А всё из-за Васькиного фофанота.
Вчера я его испугался, этого мальчика. А сегодня жить без него не мог. Как там у него дверь? И что он сейчас там делает?
Зову Васю, а он говорит:
- Мне в школу надо.
- Вот удивил, - говорю, - а мне не надо, что ли. И всё ты умничаешь. Потом вместе с тобой в школу сходим. Что мне одному, что ли, идти, вдвоём ведь веселее.
Конечно, он тоже пошёл.
Мы уже стояли у его двери и хотели позвонить. Но тут из соседней двери выбежал сосед, старичок сухощавый, с бородкой и подбежал к нам рысцой.
- А вы что здесь торчите? - спросил он и при этом бега своего не прекращал, вернее, продолжал бежать на месте. Впечатление это производило странное, особенно на Васю. Он вообще не мог закрыть рта от удивления и испуга. Ему, наверно, казалось: спастись от бегущего человека нет никакой возможности. И Вася сказал:
- У нас учитель заболел, и потому нет уроков.
- Так. Хорошо, - сказал старичок. - Бегал бы рысцой, не заболел бы. Вот как я - ишь! Ишь! Раз-два! Раз!
Вася с интересом его разглядывал. Тот продолжал бежать на месте.
- Ну, я побежал! Привет учителю! - сказал старичок, сбегая по лестнице.
- Интересный сосед, - сказал я. - По-моему, ему всё равно, в школе мы или не в школе, а ты боялся.
- Ошибся. Откуда я знал, что он про школу не будет спрашивать, сказал Вася.
- Ты, главное, слушай меня, и всё будет хорошо. Ты только не ошибайся, ладно? Да ладно уж, не расстраивайся, с кем не бывает, - сказал я Васе. - Он, понимаешь, наверно, всё время бегает. И даже когда смотрит телевизор, бегает на месте.
- А зачем? - говорит Вася.
- Здоровье своё копит.
- Зачем?
- Сто лет проживёт. Раз-два! Раз-два! Ха-ха! - передразниваю я соседа.
- Нельзя над стариком смеяться, - говорит Вася. - Ты ещё доживи до него.
- Доживём! - говорю и звоню к этому мальчику. И мы с Васей отбегаем подальше от двери, к стене.
На этот раз дверь нормально открывается, и он выходит к нам и говорит:
- Вы куда, ребята, побежали?
Тогда мы вернулись и к нему подошли.
В это время сквозняком сильно потянуло, и дверь как трахнет захлопнулась и на замок заперлась.
- Вот да! - расстроился мальчик.
- Не волнуйся, - говорю, - развинтишь винтики и дверь с другой стороны откроешь.
- Винтики с той стороны развинчиваются, а не с этой, понятно?
- Всё равно не горюй, - говорю. - Пошли с нами гулять. А потом родители придут с работы и дверь ключом откроют.
- Нет уж, нет уж, мне некогда ждать. Сейчас начнутся занятия по телевизору. Мне надо туда. - И он стал толкать дверь плечом, а она не поддавалась.
- Да ну их, эти занятия, у нас в школе тоже занятия, да мы и то ушли.
- Так вы зато и не знаете ничего.
- Мы всё знаем, - говорю я.
- Тогда скажите, что такое Африка.
- Это такая страна... - говорит Вася.
- Конечно, страна, - говорю я неуверенно, потому что точно не знаю.
- Но как же мне попасть теперь домой? Так, так... - начал он соображать. - Пойду к соседям наверху и с их балкона запросто спущусь на свой балкон. Раз-два и дома!
И мы все трое пошли звонить в верхнюю квартиру. Тем более у нас с Васей опыт был. Там никто не открывал.
- Значит, этот вариант отпадает, - говорит мальчик.
В это время снизу рысцой возвращался его бегущий сосед.
- Здравствуйте, - вежливо сказал мальчик. - Вы мне как раз нужны.
- Какое удовольствие быть кому-нибудь нужным и необходимым! - весело сказал сосед.
- Мне надо посмотреть из вашего окна на свой балкон. По-моему, он совсем близко от вашего окна...
- И всё? Прошу, пожалуйста, - пригласил он, не прекращая бега.
- Ребята, за мной! - сказал мальчик. И мы все трое вошли в квартиру соседа.
- Все мои окна к вашим услугам, - сказал сосед, - смотрите, сколько хотите.
- Мне все не нужны, - сказал мальчик. - Мне нужно ближайшее окно.
- Пожалуйста, ближайшее.
Мальчик открыл окно и стал пристально смотреть на свой балкон. Мы с Васей тоже смотрели. Балкон был близко, но не достать. Мы это сразу поняли. И мальчик сказал соседу:
- Вы человек тренированный. Подержите меня за ноги. А руками я схвачусь за перила своего балкона и перемахну туда. Мне надо срочно домой, а моя дверь захлопнулась от сквозняка, и ключ остался дома.
- Что ты, что ты, что ты, - сказал сосед и перестал бежать на месте. - Ни в коем случае! А если ты сорвёшься и упадёшь? Я буду отвечать?
- Я не упаду ни за что! - сказал мальчик. - Да и вы мне упасть не дадите.
- Нет, нет, нет! - испугался сосед. И мы тоже испугались.
- Так, так, так... - размышлял мальчик. Он смотрел на стену, где висела какая-то старая большая толстая верёвка. - Ваша верёвка мне очень нравится, - сказал мальчик соседу.
- О, - сказал сосед. - Это было давно. Раньше я ведь был конюхом. А потом лошадей заменили трактора, а я продолжаю мечтать о лошадях. Эта верёвка из той конюшни. Она как память о юношеских годах.
- Хорошо, что не хомут вы взяли на память, а верёвку. Именно она может нам сейчас пригодиться. Нельзя ли мне попросить эту верёвку у вас для дела на одну минуту? - спросил мальчик.
- Пожалуйста. - Сосед снял с гвоздя верёвку и дал её мальчику. От верёвки пыль поднялась столбом. Она сильно запылилась.
Мальчик размотал верёвку, взялся за один конец, и мы не успели заметить, как другой конец перелетел через перила балкона и очутился у него в руках. Эти оба конца он закреплял за батарею парового отопления, проверяя её надёжность.
- Что ты, что ты, что ты, - пробормотал сосед. - Я ничего не видел. Я ничего тебе не давал, никакой верёвки у меня не было. Мне надо ещё поразмяться. - Тут он перешёл на рысцу и выбежал из своей квартиры, забыв закрыть за собой дверь.
- Ребята, - сказал мальчик. - Верёвку я привязал к батарее крепко. Но вы дополнительно держите верёвку руками. А если отпустите, я упаду вниз и разобьюсь вдребезги. Вы ответственны за жизнь человека.
Мы с Васькой так испугались! Мы с Васькой схватились за верёвку руками и держали её изо всех сил. Нам ещё никогда не приходилось отвечать за жизнь человека, и мы очень старались... Мальчик уже хотел лезть по верёвке, как по канату, но вдруг остановился.
- Ладно, кончайте. Вы свободны. Отставим это дело.
Мы так уцепились за верёвку, что от испуга никак не могли её отпустить.
- Ты что, - говорю, - испугался? Не бойся, мы её не отпустим.
- Нет, - говорит, - передумал. И так, видите, разбегаются". А стоит мне высунуть нос на улицу, все подумают, что я сейчас упаду. Попробуй тут и вправду не упади. А если не упаду, то мне всё равно попадёт.
- За что?
- За то, чтобы не лазил в окно, когда для этого есть двери. И опять водворят в детский сад. Из-за какого-то ключа пугать столько людей не стоит. Неразумно. Вот пойдём сейчас и откроем дверь любой ценой. Вы, между прочим, со своей задачей справились с честью. Благодарю.
Тут мы с Васькой выпустили из рук верёвку.
Он её отвязал и повесил на стену как было.
И вот мы опять подходим к его двери. И тут снизу выбегает трусцой сосед и несёт в руках большую связку ключей.
- Это ещё не ключи, а простые заготовки для ключей, - говорит он. Но надо попробовать ваш замок, может быть, какой-нибудь ключ удастся подогнать и, возможно, дверь отопрётся.
Мальчик взял первый попавшийся ключ, сунул его в замок и тут же отпёр его.
- Ну вот и всё, - сказал он.
- Не может быть, - сказал сосед. Он взялся за другой ключ, сунул его в замок и снова закрыл его.
- Что же я наделал! - вдруг испугался он.
Тогда мальчик снова взял все ключи и стал по очереди каждым отпирать и запирать свой замок.
- Ну вот, друзья мои, скажу я вам, умный человек всегда подберёт ключ к любой проблеме, - сказал довольный сосед.
- К двери, - сказал мальчик, - не к проблеме, а к нашей двери.
- На мою дверь, между прочим, сквозняки не влияют.
- У вас окна слишком плотно заклеены. Откройте ваши окна, появятся сквозняки и сразу повлияют.
- Мой замок с секретом и простым ключом его не откроешь.
- Это так только кажется, что с секретом. Развинтим винтики, разбежимся и вышибем вашу дверь, - сказал мальчик.
- Я так не могу. Мне это непривычно, - испугался сосед.
- Мы сами вышибем, не беспокойтесь, - сказал мальчик.
- Ну зачем же это делать. Что вы, что вы...
- Я хотел сказать; если вам это понадобится, - пояснил мальчик. - Раз надо, значит, надо.
- Прошу простить, - сказал сосед. Он ушёл к себе домой и плотно закрыл за собой дверь.
А мы открыли нашу дверь и вошли вместе с мальчиком.
Там было: гимнастическая стенка, штанга, боксёрская груша. Пианино. Два магнитофона, проигрыватель и приёмник. Много книг. Географические карты. Я подошёл поближе к картам и на одной прочитал: "Африка".
Мне стало вдруг ужасно стыдно, что мы до сих пор не знаем, что это такое.
Я подошёл к телевизору и сказал:
- У нас телевизор тоже есть.
- Ну и что ты с ним делаешь?
- Ничего. Смотрю иногда.
- Все эти штуки есть в доме у каждого.
- У меня не все, - сказал Вася.
- Ну, если ещё не все, то вполне могут быть все. Ничего в этом нет особенного. И мы это не с неба достали, а купили в магазине. Но дело не в этих штуках, а в том, как на всё это смотреть.
- Как надо смотреть?
- Внимательно. А не краем глаза.
- Ты и телевизор так смотришь?
- Я всё так смотрю. И смотрю и слушаю. Но главное, не просто слушать, а всё слышать - тогда всё быстро запоминается. Уши у тебя ведь тоже есть.
- Есть, конечно. Что я, урод, что ли?
- Ну вот, ничего не пропускай мимо ушей, тогда будешь всё знать. И нечего хлопать глазами - видеть надо. Вот попробуй, потренируйся. Что ты здесь видишь?
- Тебя.
- А ещё что?
- Какой ты умный. Я тоже хочу быть таким.
- Правильно. Начинай, пока не поздно. А с такими штуками вообще можно быть на высоте.
- Где на высоте?
- На высоте развития, я говорю. А то, знаешь, как противно: некоторых учат, учат, а они всё равно ничего не знают, ходят рот разинув. Поговорить не с кем. Спят да едят, как в детском саду. А вы уже не маленькие. Меня даже ростом обогнали. В общем, мне надо за дело браться. Видите: программа уже начинается.
- А нам в школу надо, - говорю. - Мы, пожалуй, пойдём.
Я взял Ваську за руку, и мы вместе вышли за дверь.
По лестнице съезжал на велосипеде Коля. Он гнал прямо по ступенькам, только лестница тряслась и велосипед грохотал на спуске.
- Видал? - говорю. - А ты не знаешь, что такое Африка, - ругал я Ваську.
- А ты не знаешь, что такое фофано-фофанот, - разозлился Васька.
- Отстань ты со своим фофанотом! Ерунда собачья твой фофанот, и всё. Какафот, нафафот, фафот, драфафот, дифонафот - вот и все твои дела.
Но я видел, что Вася меня не слушает, а что-то усиленно думает, и я тоже стал раздумывать.
- Хорошо, - говорю, - всё же в школу иногда не ходить. Глядишь, с тобой что-нибудь и случится. А то сидишь, сидишь - и ничего!
- Ну вот, опять ты за своё, - говорит Вася. - Как же ты всё узнаешь, если в школу ходить не будешь?
- Я, конечно, не против, - говорю. - Теперь я, наоборот, внимательным буду в школе, вот увидишь. А то, понимаешь, собственная мать похвалить ни за что не может.
Я вспомнил, как однажды очень давно она меня хвалила. Дело было так.
Летом мы жили вдвоём с мамой в деревне. Я катал свои игрушки и всё рассказывал маме про игрушки. Я про них знаю всё, а мама давно забыла.
Один раз нам принесли телеграмму. Отец вызывал маму к телефону по важному делу. К телефону надо идти пять километров. А разговор был назначен на ночь.
Мама оставила мне всё к ужину. Мы договорились, что один я бояться не буду: поужинаю, когда захочу, а стемнеет, лягу сам спать. Мама придёт только утром. Она переночует там у знакомых, чтобы не идти глубокой ночью лесом.
Я помахал рукой, и мама пошла по дороге.
Стало темнеть. Я пошёл в избу ужинать, и дверь закрыл на засов. Засов был сделан из толстой плахи и продевался в две железные скобы.
Я ужинал. Потом стало темно. Я щёлкнул выключателем, но свет не зажёгся: электричество выключено или лампочка перегорела. Теперь осталось только лечь спать и уснуть, а завтра проснусь уже с мамой.
Не засыпалось. Я думал: я знаю, что бывает днём. А когда темнеет, меня спать укладывают. Мне говорят, так надо, потому что ночью спят все на свете. Ночью темно. Темно, ну а дальше-то что? Что в темноте? Я поглядел в тёмное окно, ничего в деревне не было видно. Пойду сейчас на улицу и посмотрю, что там. Но мне стало очень страшно - такая темнота.
Всё равно, думал я, вот сейчас подойду к двери, которая на засове. Нет, лучше пробегу. Побыстрее. Схвачу обеими руками засов, отодвину его и дверь открою. Самое главное - перешагнуть через порог и не брякнуться.
Я ступил на пол, и мне вдруг показалось, что сейчас не только ночь, но и зима. Но я точно знал, что лето. Просто я был босой, а крашеные половицы всегда холодные, даже летом.
В темноте я нашёл свои новые резиновые сапоги. Они днём блестящие. Сейчас они скользили в руках и скрипели один о другой. Я сел на пол и натянул сапоги. Одному пальцу места не хватало. Значит, не на ту ногу. Разулся. Сапоги опять заскрипели, а я ещё больше испугался. Обулся. Затопал сапогами по половицам.
Нащупал засов, схватился - не подвигается. Потом как потянул, и он громко отъехал в сторону. Шуму-то сколько, батюшки! Бух дверь - и открылась. Только порог переступить - и на улице. Стало совсем страшно. И тут я вспомнил, как зимой нечаянно проснулся рано утром. Мама собиралась на работу.
- Тебе не страшно в такую темноту и холодину идти? - спрашиваю.
- Ну и что, что страшно. Что же, всю жизнь бояться, что ли? Я ведь взрослая. Надо идти.
Я поднял ногу повыше и переступил через порог.
Я стоял на крылечке и смотрел на луну. Луна была, как маленькое окошко на небе, завешенное красной тряпкой. Свет был красный и ничего на земле не освещал. Только тучу было видно, тёмную, серую. Она поворачивалась и налезала на луну. Не было ни одной звезды.
Темно и тихо. Туча наползла на луну. Ничего не видно. Ну вот и всё. Можно домой идти. Пойду теперь домой - ничего тут нет. Хотел уже домой поворачивать, но тут заметил недалеко от дома светлую полосу. Это оказалась дорога. Сухую пыльную дорогу ночью в темноте видно. Я осторожно выставил вперёд руки и стал подвигаться по дороге. Сначала медленно, боялся запнуться обо что-нибудь, потом быстрее, быстрее вперёд.
Вот ночью по белой дороге идёт человек - это я. И я совсем не боюсь. Чего бояться. Всё равно все спят.
Я шёл дальше и не думал останавливаться и поворачивать обратно. Я шёл, как большой взрослый человек, а вовсе не маленький. И нечего мне было бояться.
В деревне залаяла одна собака. Наверно, она меня почуяла. "Лай, лай, правильно делаешь, что лаешь. Чуешь: человек идёт ночью по дороге в страшной темноте".
Вот, значит, собака ночью не спит. А я думал, все спят.
Вдали что-то чернело. Я вспомнил, что там растут кусты, они и чернеют.
Птица поёт. Так негромко чирикает. Ещё, ещё птица. Как будто птицы сидят у себя дома и негромко разговаривают. Одна как будто спрашивает, а другая отвечает. Значит, птицы ночью тоже не спят. Они, может быть, что-нибудь ночью обсуждают потихоньку.
Кусты кончились. Под ногами что-то зашуршало. Я остановился и присел пониже разглядеть что. По краю дороги идут два ёжика.
Я дотронулся до одного ёжика. И он побежал в траву, другой за ним скрылся. Куда это ёжики пошли, интересно? На охоту, что ли?
Потом я шёл мимо стога сена. Потом... что-то большое стояло у дороги.
А это, оказывается, была лошадь. Она совершенно не шевелилась. Лошадь стоя спала.
Вдруг я остановился. Навстречу мне по дороге кто-то шёл. Я решил лечь в траву, чтобы человек меня не заметил и не напугался. Но я только так думал, а сам не двигался с места от испуга. Человек приближался. Я испугался, что он на меня в темноте натолкнётся и, может, даже упадёт. И я тихонько запел: "А-а-а-а, о-о-о-о..."
И тут я услышал:
- Это ты, мой маленький? Ох и напугал ты меня! Куда ты?
- Я тебя и встречаю, - сказал я.
- Значит, ты чувствовал, что я иду. Я волновалась, торопилась, не стала оставаться ночевать. Пошла к тебе.
- Мама, тут у стога лошадь спит. Ты её не бойся. А по дороге ёжики шли. И птицы ночью не спят.
- Ты не сбился в темноте?
- Нет, дорога в темноте светит.
- Тебе не повезло сегодня. Уж очень тёмное небо. Сейчас дождь пойдёт. Давай скорее руку.
- Смотри, наш дом стоит, как тёмный пароход с чёрной трубой.
Дунул ветер. Деревья закачались, и пароход наш как будто закачался на чёрных волнах.
Вот мы вошли в тёмную открытую дверь. Мама засветила свечку, электричество, она сказала, выключили перед грозой. Мы увидали друг друга и засмеялись.
- Теперь спокойной ночи. А скоро нам с тобой в дорогу собираться. Кончается наше лето. Тебя в школу записали. Надо домой, за дело приниматься.
- Давай поплаваем, - сказал я, - раз наш дом, как пароход.
- Счастливого плаванья, - сказала мама.
Мы погасили свечу.
По стёклам потекли косые капли. Начался дождь.
Наутро мама хвалила меня за храбрость и называла умницей много раз. "Есть, - говорит, - у тебя характер".
Я был ужасно рад этому. Мне казалось, что я уже герой, и хватит с меня, можно больше совсем ничего не делать такому замечательному герою. С тех пор ничего хорошего не делал и хвалить меня было не за что.
1 2 3 4 5 6