- Мальчики, - в комнату врывается Роза, - ох какие вы шикарные. Мичман давайте я вам поправлю галстук, Николя, а вы лучше еще натяните на палец кольцо подороже, у дяди есть, а сюда дорогие запонки. Николя, у меня к тебе предложение, я поеду вместо вашего тыловика, как ближайшая родственница. Сейчас в центре опасно, а со мной всегда будет безопаснее.
- А что, пожалуй это лучший вариант. Придется тебе нас покатать и даже потом подождать.
- Я согласна на все.
- Иди переоденься, только натяни брюки...
Мы удачно проехали до отеля, никто нас не остановил. Перед входом автоматчиков пять. Они только нас оглядели и продолжали прохаживаться по плитам ступеней. Роза нежно прощается с нами, она буквально висит на мне. Вылетел к машине служащий отеля и помог сгрузить чемоданы. Мичман и я, как респектабельные господа, поднимаемся по лесенке к двери, за нами пыхтит с поклажей служащий. В большом зале несколько детективов, но нас они равнодушно обыскали взглядом. Я подхожу к администратору.
- Нам нужен номер?
- Вам вдвоем или отдельно.
- Номер нужен мне и дворецкому.
- Простите, сэр, ваше...
- Лорд Кавендиш. Прошу самый лучший номер и без всяких там насекомых.
- Да, да, сэр. Вы на долго?
- На две недели.
- Расчет...
- Когда угодно.
- Хорошо. Вот ключи от восьмидесятого номера. Аванс 1000 долларов.
Я достаю пачку долларов и отсчитываю деньги, небрежно забираю ключи и мотаю мичману и взмокшему служащему рукой.
- Пошли.
В номере мы осматриваемся. Я заказываю по телефону обед. После того как мы насытились, мичман лежа на кровати спросил.
- Что же дальше?
- Я сейчас схожу на разведку, а потом будем ждать. Ждать приезда адмирала. Как только все забегают, так начнем. Пока я пробегусь по зданию, из номера не выходи, сиди тихо.
Вышел в коридор и пошагал не на лифт, а на лестницу. Теперь быстренько на верх. Дверь на крышу... открыта. Тихонько ее отодвигаю и чуть не нарываюсь на спину охранника, тот перегнувшись через небольшой барьерчик, смотрел вниз. Недалеко другой, тоже изучает улицу. Теперь вниз. Я спускаюсь на пятый этаж, где поселился адмирал. По коридору бродит военный, в форме спец войск НАТО с автоматом на изготовку. Пойду к себе в номер обрадую мичмана.
Адмирал приехал. Его эскорт с улицы убрался. Посты усилились и все затихло. Около половины одиннадцатого, я похлопал Воронова по плечу.
- Пора.
Мы приводим себя в порядок, мичман берет чемодан с веревками и выходим за дверь. Так же не пользуемся лифтом, по лестнице доходим до этажа адмирала. Я выглядываю в коридор. Здесь уже два охранника. Быстро возвращаюсь к мичману.
- Пойдешь от меня на расстоянии пяти шагов, так стоят охранники. Как только мы поравняемся с ними, обоих снимаем.
- Понял.
- Пошли.
С видом бездельника иду по коридору. Прохожу первого. Вот и второй, тут же резко к нему поворачиваюсь и выбрасываю, ничего не ожидавшему парню, кулак в горло. Сзади небольшой грохот. Воронов опустил на голову другого охранника чемодан. Я быстро стучу в дверь.
- Господин адмирал, откройте, срочное сообщение.
- Кто это?
- Это посыльный, охранники меня уже проверили.
Дверь открывается и мы с Вороновым втаскиваем мимо изумленного пожилого человека в пижаме, два безжизненных тела. Чемодан с веревками валится рядом. Мой помощник спешно закрывает двери.
- Что это?
- Спокойно, адмирал. Разве вы не узнаете меня.
- Комаров.
Адмирал устало повалился на стул.
- Мичман посмотри там в комнатах.
- Ага.
Где то в комнатах возня и вскоре Воронов выволакивает пожилую женщину.
- Вы простите меня, господин адмирал, что я так грубо ворвался, но у меня к вам сугубо деловое предложение.
- Что вам надо?
- Мичман отведи мадам в соседнюю комнату, покарауль ее, пока мы здесь кое о чем поговорим.
- Есть.
Мичман с мадам уходят.
- А теперь к делу. Я пришел к вам с предложением обменять пленных русских пловцов на некоторые документы, которые нам удалось найти на вилле вашего любимца капитан-лейтенанта Крингстона.
- Это что шантаж?
- Нет. Мы вас даже убивать не будем в любом случае откажете вы нам или нет. Если примете мои предложения мы спокойно договариваемся о сделке, если нет, мы уходим и позора, который обрушиться на вас хватит, чтобы довести вас и вашу семью до самоубийства.
- Вы не можете поконкретней.
- Хорошо. Крингстон хранил в сейфе папки с делами на каждого из высших чинов ВМС объединенного командования НАТО. До вас здесь был адмирал Клеин, вот он вынужден был срочно уйти в отставку, когда прочел некоторые материалы своего дела, подсунутые Крингстоном. Причина в том, что он после провала свих операций на Северном море, очень хотел на юг. Адмирал не хотел пускать бездарного служаку с Севера и поплатился шантажом. Я бы мог вам отомстить тоже, опубликовав некоторые пикантные дела вашей личной и служебной деятельности, но поразмыслив решил, что лучше привлечь вас к суду за нарушение прав человека, в отношении скрытых от глаз общественности, военнопленных. Ни вы, ни Крингстон не рассчитывали на мой побег и поэтому этот вопрос у вас не возникал, теперь когда я на свободе, это будет для вас последним гвоздем в вашей карьере, может быть и жизни.
- Вы же не выйдете от сюда.
- Не надейтесь, господин адмирал. Я всегда, ото всюду выходил живым. Лучше взвесьте, то что я сказал.
- Хорошо. Что вы мне хотите показать?
- Вот ваше дело.
Я вытаскиваю из-за пазухи папку и протягиваю ему. Он минут десять листает.
- Вы знаете в ваших словах есть смысл, но я приму ваши условия, если вы выйдете от сюда живым.
- Хорошо. Я не беру с вас честного слова, так как это не в ваших интересах не выполнять условие. Итак смысл моего предложения таков, я ухожу целым и невредимым, а вы завтра попытаетесь связаться с нашим командованием на Средиземном море и договоритесь о встрече, где предложите без всяких условий тихую передачу военнопленных. Не беспокойтесь, наши тоже не захотят звона в прессе и пойдут на ваши предложения. Все это должно произойти быстро. После встречи вы выступаете перед прессой и говорите, что на Средиземном море опять стабильная обстановка. Это будет для меня как пароль. Если вы этого не делаете, то я публикую некоторые бумаги из вашего дела и потом подаю на вас в суд. Компрометирующие бумаги буду опубликовывать через каждую неделю, пока вас не разорвут на части. Чтобы вы убедились, что я жив, то как только выйду от сюда, то сразу позвоню, какой у вас телефон? сгибаюсь над телефоном и просматриваю его номер. - Я запомнил.
- Что же. Я приму ваши условия.
- Сколько сейчас время?
- Без десяти одиннадцать.
- Прекрасно, мы уходим, но чтобы не форсировать события, я вас вынужден связать. Мичман, тащите мадам сюда.
Воронов тащит упирающуюся женщину. Мы их привязываем к креслам, в рот запихиваем по кляпу.
- Прощайте, адмирал. Папку я заберу, чтобы какой-нибудь идиот не заглянул в нее случайно. Мичман, приготовились, возьмите чемодан.
Я стою у окна и вслушиваюсь. Вдруг напротив здания грохнула автоматная очередь и понесло...
- Бежим.
Выскакиваем в пустой коридор и несемся на лестницу, вот и выход на крышу. Осторожно приоткрываю дверь, охранников на одной стороне крыши не вижу и лишь когда вышли из двери и огляделись, то разглядел четыре фигуры, склонившиеся с другой стороны и рассматривающие внизу перестрелку. Я киваю Воронову, тот быстро открывает чемодан, цепляет конец веревки за вентиляционную трубу , а остальной моток выбрасывает вниз, в другую сторону, где на улице нет стрельбы. Он первым ползет вниз, а я на страже. Охранники даже не оглянулись. Целых пять минут дрожала веревка, теперь я спускаюсь вниз, толкаясь ногами от стенки здания. Внизу стоит Воронов, рядом лежат два спецназовца.
- Черт, прямо на голову им свалился, - жалуется он.
Так я тебе и поверил.
- Где Роза?
- Вон ее машина.
Роза машет нам из окошка машины. Мы добегаем до нее.
- Все в порядке, ребята? - уже в машине спрашивает Роза.
- Сегодня неинтересно, - говорит Воронов, - даже не постреляли.
- Роза. Останови машину где-нибудь у телефона-автомата. Мне надо позвонить.
- Хорошо.
Проезжаем квартала три и останавливаемся у будки.
Я набираю номер адмирала, никто не подходит. Пришлось возвратиться к машине.
- Роза, хорошо бы нам позвонить в гостинцу... к администратору и попросить служащего сказать адмиралу, что капитан свободен и он уехал домой.
- Это мы сейчас.
Роза подъезжает к брызжущему от разноцветных мигающих огней бару и несется в него. Через пять минут она возвращается.
- Все сообщила. Сейчас пойдут и передадут адмиралу.
- Теперь домой.
- Куда?
- Сначала к твоему дяде, а потом в Тунис, на нашу базу.
- Неужели все кончилось.
- Должно, кончиться.
ЗА ПОЛТОРА ГОДА ДО СВАДЬБЫ
Дон Диего прибыл на место встречи вовремя. Мы увидели катер и принялись кричать, кто то из пловцов выстрелил в воздух. Суденышко развернулось к нам и вскоре мы залезли на борт.
- Это все? - растеряно спросила Роза.
- Да, те кто выскочил из мышеловки. Роза, Николаев помоги перевязать раненых.
Ребята лежат на палубе и отдыхают. Троих уводят в кубрик катера.
- Тяжелехонько вам пришлось, - говорит дон.
- Двоих потеряли.
- Так ничего и не узнали про свой сухогруз?
- Нет.
- А мы вот узнали...
Я подпрыгиваю на месте.
- Дон Диего не томите. Говорите, где он? Как вы узнали?
- Он рыбаков, восточного побережья Испании. Шли мимо и те запросили коробку пенициллина, у них матрос травму получил, рана стала гноиться. Роза их возьми и спроси, не видели ли они сухогруз "Капитан Игнатьев". Видели говорят, он выброшен штормом на отмель недалеко от местечка Кьяни у побережья Испании, был загружен древесиной, и местные все бревна утащили. Внутри, в трюмах, все залито, одни не подъемные трубы.
- У...у..., - я застонал.
- Теперь плывем туда, капитан?
- Плывем.
Роза сидит в каюте рядом со мной.
- Почему сухогруз оказался там? - спрашивает она. - Ты же сказал, что он утонул у Болеарских островов?
- Он не утонул, он полу затонул, то есть остался на плаву а дальше... Дальше была ночь, был шторм, команда удрала. Течение понесло "Игнатьева" к берегам Испании.
- Как ты думаешь, мы найдем какую-нибудь документацию?
- Не знаю. Если мы судно найдем, то считай уже выполнили операцию.
- Боже, в каких я участвовала событиях.
Сухогруз торчит из воды только на уровне радиомачты. Пловцы сразу пошли в воду и прочитали название. Действительно "Капитан Игнатьев". Мы проползали по всему судну, но то что надо не нашли. Сейфа нигде нет, в каютах если и сохранились бумаги, то не те. С трудом откатили верхние крышки трюмов, действительно, упакованы зенитные комплексы, во всей красе. Из разбитых ящиков, которые местные ныряльщики уже поковыряли, торчат остатки рубероида и бумаги. На дне трюма между ящиками, несколько разбухших картонок. Я поднимаю один и чуть не давлюсь воздухом. На обрывке бумаги, приклеенной к разбухшей папке, видны плохо напечатанные буквы: "...енно секретно." Вся остальная бумага превратилась в черт знает что, не то клейкую массу, не то в разбухший студень.
Мы приплыли в Бизерту и я сразу же засел за отчет. На "Академике Павлов" мне предоставили для работы каюту. Пловцы получили неделю отдыха и готовились к отправке на родину. Капитан Николаев болтался на берегу и прожигал деньги. Роза и дон Диего задержались в городе, среди великосветских балов и вечеров.
В Бизерте мне сразу показали газеты, где один из журналистов высказывается в нехороших тонах о русских пловцах, хозяйничающих в Средиземном море. Как он предполагает, пострадали от них Болеарские острова и личный состав спец частей НАТО.
Прошла неделя, я закончил работу и тоже готовился в Россию. Но вдруг меня вызвал к себе адмирал Шаров, командир базы.
- Николай Александрович, здесь некоторые почетные граждане города, очень хотели бы с вами встретиться.
- Со мной?
- Да с вами. О вас ходят необычайные слухи. Сегодня вечером общественность Бизерты организует бал, посвященный русским морякам. Я получил официальное предложение, но и вы тоже...
- Наверно, дон Диего хочет попрощаться со мной...
- Все может быть. Идите готовьтесь. Чистите парадную форму, я уже дал каптенармусам задание одеть вас получше. Кортик оденьте тоже.
- Слушаюсь.
На судно притащили белую форму, фуражку с золотистой кокардой и кортик с золотым поясом.
- Капитан, вам письмо с родины, - матрос протягивает мне конверт.
Письмо от Люськи, надо же нашла. Десять тысяч приветствий и поцелуев, а в конце штамп черной краской, "проверено". Неприятное чувство прокатилось по коже. Неужели что то "опять"?
Надеваю форму, а вроде ничего. Как там Роза? Будет ли она на вечере?
Мы с адмиралом идем по лестнице большого дворца. Наверху веселье и шум. Первыми кому нас представляют, это мэр города и его жена, потом представляются люди света, офицеры и адмиралы разных государств. К моему адмиралу меньше интереса, больше ко мне.
- Узнаете меня, господин капитан-лейтенант?
- Конечно узнаю, капитан-лейтенант Крингстон. После тех дней, когда вы с позором удрали от меня на Северном море, вы совсем не изменились. Я очень сожалею, что не встретился с вами у Болеарских островов. Мы все время были рядом и никак не могли увидеть друг друга.
Крингстон сжал кулаки, но приклеенная улыбка не покинула лицо.
- Говорят, вы нашли "Капитана Игнатьева"?
- Нашел.
- Поздравляю.
К нам подходит адмирал, командующий объединенным флотом НАТО.
- Хочу вас представить своему начальнику, адмиралу Макензи, - криво улыбается Крингстон.
- Так вот вы какой, капитан-лейтенант Комаров...
Он крепко жмет мне руку.
- Я тоже очень рад видеть вас, господин адмирал.
Он берет меня под руку и отводит в сторону. Крингстон следует за нами.
- Поделитесь, капитан-лейтенант, как вы облапошили такого асса подводного дела, как Крингстон?
- У нас с ним разные подходы к работе. Он стремится создать препятствие, я его разрушить или обойти.
Адмирал смеется.
- В этом что то есть. Один профессиональный вопрос, он меня все время мучает. Как и когда вы сумели уйти с "Академика Павлова"? Мы с него не спускали глаз...
- Я на нем не был...
Теперь адмирал делает удивленное лицо.
- Прекрасно. Но не летали же вы по воздуху?
- Это уже второй вопрос, господин адмирал. Но я на него тоже отвечу. Все приходилось, мы даже летали.
- Учись, Крингстон. Я всегда говорил тебе, что повторятся нельзя в каждом деле, нужна изобретательность. Извините, господин Комаров, мне было очень приятно с вами провести время.
Они от меня отходят. Передо мной возникает прелестное создание в розовом платье.
- Роза? Ты ли это, Роза?
Она обнимает меня и хохочет.
- Бессовестный, ты меня совсем забыл.
- Это я то? Кто сказал мне, когда мы приплыли в Бизерту, что приедешь в первый же вторник в кафе "Альбион".
- Я.
- Так где ты была?
- В столице.
- Это было важнее, чем наша встреча?
- Да. Папу вызывали в министерство внутренних дел.
- Они узнали, что он участвовал со мной в операции...
- Да. Особая комиссия НАТО провела расследование случая с Болеарскими островами. Они конечно нас вычислили.
- Что же теперь будет дону Диего?
- Пока мы легко отделались. На территории Туниса есть базы не только Франции, но и России, поэтому министерство не может в одностороннем порядке рассматривать происходящие события в Средиземном море, оно приняло нейтралитет.
- А как же комиссия НАТО?
- Они вынуждены дать высокую оценку твоим действиям и пересмотреть свою подготовку подводных диверсантов на южном фланге.
- И где только ты научилась, таким официальным фразам.
- От тебя, - она смеется, - а вообще то, мозги прочистили нам там, в Тунисе.
- Бедненькая. Дай я тебя пожалею.
Я осторожно прижимаю ее к себе.
- Осторожней, сломаешь еще, медведь. Кругом люди, пошли лучше я тебя кое с кем познакомлю. Ты ведь самая популярная личность здесь.
- Что и они все знают?
- Конечно. Газеты так интригующее расписали события на море, что когда узнали, что здесь замешаны люди с вашей базы, то интерес к русским возрос в несколько раз.
- Только, ради бога, не очень то хвастай...
- Не учи ученого.
Мы смеемся.
_ Это Миранда, ее папа самый богатый человек в Тунисе. Миранда, иди сюда...
К нам подходит тонкая длинная девушка в изящном платье. Ее черные волосы рассыпаны по плечам.
- Ой, какая у вас форма. Так это русский моряк?
- Миранда, это Николай, самый лучший парень, которого я только видела.
- Так это ты с ним гуляла целый месяц?
- Я.
- Великолепно. Подруга бросает всю компанию, меня и сматывается с первым попавшимся симпатичным парнем в дальнее плавание.
- Что ты понимаешь, это было самое лучшее плавание, самые лучшие дни жизни. Не эта тоскливая скучная жизнь здесь с лощеными Эдиками, Акбарами, Зурабами. Это приключения, суровые, жесткие, но зато такая бешенная и захватывающая жизнь.
- Ну, тебя не узнать...
Миранда возмущенно морщит носик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13