Малыш с Тернелами даже не знаком. У них нет детей его возраста.
Ясно, это большая разница. Воспитывать детей - это, знаете ли, искусство. Вокруг нас полно безответственных родителей. Вы и то бы возмутились, доктор. Вы и половины того не знаете, что творится!
Вторник А что, доктор, большинство ваших пациентов тоже из какой-нибудь группы?
Просто из любопытства.
Один раз пробовали. Решили развестись, да на полдороге передумали. Малыш был бы уж очень несчастен. Такому маленькому не понять.
Первое дело - научить его осторожности. Малыш такой доверчивый. Неровен час, какой-нибудь чужой дядя ему улыбнется да пообещает свезти в Диснейленд, он с ним и пойдет.
Мы его провожаем в школу по очереди. Только шесть кварталов, но осторожность просто необходима, вы не представляете, во что превратился наш район.
А вы в какой части города живете, доктор? Или у вас тут и приемная и квартира тоже?
Нy, вам повезло. В наше время так трудно подыскать хороший дом.
Малыш пошел в Грифф-парк запускать воздушный змей, и его там ограбили. Трое мальчишек, мексиканцы.
При нем было семь долларов.
Просто с ножом.
Нет, его не ранили.
Когда ему только-только подарили набор для химических опытов, прелесть что это было. Он сказал, изобретет волшебную формулу, чтоб мы жили вечно.
Нет, вот это как раз странно. Только мы двое.
Иногда мы беспокоимся, не получается у нас с ним такой близости, как у других родителей, мы ведь были не такие уж молодые, когда он родился. Правда, между родителями и детьми сейчас не такая пропасть, как в прежние времена. А все-таки...
Конечно, молодость - это такое душевное состояние. Вы согласны, доктор? И мы держимся в форме. Много двигаемся. И не курим.
Чтобы мы ходили при Малыше раздетыми? Конечно, нет! Вообще-то ничего против не имеем. Но Малыш такой красивый.
Мы храним на память его первый локон. Вчера водили его в Уэствуд к парикмахеру-итальянцу. Малыш почти не плакал.
Иногда прямо сердце щемит, очень быстро летит время. Он уже так изменился.
Вы бы сами увидали по фотографиям, мы его каждый месяц снимаем, чтоб видно было, как он растет. Наверно, от этого альбома больше толку, чем от всего, что мы вам тут наболтали за столько времени.
Как странно вы говорите, доктор. Вы же сами знаете, чего мы хотим.
Среда Взывать к его рассудку? Да мы только этим и занимаемся. Но он очень замкнутый.
В прошлом году заявил, что не станет больше завтракать. А теперь отказался пить молоко. Мы его предупредили, что он от этого перестанет расти. На самом деле не перестал. Но все-таки это нездорово.
Сырные палочки, сушеные бананы, пиво самое дрянное, жареный картофель, лепешки с сыром, пирожки с мясом, - знаете, мальчишки всегда наедаются всякой ерундой.
Почти все время сидит у себя в комнате. По десять раз его просим, чтоб помог вымыть посуду.
Малыш говорит, он против всяких хобби. Представляете? Но, конечно, и у него есть свои увлечения. Как у всякого подростка.
Модели самолетов. Нo Малыш не желает покупать пластмассовые, какие сейчас делают. Вырезал все части сам из бальзового дерева и смастерил очень хитроумный пропеллер, и хвостовое оперение из резинок и палочек от леденцов. У этой чертовщины такой вид, будто она и впрямь может летать.
Конечно, мы знаем, что можно нанюхаться клея. Помилуйте, доктор! Мы же не наивные младенцы.
Послушайте, Малыш не станет вязаться с наркотиками, он слишком бережет свои гениальные мозги. И потом, он слишком необщительный. Мы даже подозреваем, что в школе он ни с кем из ребят и не разговаривает.
Может быть, это и неплохо. Поглядели бы вы на эту школу. Кабак, а не школа.
Никакого надзора. Ребята делают, что хотят. Учителя их просто боятся.
Может, правильно все устроено у китайцев. Понятно, мы бы не хотели там жить. Но, по крайней мере, народ честный, все заодно, добрые соседи, никаких разводов, дети почитают родителей. Конечно, в материальном отношении им живется туго и им не позволяют думать. Но и мы бы вполне могли обойтись без трех машин, без плавательного бассейна и всякого такого. Много нам от этого толку, если вдуматься. А глубокомыслие тоже, знаете ли... Вон до чего это довело Малыша.
Вы не верите, доктор, а? Вон какое у вас лицо самодовольное. Думаете, вы нас раскусили, а? Может, до вас теперь дойдет, что не такие мы заурядные, как вам кажется. Мы по-настоящему передовые люди, хоть и не выставляем это напоказ.
Малыш думает, мы передовые.
А он настроен консервативно, такая у него пора, сейчас многие ребята так настроены. Мы с ним не спорим. Просто надеемся, что с возрастом это пройдет.
Малыш повесил над кроватью флаг Конфедерации.
На Рождество мы ему подарили пластинку Пита Сигера с песнями против войны. Это у него был первый патефон, знаете, очень прочный. Малышу не сломать. Он только-только справлялся своими пухлыми пальчиками, сам ставил пластинку.
Он слушал эти песни часами. И пел их в ванной, когда играл со своими резиновыми утками.
А теперь он просит, чтобы к Рождеству и ко дню рожденья ему просто давали деньги. И мы не знаем, на что он их тратит.
Нет, мы его не стесняем. Послушайте, мальчику надо вести нормальную жизнь. Но, конечно, невесело чувствовать себя посторонними. И когда видим, что он делает какую-нибудь глупость, совсем не легко держать язык за зубами.
Но он, похоже, не любит развлекаться, как другие ребята. Вечно над книгами. Чем-то озабочен. Такой хмурый.
Малыш постригся совсем коротко, по-военному. А самое плохое - знаете, доктор, что он сказал?
Он сказал - знает, что это самая безобразная стрижка за всю историю человечества. И поэтому она ему нравится. Он сказал, пускай внимание привлекает не внешность, а внутренняя сущность человека.
Очень странно, что Малыш такой пуританин.
Мы умоляли его отпустить длинные волосы, как у всех ребят.
А у вас волосы коротковаты, верно, доктор?
Четверг Опять та же история! Вчера он сбежал с уроков. Сами видите, каково нам приходится. Вероятно, в кино. По крайней мере, мы надеемся.
Малыш тринадцать раз смотрел "Большой побег" со Стивом Маккуином, как по-вашему, этот фильм - в самом деле символ...
Ах, вы не смотрели.
А вы часто ходите в кино, доктор?
Никогда. Даже когда он приводит к себе девочек, мы смотрим на это сквозь пальцы. В конце концов, у нас нет средств снять ему отдельную квартиру. Да пока ещё и рано. Но не должен же он из-за этого страдать. Это уж наша задача.
А потом раз заметили - он ворует.
Нет-нет. Он не знает, что мы это обнаружили.
Ну, нельзя сказать, чтобы с ним не случалось никаких бед.
Минувшим летом в лагере он напоролся ногой на гвоздь. Воспитатель говорит, он держался молодцом.
Все уколы и прививки.
Но если что-нибудь неладно, он нам никогда не рассказывает. Вот почему мы так беспокоимся.
Когда у Малыша удалили сразу все зубы мудрости, мы поехали с ним в Колорадо. Плыли в лодке с другими туристами, все мы были в плотных черных резиновых плащах. На перекатах у Малыша пошла кровь из десен. Лодку захлестывало. У него все лицо было мокрое, и кровь ручьями до самого подбородка. Нo он ни разу не пожаловался.
Нет, это он сам решил. Ему надо учиться самому принимать решения. Нe спрашивать нас про каждый пустяк.
Малышу хочется мотороллер. Но мы ему сказали, это слишком опасно, вон какое на улицах движение. Не то что в Вэли в прежние времена.
Его двоюродный брат Берт попал в ужасную аварию, восемь месяцев пролежал в больнице. Переломы обеих щиколоток, три операции. Он и до сих пор прихрамывает. Может, так и останется на всю жизнь. Да что, Берт ещё легко отделался. Мы слышали про случаи похуже, подумать страшно.
Вы же знаете, ребята все такие. Вечно им чего-нибудь хочется.
Ему всегда хотелось собаку, а мы так думаем, ему не хватает чувства ответственности. И он ещё мал выгуливать собаку по вечерам. Он и так через день опаздывает в школу. Где ж тут ещё с утра до школы гулять с собакой.
Может быть, через несколько лет.
Самое трудное всегда было внушить ему чувство ответственности. Он думает, мы для того и существуем, чтоб за ним прибирать.
Нет, вы бы видели его комнату. Малыш никогда ничего не выбрасывает. Всюду страницы, выдранные из "Нэйшнл Лампун", из "Пентхауса" и "Роллинг Стоун". Жестянки, а в них медяки и ещё невесть что, корешки от билетов в кино, карточки бейсбольной команды, грязные бумажные салфетки, окурки, старые обертки от конфет, пустые спичечные коробки, банки из-под кока-колы, одежда раскидана по полу. А уж про то, что спрятано, и говорить нечего.
В верхнем ящике комода под бельем Малыш хранит свастику.
Малыш рисует непристойные картинки.
Бывало, раньше, только он уйдет в школу, мы идем и за ним прибираем. Но если он потом чего-нибудь хватится, прямо на стену лезет. Мы уж теперь ничего не трогаем.
Если хочет жить по-свински, пускай на опыте убедится, как это противно.
Некоторые вещи - да, верно. Оказалось, это годится для коллекции. Конечно, Малыш не желает их продавать. А что ж, по-вашему, старые телепрограммы тоже когда-нибудь на что-нибудь пригодятся? Малыш их хранит за шесть лет.
Каждому приходится выбирать либо одно, либо другое, правда, доктор?
Пятница Когда человек все полнеет, доктор, как по-вашему, может, это плохой признак?
Уже полгода.
Не больше обычного.
Нет, он не курит. Хоть это слава Богу. По правде сказать, Малыш всегда над нами насмехается из-за курения. Вообще-то он довольно мнительный. С малых лет.
Малыш боится микробов. Он начал повязывать рот марлевой маской, на японский манер.
Конечно, мы тоже бросали курить. Все пробуют бросить, верно?
А вас дым беспокоит? Как-то раньше в голову не приходило, мы думали, раз у вас тут повсюду пепельницы...
Хорошо.
Может, он боится, вдруг мы умрем, пока он ещё не вырос.
Все доживали до почтенного возраста, и по отцовской линии, и по материнской. Но с Малышом про долгожительство говорить нельзя. Стоит заикнуться, и он приходит в ярость. Видно, это ему только напоминает о смерти.
Ясно, знает. Все даты. Он нарисовал родословное древо и повесил у себя над кроватью, рядом с конфедератским флагом. Вы не поверите, какие вопросы он задает.
Представляете, вдруг спрашивает, может, мы - двоюродные брат и сестра.
Мы ему сказали, хорошенького понемножку. Постарались все обратить в шутку. И он явно был разочарован.
Лучше всего, когда просто его обнимешь. Не всегда найдешься, что ему ответить, чувствуешь свою несостоятельность. А когда он прямо показывает, что мы нужны, это большая радость.
Хоть бы он почаще смеялся. Он чудесно смеется.
Малыш любит шпинат. И бараньи котлеты. Это два его любимых блюда. Когда хочешь посадить его на высокий стульчик, надо сказать: Ты - Малыш Баранья Котлетка, иначе он не дается.
Зубы у Малыша растут вкривь и вкось. Акушерка говорила, у него от рожденья ненормально высокое нёбо.
Нет, но из-за этого все неприятности с аденоидами. Нам так сразу и предсказывали.
И синеватое пятно на пояснице, называется "монгольская метка". Очень странно. У нас в роду восточной крови ни капли нет, это точно. Акушерка сказала, у детей белой расы это большая редкость.
А вы когда-нибудь слыхали про монгольскую метку?
По крайней мере до того времени. Пока не возмужал, вечно бегал по всему дому нагишом. Мы сперва намекали, а он все свое, ну мы и перестали говорить. Мы же не хотели, чтоб он почувствовал, будто нам...
Совершенно нормально.
В пятнадцать. Нет, неверно. В четырнадцать с половиной.
Ну, так мы предполагаем. Естественно, мы его с тех пор голым не видели.
Да, одеваться он любит. Пожалуй, даже слишком занят своей наружностью. Может битый час раздумывать, в какой рубашке пойти утром в школу - с Mr.Natural или с Конаном Варваром.
Иногда он часами лежит в горячей ванне. Мы ведь не вмешиваемся, даем ему полную свободу.
Все время чувствуем, Малыш от нас что-то скрывает. Стыдится. Особенно своего увлечения преподавателем журналистики, мистером Бергом.
Малыш - редактор школьной газеты в старших классах. Он и в средних классах был редактором.
Конечно, в каком-то смысле это естественно. Можете нам не объяснять. Но все-таки, поймите, нас это несколько пугало. Просто мы хотели уберечь его от тяжелых переживаний. Мы видели, что с ним творилось, когда Берг не похвалил одну его передовую статью. Малыш чуть не плакал, несколько дней ходил как в воду опущенный.
Нет, если бы он и оказался такой, мы не против. Одно мы твердо усвоили, доктор. Так ли, эдак ли человек живет, был бы счастлив, вот что главное.
Нет, когда Малыш женится, мы все-таки вздохнем с облегчением. Откровенно вам говорим.
Мы тоже не сторонники ранних браков. Молодые люди должны сперва найти свое место в жизни.
Ее отец - инженер, служит в фирме Локхид. Надо будет вам рассказать про нее. Сегодня уже поздно начинать.
Суббота Если мы что-то у вас забыли, это ведь значит, в прошлый раз не хотелось кончать разговор и уходить, правда?
Похоже, сломалась.
Нет, вот тут, поглядите.
Ничего, невелика важность. Дома есть другая.
Может быть, нам удвоить сеансы. Мы бы оба приходили в тот же день. Один с утра, другой во вторую половину.
Естественно. Но начиная с понедельника?
Ну, что-то лучше не становится.
Нет, не хуже.
Нет. С чего бы нам унывать, доктор?
Мы по натуре вовсе не из нытиков. Просто стараемся смотреть на вещи трезво.
Знаете, когда входишь в группу, становишься все-таки уверенней в себе. Пожалуй, мы были слишком доверчивы.
Лори умер.
Утка. Помните? Мы вам говорили.
На задворках. При свечке.
Не очень. Даже удивительно. Когда Малыш узнал, что Джорджа Вашингтона давно нет в живых, он и то плакал, так уж во всяком случае, мы думали, он станет плакать из-за Лори.
Мы предложили ему подарить новую утку, а он сказал - лучше змею. В четверг он с одним приятелем ездил после школы в Калвер-сити, там в какой-то лавке продают змей. Он хочет, чтобы мы с ним туда съездили, но мы не едем. Баловать его, ни в чем не отказывать - это ведь делу не поможет, правда, доктор?
Рыбки, черепахи, попугай. Нет, сперва был попугай, а потом черепахи. Они издохли. Малыш забывал их кормить. А потом цыплята и две утки.
Странно, что Малыш теперь полюбил змей. Раньше, когда у нас был дом на Доухени-хилл, он ужасно боялся - вдруг его ужалит гремучая змея.
Еще он боится полицейских. С трех лет начал бояться.
Мы притворяемся, будто не замечаем, что у него в комнате пахнет марихуаной. А он притворяется, будто не знает, что мы притворяемся, будто не замечаем.
Конечно, окна открыты.
Похоже, он покупает уйму порнографических книжек и всяких брошюр по части секса. Кажется, мог бы уже получать достаточно сведений в школе.
Свой магнитофон он слушает в наушниках. Нет, мы не обижаемся. Но это тоже способ от нас отгородиться. И когда он слушает музыку, у него такое выражение лица, прямо неприличное.
А вы записываете, что мы говорим, на пленку? Чуднo, нам и в голову не приходило вас про это спросить. На столе у вас магнитофона нету. Хотя, конечно, это ещё ничего не значит.
Очень многие доктора так делают. И доктор Гринвич. Мы не против. Вероятно, это очень правильно, особенно если у вас неважная память. Ладно, пускай.
Вы уверены?
Что ж, пожалуй, если нам ещё раз себя послушать, это даже поможет. Вы бы прокрутили какие-то куски наших с вами разговоров, а мы, глядишь, что-то прибавим.
Право, вам бы надо об этом подумать, доктор.
Понедельник Какой нажим?
Он год проучился в колледже, а потом бросил, но мы ведь не настаивали, чтоб он поступил на службу. Мы сказали, его комната свободна, он всегда может вернуться.
Болтался без дела.
Это было после, когда он уже пробовал чем-то заняться.
Правильно. Тогда мы повернули на другое, думали, в летное училище на Лонг-Бич. Оно считается лучшее в стране. Но он не прошел из-за носа.
Три раза резали аденоиды. Но все равно у него с носом неладно.
Неужели нет? Ко всем специалистам, какие только есть на свете.
Конечно, опять попробуем. Не оставлять же мальчишку вот так всю жизнь дышать ртом.
Видели бы вы, что получается, когда мы всей семьей идем в кино. Соседи отсаживаются подальше, так он пыхтит. В театре не пересядешь, там места нумерованные.
Да, вот ещё что. Пока не забыли. Вчера вечером на групповом сеансе нас спрашивали, как подвигается наша с вами работа, доктор. Вы не против, нет? Пожалуй, сперва нам надо было спросить вашего разрешения.
Недовольны? Ничего подобного.
Хотя, по правде сказать, нам кажется, что это вы недовольны. Нами.
Ну, может, теряете терпение. Ведь верно, доктор?
Послушайте, если, по-вашему, нам очень интересно и дальше тянуть эту канитель, вы сильно ошибаетесь. Уж не говоря о том, сколько денег летит на ветер.
Ладно, а вы представляете, нам-то каково, всякое терпенье лопается.
1 2 3 4