Постепенно все начали понимать, какие возможности таит в себе сила пара и электричества.
Для литературы XIX век оказался веком настоящего расцвета. В немецкой литературе конца 10-х — начала 20-х годов появилось много новых произведений, вошедших в золотой фонд мировой литературы. В 1816—1817 годах Гёте публикует свое «Итальянское путешествие», в 1819-м — цикл лирических стихотворений на восточные темы «Западно-восточный диван», в 1821-м — роман «Годы странствий Вильгельма Мейстера».
Рубеж первого и второго десятилетий ознаменован целым рядом произведений немецких романтиков — он стал одной из вершинных точек развития позднего немецкого романтизма. Арним в 1817 году выпустил в свет первую часть романа «Хранители короны», Брентано в 1818-м — «Хронику странствующего школяра», Эрнст Теодор Амадей Гофман опубликовал в 1819—1821 годах четырехтомный цикл «Серапиоповы братья», в 1820—1822 годах — знаменитый роман «Житейские воззрения кота Мурра» и в это же время две сказки для взрослых — «Принцесса Брамбилла» и «Повелитель блох». Эйхендорф в 1819 году издал новеллу «Мраморная статуя», а в 1821 году вышел в свет первый сборник стихов молодого Гейне.
В это же время жили и творили крупные филологи, историки и философы. В 1819 году Шопенгауэр опубликовал главное произведение своей жизни — «Мир как воля и представление», которое, правда, на протяжении длительного времени оставалось без внимания; за год до этого Гегель был приглашен в Берлинский университет; около 1820 года у Вильгельма фон Гумбольдта уже вырисовались основные черты философии языка. А Фридрих Диц, которому Гёте рекомендовал заняться романскими языками, начал преподавать в 1821 году в Бонне. Повсюду было налицо стремление все лучше и глубже познать историю прошедших столетий, а тем самым и лучше разобраться в современности. В 1823 году появилась «История XVIII века» Шлоссера, в том же году Раумер начал работать над «Историей Гогешнтауфенов», Нибур трудился над «Римской историей», Дальман в 1822—1824 годах опубликовал двухтомные «Исследования в области истории», а Леопольд фон Ранке в 1824 году закончил свое первое произведение — «Историю романских и германских народов».
Братья Гримм, безусловно, видели, как на протяжении этих десяти лет правящие и управляемые все дальше и дальше расходились в словесных баталиях за конституцию. Они, конечно же, замечали, как хотя и медленно, но все же изменялись под влиянием изобретений формы цивилизации. Но эти изменения не представляли собой внезапного разрыва с прошлым. В Кассельской библиотеке они ежедневно соприкасались с литературными новинками, были самым тесным образом связаны с духовными течениями своего времени. Именно в это десятилетие появились и самые значительные их труды.
Результаты этих лет
Внимание братьев Гримм к древней немецкой поэзии и языку в кассельский период соответствовало духу времени и отвечало их патриотическому настрою. Якоб так характеризовал это десятилетие: «Мои труды продолжались, после освобождения Германии и возрождения Гессена они, наверное, принесут мне большую награду — общественное мнение, которое прежде отворачивалось от предмета моих исследований, теперь стало к ним восприимчивым и благосклонным. Мы — я и мой брат — на протяжении многих лет работали со всей возможной скромностью, ни на что не притязая, постоянно ощущая глубоко осознанное, неразделимое единство своих судеб и трудов, оказывая друг другу взаимную помощь и наблюдая за тем, как плоды нашего творчества созревают на грядках, которые хотя и узки, но принадлежат только нам». Якоб признавался, что вначале им удалось возделать лишь «узкие грядки» исследований. Поле, избранное ими для дальнейших трудов, было еще не распахано, его нужно было осваивать. С гордостью первопроходцев они говорили, что идут не по чужой, а по своей собственной земле.
В 1816 году Вильгельм в письме к Гёте писал, что многие ученые считают «в порядке вещей оставлять без внимания изучение древней германской литературы». В высшей школе все еще господствовала классическая филология с ее античными языками. Пройдет немало времени, прежде чем немецкие ученые займутся своим родным языком.
Братья Гримм сознавали, конечно, что далеко не все, что было создано в прошлом, можно открыть вновь. Иногда казалось, что гибель почти неизбежна. Якоб об этом писал: «Постоянная гибель мирского, недолговечность даже самого прекрасного и человечного — все это заключено в воле божьей, согласно которой на оплодотворенной и удобренной таким образом почве произрастает новое, возвышенное, духовное. И вот повсюду печаль перемежается с радостью, но радость все же преобладает».
Да, радости больше. Якоб всякий раз радовался, когда отыскивал в библиотечных рукописях что-нибудь новое, что противостояло времени. Он писал одному из друзей, что следует прочесть и переписать все, «что для нас записали, сохранили и действительно спасли добрые бенедиктинцы».
Но не только поисками и сохранением древних литературных памятников занимались братья Гримм в эти годы. Они хотели также завершить работу по сбору сказок, которые существовали в основном в виде устных преданий. Вторжение в повседневную жизнь технических новшеств заставляло торопиться. Вскоре может наступить такое время, когда люди перестанут интересоваться старыми сказками и легендами. И прежде чем старые сказители унесут с собой в могилу все, что они знают, необходимо записать и включить в уже начатый новый сборник известные им сказки и легенды. Братья получили сказки от Людовины фон Гакстгаузен и ее сестер, а также Женни и Аннетты фон Дросте-Хюльсхофф. Постоянно проявлял интерес к собиранию сказок участник бёкендорфского кружка любителей сказок Август фон Гакстгаузен. И братья снова и снова благодарили своих помощников. Так, в начале 1818 года Вильгельм писал Людовине фон Гакстгаузен: «Милостивая сударыня, Вы меня весьма удивили и одновременно смутили своим подарком; мне действительно иногда казалось, что Вы об этом забыли, но присланные Вами сказки и, легенды так содержательны, и я прочитал их с большой радостью; они станут украшением нашего сборника».
Но широкая общественность весьма медленно приходила к пониманию действительной ценности этих сокровищ. Прошло семь лет после появления первого тома «Сказок» и четыре года, как вышел второй. За это время разошлось всего лишь несколько сотен экземпляров. И только в 1819 году стало возможным предпринять новое издание обеих книг. Нельзя сказать, что «Сказки» братьев Гримм сразу же начали свое победное шествие; наоборот, прошло немало времени, прежде чем они завоевали сердца детей старшего и младшего возраста и стали одной из самых распространенных книг на немецком языке.
В 1819 году оба тома были переизданы. И братья Гримм послали их, как и в прошлый раз, своим друзьям с надписью: «Примите ее (книгу) с благосклонностью; если, по Вашему мнению, она окажется достойной более близкого ознакомления, то Вы обнаружите, что в ней многое улучшено и исправлено, а первая часть полностью переработана». Новое издание, измененное и переработанное, во многом несло на себе отпечаток поэтического почерка Вильгельма. Задать поэтический тон этому виду творчества соответствовало его натуре и влечению, и он нашел этот простой и верный тон повествования.
Одновременно братья занимаются теорией сказки; новое издание, которое назвали «расширенным и улучшенным», они снабдили статьей «О сущности сказки». В ней, в частности, говорилось: «Сказки рассказывают детям, чтобы в их чистом и мягком свете зародились и взросли первые мысли и силы сердца; и поскольку каждому приятна их поэтическая простота и поучительна их правдивость, поскольку они остаются в доме и передаются по наследству, то их еще называют «домашними сказками». Сказка как бы отгорожена от всего мира, она уютно расположилась на добром, безмятежно спокойном месте, с которого она не стремится выглянуть в мир. Поэтому она не знает ни имени, ни местности, у нее нет определенной родины; она является чем-то общим для всего отечества». Сказки представляют собой не просто пестрое и произвольное сплетение фантастических узоров, созданных на потребу момента, но в них отчетливо просматривается смысл, причинная связь, идея. В них есть мысли о божественном и духовном: древняя вера в эпическую стихию, которая возникает, получает крещение и материализуется вместе с историей народа.
Итак, появлению в 1819 году второго издания «Сказок» предшествовало более двенадцати лет работы: братья не только собрали, записали и опубликовали сказки, но немало поработали над теоретическим осмыслением этого жанра литературы. После второго издания сборника сказок Вильгельм сказал, что «за ним последует третий, который должен содержать примечания к отдельным сказкам, а также обзор литературы». Третий том вышел в 1822 году. И был он задуман скорее не для детей, которые хотят наслаждаться лишь поэзией, а для ученых.
В примечаниях братья Гримм указывали на родство их сказок со сказками французскими и итальянскими, отмечали схожесть сюжетов в сказках о животных и наличие отголосков древних мифов. Таким образом, третий том с примечаниями братьев Гримм тоже приобрел важное значение, так как положил начало исследованиям сказок, которые продолжаются и в наши дни и превратились в широкое, можно сказать, огромное поле научной деятельности. Заслуга братьев Гримм состоит не только в том, что они собрали и поэтически оформили старинные сказки, но также и в том, что они стали одними из основателей новой области в науке. В особенности Вильгельм Гримм, который дал основные идеи для теоретической части этой книги. Якоб, занятый в это время больше сложными основополагающими вопросами грамматики, признавался: «В работе над третьей частью «Сказок» я принимал мало участия, то есть от случая к случаю делал кое-какие замечания». Но само собой разумеется, что его предложения были использованы и учтены братом.
Сборник сказок с третьим томом получил свое завершение, стал итогом огромного шестнадцатилетнего труда. И уже через год, в 1823 году, братья Гримм могли видеть, как их трехтомная книга стала завоевывать всеобщее признание — вскоре часть детских сказок была переведена на английский язык. Но и после завершения этого объемного произведения братья продолжали заниматься сказками. Они собирали материал для новых изданий.
В 1824 году Якоб сообщил сестрам фон Гакстгаузен, что они, «как обычно, ждут от них сказок». На протяжении всей своей жизни братья Гримм работали над новыми и новыми изданиями. Особенно много трудился Вильгельм, постоянно работая с источниками и шлифуя тексты.
Одновременно братья занимались другой темой, которая могла бы встать в один ряд с их сказками, — это были сборники «Немецких преданий». Предания представляли собой нечто принципиально новое, нежели сказки. В сказках речь шла о наполненных фантазией, вернее сказать, о фантастических, богатых чудесами вещах, не соответствовавших законам природы. Они не были привязаны географически к какому-либо определенному пространству. В преданиях же иначе. Конечно, в них тоже повествовалось о необычных, чрезвычайных, порой чудесных событиях, о встречах с духами, великанами и гномами. Но при этом они относились или к определенному историческому событию, исторической личности, или к определенному месту и существовали не в воображаемом мире. Еще Гердер упоминал о давно забытых преданиях, считая важным их собирание и сохранение. До братьев Гримм предпринимались попытки разыскать и издать их. Но главная заслуга в этом принадлежит представителям позднего немецкого романтизма. По определению Рикарды Хух, романтики — «это сознательные следопыты в темной стране неосознанного; они толковали мифологию, сказки, предания, поверья; не терялись в них, а если им и случалось заблудиться, то быстро вновь находили верный путь».
К таким «следопытам» относились и братья Гримм, которые примерно с 1806 года начали собирать предания, то есть одновременно с работой над сборником сказок. Вначале, как и в работе со сказками, они пытались заполучить передаваемые устно предания от тех людей, которые знали их еще сами. Кое-что знал брат Фердинанд, некоторые были получены от друга детства Пауля Виганда, от священника Банга, а также от многочисленных знакомых. Особое участие, как и при составлении сказок, приняла семья фон Гакстгаузенов, поведавшая братьям целый ряд преданий.
Кроме устных, они использовали и многочисленные письменные источники. Пожелтевшие рукописи и старые, пропитанные пылью книги, которые редко когда снимали с полок, хранили немало преданий. На протяжении многих лет братья Гримм исследовали в библиотеках и архивах работы крупных историков, начиная с Тацита. Они делали выписки из произведений Плиния и Прокопия Кесарийского, отыскивали франкские саги у Григория Турского, готские — у Иордана, лангобардские — у Павла Диакона. В библиотеках от Парижа до Вены находили рукописные хроники, народные книги, мемуары и сборники описаний курьезных случаев с выдающимися людьми. И снова и снова наталкивались на заброшенные легенды, столетиями спавшие сном Спящей красавицы. Братья со скрупулезной точностью переписывали вновь открытое. Они просматривали произведения XVIи XVIIвеков; их оказалось немало в рукописях Лютера и Гриммельсгаузена, Фишарта и Абрагама а Санкта Клара. А потом уже дома, как и в работе над сказками, проводили их стилистическую обработку, стремясь изложить предания простым, неприкрашенным, но отшлифованным, свойственным им языком. Иоба источника — устный и письменный — дали братьям богатый материал. 1809—1810 годы были особенно плодотворными для них. Якоб сообщал своему другу Арниму: «Больше всего внимания я обращаю сейчас на предания, которых у меня уже много».
В 1811 году братья написали Гёрресу: «Наша коллекция преданий продвинулась вперед так удачно, что мы, по-видимому, в этом могли бы соперничать с кем угодно». Но, добавляли они, их самих она пока не устраивает, и было решено подождать с опубликованием несколько лет, тем более что именно в это время братья готовили к изданию книгу «Сказок». Но вот когда в 1815 году обе книги «Сказок» вышли, братья Гримм, как они писали Гёте, захотели «собрать по образцу сказок и немецкие предания».
В 1816 году им удалось опубликовать первый том преданий, а к пасхе 1818 года — второй, заключительный том. Новая книга, как и книга «Сказок», открывала миру дивные полузабытые сокровища, которым грозила опасность уйти в небытие.
Герман Гримм, сын Вильгельма, который хорошо знал манеру работы своего отца и дяди, позднее писал об этом так: «Немецкие предания» появились в те годы, когда братья работали в полном единстве, в результате чего принадлежащую каждому из них часть публикации можно скорее определить по манере мыслить и в меньшей степени по материалу... Тон изложения обоих, какими бы различными они ни оказались при более близком сравнении, дополнял один другого подобно звону двух колоколов. Немецкие предания будут жить на протяжении многих столетий на языке, данном им Якобом и Вильгельмом Гриммами».
Работая над языком преданий, братья Гримм исходили из тех же представлений, что и при обработке сказок. Они писали тогда: «Насколько возможно, необходимо было придерживаться текста и формы источника». Таким образом, они хотели точно, без искажений передать то, что отыскали среди рукописей и книг, что услышали в устном изложении в Гессене, на Гарце, в Саксонии и Мюнстере, в Австрии и Богемии и в других местностях, что узнали от ученых, пастухов и лесничих. Но братья не стали рабами услышанного и прочитанного. И тут снова объединились филологическая точность Якоба с поэтической интуицией Вильгельма. И как результат их взаимодействия и сотрудничества возник единственный в своем роде языковой сплав.
В двух томах они собрали почти шестьсот преданий. Первый том был посвящен местным легендам, второй — историческим.
Бродят домовые и призраки, природу оживляют русалки и эльфы, в чуланах снуют добрые духи и гномы, из пещер появляются карлики, шагают через горы великаны, оживают прапрабабки, ждут своего часа заколдованные королевичи. И вот возникают исторические образы из давно минувшего прошлого: иногда это князья времен великого переселения народов или цари и короли более поздних эпох, иногда — легендарные личности, как, например, покровительница народа Женевьева или рыцари Зигфрид и Лоэнгрин. Оживали не только древние дворцы и замки, пещеры и гробы — вновь оживала и сама история.
О том, какое значение придавали сборнику легенд сами братья Гримм, можно судить по предисловию, которым они предварили издание: «Каждому человеку родиной дается добрый ангел, который с момента рождения незримо сопровождает его всю жизнь в образе верного спутника:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Для литературы XIX век оказался веком настоящего расцвета. В немецкой литературе конца 10-х — начала 20-х годов появилось много новых произведений, вошедших в золотой фонд мировой литературы. В 1816—1817 годах Гёте публикует свое «Итальянское путешествие», в 1819-м — цикл лирических стихотворений на восточные темы «Западно-восточный диван», в 1821-м — роман «Годы странствий Вильгельма Мейстера».
Рубеж первого и второго десятилетий ознаменован целым рядом произведений немецких романтиков — он стал одной из вершинных точек развития позднего немецкого романтизма. Арним в 1817 году выпустил в свет первую часть романа «Хранители короны», Брентано в 1818-м — «Хронику странствующего школяра», Эрнст Теодор Амадей Гофман опубликовал в 1819—1821 годах четырехтомный цикл «Серапиоповы братья», в 1820—1822 годах — знаменитый роман «Житейские воззрения кота Мурра» и в это же время две сказки для взрослых — «Принцесса Брамбилла» и «Повелитель блох». Эйхендорф в 1819 году издал новеллу «Мраморная статуя», а в 1821 году вышел в свет первый сборник стихов молодого Гейне.
В это же время жили и творили крупные филологи, историки и философы. В 1819 году Шопенгауэр опубликовал главное произведение своей жизни — «Мир как воля и представление», которое, правда, на протяжении длительного времени оставалось без внимания; за год до этого Гегель был приглашен в Берлинский университет; около 1820 года у Вильгельма фон Гумбольдта уже вырисовались основные черты философии языка. А Фридрих Диц, которому Гёте рекомендовал заняться романскими языками, начал преподавать в 1821 году в Бонне. Повсюду было налицо стремление все лучше и глубже познать историю прошедших столетий, а тем самым и лучше разобраться в современности. В 1823 году появилась «История XVIII века» Шлоссера, в том же году Раумер начал работать над «Историей Гогешнтауфенов», Нибур трудился над «Римской историей», Дальман в 1822—1824 годах опубликовал двухтомные «Исследования в области истории», а Леопольд фон Ранке в 1824 году закончил свое первое произведение — «Историю романских и германских народов».
Братья Гримм, безусловно, видели, как на протяжении этих десяти лет правящие и управляемые все дальше и дальше расходились в словесных баталиях за конституцию. Они, конечно же, замечали, как хотя и медленно, но все же изменялись под влиянием изобретений формы цивилизации. Но эти изменения не представляли собой внезапного разрыва с прошлым. В Кассельской библиотеке они ежедневно соприкасались с литературными новинками, были самым тесным образом связаны с духовными течениями своего времени. Именно в это десятилетие появились и самые значительные их труды.
Результаты этих лет
Внимание братьев Гримм к древней немецкой поэзии и языку в кассельский период соответствовало духу времени и отвечало их патриотическому настрою. Якоб так характеризовал это десятилетие: «Мои труды продолжались, после освобождения Германии и возрождения Гессена они, наверное, принесут мне большую награду — общественное мнение, которое прежде отворачивалось от предмета моих исследований, теперь стало к ним восприимчивым и благосклонным. Мы — я и мой брат — на протяжении многих лет работали со всей возможной скромностью, ни на что не притязая, постоянно ощущая глубоко осознанное, неразделимое единство своих судеб и трудов, оказывая друг другу взаимную помощь и наблюдая за тем, как плоды нашего творчества созревают на грядках, которые хотя и узки, но принадлежат только нам». Якоб признавался, что вначале им удалось возделать лишь «узкие грядки» исследований. Поле, избранное ими для дальнейших трудов, было еще не распахано, его нужно было осваивать. С гордостью первопроходцев они говорили, что идут не по чужой, а по своей собственной земле.
В 1816 году Вильгельм в письме к Гёте писал, что многие ученые считают «в порядке вещей оставлять без внимания изучение древней германской литературы». В высшей школе все еще господствовала классическая филология с ее античными языками. Пройдет немало времени, прежде чем немецкие ученые займутся своим родным языком.
Братья Гримм сознавали, конечно, что далеко не все, что было создано в прошлом, можно открыть вновь. Иногда казалось, что гибель почти неизбежна. Якоб об этом писал: «Постоянная гибель мирского, недолговечность даже самого прекрасного и человечного — все это заключено в воле божьей, согласно которой на оплодотворенной и удобренной таким образом почве произрастает новое, возвышенное, духовное. И вот повсюду печаль перемежается с радостью, но радость все же преобладает».
Да, радости больше. Якоб всякий раз радовался, когда отыскивал в библиотечных рукописях что-нибудь новое, что противостояло времени. Он писал одному из друзей, что следует прочесть и переписать все, «что для нас записали, сохранили и действительно спасли добрые бенедиктинцы».
Но не только поисками и сохранением древних литературных памятников занимались братья Гримм в эти годы. Они хотели также завершить работу по сбору сказок, которые существовали в основном в виде устных преданий. Вторжение в повседневную жизнь технических новшеств заставляло торопиться. Вскоре может наступить такое время, когда люди перестанут интересоваться старыми сказками и легендами. И прежде чем старые сказители унесут с собой в могилу все, что они знают, необходимо записать и включить в уже начатый новый сборник известные им сказки и легенды. Братья получили сказки от Людовины фон Гакстгаузен и ее сестер, а также Женни и Аннетты фон Дросте-Хюльсхофф. Постоянно проявлял интерес к собиранию сказок участник бёкендорфского кружка любителей сказок Август фон Гакстгаузен. И братья снова и снова благодарили своих помощников. Так, в начале 1818 года Вильгельм писал Людовине фон Гакстгаузен: «Милостивая сударыня, Вы меня весьма удивили и одновременно смутили своим подарком; мне действительно иногда казалось, что Вы об этом забыли, но присланные Вами сказки и, легенды так содержательны, и я прочитал их с большой радостью; они станут украшением нашего сборника».
Но широкая общественность весьма медленно приходила к пониманию действительной ценности этих сокровищ. Прошло семь лет после появления первого тома «Сказок» и четыре года, как вышел второй. За это время разошлось всего лишь несколько сотен экземпляров. И только в 1819 году стало возможным предпринять новое издание обеих книг. Нельзя сказать, что «Сказки» братьев Гримм сразу же начали свое победное шествие; наоборот, прошло немало времени, прежде чем они завоевали сердца детей старшего и младшего возраста и стали одной из самых распространенных книг на немецком языке.
В 1819 году оба тома были переизданы. И братья Гримм послали их, как и в прошлый раз, своим друзьям с надписью: «Примите ее (книгу) с благосклонностью; если, по Вашему мнению, она окажется достойной более близкого ознакомления, то Вы обнаружите, что в ней многое улучшено и исправлено, а первая часть полностью переработана». Новое издание, измененное и переработанное, во многом несло на себе отпечаток поэтического почерка Вильгельма. Задать поэтический тон этому виду творчества соответствовало его натуре и влечению, и он нашел этот простой и верный тон повествования.
Одновременно братья занимаются теорией сказки; новое издание, которое назвали «расширенным и улучшенным», они снабдили статьей «О сущности сказки». В ней, в частности, говорилось: «Сказки рассказывают детям, чтобы в их чистом и мягком свете зародились и взросли первые мысли и силы сердца; и поскольку каждому приятна их поэтическая простота и поучительна их правдивость, поскольку они остаются в доме и передаются по наследству, то их еще называют «домашними сказками». Сказка как бы отгорожена от всего мира, она уютно расположилась на добром, безмятежно спокойном месте, с которого она не стремится выглянуть в мир. Поэтому она не знает ни имени, ни местности, у нее нет определенной родины; она является чем-то общим для всего отечества». Сказки представляют собой не просто пестрое и произвольное сплетение фантастических узоров, созданных на потребу момента, но в них отчетливо просматривается смысл, причинная связь, идея. В них есть мысли о божественном и духовном: древняя вера в эпическую стихию, которая возникает, получает крещение и материализуется вместе с историей народа.
Итак, появлению в 1819 году второго издания «Сказок» предшествовало более двенадцати лет работы: братья не только собрали, записали и опубликовали сказки, но немало поработали над теоретическим осмыслением этого жанра литературы. После второго издания сборника сказок Вильгельм сказал, что «за ним последует третий, который должен содержать примечания к отдельным сказкам, а также обзор литературы». Третий том вышел в 1822 году. И был он задуман скорее не для детей, которые хотят наслаждаться лишь поэзией, а для ученых.
В примечаниях братья Гримм указывали на родство их сказок со сказками французскими и итальянскими, отмечали схожесть сюжетов в сказках о животных и наличие отголосков древних мифов. Таким образом, третий том с примечаниями братьев Гримм тоже приобрел важное значение, так как положил начало исследованиям сказок, которые продолжаются и в наши дни и превратились в широкое, можно сказать, огромное поле научной деятельности. Заслуга братьев Гримм состоит не только в том, что они собрали и поэтически оформили старинные сказки, но также и в том, что они стали одними из основателей новой области в науке. В особенности Вильгельм Гримм, который дал основные идеи для теоретической части этой книги. Якоб, занятый в это время больше сложными основополагающими вопросами грамматики, признавался: «В работе над третьей частью «Сказок» я принимал мало участия, то есть от случая к случаю делал кое-какие замечания». Но само собой разумеется, что его предложения были использованы и учтены братом.
Сборник сказок с третьим томом получил свое завершение, стал итогом огромного шестнадцатилетнего труда. И уже через год, в 1823 году, братья Гримм могли видеть, как их трехтомная книга стала завоевывать всеобщее признание — вскоре часть детских сказок была переведена на английский язык. Но и после завершения этого объемного произведения братья продолжали заниматься сказками. Они собирали материал для новых изданий.
В 1824 году Якоб сообщил сестрам фон Гакстгаузен, что они, «как обычно, ждут от них сказок». На протяжении всей своей жизни братья Гримм работали над новыми и новыми изданиями. Особенно много трудился Вильгельм, постоянно работая с источниками и шлифуя тексты.
Одновременно братья занимались другой темой, которая могла бы встать в один ряд с их сказками, — это были сборники «Немецких преданий». Предания представляли собой нечто принципиально новое, нежели сказки. В сказках речь шла о наполненных фантазией, вернее сказать, о фантастических, богатых чудесами вещах, не соответствовавших законам природы. Они не были привязаны географически к какому-либо определенному пространству. В преданиях же иначе. Конечно, в них тоже повествовалось о необычных, чрезвычайных, порой чудесных событиях, о встречах с духами, великанами и гномами. Но при этом они относились или к определенному историческому событию, исторической личности, или к определенному месту и существовали не в воображаемом мире. Еще Гердер упоминал о давно забытых преданиях, считая важным их собирание и сохранение. До братьев Гримм предпринимались попытки разыскать и издать их. Но главная заслуга в этом принадлежит представителям позднего немецкого романтизма. По определению Рикарды Хух, романтики — «это сознательные следопыты в темной стране неосознанного; они толковали мифологию, сказки, предания, поверья; не терялись в них, а если им и случалось заблудиться, то быстро вновь находили верный путь».
К таким «следопытам» относились и братья Гримм, которые примерно с 1806 года начали собирать предания, то есть одновременно с работой над сборником сказок. Вначале, как и в работе со сказками, они пытались заполучить передаваемые устно предания от тех людей, которые знали их еще сами. Кое-что знал брат Фердинанд, некоторые были получены от друга детства Пауля Виганда, от священника Банга, а также от многочисленных знакомых. Особое участие, как и при составлении сказок, приняла семья фон Гакстгаузенов, поведавшая братьям целый ряд преданий.
Кроме устных, они использовали и многочисленные письменные источники. Пожелтевшие рукописи и старые, пропитанные пылью книги, которые редко когда снимали с полок, хранили немало преданий. На протяжении многих лет братья Гримм исследовали в библиотеках и архивах работы крупных историков, начиная с Тацита. Они делали выписки из произведений Плиния и Прокопия Кесарийского, отыскивали франкские саги у Григория Турского, готские — у Иордана, лангобардские — у Павла Диакона. В библиотеках от Парижа до Вены находили рукописные хроники, народные книги, мемуары и сборники описаний курьезных случаев с выдающимися людьми. И снова и снова наталкивались на заброшенные легенды, столетиями спавшие сном Спящей красавицы. Братья со скрупулезной точностью переписывали вновь открытое. Они просматривали произведения XVIи XVIIвеков; их оказалось немало в рукописях Лютера и Гриммельсгаузена, Фишарта и Абрагама а Санкта Клара. А потом уже дома, как и в работе над сказками, проводили их стилистическую обработку, стремясь изложить предания простым, неприкрашенным, но отшлифованным, свойственным им языком. Иоба источника — устный и письменный — дали братьям богатый материал. 1809—1810 годы были особенно плодотворными для них. Якоб сообщал своему другу Арниму: «Больше всего внимания я обращаю сейчас на предания, которых у меня уже много».
В 1811 году братья написали Гёрресу: «Наша коллекция преданий продвинулась вперед так удачно, что мы, по-видимому, в этом могли бы соперничать с кем угодно». Но, добавляли они, их самих она пока не устраивает, и было решено подождать с опубликованием несколько лет, тем более что именно в это время братья готовили к изданию книгу «Сказок». Но вот когда в 1815 году обе книги «Сказок» вышли, братья Гримм, как они писали Гёте, захотели «собрать по образцу сказок и немецкие предания».
В 1816 году им удалось опубликовать первый том преданий, а к пасхе 1818 года — второй, заключительный том. Новая книга, как и книга «Сказок», открывала миру дивные полузабытые сокровища, которым грозила опасность уйти в небытие.
Герман Гримм, сын Вильгельма, который хорошо знал манеру работы своего отца и дяди, позднее писал об этом так: «Немецкие предания» появились в те годы, когда братья работали в полном единстве, в результате чего принадлежащую каждому из них часть публикации можно скорее определить по манере мыслить и в меньшей степени по материалу... Тон изложения обоих, какими бы различными они ни оказались при более близком сравнении, дополнял один другого подобно звону двух колоколов. Немецкие предания будут жить на протяжении многих столетий на языке, данном им Якобом и Вильгельмом Гриммами».
Работая над языком преданий, братья Гримм исходили из тех же представлений, что и при обработке сказок. Они писали тогда: «Насколько возможно, необходимо было придерживаться текста и формы источника». Таким образом, они хотели точно, без искажений передать то, что отыскали среди рукописей и книг, что услышали в устном изложении в Гессене, на Гарце, в Саксонии и Мюнстере, в Австрии и Богемии и в других местностях, что узнали от ученых, пастухов и лесничих. Но братья не стали рабами услышанного и прочитанного. И тут снова объединились филологическая точность Якоба с поэтической интуицией Вильгельма. И как результат их взаимодействия и сотрудничества возник единственный в своем роде языковой сплав.
В двух томах они собрали почти шестьсот преданий. Первый том был посвящен местным легендам, второй — историческим.
Бродят домовые и призраки, природу оживляют русалки и эльфы, в чуланах снуют добрые духи и гномы, из пещер появляются карлики, шагают через горы великаны, оживают прапрабабки, ждут своего часа заколдованные королевичи. И вот возникают исторические образы из давно минувшего прошлого: иногда это князья времен великого переселения народов или цари и короли более поздних эпох, иногда — легендарные личности, как, например, покровительница народа Женевьева или рыцари Зигфрид и Лоэнгрин. Оживали не только древние дворцы и замки, пещеры и гробы — вновь оживала и сама история.
О том, какое значение придавали сборнику легенд сами братья Гримм, можно судить по предисловию, которым они предварили издание: «Каждому человеку родиной дается добрый ангел, который с момента рождения незримо сопровождает его всю жизнь в образе верного спутника:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36