А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Как пишет В. Аллилуев, есть очевидцы таких слов легендарного генерала Д.М. Карбышева, сказанных им в адрес Якова (в апреле 1942 года генерала доставили в Хаммельбург): «К Якову Иосифовичу следует относиться как к непоколебимому советскому патриоту. Это очень честный и скромный товарищ. Он немногословен и держится особняком, потому что за ним постоянно следят. Он опасается подвести тех, кто с ним будет общаться»…
Удилову рассказывали, что сказал И.В. Сталин, закрывая заседание. Он сказал: «Никите Сергеевичу надо крепиться и согласиться с мнением товарищей. Если то же самое произойдёт с моим сыном, я с глубокой отцовской горечью приму этот справедливый приговор!».
Внучка Леонида Нина Хрущёва, которая ревностно следила за всеми публикациями о своём клане, никак не реагировала, читая версии, в которых её названый дед Никита Хрущёв, изображался в крайне унизительной ситуации, когда ползал на коленях перед И.В. Сталиным, слёзно умоляя его пощадить сына, бился на ковре в судорогах, но так и не смог разжалобить «тирана». А тут она проявила такую неадекватную реакцию на совершенно здравый и правдивый материал. Главный козырь Нины – что версия экс-чекиста недокументирована.
Однако в этом нет ничего удивительного, если учесть ту бесцеремонность, с какой её названый дед Никита потрошил архивы, изымая всё, что могло его скомпрометировать. Но есть ещё такое понятие, как доказательства косвенные. И это, прежде всего, его глубокая личная неприязнь к И.В. Сталину, которую, судя по его мемуарам, он сохранил до самой своей смерти.
Это затем расправа со всеми участниками того заседания Политбюро, начиная с Берия, затем генерал-полковника В.С. Абакумова. Арестованный по делу «врачей-убийц», он, по распоряжению Хрущёва, оставался в тюрьме и после того, как врачи были отпущены на свободу. В декабре 1954 года по сфабрикованному так называемому «второму ленинградскому делу» он был приговорён к высшей мере и расстрелян через час с четвертью (!) после оглашения приговора, хотя по закону положен был двухнедельный срок для подачи прошения о помиловании. Сразу же по окончании процесса Генеральный прокурор Руденко в присутствии секретаря Военной коллегии Верховного Суда СССР Н. М. Полякова позвонил из Ленинграда в Москву, доложил Хрущёву, что задание выполнено. Это говорит только о том, что чёткое и недвусмысленное указание Хрущёва относительно Абакумова было, и что финал был известен заранее и приговор был предрешён.
В. Удилов приводит список лиц, подвергнутых репрессиям при Хрущёве. Это, помимо сына Сталина – Василия , генерал-лейтенант госбезопасности Павел Судоплатов, чьи люди участвовали в похищении Леонида Хрущёва. Он неизвестно за что отсидел 15 лет «от звонка до звонка» в той же Владимирской тюрьме, где сидел Василий Сталин. Судоплатов был реабилитирован аж в 1992 году. Маленков, Молотов, Каганович были отправлены в ссылку под строжайший оперативный милицейский надзор. Единственный, кого не смогла достать карающая десница мстительного и злопамятного Хрущёва, это Александр Щербаков (он умер в 1945 году – Л.Б .), но судя по тем эпитетам, которыми «награждает» покойного он в своих «мемуарах» четверть века спустя, видно, как сильно «Микита» ненавидел его: «ядовитый, змеиный характер Щербакова», «мы все возмущались Щербаковым», «подлые задатки Щербакова», «этот злостный подхалим Щербаков», «Щербаков же продолжал свою гнусную деятельность», «Я Щербакова оцениваю по заслугам, причём с очень плохой стороны» и т. д.
По свидетельству писателя Ивана Стаднюка, комиссия по реабилитации, так называемая «комиссия Шверника», после ХХ съезда пыталась доказать в угоду всесильному отцу, что осуждённый во время войны сын Хрущёва – лётчик, совершивший героический подвиг, и что он ни в чём не виноват. Однако Военная коллегия Верховного Суда СССР «не нашла возможным снять с него судимость». И тем не менее в книге «воспоминаний» Хрущёва помещена фотография его сына с надписью: «Леонид Никитич Хрущёв, лётчик, погиб в боях за Родину ».

Сергей Хрущёв
Клан Хрущёвых с упорством, достойным лучшего применения, не желает признать очевидные факты и пытается отрицать предательство Леонида: «Слухи о том, что мой брат не погиб, выполняя свой воинский и патриотический долг, а якобы сдался в плен, выдал врагу военную тайну и что после войны (??? – Л.Б .) он «попал в наши руки» и его ждала «заслуженная кара», – были явно выдуманы. Для чего? Это становится понятным из имевшей хождение версии о том, что, дескать, Хрущёв пошёл к Сталину вымолить снисхождение к преступнику, даровать сыну жизнь. И благородный вождь, дескать, с презрением отверг недостойного, говоря: «Я не стал помогать своему сыну-герою, а твой трус должен получить по заслугам».
Эти слова были произнесены 66-летним Сергеем Хрущёвым, доктором физико-математических наук, конструктором ракетной техники, который новой «родине» – США – был нужнее исключительно как «сын Хрущёва» , а посему и с самого начала он стал подвизаться на должности профессора политологии в американском университете Брауна, прославляя мировой империализм и клевеща на наше прошлое.
Именно Сергей Никитич подбил своего папашу на совершение по тем временам государственного преступления – публикации в США своих бредовых «воспоминаний» и одновременно в «Правде» – опровержения о «слухах» по этому поводу.
Вот это лживое «заявление»: «Как видно из сообщений печати Соединённых Штатов Америки и некоторых других капиталистических стран, в настоящее время готовятся к публикации так называемые мемуары или воспоминания Н.С. Хрущёва. Это – фабрикация, и я возмущён ею. Никаких мемуаров или материалов мемуарного характера я никогда никому не передавал – ни «Тайму», ни другим заграничным издательствам. (В этом весь Никита Сергеевич! – Л.Б. ). Поэтому я заявляю, что всё это является фальшивкой. В такой лжи уже неоднократно уличалась продажная буржуазная печать. Н. Хрущёв».
(Это вполне в стиле Хрущёва. После закрытия ХХ съезда он дважды публично заявлял, что никакого доклада о «культе личности Сталина» на съезде он не читал, что такого документа нет и не было в природе. Так он «опровергал» комментарии на этот доклад зарубежной прессы. Когда вскоре этот доклад слово в слово будет опубликован за границей, и об этом Л.М. Каганович поставит вопрос в лоб на заседании Президиума ЦК, Хрущёв, не признаваясь, что это дело его рук, скажет: «Что касается публикаций, давайте подумаем, как выйти из положения». Предложение Булганина звучало так: «Нужно проверить, как могло случиться, что документы ЦК всего лишь через несколько дней появляются в печати за рубежом и весь мир узнаёт об этом. Надо поручить Серову расследовать и доложить». Ну и что? Расследовал Серов? Доложил ли? И если да, то что? Если он наверняка знал, что утечка столь важной информации была осуществлена лично им по поручению «верного ленинца» – такого верного, что дальше уж некуда – Никиты Сергеевича Хрущёва – Л.Б.)
В предисловии к «Воспоминаниям» Хрущёва, поименованном как «Слово сына», Сергей Никитич, как один из правовладельцев мемуаров (совместно с Радой Никитичной и неким В. Евреиновым), пишет: «Я не тешу себя надеждой, что все согласятся с моими оценками, кое-кто сочтёт меня предвзятым. Конечно, моё мнение о тех временах, о моём отце субъективно. Оно и не может быть иным. Да и существуют ли вообще несубъективные мнения?»
Да разве ж об этом речь? Речь – об объективной действительности, искажать и извращать которую никому непозволительно. Я не разделяю широко бытующее мнение о том, что именно трагедия сына явилась единственным мотивом линии поведения Хрущёва после его прихода к власти, в частности, его патологической ненависти к И.В. Сталину. Очевидно, здесь надо учесть комплекс таких причин, из которых главная – осуществлённая месть за сына.
Из других моментов можно обозначить с известной долей вероятности следующие:
– Месть за преждевременную смерть Надежды Аллилуевой, о которой он сохранил до конца наилучшие воспоминания;
– «Комплекс Сальери» – зависть к необычайно высокому авторитету И.В. Сталина («культу личности»);
– «комплекс неполноценности» (я не могу возвыситься до его уровня, значит, я должен развенчать его образ в сознании людей любой ценой).
Оставляю будущим пытливым исследователям данного вопроса возможность дополнить этот перечень мотивов политического убийства И.В. Сталина Никитой Хрущёвым…

ТРАГЕДИЯ ВАСИЛИЯ СТАЛИНА
«Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…»
И.А. Крылов. "Волк и ягнёнок."
Дети Больших родителей – особая статья общественного интереса: если они живы и могут что-либо добавить – пусть даже какой-нибудь малосущественный штришок к уже, казалось бы, хорошо известному портрету своего выдающегося родителя – это всегда ценно. Правда, тут существует опасность, о которой очень хорошо знал И.В. Сталин, когда отмечал, что самые плохие свидетели – очевидцы. Как правило, после смерти Больших Родителей, в обществе возникает в той или иной степени некое мифотворчество, и вот тут очень важно, чтобы родные дети не оказались в роли самых заурядных мифотворцев, чтобы прежде всего они бережно и трепетно отнеслись к памяти самого близкого им человека, соблюдая хотя бы элементарно принципы историзма и чувство меры, не давая волю личным обидам, амбициям или фантазиям.
Вот пример. О самом Большом Родителе – И.В. Сталине много написала его дочь, Светлана Сталина-Аллилуева, в своё время, вопреки воле брата Василия отказавшаяся (может, под давлением Хрущёва, либо созданной им морально-психологической атмосферы нетерпимости к самому имени И.В. Сталина) от фамилии отца в пользу фамилии матери. К сожалению, наряду с ценными воспоминаниями, есть в них немало моментов, которые не могут считаться достоверными, носят характер глубокого субъективизма, хотя для многих, и, прежде всего зарубежных буржуазных советологов-сталиноведов С. Аллилуева считается непререкаемым авторитетом – как же, родная дочь И.В. Сталина, сама видела (или подсмотрела) сама слышала ( или подслушала), кое-что домыслила или переосмыслила пост-фактум, нередко спустя многие годы. Даже такой неординарный момент, как смерть Иосифа Виссарионовича, когда, казалось бы, должна была врезаться в память каждая мелочь, имеет несколько версий, в числе которых и версия дочери – вот уж воистину сказано: самые плохие свидетели – очевидцы.
Моральная травля самой Светланы, организованная Хрущёвым, началась в феврале 1956 года, то есть сразу же после ХХ съезда, когда по его иезуитскому поручению Микоян прислал за дочерью Сталина машину, которая доставила Светлану к дому Анастаса Ивановича, где ей был вручён для ознакомления «секретный доклад» Хрущёва и где она провела за чтением этого, как мы теперь абсолютно точно знаем, клеветнического «документа», несколько часов.
А через пару дней её с иезуитским садизмом принудили присутствовать на собрании в Институте мировой литературы, где обсуждали при стечении народа этот самый пресловутый «документ» и поносили её отца. Конечно же, присутствовавшие знали, что в зале находится дочь И.В.Сталина, они перешёптывались, указывали на неё глазами, но тем не менее страсти своей не умерили.
И всё же вряд ли можно сравнить её бурную, полную неординарных событий судьбу с трагической участью её брата Василия, тридцатидвухлетнего генерал-лейтенанта, бывшего командующего авиацией Московского военного округа, которого арестовали спустя буквально полтора месяца после смерти отца, лишив всех званий и наград, продержали под следствием более двух лет в камере-одиночке и, в конце концов, по сфабрикованному ложному обвинению посадили на долгие восемь лет во Владимирскую тюрьму.
Что расправа с сыном И.В.Сталина – дело рук исключительно Хрущёва, говорит тот факт, что после расстрела Берия, были выпущены из тюрем и лагерей все «его» жертвы. Однако продолжал сидеть Василий Сталин, которого (ну чем не иезуитский приём?) допрашивал в День Победы 9 мая 1953 года по распоряжению Хрущёва генерал-лейтенант Влодзимирский, расстрелянный в связи с «делом Берия» 23 декабря того же года по обвинению в злоупотреблении служебным положением и фальсификации уголовных дел. В протоколе допроса от 9 мая Василий категорически отметает обвинение: «Расхищения государственных средств и казённого имущества в целях личного обогащения я не совершал и виновным себя признать не могу».
Но вот уже после ареста Влодзимирского новый хрущёвский министр внутренних дел С.Н. Круглов в письме в Кремль повторяет слово в слово вздор о том, что в процессе следствия арестованный Сталин В.И. «признал себя виновным в том, что он систематически допускал незаконное расходование, разбазаривание казённого имущества и государственных средств. А также использовал служебное положение в целях личного обогащения».
Правда, ниже он приводит подлинную причину ареста Василия Сталина: «Допускал враждебные выпады и антисоветские клеветнические высказывания в отношении руководителей КПСС и Советского государства, а также высказывал намерение установить связь с иностранными корреспондентами с целью дать интервью о своём положении после кончины Сталина И.В.» .
В «Письмах к другу» дочь Сталина пишет, что увидев отца мёртвым, Василий сразу же высказал свою догадку, слух о которой прокатился по Москве: отца отравили. Это утверждение он повторял и позже, в самых разных компаниях. Понятно, что соучастникам антисталинского заговора не оставалось ничего иного, как только изолировать опасного Василия на долгие годы, и, в конце концов, когда Хрущёву удалось выбить из игры всех своих политических конкурентов, ликвидировать и сына Сталина – Василия.
Бывший сотрудник Владимирской тюрьмы А.С.Малинин вспоминал, как появился в этом учреждении Василий Сталин: «Его привезли поздно ночью, я тогда был на дежурстве. Одет он был в летнюю кожаную куртку, худощавый такой, с усиками. Мы уже знали, что он будет числиться по тюремному делу как «Васильев Василий Петрович»: таким было пожелание Кремля (читай – Хрущёва).
Через месяц его перевели в третий корпус на третий этаж, в угловую камеру. Там он и отбывал весь срок – до осени 1959 года, когда его опять увезли в Лефортово. Официально от всех скрывали, что это сын Сталина, но почти все мы это знали и звали его просто Василий. Раза два он болел, нога у него сохла, с палочкой ходил, лежал в нашем лазарете… Ничего плохого про него сказать не могу. Вёл себя спокойно, корректно, и мы относились к нему так же. Помню, вызывает меня начальник тюрьмы: «У твоей жены сегодня день рождения, возьми и передай поздравления». Дают мне корзину, а в ней 35 алых роз.
Я сначала не понял, с чего это такая забота о моей жене. А потом выяснилось: 24 марта Василию исполнилось в тюрьме 35 лет, ему передали корзину цветов, а он в камеру нести их отказался. «Завянут быстро, – говорит, – без света. Отдайте кому-нибудь из женщин». Жена моя до сих пор этот букет забыть не может. Таких цветов ей в жизни никто никогда не дарил».
Василий Сталин неоднократно писал высшему руководству страны, и, в частности, Хрущёву. Но ответа ни на одно из них не приходило. Вот выдержки из письма от 10 апреля 1958 года: «Никита Сергеевич! Сегодня слушал Вас по радио из Дворца спорта и опять пишу Вам. Знаю, что надоел, но что же мне делать, но что же мне делать, Никита Сергеевич?!
Я смотрю на действительных врагов, – они легко переносят заключение, гордятся им. Силы им даёт ненависть. Но какая у меня может быть ненависть и к кому? Буду откровенен до конца, Никита Сергеевич! Бывали и бывают моменты, когда и ругаю в душе Вас. Потому что невозможно не ругнуться, глядя на четыре стены, глазок и беспросветность своего существования со всеми этими зачётами, работой, содержанием и т.д. Ведь по всем законам 4 февраля 1958 года я должен был быть дома… Берёт злость, дикая злость, Никита Сергеевич, на того, кто Вам представил меня в таком виде, что Вы соглашаетесь, даже сверх срока, держать меня в тюрьме, ибо я «враг».
Ну, как мне убедить Вас в обратном?!»
Приведя это письмо полностью, Н. Зенькович вопрошает: «Читал ли
Н.С. Хрущёв это послание? Читал. Никому не ведомо, какие чувства он при этом испытывал. Злорадство? Удовлетворённость? Если верна версия о том, что Сталин не пощадил его сына Леонида, прося за которого Хрущёв едва ли не на коленях ползал перед ним, то, наверное можно допустить и чувство мести».
О том, как новый хозяин Кремля расправился с сыном И.В. Сталина, лучше всего расскажут два документа, направленные на имя Хрущёва Генпрокурором СССР Руденко и председателем Комитета госбезопасности Шелепиным 7-го апреля 1961 г . и почти через год, 19 марта 1962 г ., новым председателем КГБ – Семичастным. Оба послания – под грифом «Совершенно секретно».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34