никто не обратит на них большего внимания, чем сейчас.
Шарлотта постояла у входа, приглаживая волосы и расправляя юбки, затем переступила порог; Гейб последовал за ней. Длинные скамьи по обе стороны стола предоставляли столько же уединения, сколько и отдельная комната: подходящее место для занятий любовью.
Гейбриел пробежался взглядом по посетителям, однако свет был слишком слабым, чтобы разглядеть что-либо, кроме смутных очертаний, но когда из-за дальнего столика вдруг поднялся Жорж, Гейбриел вздрогнул.
– Как он оказался здесь? – прошептал он с удивлением.
Шарлотта ответила выразительным жестом, и Гейбриел, двинувшись по ее указанию вперед, краем глаза заметил, как Жорж покинул помещение через заднюю дверь.
На столе стояли высокие пивные кружки и блюда с нарезанным хлебом и сыром.
– Ешьте! – скомандовала Шарлотта.
Повторять дважды ей не пришлось. Гейб с жадностью принялся за еду, тогда как она лишь откусила кусочек сыра.
– Сыр и эль – какая прекрасная пища! Но этот сыр и эль столь же отличаются от тех, какие мне приходилось употреблять прежде, как, наверное, вы от принцессы Уэльской.
– Нас обеих зовут Шарлотта, – парировала она, словно бросая вызов.
– Я полагаю, что и по-французски принцесса говорит так же хорошо, как и вы…
– Но на этом наше сходство кончается.
– Если бы ваши волосы не были такими рыжими, а ваш наряд выглядел чуть скромнее, вас обеих можно было бы встретить на одних и тех же светских раутах.
– Напрасно вы продолжаете отводить мне роль падшей леди. – Шарлотта покачала головой. – Поверьте, я именно такова, какой кажусь.
Гейб рассмеялся. Его жизнь висела на волоске, и эта женщина оставалась его единственной надеждой на спасение, но он все равно не мог удержаться от смеха.
– Я еще не встречал ни одной дамы, будь она принцессой или проституткой, которая была бы именно такой, какой казалась. – Гейбриел поднял кружку. Эль походил на золотой нектар, но он лишь пригубил его, прежде чем поинтересоваться: – Может, вы все же объясните мне, как Жорж сумел выбраться?
Шарлотта задумчиво провела по столу ладонью.
– Это было частью плана. – Говоря это, Шарлотта смотрела ему в глаза, и Гейб решил, что она не лжет.
И тут Шарлотта сама задала вопрос:
– Любому заметно, что вы слишком худой, но как вам удалось сохранить силы: ведь вы столько месяцев провели в неподвижности? Я ожидала, что вы с трудом добредете до бульвара. В тюрьме человек может совершенно обессилеть, а мне вас описали как человека науки, ученого.
Гейб ждал, что Шарлотта добавит еще что-нибудь, но она молчала.
– Вы хотите сказать, что моя внешность и мои интересы противоречат друг другу?
– Да, – ответила она, и в голосе ее прозвучало едва сдерживаемое раздражение.
– Вы не первая женщина, которая оказывается заинтригованной этим.
– Зато я первая женщина, которую больше интересуют ваши научные занятия, чем ваше тело. Кстати, какими науками вы занимаетесь?
– Всем, что кажется мне интересным.
– Тогда вы что-то вроде дилетанта в искусстве.
– Верно, – ответил он, не переставая жевать. Затем наступило молчание. – Последние несколько лет я занимался астрономией, но это оказалось совершенно бесполезным в тюрьме. – Сделав большой глоток эля, Гейб отодвинул пустую тарелку. – Между прочим, я затратил массу времени на изучение анатомии и функционирования человеческого тела. Именно поэтому я знал, что потеряю последние силы, если не буду двигаться, даже раньше, чем сойду с ума от отсутствия интеллектуального общения. Поначалу у меня оставались кое-какие деньги, и я подкупал охрану, чтобы меня выводили на прогулку в тюремный двор. Когда деньги кончились, я взял за правило постоянно шагать по камере. Я заставил себя подтягиваться на кольцах, вделанных в стену, радуясь, что они хоть на что-то пригодились. Я также изучил поведение крыс и обратил внимание на то, что они имитируют человеческое поведение. Я мог бы написать диссертацию на эту тему.
– Вы собираетесь писать о крысах? А вам не кажется, что это бесполезная трата времени?
– Раньше я тоже слышал нечто подобное, но наука охватывает все виды жизни, созданные Творцом, все без исключения предметы и темы. Само существование крыс и их поведение уже заслуживают интереса.
Шарлотта опустила голову и не произнесла больше ни слова, но Гейбриел позволил молчанию затянуться в надежде, что она добавит какие-нибудь детали из собственной жизни.
Вместо этого она подтолкнула к нему свой хлеб и сыр.
Решив достичь хотя бы какой-то степени близости, Гейбриел вместо хлеба взял ее руку.
– Расскажите мне, как сбежал Жорж. – Он перевернул ее руку и принялся ласково поглаживать ладонь большим пальцем.
Шарлотта тут же вырвала руку.
– Это вы спланировали бунт в тюрьме, не так ли? – Эта мысль внезапно пришла ему в голову с такой ясностью, что Гейб почувствовал себя идиотом, так как не подумал об этом раньше.
– Возможно.
– Но если вы знали о предстоявшем бунте, почему тогда не позволили мне сбежать?
– А где гарантия, что вы выбрались бы оттуда живым? – Шарлотта стряхнула крошки с пальцев. – Мне заплатят вдвойне, если вы доберетесь до Англии в целости и сохранности.
– Вдвойне от чего?
– От тысячи фунтов.
– Как все-таки странно узнать, в какую сумму оценивается твоя жизнь. – Гейбриел откинулся назад, пытаясь решить, как расценивать эту сумму – как оскорбление или комплимент. – Значится стою две тысячи фунтов, а Жорж списывается на накладные расходы.
– Тут вы ошибаетесь.
Металл в ее голосе и острый взгляд, брошенный на него, вполне могли сойти зато, как если бы она вслух назвала его негодяем. Но кто тогда Жорж? Очевидно, больше чем слуга. Тем не менее Гейбриел мог с уверенностью сказать, что вряд ли они являются любовниками. Для более глубоких выводов информации было явно недостаточно.
– Жорж знает, что его жизнь для меня более ценна, чем ваша, месье, и ваш брат тоже понимает это.
Этих слов хватило, чтобы напомнить Гейбриелу, что, несмотря на комфорт чистой одежды и хорошую еду, побег еще не завершен. Он призвал себе на помощь всю выдержку, чтобы не встать и не покинуть помещение. Не лучше ли использовать выпавший шанс? Теперь он по крайней мере чисто вымыт, одет…
И всё же интересно, что Шарлотта сможет предпринять, если он сбежит? Масса ответов пришла ему на ум, и все достаточно неприятные. Нет уж, лучше ему, оставаться на месте.
– Скольких людей вы знаете здесь? Или, может, мне следовало спросить, какая часть Гавра в сговоре с вами?
– Это не ваше дело.
– Странно. Я полагал, что французы более разговорчивы и менее… неподкупны. Верность императору и все такое.
– Если бы вас держали в любом другом месте, вашему брату пришлось бы заплатить мне гораздо больше, причем с гораздо меньшей уверенностью в успехе предприятия. Гавр – естественное место для всякого рода интриг и козней. Надеюсь, у вас больше нет вопросов. – На этот раз голос Шарлотты звучал обманчиво мягко.
Из еды на тарелке Гейба оставались только крошки, а они все еще продолжали сидеть. Напряжение вызывало у него головную боль, а ее духи – боль совсем в другом месте.
– Чего мы ждем?
– Сигнала.
Гейбриел внимательно осмотрел помещение, пытаясь определить, кто должен подать этот сигнал, как вдруг Шарлотта протянула руку и шлепнула, его по костяшкам пальцев.
– Прекратите оглядываться и ведите себя как потерявший голову пылкий влюбленный.
Гейб тут же схватил ее руку и приник к ней жадным поцелуем.
– Боюсь, в актерском мастерстве мне далеко до вас… Шарлотта.
Она кивнула в знак согласия, а затем перенесла свое внимание на зал.
Гейбриел провел в ожидании больше восьми месяцев, и, казалось, еще несколько часов уже не имели значения, однако… Быть так близко к свободе, но все еще несвободным – что может быть неприятнее! И хуже всего этот постоянный гнетущий страх, приводящий на грань нервного срыва.
– Ешьте сыр, я вовсе не уверена, что вы снова сможете поесть достаточно скоро.
Гейбриел взял грубую салфетку и завернул в нее сыр и хлеб.
– Из вашей сентенции можно сделать вывод, что я поплыву на корабле…
Шарлотта ограничилась тем, что высоко вскинула брови, и в тот же момент приятная обстановка в зале была грубо нарушена.
Распахнувшаяся дверь с громким стуком ударилась о стену, и в проеме двери появилась группа солдат. Разговоры мгновенно стихли: создалось впечатление, что каждому из присутствующих вдруг захотелось оказаться где-нибудь в другом месте.
Гейбриел обернулся и уставился на солдат, поскольку именно это сделали все посетители, а Шарлотта тихо выругалась и приподнялась со своего места.
Зал был так слабо освещен, что они вполне могли бы остаться незамеченными, но капитан прокладывал дорогу именно к их столику. Когда Шарлотта заговорила с капитаном по-французски, Гейбриел понял, что это всего лишь уловка с ее стороны. Вряд ли кто-то сознательно стал бы привлекать к себе всеобщее внимание, если бы совершил что-либо противозаконное. Сам Гейбриел старался держаться независимо, но все, что он смог сделать, – это не вжаться трусливо в свою скамью и не скрыться под столом. Конечно, это выглядело не слишком мужественно и благородно, но он был чрезвычайно близок к этому.
– А, Шарлотта! – Офицер, казалось, был не слишком польщен вниманием окликнувшей его дамы. – Что ты здесь делаешь с этим типом? Я ждал тебя весь вечери…
– Весь вечер? Нет, мон шер, это вчера мы должны были встретиться. – Шарлотта поднялась и двинулась к нему навстречу, загородив таким образом Гейбриела. – Я подумала, что ты потерял ко мне интерес, и неудивительно, твои матримониальные планы очень изменили тебя.
– Я так не думаю. – Офицер наклонился к ней.
– Ну да, это ты сейчас так говоришь. – Шарлотта неожиданно усмехнулась. – Признайся, ты меня долго искал?
– Я должен работать, Шарлотта, – напыжившись от сознания собственной важности, заявил офицер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Шарлотта пожала плечами: видимо, ей не очень хотелось отвечать на столь прямо поставленный вопрос!
– Вас пытали? Эти шрамы на спине – следы пыток? – спросила она.
– Нет, это результат моих трех попыток к бегству. – Гейб огорченно покачал головой. – Меня собирались отвезти в Париж. Они говорили, что сам министр полиции хочет видеть меня…
– Фуше, маэстро шпионажа? Это впечатляет.
– Возможно, но я не могу утверждать с уверенностью, что именно Фуше в то время был министром полиции. Тем не менее, достаточно людей оставались верными ему или, по меньшей мере, были готовы исполнять его поручения.
– Так было еще с дореволюционных времен, – подтвердила Шарлотта. – Просто поразительно, как Фуше умудрялся продавать свои услуги, независимо от того, кто находился у власти. – Она подошла к столу, чтобы зажечь свечи перед зеркалом для бритья. – Интересно, зачем вы ему понадобились…
– У меня имеется добрая дюжина соображений на этот счет. Возможно даже, Фуше хотел казнить меня публично: мое родство с герцогом привлекло бы к казни значительное внимание.
Шарлотта пожала плечами:
– Вам требуется всего лишь убедить в своей искренности виконта Сидмаута, и вас отпустят на свободу.
– И то верно, будь я проклят. – Гейбриел схватил губку и швырнул ее в камин, где она вспыхнула и быстро исчезла, словно испарилась.
– Ваша версия очень близка к той, которую виконт Сидмаут передал мне, правда, с одной принципиальной разницей.
– И какой же?
Шарлотта покачала головой.
– Это вы узнаете, когда доберетесь до Лондона. Таково мое условие.
Гейб окунулся в воду с головой и тут же вынырнул.
– Я могу сказать вам лишь одно: месяцев шесть назад до военного ведомства дошел слух, что вы живы. – Шарлотта пристально посмотрела на Гейбриела, но он лишь коротко кивнул в ответ. – Ваш брат захотел расследовать это дело, но я была уверена, что вас нет в живых, а его действия вызваны доведенной до абсурда сентиментальностью.
– Вы ведь не высказали ему этого, верно?
– Нет, я ни разу не оскорбила и не обидела его: мы оба старались оставаться предельно сдержанными.
– Полагаю, Линфорд не сразу узнал, что предложение денег – наилучший способ заручиться вашей помощью?
– Я сумела убедить его.
– Разумеется.
Услышав смех в голосе Гейбриела, Шарлотта невольно позавидовала ему. Его брат и сестра поддержали герцога, согласившегося заплатить любые деньги, лишь бы Гейбриел вернулся целым и невредимым. Такая верность среди аристократов была не менее редкой, чем честность и порядочность.
Шарлотта вставила свечи в лампу с отражателем, потом оглянулась.
– Если бы ваш брат не был моим работодателем, я могла бы использовать эту информацию против вас. Я даже могла бы потребовать дополнительную плату за то, что буду хранить молчание о ваших несчастьях и провалах в качестве шпиона.
– Линфорд найдет вас где угодно, стоит вам только попытаться прибегнуть к шантажу. Джесс будет пренебрегать вами, унижать, так что, в конце концов, никто не захочет принимать вас.
– Это могло бы иметь значение, если бы я вращалась в высшем обществе, к которому не принадлежу.
– В самом деле? Когда я перешел на английский, вы последовали моему примеру. На протяжении последнего часа вы говорили на изысканном английском языке так, словно привыкли пить чай в обществе королевы Англии. – Его улыбка словно приглашала ее разделить с ним шутку.
Шарлотта содрогнулась. Как она могла быть столь неосторожной!
– Представьте, что именно я буду шантажировать вас. – Улыбка Гейбриела стала лукавой с оттенком ехидства. – Вы не монашка и не проститутка, но, возможно, и не совсем леди. Пожалуй, я бы сказал, что вы актриса, которая может сыграть любую роль, какую только пожелает.
Шарлотта кивнула. Пусть себе думает, что лучшее от нее он уже получил. Его высокомерие и надменность вполне устраивали ее в данный момент.
Заметив, что Гейб пристально разглядывает ее, Шарлотта быстро сообразила, что лампы сделали комнату светлее.
– Знаете, я ошибся, – услышала она. – Вы не сможете сыграть любую роль. Никто не сможет принять вас за мальчика.
Подойдя к креслу, Шарлотта взяла свою одежду.
– Пока вы бреетесь, я сменю белье и платье. На столе лежит одежда для вас: если вы будете помогать мне, то еще до рассвета окажетесь на пути в Англию.
Услышав плеск воды, Шарлотта подняла взгляд на Гейбриела, который уже успел обернуть полотенце вокруг бедер.
Заметив устремленный на него взгляд, он вылез из ванны и уронил полотенце на пол, отчего по телу Шарлотты пробежала дрожь.
Собрав одежду, Шарлотта направилась к двери, но по дороге остановилась, чтобы подобрать кота. Она двигалась намеренно неторопливо, чтобы Гейбриел не заметил ее волнения. Может, он и не слишком умен, но безобидным и безопасным он не был.
Глава 5
Шарлотта и Гейбриел стояли у дверей таверны, пропуская выходящих посетителей. Те буквально пожирали глазами Шарлотту, а Гейбриела никто даже не замечал. Она была права: рядом с ней любой мужчина становился невидимкой.
– И часто вы здесь бываете?
Шарлотта пожала плечами.
– По крайне мере скажите: а вы, случайно, не одна из тех граций, в честь которых названа таверна – «У трех пташек».
Шарлотта не ответила, поскольку в этот момент отодвигала плечом мужчину, слишком приблизившегося к ней.
– Я думал, что бирюзовое платье самое симпатичное, но это оказалось еще более эффектным. – Гейб отступил на шаг, чтобы лучше рассмотреть ее. – Синее платье, когда выдвигаетесь, становится лиловым. – Он усмехнулся. – Где вы находите такие платья?
– У модистки, которая обшивает шлюх.
– Я так не думаю. Я знаю многих леди, у которых ваши платья вызвали бы зависть.
– А кто сказал, что леди не могут быть шлюхами? – Шарлотта плотнее закуталась в шаль.
Сколько же у нее способов по-разному использовать одежду, чтобы соблазнять и искушать мужчин? Гейб с трудом отвел взгляд от предлагаемого ею зрелища.
– Мы сегодня уже дважды прошлись здесь, не так ли?
– Месье, вы очень наблюдательны. – Шарлотта подарила ему самую искреннюю улыбку, и Гейб счел это своим достижением.
Зал оказался полон, и Гейбриел готов был поклясться, что это место служило одновременно борделем и таверной. В каждом портовом городе подобных мест было ровно столько, сколько требовалось для морских торговцев: что-то вроде почтовых станций без лошадей, решил он.
И без того скудное освещение усугублялось дымом дюжины трубок, заполнявшим все помещение и поднимавшимся до самых стропил. Табачный запах смешивался с вонью немытых тел и сладковатым ароматом излюбленных духов проституток.
Гейбриел выглядел как обычный посетитель хотя бы потому, что его одежда не отличалась от той, что носили окружающие. Правда, у него были слишком светлые волосы, и сам он казался слишком высоким, но, когда они усядутся, никто не обратит на них большего внимания, чем сейчас.
Шарлотта постояла у входа, приглаживая волосы и расправляя юбки, затем переступила порог; Гейб последовал за ней. Длинные скамьи по обе стороны стола предоставляли столько же уединения, сколько и отдельная комната: подходящее место для занятий любовью.
Гейбриел пробежался взглядом по посетителям, однако свет был слишком слабым, чтобы разглядеть что-либо, кроме смутных очертаний, но когда из-за дальнего столика вдруг поднялся Жорж, Гейбриел вздрогнул.
– Как он оказался здесь? – прошептал он с удивлением.
Шарлотта ответила выразительным жестом, и Гейбриел, двинувшись по ее указанию вперед, краем глаза заметил, как Жорж покинул помещение через заднюю дверь.
На столе стояли высокие пивные кружки и блюда с нарезанным хлебом и сыром.
– Ешьте! – скомандовала Шарлотта.
Повторять дважды ей не пришлось. Гейб с жадностью принялся за еду, тогда как она лишь откусила кусочек сыра.
– Сыр и эль – какая прекрасная пища! Но этот сыр и эль столь же отличаются от тех, какие мне приходилось употреблять прежде, как, наверное, вы от принцессы Уэльской.
– Нас обеих зовут Шарлотта, – парировала она, словно бросая вызов.
– Я полагаю, что и по-французски принцесса говорит так же хорошо, как и вы…
– Но на этом наше сходство кончается.
– Если бы ваши волосы не были такими рыжими, а ваш наряд выглядел чуть скромнее, вас обеих можно было бы встретить на одних и тех же светских раутах.
– Напрасно вы продолжаете отводить мне роль падшей леди. – Шарлотта покачала головой. – Поверьте, я именно такова, какой кажусь.
Гейб рассмеялся. Его жизнь висела на волоске, и эта женщина оставалась его единственной надеждой на спасение, но он все равно не мог удержаться от смеха.
– Я еще не встречал ни одной дамы, будь она принцессой или проституткой, которая была бы именно такой, какой казалась. – Гейбриел поднял кружку. Эль походил на золотой нектар, но он лишь пригубил его, прежде чем поинтересоваться: – Может, вы все же объясните мне, как Жорж сумел выбраться?
Шарлотта задумчиво провела по столу ладонью.
– Это было частью плана. – Говоря это, Шарлотта смотрела ему в глаза, и Гейб решил, что она не лжет.
И тут Шарлотта сама задала вопрос:
– Любому заметно, что вы слишком худой, но как вам удалось сохранить силы: ведь вы столько месяцев провели в неподвижности? Я ожидала, что вы с трудом добредете до бульвара. В тюрьме человек может совершенно обессилеть, а мне вас описали как человека науки, ученого.
Гейб ждал, что Шарлотта добавит еще что-нибудь, но она молчала.
– Вы хотите сказать, что моя внешность и мои интересы противоречат друг другу?
– Да, – ответила она, и в голосе ее прозвучало едва сдерживаемое раздражение.
– Вы не первая женщина, которая оказывается заинтригованной этим.
– Зато я первая женщина, которую больше интересуют ваши научные занятия, чем ваше тело. Кстати, какими науками вы занимаетесь?
– Всем, что кажется мне интересным.
– Тогда вы что-то вроде дилетанта в искусстве.
– Верно, – ответил он, не переставая жевать. Затем наступило молчание. – Последние несколько лет я занимался астрономией, но это оказалось совершенно бесполезным в тюрьме. – Сделав большой глоток эля, Гейб отодвинул пустую тарелку. – Между прочим, я затратил массу времени на изучение анатомии и функционирования человеческого тела. Именно поэтому я знал, что потеряю последние силы, если не буду двигаться, даже раньше, чем сойду с ума от отсутствия интеллектуального общения. Поначалу у меня оставались кое-какие деньги, и я подкупал охрану, чтобы меня выводили на прогулку в тюремный двор. Когда деньги кончились, я взял за правило постоянно шагать по камере. Я заставил себя подтягиваться на кольцах, вделанных в стену, радуясь, что они хоть на что-то пригодились. Я также изучил поведение крыс и обратил внимание на то, что они имитируют человеческое поведение. Я мог бы написать диссертацию на эту тему.
– Вы собираетесь писать о крысах? А вам не кажется, что это бесполезная трата времени?
– Раньше я тоже слышал нечто подобное, но наука охватывает все виды жизни, созданные Творцом, все без исключения предметы и темы. Само существование крыс и их поведение уже заслуживают интереса.
Шарлотта опустила голову и не произнесла больше ни слова, но Гейбриел позволил молчанию затянуться в надежде, что она добавит какие-нибудь детали из собственной жизни.
Вместо этого она подтолкнула к нему свой хлеб и сыр.
Решив достичь хотя бы какой-то степени близости, Гейбриел вместо хлеба взял ее руку.
– Расскажите мне, как сбежал Жорж. – Он перевернул ее руку и принялся ласково поглаживать ладонь большим пальцем.
Шарлотта тут же вырвала руку.
– Это вы спланировали бунт в тюрьме, не так ли? – Эта мысль внезапно пришла ему в голову с такой ясностью, что Гейб почувствовал себя идиотом, так как не подумал об этом раньше.
– Возможно.
– Но если вы знали о предстоявшем бунте, почему тогда не позволили мне сбежать?
– А где гарантия, что вы выбрались бы оттуда живым? – Шарлотта стряхнула крошки с пальцев. – Мне заплатят вдвойне, если вы доберетесь до Англии в целости и сохранности.
– Вдвойне от чего?
– От тысячи фунтов.
– Как все-таки странно узнать, в какую сумму оценивается твоя жизнь. – Гейбриел откинулся назад, пытаясь решить, как расценивать эту сумму – как оскорбление или комплимент. – Значится стою две тысячи фунтов, а Жорж списывается на накладные расходы.
– Тут вы ошибаетесь.
Металл в ее голосе и острый взгляд, брошенный на него, вполне могли сойти зато, как если бы она вслух назвала его негодяем. Но кто тогда Жорж? Очевидно, больше чем слуга. Тем не менее Гейбриел мог с уверенностью сказать, что вряд ли они являются любовниками. Для более глубоких выводов информации было явно недостаточно.
– Жорж знает, что его жизнь для меня более ценна, чем ваша, месье, и ваш брат тоже понимает это.
Этих слов хватило, чтобы напомнить Гейбриелу, что, несмотря на комфорт чистой одежды и хорошую еду, побег еще не завершен. Он призвал себе на помощь всю выдержку, чтобы не встать и не покинуть помещение. Не лучше ли использовать выпавший шанс? Теперь он по крайней мере чисто вымыт, одет…
И всё же интересно, что Шарлотта сможет предпринять, если он сбежит? Масса ответов пришла ему на ум, и все достаточно неприятные. Нет уж, лучше ему, оставаться на месте.
– Скольких людей вы знаете здесь? Или, может, мне следовало спросить, какая часть Гавра в сговоре с вами?
– Это не ваше дело.
– Странно. Я полагал, что французы более разговорчивы и менее… неподкупны. Верность императору и все такое.
– Если бы вас держали в любом другом месте, вашему брату пришлось бы заплатить мне гораздо больше, причем с гораздо меньшей уверенностью в успехе предприятия. Гавр – естественное место для всякого рода интриг и козней. Надеюсь, у вас больше нет вопросов. – На этот раз голос Шарлотты звучал обманчиво мягко.
Из еды на тарелке Гейба оставались только крошки, а они все еще продолжали сидеть. Напряжение вызывало у него головную боль, а ее духи – боль совсем в другом месте.
– Чего мы ждем?
– Сигнала.
Гейбриел внимательно осмотрел помещение, пытаясь определить, кто должен подать этот сигнал, как вдруг Шарлотта протянула руку и шлепнула, его по костяшкам пальцев.
– Прекратите оглядываться и ведите себя как потерявший голову пылкий влюбленный.
Гейб тут же схватил ее руку и приник к ней жадным поцелуем.
– Боюсь, в актерском мастерстве мне далеко до вас… Шарлотта.
Она кивнула в знак согласия, а затем перенесла свое внимание на зал.
Гейбриел провел в ожидании больше восьми месяцев, и, казалось, еще несколько часов уже не имели значения, однако… Быть так близко к свободе, но все еще несвободным – что может быть неприятнее! И хуже всего этот постоянный гнетущий страх, приводящий на грань нервного срыва.
– Ешьте сыр, я вовсе не уверена, что вы снова сможете поесть достаточно скоро.
Гейбриел взял грубую салфетку и завернул в нее сыр и хлеб.
– Из вашей сентенции можно сделать вывод, что я поплыву на корабле…
Шарлотта ограничилась тем, что высоко вскинула брови, и в тот же момент приятная обстановка в зале была грубо нарушена.
Распахнувшаяся дверь с громким стуком ударилась о стену, и в проеме двери появилась группа солдат. Разговоры мгновенно стихли: создалось впечатление, что каждому из присутствующих вдруг захотелось оказаться где-нибудь в другом месте.
Гейбриел обернулся и уставился на солдат, поскольку именно это сделали все посетители, а Шарлотта тихо выругалась и приподнялась со своего места.
Зал был так слабо освещен, что они вполне могли бы остаться незамеченными, но капитан прокладывал дорогу именно к их столику. Когда Шарлотта заговорила с капитаном по-французски, Гейбриел понял, что это всего лишь уловка с ее стороны. Вряд ли кто-то сознательно стал бы привлекать к себе всеобщее внимание, если бы совершил что-либо противозаконное. Сам Гейбриел старался держаться независимо, но все, что он смог сделать, – это не вжаться трусливо в свою скамью и не скрыться под столом. Конечно, это выглядело не слишком мужественно и благородно, но он был чрезвычайно близок к этому.
– А, Шарлотта! – Офицер, казалось, был не слишком польщен вниманием окликнувшей его дамы. – Что ты здесь делаешь с этим типом? Я ждал тебя весь вечери…
– Весь вечер? Нет, мон шер, это вчера мы должны были встретиться. – Шарлотта поднялась и двинулась к нему навстречу, загородив таким образом Гейбриела. – Я подумала, что ты потерял ко мне интерес, и неудивительно, твои матримониальные планы очень изменили тебя.
– Я так не думаю. – Офицер наклонился к ней.
– Ну да, это ты сейчас так говоришь. – Шарлотта неожиданно усмехнулась. – Признайся, ты меня долго искал?
– Я должен работать, Шарлотта, – напыжившись от сознания собственной важности, заявил офицер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23