- Где дед?
Повисла тишина.
Ты ведь уже понял , - прошептал куалькуа.
- Петя, у меня не было иного выхода, - ответил счетчик голосом деда.
Сволочи!
- Что с дедом? - закричал я. - Что с ним, гады?!
- Петя, это я, - сказал счетчик.
Я шагнул к нему - не знаю, то ли чтобы убедиться, что родной голос идет из нечеловеческой пасти, то ли чтобы придушить чужую тварь, пытающуюся… пытающуюся…
- Не было у меня другого выхода, Петя, - сказал дед . - Не было.
Беззубая, усеянная жевательными пластинками пасть раскрывалась нервно и дергано, выдавливая звуки человеческой речи с отчаянной старательностью. В голубых глазах счетчика зияла пустота. Ничего, ничего знакомого и родного!
- Я хотел тебя дождаться, Петя, - сказал дед .
И я не выдержал. Ноги задрожали, стены дрогнули, повернулись, а пол прыгнул к лицу.
Глава 2
Лучше всего смотреть в потолок. Закрывать глаза - неправильно. Тогда сразу начинают лезть в голову разные мысли. А я не хотел сейчас думать. Ни о чем. Куда легче оказалось выбрать на потолке точку и не отводить от нее взгляда.
Так - легче. И можно слушать голос деда, идущий из пасти счетчика, и забывать о том, что произошло.
- Обширное кровоизлияние, Петр. Инсульт. Я никогда не исключал такого варианта, но уж очень не вовремя он выпал. Думаю, сутки бы я продержался, но не больше…
Голос у деда спокойный. И не потому, что он сейчас в теле Карела. Он бы говорил так же ровно и сухо, валяясь парализованным на койке. Наверное, таким тоном он и соглашался на предложение счетчика…
- Данилов принял мое решение сразу. Маша вот… почти не разговаривает. Ничего, тоже привыкнет.
- Как это было? - с болезненным любопытством спросил я.
- Меня усыпили. Карел считает, что иначе я сошел бы с ума в процессе перекачки сознания. А так… словно засыпаешь в одном теле, а просыпаешься в другом.
- Это страшно, дед? - поинтересовался я. И тут же проклял себя за глупый вопрос. Но дед ответил спокойно:
- Не очень. В конце концов, я давно готовился… хм… уйти насовсем. А случившееся все-таки вариант не из худших. Тяжело привыкать к новому зрению. Если бы ты знал, каким я тебя сейчас вижу… это очень смешно. К этим… лапкам трудно привыкнуть. К тому, что ходишь на четвереньках. Впрочем, я пытаюсь не двигаться, этим занимается Карел.
- Ты… вы… можете общаться? Напрямую? Ты читаешь его мысли…
- Нет. Как я понимаю, Карел выделил для моего сознания локализованный участок своего мозга, - дед оживился. - Интереснейшая раса, Петр! Какие огромные возможности! Вот, к примеру…
Если не смотреть на рептилоида - то все в порядке. Дед просто излагает абстрактную проблему: что чувствует человек, оказавшись в нечеловеческом теле, да еще и не полноправным хозяином, а случайным гостем…
Ребенком я однажды подцепил корь. Да и мало кто ухитрялся не болеть ею в детстве. У меня слезились глаза, я не мог смотреть на свет, лежал в зашторенной комнате и мучился от того, что дед забрал компьютер… от греха подальше. Вместо него он купил и поставил музыкальный центр, какой-то невообразимо навороченный, с обилием возможностей, и я, лежа в постели, на ощупь разбирался с пультом. До сих пор помню все кнопки на ощупь… и радость, когда нажатие очередной вылавливало в эфире какую-нибудь радиостанцию или запускало сидишник. Но лучше всего было, когда дед приходил, садился рядом и начинал со мной разговаривать. В первый же день я спросил его, почему от кори нельзя быстро вылечиться, и он прочел мне десятиминутную лекцию об этой болезни. Вряд ли дед разбирался в этом раньше, но когда я заболел, ему потребовалось полчаса, чтобы вникнуть в суть проблемы.
- Вирусная инфекция, Пит, - тогда он любил называть меня Питом. - На этом фронте медицины особых успехов нет. Говорят, у чужих имеются эффективные препараты для уничтожения вирусов, но с нами они делиться не собираются… У тебя сейчас поражена лимфатическая система, помнишь, мы читали книжку «Как внутри меня все устроено»? Еще вирус гнездится в ретикулоэндотелиальной системе, но ты этим голову не забивай. Ничего страшного нет, я тоже в детстве переболел корью.
- Я не умру? - спросил я, потому что мне стало немного страшно.
- Если не начнется коревый панэнцефалит - нет, - обрадовал меня дед. - Но это маловероятно.
- А что такое панэнцефалит?
Дед объяснил, обстоятельно и подробно. Тогда я не выдержал и заплакал. И даже выкрикнул, что не хочу ничего этого знать, и лучше бы он молчал…
Дед положил мне на лоб холодную ладонь, подождал, пока я немного успокоюсь, и сказал:
- Ты не прав, Пит. Страх - в неизвестности. Это единственный страх, который можно себе позволить. А когда знаешь - бояться нельзя. Можно ненавидеть и презирать болезнь. Бояться нельзя.
- А ты не боялся, когда был маленький и болел? - обиженно выкрикнул я.
- Боялся, - помолчав, сказал дед. - Но я был не прав…
Сейчас он был прав. Сейчас он не боялся.
Или имел достаточно сил, чтобы этого не показывать. То, что случилось с ним, словно бы стало академическим случаем, который он излагал перед потрясенными коллегами. А ведь он и впрямь это сделает, с превеликим удовольствием, если удастся уговорить счетчика отправится на Землю! Влезет на кафедру в лекционном зале, оскалится, удовлетворенно взирая на побелевшие лица СКОБистов, экзобиологов, ксенопсихологов, экстратерральных лингвистов, дипломатов-инопланетчиков… И гаркнет: «Как ни странно, я все тот же старый хрыч Андрей Хрумов, хоть и сижу в уродском теле рептилоида»…
- Как ни странно, я все тот же Андрей Хрумов, хоть и похож немного на варана, - сказал дед. - И если Карел не решит очистить свою память, то мне светит еще долгая жизнь…
- Так ты меня переживешь, дед, - сказал я.
- Возможно, - легко согласился он.
Я покосился на деда… на Карела. Счетчик лежал на полу. Будь это просто рептилоид, он забрался бы на спинку кровати.
- Что он делает, когда ты… снаружи?
- Не знаю, Петя, - сказал дед. - Мне кажется, ему даже нравится такая возможность. Он же всегда имел два сознания, и вряд ли внешний мир занимал его больше, чем внутренний. Другой бы на месте счетчика стал шизофреником, а ему все равно…
- А ты, деда?
- Я?
Кажется, он попытался вздохнуть, но в теле счетчика это было непросто.
- Петя, в определенном возрасте такие мелкие неудобства, как негнущиеся суставы, слепнущие глаза, или, например, пребывание в нечеловеческом теле, отступают перед самой возможностью жить.
- Как ты будешь дальше, дед? - тихо спросил я. - Здесь… хорошо, здесь только мы и алари. А на Земле?
- Часто ли я выходил из дома в последние годы? - вопросом ответил дед.
- А счетчик захочет…
- Он предложил мне компромисс. Пятьдесят лет мы пробудем на Земле. Карел будет послом Счетчиков у человечества. Потом полвека послом у них буду я, все равно на их планете человеку не выжить. И по новой.
Это было очень, очень щедрое предложение. И не только для деда, для всей Земли. Дипломатические контакты - качественно иной уровень в отношениях с расами Конклава.
Потом до меня дошел весь смысл его слов.
- Сколько живут счетчики, дед?
- Очень долго, Петя, - он ответил не сразу. - Куда дольше нас.
- А про их мир ты что-нибудь узнал?
И в это мгновение рептилоид неуловимо изменился. Он дернул головой, потянулся и резко сказал:
- Петр, я прошу не затрагивать данную тему.
Секунда - и Карел ушел, спрятался во второй слой своего сознания. Но меня словно кипятком обдало. Нет, не с дедом, точнее - не только с дедом я разговаривал. Счетчик все время был рядом. Слушал, смотрел, делал свои выводы.
- Неудобно снимать комнату в доме со стеклянными стенами, - сказал дед. На этот раз - именно дед…
Была какая-то злая и едкая ирония судьбы в том, что именно Андрею Хрумову выпало доживать век в нечеловеческом теле. Причем - именно век, по меньшей мере.
Я присел на постели, посмотрел на рептилоида. Нас оставили вдвоем, вернее - втроем. Вероятно, чтобы мы смогли уладить семейные проблемы? Увы, бывают ситуации, которые лучше и не пробовать разрешать, ибо разрешить их просто невозможно.
- Дед, что ты решаешь? Я имею в виду Геометров.
- Дальнейшие решения будут принимать те, кто имеет на это право, - просто ответил он. - Я предоставлю свои рекомендации, но не от меня зависит, с кем пойдет Земля. Надеюсь все же, что с Геометрами.
- Дед, это ошибка.
- Петр! - рептилоид дернулся, в тщетной попытке изобразить человеческое возмущение. - Все, описанное тобой, не выходит за рамки нормального общества.
- Выходит, - твердо сказал я. - И далеко.
- Петр, тобой сейчас движет чисто эмоциональная реакция. Тебя возмутила их структура власти? Власть, построенная на воспитании?
- И это тоже. Понимаешь, это система, не оставляющая шансов. При любой тирании, любой диктатуре, всегда есть сопротивление со стороны общества. Это от рождения, наверное, закладывается. Пока есть деление мира на внешний - враждебный, и на внутренний - семью, всегда существуют две логики, две модели поведения… Даже три, - не удержался я, - на стыке двух систем возникает личность как таковая, сплав общества и наследственности. Это дает свободу. Но мир, уничтоживший семью как таковую, становится монолитен. Нет конфликта. Нет двойной морали. Нет… нет свободы как таковой, наверное…
- Вот я воспитал тебя на свою голову, - промолвил дед, - и что хорошего?
- А я не просил меня воспитывать, - сказал я.
Дед помолчал, прежде чем ответить:
- Удар ниже пояса, Пит.
Но меня не растрогало детское имя:
- У тебя и пояса сейчас нет. Дед, как бы там ни было, но ты воспитал во мне именно право решать. Свободу. Так? Ты хотел этого? Так вот, я уверен, что мир Геометров ничего хорошего Земле не принесет.
- Петя, ты видел там, у них, нищих?
Я молчал, мне нечего было ответить, но к счастью, дед решил усилить эффект:
- Бандитов, преступников?
- Видел. Я сидел в концлагере.
- Если верить твоему описанию, так это не самое ужасное место, Петя! Миллионы людей у нас живут в куда худших условиях. Ты видел лагеря беженцев под Ростовом? Или молодежные трудовые поселения в Сибири? - дед повысил голос, выжимая из горла рептилоида все, что возможно. - Посмотрел на изнаночку чужой планеты - своя медом показалась? Опомнись, Петя! Земля вовсе не тот курорт, которым ты привык ее считать!
Я вспомнил бескрайнюю холодную тундру. Цепочку сторожевых вышек, на которых обитали гибкие друзья . Историка Агарда Тараи, знающего слишком много правды, но даже при этом не способного протестовать. Баня почему-то вспомнилась. Словно по контрасту - раскаленный ветер и толпа людей, боящихся коснуться друг друга. А еще пацаны из интерната «Белое море» - славные, ершистые мальчишки, которых бережно и с любовью превратят в славных, послушных роботов.
- Земля - это рай, - сказал я. - Поверь, деда.
Он как-то даже осекся от моего тона. Замотал треугольной вараньей головой, промолвил:
- Столкновение утопии с реальностью всегда приводит к деформациям. Утопия искажается, но…
- Нет, дед. Это не утопия деформировалась, а реальность.
- Что тебя наиболее возмутило в их мире, Пит? - спросил дед, помолчав.
Это было как привет из детства. Умение вычленять главное, которому так долго учил дед. «Не ной, объясни, что у тебя болит! Не бросай учебник, скажи, что непонятно! Не реви, вспомни, как тебе разбили нос!»
- Наставники. Их уверенность в себе. Их… их стремление творить добро.
Дед очень натурально крякнул:
- Да что же ты заводишься, Петя? Это ведь здорово, что люди верят в свою правоту! Что они пытаются воспитать детей! Хорошие учителя - вот чего не хватает нашему обществу!
Я вдруг вспомнил Тага. И ответил, пожав плечами:
- А детям не нужны хорошие учителя. Им нужны хорошие родители.
Внезапно дед захихикал:
- Петя, меня всегда поражали твои лакуны в знаниях и умение их заполнять. Ты вот сейчас споришь с авторитетами…
- А с авторитетами всегда приходится спорить. У них должность такая.
- Если бы я это знал раньше…- начал дед. - Ладно. Чего ты хочешь, Петя?
- Тень, дед. Я должен отправиться…
- Почему именно ты?
- Я знаю Геометров. Значит, сумею быстрее понять их врагов.
- И как ты мыслишь это путешествие? Джампом? Тридцать две тысячи световых лет, делим на двенадцать целых, три десятых… ух ты, всего лишь три тысячи прыжков! Если брать перерыв между джампами в два часа, то мы доберемся примерно за восемь месяцев. Реально, Петя?
Разозлился дед, это точно.
- Нет, - согласился я. - Даже если алари поставят на челнок свои генераторы и системы жизнеобеспечения… это слишком долго. У нас нет такого времени. Да и не выдержит никто столько джампов. Я на сотом рехнусь.
- Тогда о чем ты? У нас нет технической возможности добраться до Ядра!
- Есть. Кораблик Геометров.
Дед замолчал.
- Они используют движение сквозь подпространство, - пояснил я. - Как и Алари, и прочие расы. Вот только у них реализован принцип постоянного ускорения. Чем больше расстояние, тем выше скорость. На дистанции в десяток парсеков джампер, может быть, и побыстрее. А вот если расстояние в десять килопарсеков - тут ничего лучшего не найти.
- С чего ты это взял, Петр? - он казался растерянным.
Я вздохнул:
- Пространство - как ткань, дед. Мы можем ползти по нему, скованные рамками скорости света. Можем смять и перескочить из точки в точку - это джамп. Складки всегда одинаковы, тут уж ничего не поделаешь, и шоковый эффект неизбежен - энергия не переносится вместе с материей. Все прочие расы используют изнанку пространства, как ее ни называй - вне-пространство, гиперпереход, или подпространство. Но…
- Спасибо за лекцию, - сказал дед, - ее стоило бы почитать перед школьниками. Гипотез много, но принципа джампа мы не знаем. И как работают двигатели чужих - тоже. Единственный достоверный факт - скорость движения в подпространстве ограничена. Чем она выше, тем больше энергозатраты, причем в геометрической прогрессии. Значит..
- Дед, я говорил с кораблем Геометров, - объяснил я. - Это хорошая машина, там много информации. Принцип их передвижения - смесь джампа и движения сквозь подпространство. Вначале они уходят в изнанку, а потом начинают джампировать. Изнутри. Понимаешь? Не надо тратить энергию на движение сквозь вне-пространство. Нет джампер-шока.
Дед словно стал хуже соображать:
- Петр, но если эта информация есть в одном корабле… они же все одинаковы… тот, на котором ты улетел, также должен был ее содержать…
- А он и содержал, - сказал я. - Уверен.
Тело рептилоида дернулось. Я уже научился отличать, кто собирается высказаться - Карел или дед.
- Прошу прощения, что прерываю вас, Андрей Валентинович, - сказал счетчик. - Но это единственный доступный нам метод коммуникации…
- Врешь, - я покачал головой. - Уверен, ты можешь читать его мысли. И транслировать свои.
- Могу, но не делаю, - отрезал счетчик. - Это было оговорено между нами.
Может быть, он и не врал.
- Да, я знал принцип движения Геометров, - продолжал счетчик. - Но это непринципиальная информация, которая мало что меняет. Поэтому я не счел нужным ее сообщать.
Тело рептилоида чуть обмякло.
- Принципиальная! - рявкнул дед. - Совершенно принципиальная!
Да, больше всего это напоминало раздвоение личности.
- Двигатели Геометров доступны чужим? Они не сходят с ума? А, Петя?
- Полагаю, что нет. Ведь свою звездную систему они перемещали тем же методом, а ее населяют три разумные расы. Да и не похож джамп в подпространстве на обычный джамп. Эйфории нет никакой.
- Значит, теперь всем расам Конклава становится доступным быстрое передвижение в космосе? Мы - не нужны?
Рептилоид привстал, передние лапы заплелись и он шлепнулся на брюхо. Но дед даже не заметил, что от волнения попробовал двигаться в чужом теле:
- Карел, ведь это наша смерть! Если появляется враждебная Конклаву раса, абсолютно идентичная людям, это уже повод уничтожить нас! А если к тому же мы утрачиваем свою единственную ценность…
Счетчик принял управление телом, уселся поудобнее и сказал:
- Андрей Валентинович, я с самого начала предупреждал, что ситуация смертельно опасна для людей. Если Сильные расы узнают технологию Геометров, они уничтожат вас без всяческих колебаний. - Он помедлил: - Могу утешить лишь одним, та же участь ждет и нас. Мы ведь только живые компьютеры - для Сильных рас. Нас используют, потому что создание разумных машин считается опасным. Но Геометры обошли эту проблему.
- Кого еще ожидают неприятности? - перехватил инициативу дед.
- Многих. Конклав одновременно и ужасен, и спасителен тем, что использует сильные стороны своих членов. Да, это приводит к ущербному, одностороннему развитию Слабых рас. Но одновременно гарантирует им безопасность - их способности постепенно становятся уникальны. А Геометры развиты комплексно.
- Очень странно, - похоже, дед немного успокоился. - Они пришли из Ядра. Расстояние между звездами в Ядре гораздо меньше. Можно было ожидать, что количество разумных рас там на порядок больше, контакты между цивилизациями случаются гораздо чаще… соответственно - возникают структуры, подобные Конклаву…
- Что мы знаем о законах возникновения жизни?
1 2 3 4 5 6