– Мне неудобно делать это с кандалами на руках.
– Тебе следовало подумать об этом, когда ты шла к Лоренсу.
– Коннор, помоги мне.
– Тебе невозможно помочь.
– Тогда я написаю в трусики.
Он отбросил одеяло и вскочил на ноги.
– Коннор, ты давно не умывал меня. – Толку от этой процедуры было не больше, чем от обтирания крокодила влажной тряпкой. Он сделал это небрежно, на скорую руку. – Я бы хотела умыться.
– Сожалею. Здесь тебе не гостиница.
– Мне не нравится исходящий от меня запах.
– Он тебе мерещится.
– Смотри, я описаюсь, – снова пригрозила она.
– Пожалуйста. Меня это не волнует. Мочись в трусы, болтай всю ночь, испытывай мое терпение. – Он приблизился к ней вплотную. – Потребуется совсем немного, чтобы оно лопнуло. Мне не составит большого труда открыть эту дверь и выбросить тебя к чертям.
Впервые Индия испугалась его гнева. Она может в любое мгновение вылететь из вагона. Однако чего ей бояться? Перли Мэй, нож Зика, лежал внутри ее высокого ботинка. Только вот сумеет ли она воспользоваться им?
– Что ты сделаешь, когда мы доберемся до Вашингтона?
– Уеду.
– Как только закончится суд?
– Как только я сдам тебя военным властям. Ей не следовало рассчитывать на большее. А она-то по наивности надеялась, что он останется, выступит в ее защиту.
– Куда ты поедешь? Обратно в Рок-Айленд?
– Это будет зависеть от моего нового командира. – На его мужественном лице появилось выражение торжества. – Меня посылают в армию Гранта. Стю Льюис добился моего перевода.
Значит, он уходит на войну. Сердце ее сжалось.
– Вперед, легкая кавалерия, – печально произнесла Индия.
– Верно. Вперед, легкая кавалерия.
Ей стало ясно, почему Лоренс не обрушил на голову Коннора громы и молнии. Скоро Коннор будет сражаться с неприятелем. Он давно стремился к этому. И скорее всего погибнет.
Боль в сердце усилилась.
– Поздравляю.
Он снял свой френч, скатал его, словно собираясь сделать удобную подушку.
– Спасибо, – рявкнул Коннор.
– Ты умрешь, как те идиоты из бригады Пикетта. Погибнешь во имя вечной славы. Или просто погибнешь.
– Спасибо за твое предсказание, мисс Луизиана Маршалл. – Если бы можно было убить взглядом, она бы сейчас погибла. – Правда, ты забываешь, что я пережил атаку Пикетта. Забываешь, что под Геттисбергом я воевал на другой стороне.
Слабое утешение. Они оба обречены. Это сводило ее с ума.
– Здесь дурно пахнет.
Он подошел к ящику и поднял крышку. Взял лопату, сгреб конские испражнения и бросил их внутрь. Потом направился к окну и открыл его. Ворвавшийся в вагон воздух заставил их взбодриться, принес свежесть.
– Удовлетворена? – прорычал Коннор.
– Нисколько. Возвращайся в свою уютную кроватку, я буду вести себя хорошо. Больше ничего не скажу о моей нужде.
Коннор пробормотал что-то себе под нос. Индии показалось, что он сказал: «Это меня здорово удивит».
Раздраженно фыркнув, он задрал ей платье и закрепил подол на талии с помощью своего ремня. Пока ходил за горшком, ремень свалился на пол.
– Гораздо проще снять кандалы, – подсказала Индия.
– Проще снять платье.
– Я согласна.
– Ты замерзнешь.
– Я этого не боюсь.
Она провела в корсете столько часов, что ей стало казаться, будто все киты, погибшие во имя женского тщеславия, ожили, чтобы помучить ее.
– Корсет я тоже сниму.
– Если я отомкну кандалы… Черт возьми, брать с тебя слово бессмысленно. Я знаю, что оно ничего не стоит.
Он достал ключ и вставил его в замок у ее запястья.
Она услышала скрежет и поняла, что обрела относительную свободу.
– Спасибо.
Коннор положил ключ от кандалов на ящик, потом подошел к ключу от двери. Посмотрев на Индию, бросил этот ключ в окно.
– Мера предосторожности. Теперь ты доедешь до Вашингтона.
Они были заперты в вагоне. Это не худшее, что могло произойти с ней. Индии даже понравилась его идея. Они ехали навстречу своим печальным судьбам, но мужчина, которого она любила, находился рядом. Если ей удастся справиться с его гневом, почему бы им не попрощаться достойным образом?
Индия быстро скинула платье. Свернула его и положила на ящик с надписью «хрупкое». Помня о ноже и деньгах, решила остаться в ботинках.
– Ты поможешь мне развязать шнурки корсета? – спросила она, поворачиваясь к нему спиной. – Я не могу до них дотянуться.
Когда ее тело обрело свободу, Коннор отступил на шаг.
– Я словно вырвалась из тисков. Должно быть, выгляжу ужасно.
– Вовсе нет. – Он помолчал. – Ты выглядишь великолепно, Индия. Знай это. Ты всегда недооценивала себя.
– Ты не видел моих сестер.
– Они бы не изменили моего мнения. Индия почувствовала, что Коннор снова к ней приблизился. Он коснулся ее плеча, и по телу девушки пробежала дрожь. Она хотела совершить то, что они не совершили когда-то в гостиничном номере. Индия хотела отдаться Коннору. Но он думал совсем о другом.
– Индия, почему ты так поступила? Почему сдалась?
– Я пыталась объяснить. Я сделала это ради тебя.
– Я хочу знать правду.
– Это и есть правда.
– Каким образом я мог выиграть от того, что ты организовала побег Мэтта Маршалла?
– Побег! – Она резко повернулась. – Что значит – побег? Ты его помиловал. Где он? Где мой брат?
– Это ты мне скажи.
Растерявшись, она спросила:
– Что случилось с его помилованием? Зик сказал, что Мэтт помилован. Что случилось? Ты не подписал документ?
– Он подписан. Все сделано законно. Ты и твой брат-повстанец… Мне неприятно спрашивать тебя, и я боюсь услышать твой ответ, – но что ты с ним сделала?
Она почувствовала головокружение и ухватилась за руки Коннора.
– Я знаю, что ты хочешь наказать меня. Я не переживу, если ты будешь дразнить меня.
– Я не дразню тебя.
– Это правда? Или нет? Коннор, я отправилась к Лоренсу, считая, что ты освободил Мэтта. Я полагала, что ты посадишь его на пароход твоего брата.
– Ты недвусмысленно заявила моей тете, что помогла ему бежать.
Она все поняла. Освобождение Мэтта произошло без участия Коннора. Мэтти! Стальные колеса грохотали, как гигантские молоты; поезд мчался на восток, удаляясь от Миссисипи. Она знала своего брата. Знала, на что он способен. Он переправится через реку.
Каким образом?
«Возьми себя в руки, Инди. Ты должна все объяснить Коннору», – мысленно приказала себе девушка.
– Да, я сказала Феб, что освободила его. Но я не имела в виду, что сделала это своими руками.
– Маршалл не мог снять ручные кандалы без посторонней помощи.
Она тотчас закрыла глаза. Открыв их, увидела возмущенный взгляд Коннора.
– Да, я отомкнула ручные кандалы. Давно. Но я не освобождала его.
Коннор наконец понял, что произошло.
– Слава Богу. – Он провел ладонью по лицу. – Маршалл бежал сам.
– Я знаю Мэтта, – сказала Индия. – Он должен был переправиться через реку. У причала стояло только одно судно – пароход твоего брата. Если Мэтту повезло, он пробрался на «Дельту стар».
– Берк не смог обнаружить его до нашего отъезда.
– Мэтта искали?
– Да. В поисках принимали участие даже мои тети и Джиннингс.
– Как это мило со стороны Феб, Тессы и араба. – В любое другое время она бы забросала Коннора вопросами и своими наблюдениями касательно мага и волшебника. Но сейчас момент был неподходящим. – Что могло случиться с Мэттом?
– Стремнина.
– Нет. – Она энергично тряхнула головой. – Я не могу допустить такое.
– Значит, ты не можешь смириться с реальностью. Он погиб, Индия. – Голос Коннора смягчился, хотя говорил он жестокие слова. – Я сочувствую тебе.
Мэтти погиб. Она потеряла его. Индия покачнулась и упала на грудь Коннору. Они опустились на дощатый пол. Девушка долго плакала в объятиях майора.
Теперь Зику предстояло спасти состояние Маршаллов. А Индия должна была справиться со своим страшным горем. Было бы ей легче, если бы она не помирилась с Мэттом? Нет. Ведь он был ее братом. До встречи с Коннором она жила ради того, чтобы увидеть улыбку Мэтта.
Индия заливала слезами свое лицо, волосы, грудь Коннора. И наконец пришла к одному заключению: она предпочла бы оказаться на виселице, нежели причинить семье новую боль своими добрыми намерениями.
Пламя фонаря задрожало и умерло. Как Мэтти.
– Поцелуй меня, – попросила девушка.
– Нет, милая. Я не хочу пользоваться ситуацией.
– Воспользуйся ею. Поцелуй меня. Сейчас. Он сделал нечто большее. Губы и руки Коннора ласкали Индию, давали ей то, в чем она нуждалась. Горячее дыхание Коннора, опалившее кожу Индии, заставило ее затрепетать. Он принялся ласкать ее груди, как делал это в гостинице. Она прижалась к нему.
– Не останавливайся, – пробормотала Индия. – Не останавливайся.
Этот мускулистый человек обладал тяжелым характером. Но она была готова принимать его таким, каким он был. Она решила это в гостиной Опал Лоренс. О, как она любила его. Воина. Ее господина. Возлюбленного.
Нежность и страсть переполняли их. Коннор стянул с Индии нижнюю юбку, обжигая своими пальцами ее плоть. Нога девушки скользнула по его плечу. Горячая волна прокатилась по ее телу. Индия, переживая неведомые ей доселе ощущения, уносилась на головокружительную высоту, однако интуиция подсказывала ей, что это еще не предел.
– Инди, моя драгоценная Кнопка, – прошептал Коннор, – ты испытываешь мою волю.
– Знаю. – Она невольно усмехнулась. – А ты укрепляешь мою волю.
Возможно, Мэтт погиб, но она не должна сдаваться. Она должна жить. Ради бабушки Мейбл, которая тосковала по ней. Ради семьи, надеявшейся, что Индия спасет их скромное состояние. Вдруг Зику не удастся это сделать? Ради Коннора, за которым она будет ухаживать, если оружие конфедератов только ранит его.
И она должна жить ради себя.
– Позволь мне сделать тебя счастливым. Сделай меня совершенно счастливой. Заставь забыть Рок-Айленд. – Она запустила пальцы в густые волосы Коннора. Потянула его к себе. – Мы созданы друг для друга.
«Только смерть способна разлучить нас», – хотелось добавить ей.
– Инди, это безумие, – простонал он, вырываясь из ее объятий. – Я не возьму тебя. Не сделаю этого здесь, вот так.
Почему он отказывается?
– У тебя все еще что-то болит?
– Нет. – Он нежно поцеловал ее ладонь. – Тебя толкает на это твое горе. Ты заслуживаешь лучшего.
– Но ты мне нужен.
– И ты мне нужна. Однако ты была права в гостинице. Если произойдет зачатие… Я не стану лишать тебя чести, милая. Индия Маршалл, ты самая достойная и порядочная женщина, которую я когда-либо встречал.
Она хотела, чтобы эти мгновения завершились совсем не так, однако оценила это лестное для нее признание. Прислушалась к его совету. Они приедут в Вашингтон еще не скоро. Она убедит его в том, что он должен находиться рядом с ней, когда она будет бороться за свою свободу.
А ее неспокойная совесть вопрошала: что ты сделаешь для своей семьи? Зик уже стар. Доберется ли он до Юга?
Глава 18
Наконец она заснула в его объятиях. Ее губы были раскрыты, она словно ждала его поцелуя. Лунный свет, проникавший в окно вагона, падал на ее прекрасное тело. Неистовое желание терзало Коннора, он знал, что может удовлетворить его, лишь прильнув губами к ее груди, проникнув в ее тело.
– Бедная Кнопка, – прошептал Коннор. – Такая настойчивая. Ей вечно что-то мешает. Чего она добилась?
Он ощущал приближение неприятностей так же явственно, как присутствие Индии в вагоне. Это чувство начало преследовать его через час после отъезда. Именно тогда он обнаружил в своем кожаном кошельке нечто странное.
Кто-то подменил предписание, согласно которому Коннору следовало доставить обвиняемую в тюрьму «Олд Кептел». На той бумаге, которая находилась сейчас у него – несомненно, дубликат был отправлен в министерство обороны, – стояла другая дата.
Должно быть, подмену совершил Роско Лоренс. Или кто-то из приближенных «лапочки». Возможно, Дут Смит.
Эта хитрость таила в себе две опасности. Если они не прибудут в Вашингтон согласно исходному приказу, их сочтут беглецами. Во всяком случае, опоздание на день сулило неприятности.
Вторая опасность? Полковник, получивший телеграмму сплетника Дута и заметивший, что капитуляция Индии вывела Коннора из состояния душевного равновесия, возможно, решил, что нежные чувства одержат верх и майор позволит ей сбежать или отвезет ее в какое-то другое место.
Эта проделка была нехарактерной для Лоренса. «Лапочка» не владел искусством интриги, он отдавал предпочтение лобовой атаке. Кто-то должен был надоумить его.
Коннор не поделился своим открытием с Индией. Зачем беспокоить девушку, оплакивавшую Мэтта Маршалла?
К тому же Коннор подстраховался.
Перед отъездом он отправил телеграмму Стюарту Льюису. В своем кратком послании майор обрисовал сложившуюся ситуацию, рассказал об Индии Маршалл и ее благодеяниях, подробно сообщил об отправке девушки в столицу.
Он сохранил заполненный бланк с фамилией телеграфиста.
К тому же план Лоренса – первый возможный вариант – имел серьезный недостаток. Полковник не мог подписать приказ до своего возвращения на Рок-Айленд. Лоренс не сможет заявить о своей победе.
Посмотрев на спящую Индию, Коннор улыбнулся и прошептал:
– Не волнуйся, Кнопка. Я позабочусь о тебе. Она попыталась уберечь его от неприятностей.
– Прости меня за то, что я ошибся в тебе. Поторопился с выводами. Мне следовало истолковать сомнения в твою пользу, прислушаться к сказанному тетушками и Джиннингсом.
Они едва не рассорились. Вся троица набросилась на него в гостинице. Они не сомневались в Индии. Их доводы звучали у него в ушах и после того, как Коннор доставил тетушек и араба на «Дельту стар». Берк, с удивлением обнаруживший, что его старший брат способен волноваться не только из-за воинских проблем, посоветовал ему действовать осторожно.
– Они были правы относительно тебя, – прошептал Коннор, глядя на спящую Индию.
Эта женщина рисковала собой ради майора Коннора О'Брайена, офицера, преданного армии Союза.
Разве не ставила она интересы других людей выше собственной выгоды? Индия никогда не говорила о своих чувствах, однако ее поступки раскрывали истину.
Любящая женщина – лучший дар, который может получить мужчина. Дар более ценный, чем клад с золотом. Коннору показалось, что он услышал голос Фитца О'Брайена: «Таким даром была твоя бабушка Эдна. Она – лучшее, что получил от жизни рыжий ирландец Фитц. Без нее я бы и гроша ломаного не стоил».
Наверное, все в этом мире происходит ради чего-то, согласно Божьему промыслу и Великому Плану. Без Индии Коннор никогда бы не познал истинного значения любви.
Любить – значит отдавать. Не брать, а отдавать.
Она любила его.
Она – тяжкое бремя, свалившееся на его плечи.
Придется смириться с этим. Она проникла в его сердце, хотел он этого или нет.
Тут О'Брайен услышал стон; Индия вздрогнула. Ее мучили кошмары. Внезапно она закричала:
– Коннор? Где ты?
– Я здесь. – Он крепко обнял ее. – Все в порядке.
– Нет-нет. Я видела дом. Плохой сон. Он не добрался до Луизианы. Он слишком стар. – Окончательно проснувшись, она сказала: – Коннор… Я не могу ехать в Вашингтон. Я договорилась о том, чтобы моей семье передали сообщение насчет Натчеза, но…
– С кем ты договорилась?
– Я попросила Зика отправиться в Луизиану и поговорить с моей бабушкой. Подстраховалась на тот случай, если Мэтт не сделает этого.
Господи!
– Но я не могу, не должна рассчитывать на то, что старик доберется до Плезант-Хилла. К тому же Зик думает, что полковник замыслил какую-то хитрость. Мы…
– Не беспокойся из-за Лоренса. Я опережаю его на шаг.
– Это хорошо.
Она замолчала; ее вера в Коннора была абсолютной.
Индия прижалась щекой к его плечу. Прошло несколько минут. Наконец она проговорила тихим и печальным голосом:
– Как жаль, что волшебная лампа – всего лишь мистификация. Правда, было бы замечательно, если бы мы могли загадать желание? И быть уверенными, что все сложится хорошо.
– Нельзя требовать от лампы так много.
– Однако она познакомила нас.
– Нет. Это сделала ты. Она потрепала его по щеке.
– Оставь меня наедине с моими фантазиями, сынок.
Он усмехнулся. Сынок. В тот день, когда они познакомились, она была совсем другой – старой, немного странной. Неужели в день его рождения действовала какая-то волшебная сила?
В таком случае жаль, что тетя Тесса не присовокупила к своему желанию одно дополнительное условие – не попросила, чтобы невеста тотчас попала в райские кущи.
– От фантазий вреда не будет.
Куда завели Индию ее фантазии? Он услышал ответ на свой вопрос.
– Коннор, отвези меня в Луизиану, – прошептала Индия.
– Не проси меня об этом. Не проси.
– Ты прав. Мне не следовало этого делать. Тем более сейчас, когда ты спешишь к своей истинной любви. На поле боя.
Но чего же он хотел? Сейчас в его душе шла борьба – борьба, прежде невозможная. Поразительно! Он хотел быть с Индией. И хотел попасть в Джорджию, чтобы исполнить свой воинский долг.
Конечно, у него было право выбора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30