А девушка вообще ни разу его не видела. Вы когда-нибудь с ним говорили?
— Пыталась. Я видела его в первый же день, когда он сюда приехал. Уверяю вас, я говорила с ним самым дружелюбным образом. Понимаете, я хотела просто поздороваться с новым соседом. Это было около месяца назад. Да нет, поменьше месяца, — она сжала тонкие губы и кивнула,— да, точно, это была пятница, три недели назад. Потому что в следующий раз я увидела его в следующую пятницу и потом еще прошлой ночью. Всего три раза за все время, что он был'здесь. И каждый раз он принимал одну и ту же женщину. Один бог знает, когда она от него'уходила. Уж поверьте мне на слово —- этот человек использовал комнату просто как любовное гнездышко. И к нему приходила богатая замужняя женщина, которую уважали в обществе. Я просто, поразилась, когда сегодня утром в выпуске новостей услышала, что она дочь Армбрюстера. Сказали, что ее имя стоит миллионы. И что она могла найти в таком человеке?
— Давайте попробуем разобраться во всем по порядку,— немного растерянно предложил Шейни.— Вы видели его, когда он в первый
раз осматривал квартиру? — детектив вытащил сигарету и пошарил в кармане в поисках спичек. Потом заколебался и неловко оглянулся по сторонам, заметив, что в комнате нет ни одной пепельницы.
— Нет, не тогда,— возразила миссис Конрад.— Когда мистер Барстоу показывал ему квартиру, меня не было дома. Я увидела его в тот вечер, когда он принес сюда свой чемодан. Понимаете, я даже не знала, что квартира уже занята. Она стояла свободной больше недели, и мне было интересно, когда уже, наконец, кто-нибудь поселится здесь. В этом доме квартиры не остаются свободными подолгу. Цены умеренные, место очень удобное и к тому же хорошее обслуживание.
Она подчеркнуто не замечала сигарету, которую Шейни держал на полпути ко рту, и ему пришлось неохотно спрятать ее в карман.
— Итак, это произошло вечером в первую пятницу, сказал Шейни.— В котором часу, миссис Конрад?
- Примерно между восьмью и девятью. Моя дверь, как обычно, была чуть-чуть приоткрыта, и я случайно увидела, как этот человек, поставив перед дверью чемодан, возится с ключом и пытается открыть замок. Тогда я выглянула в коридор, поздоровалась с ним и сказала, чтобы он чувствовал себя как дома. А он в ответ только искоса посмотрел на меня, а потом что-то очень недружелюбно пробормотал, быстро открыл дверь, взял свой чемодан и вошел внутрь. Я не заметила, заперся ли он изнутри, но дверь закрыл очень решительно, прямо у меня перед носом.
— Какое у вас создалось впечатление о нем?
— Знаете, ничего особенного. Эти смешные голубые очки и маленькие усики. Ничего такого в нем не было, чтобы задержать на нем взгляд, если случайно встретишь на улице, Я сначала Не понимала, почему он держится так надменно, ведь он практически проигнорировал меня, когда я сказала ему: «Добрый вечер!». Но только до тех пор, пока не увидела эту женщину, скользнувшую к нему в комнату. Я сразу поняла, почему он такой замкнутый, и тогда сказала себе: «Ага! Так вот в какие игры там играют!» Он ни с кем не хотел входить в контакт, не хотел, чтобы на него обращали внимание. Ему нужно было, чтобы эта женщина незаметно приходила к нему.
— Почему вы решили, что это не его жена?—спросил Шейни.
— Сразу видно, что никакая она не жена. Уж во всяком случае не его жена. Если хотите, можете называть это женской интуицией. В ней чувствовалось что-то подлое и в то же время загадочное. Я поняла это сразу, как только увидела ее. Она кралась по коридору в своих туфлях на" высоких каблуках, в этой нелепой черной шляпе, под которой так трудно было разглядеть лицо.
— А в котором часу это было? Через сколько времени после того, как пришел мистер Ламберт?
— Да примерно через полчаса. Кажется, в Девять тридцать или в десять. Я увидела, как она идет по коридору и смотрит номера квартир. Тогда я подошла совсем близко к своей двери, чтобы убедиться в правильности своей догадки. И увидела, как она остано-
вилась и постучала. Так, знаете, не очень громко. Чтобы никто, кроме него, не услышал. А он, видимо, ждал ее, потому что сразу же открыл дверь, и женщина проскользнула в квартиру.. Видно было, что она не хочет, чтобы ее заметили.
— Это была та самая женщина, которую вы видели вчера вечером?
Миссис Конрад энергично кивнула.
— Да, и в прошлую пятницу тоже была она. Ну, я не стала бы клясться, что это именно та женщина, потому что в первые два раза не смогла разглядеть ее лицо. Но одета была так же, и в той же черной шляпе. Я могу поютясться, что шляпа та же. Сейчас такие шляпы почти не встречаются. Раньше они были в моде, а сейчас давно устарели. Нужно иметь кучу денег, чтобы носить такие шляпы и не"обращать внимания, что подумают о вас люди.
— Вы сказали, что в первые два визита не смогли разглядеть даму,— напомнил Шейни.— Значит ли это, что вы рассмотрели ее лицо в последний раз?
— Да. Тогда я подумала, что это смешно. Она повернулась после того, как постучала в дверь, и посмотрела через коридор прямо на меня. Поэтому я легко узнала ее по фотографии, когда сегодня утром взяла в руки газету. В ее глазах было что-то очень странное. Нет, она не казалась испуганной, скорее, в ее глазах был вызов. Тогда я не догадалась, почему вчера вечером ей уже было все равно, что я вижу ее лицо. О боже, и почему я не сообразила, что она пришла сюда, чтобы выпить яд и покончить с собой? Вы понимаете, что я имею в виду?
— Вы имеете в виду, что именно поэтому она не попыталась проскользнуть незамеченной?
— Да. Ее уже не беспокоило, увидят ее или нет. Поэтому она посмотрела мне прямо в глаза и зашла в комнату.
— Давайте вернемся к первой ночи. Вы не видели, когда она уходила?
— Нет. Ни в ту ночь, ни в прошлую пятницу. Оба раза дверь оставалась закрытой до полуночи. А потом я не выдерживала и ложилась спать. И я ни разу не видела, чтобы на следующий день, в субботу, кто-нибудь из них выходил из комнаты. По субботам я не работаю, и, если бы из комнаты напротив кто-то выходил, я бы, конечно, заметила.
— И в течение недели вы никогда не замечали, чтобы он приходил в комнату или уходил?
— Нет. Он приходил только по пятницам вечером. Все происходило одинаково все три раза, включая и вчерашний вечер. Он появился около девяти часов, может быть, немного позже. А она приходила к десяти, минута в минуту.
— Вы пробовали еще раз заговорить с ним?
— Нет. После того первого раза — никогда. Я твердо решила оставить его в покое. Уж Акая я женщина, мистер Шейни. Я не из тех, кто суется в чужие дела, когда его не просят. Какое мое дело, если он хотел развратничать с женщинами в комнате напротив?
Я не должна в это вмешиваться. Конечно, если бы я знала тогда то, что знаю теперь,—я бы, наверное... Но ведь заранее такого никогда не знаешь, правда? Такие вещи происходят прямо у нас под носом. Боже мой, если бы я могла подумать! И даже вчера вечером, когда я услышала выстрел...
— Кто мог подумать? — Шейни поднялся с кресла и снова достал из кармана сигарету. Он услышал, что на их этаже остановился лифт и в коридоре послышались шаги.
— Кажется, подходят мои люди. Спасибо за помощь, миссис Конрад. Вы многое для меня прояснили.— Шейни вышел в коридор.
— Очень рада,— улыбнулась она и заторопилась к двери. Миссис Конрад смотрела блестящими, словно у сороки, глазами, как двое полицейских и долговязый репортер остановились перед дверью напротив и поздоровались с Шейни.
— Что вы собираетесь делать? — с жадным любопытством спросила миссис Конрад.— Если нужно, я могу войти с вами. Может быть, я...
— Спасибо, миссис Конрад, не надо,— твердо ответил Шейни, открывая дверь и пропуская вперед полицейского и репортера.— Эта комната будет оставаться опечатанной до тех пор, пока полиция не покончит с делом.
Шейни вошел в комнату и закрыл за собой дверь, не хлопнув ею, но плотно закрыв перед Носом миссис Конрад.
Сержант Дейч и Гарроуэй принесли с собой чемоданчики, очень похожие на саквояжи врачей. А Рурк прошел в гостиную, держа руки в карманах. Дейч был коренастым пожилым человеком с совсем еще гладким лицом. Он поставил чемоданчик на пол и немного насмешливо взглянул на Шейни.
— Я все еще не могу понять, зачем вы нас позвали, Шейни. Я ведь сказал вам по телефону...
— Сейчас мы с вами должны забыть о записках самоубийц,— быстро сказал Шейни,— и только после этого заняться расследованием. Вы оба прошлой ночью были здесь и видели два трупа. Естественно, мы представляли себе ход событий в свете этих записок. Но предположим, что записок не было. В таком случае вам бы вчера пришлось выполнить намного больше работы... Сержант, я хочу, чтобы вы проверили отпечатки пальцев во всей квартире. Эти комнаты были свободны и целую неделю перед тем, как вселился Ламберт, и их тщательно убирали. А после того, как появился Ламберт, здесь, насколько я знаю, не было горничной, поэтому для нас важны любые следы, которые вы найдете, кроме отпечатков двух убитых.
— Но здесь вчера околачивалось полдюжины наших людей,— пробурчал Дейч.
— Поэтому я и позвал на эту работу вас. Вы были вчера здесь и знаете, где могли оставить отпечатки ваши люди. К тому же у вас в управлении есть их отпечатки. Так что определить их будет нетрудно. Я хочу знать, не было ли здесь за последние три недели кого-то еще... Особенно вчера вечером. Например, у этого окна в спальне — не было ли там кого-то, когда я ломился в комнату.
Рурк, стоявший в нескольких футах от них, засмеялся..
— Майкл думает, что в квартире был кто-то третий. И этот третий уговорил женщину выпить яд, а потом вставил ствол дробо-вика в рот Ламберту й нажал спусковой крючок.
— Послушайте,— горячо заговорил Дейч.— Прошлой ночью я проверил это ружье. Я видел отпечатки пальцев на стволе, угол, под которым он держал руку и даже отпечаток большого пальца ноги на спусковом крючке. Вы не можете говорить мне...
— Никто не пытается вам ничего говорить,— терпеливо сказал Шейни.— Я только хочу, чтобы вы, сержант, и вы, Гарроуэй, сделали то, что от вас требуется. Вчера вы не тратили время даром и сделали дюжину вещей, которым вас обучили в полицейской школе. Но меня интересует кое-что Другое. Например, это пятно на ковре в том месте, где Ламберт вчера вроде бы пролил свой коктейль. Я хочу убедиться, что в этой жидкости содержится тот же цианид, что и в коктейле, которым отравилась женщина. Проверьте каждую книгу в спальне, проверьте вещи, которые бросил там Ламберт, и то, что было на нем до того, как он переоделся в пижаму. Просмотрите каждый ящичек и платяной шкаф. Проверьте все карманы и отвороты манжет, вплоть до частичек пыли и крошек, которые вы там найдете. Буквально все, что может рассказать нам, что за птица этот Ламберт: откуда он пришел, чем зарабатывал на хлеб. Словом, вы лучше меня знаете, что мне нужно.
Техники прекратили спор. Молча кивнув, они открыли свои чемоданы и принялись за дело.
Подойдя к Рурку, Шейни остановился и стал осматривать комнату. Он заметил, что черная шляпа и шелковые перчатки все еще лежат на столике у двери на том же месте, где он видел их вчера вечером.
Он отвернулся и подошел к спальне, в которую до сих пор еще не заходил. Шейни заметил, что окно плотно закрыто, а двуспальная кровать аккуратно застелена. В ногах кровати лежал аккуратно сложенный темный костюм, белая рубашка, галстук-бабочка и мужское белье. Их явно положил сюда покойный Ламберт, когда переодевался в пижаму. Шейни повернулся к открытой двери шкафа и вместе с подошедшим Рурком стал всматриваться в его содержимое. Единственные вещи, которые они увидели в шкафу, это ночная рубашка из тонкой прозрачной ткани пунцово-красного цвета и халат. Внизу стояла пара легких комнатных туфель того же цвета. Такие туфли легко можно сложить в маленькой сверток и носить в дамской сумочке.
Увидев эти вещи, Рурк выразительно присвистнул.
— В полицейском рапорте такого не было. Эти яркие вещицы очень украсят мой очерк. Теперь ясно, что парень успел переодеться и был готов к действию. А почему она не переоделась?
Шейни пожал плечами.
— Он ждал ее в пижаме и халате... и, видимо, уже смешал коктейли. Но, черт возьми, мысли самоубийцы — для меня неразрешимая загадка.
Он вернулся в гостиную, обошел вокруг Гарроуэя, стоявшего на коленях перед пятном на ковре, и, немного поколебавшись, подошел к телефону. Шейни полистал телефонный справочник Майами-Бич и нашел фамилию Натан. На полях рядом с этой фамилией была карандашная отметка. Нахмурившись, Майкл вытащил из кармана листок бумаги и сравнил номер в справочнике с тем, который дала ему мисс Мейхью.
Это был тот же номер, по которому Ламберт звонил в Майами-Бич. Сомнений не было — с тех пор, как Роберт Ламберт поселился в этой квартире, он каждую пятницу звонил в квартиру Натанов. И каждый раз, примерно через полчаса после звонка, Эльза Натан входила в его дверь.
«Старому Эли,— сделав гримасу, подумал Шейни,— никак не понравится, есди красную рубашку и лежавшие в шкафу шлепанцы опознают и окажется, что это действительно вещи его дочери...»
Но, черт возьми, кому же еще могли принадлежать эти вещи? Утверждение Эли, что его дочь прошлой ночью заманили сюда и убили, перед лицом этих улик не выдерживает никакой критики. Придется попрощаться с пятьюдесятью тысячами.
Тимоти Рурк не спеша вышел из спальни как раз в ту секунду, когда Шейни, наконец, выпрямился и захлопнул телефонную книгу.
— Как идут дела у великого сыщика? — насмешливо спросил Тим. .
Шейни молча пожал плечами. Из кухни появился сержант Дейч.
— Я не нашел ничего стоящего,— буркнул он.— То ли этот парень чертовски аккуратный хозяин, то ли он вообще не бывал на кухне. Никаких следов ни на кастрюлях, ни на тарелках, ни на ложках. Как будто к ним никто и не прикасался. Только какие-то старые отпечатки... Им около месяца. Похоже, женские. Видимо, их оставила прежняя горничная.
— Я не думаю, что Ламберт снимал эту квартиру для того, чтобы готовить здесь еду,— рассеянно ответил Шейни.— Скорее всего он приходил только по пятницам вечером.
— И для гораздо более приятных вещей, чем приготовление ужина,— ухмыльнулся Рурк.— Ты будешь продолжать поиски, Майкл?
— Да, поищу еще немного. А ты можешь идти, если хочешь.
— Ага,— кивнул Тим.— Хочу немного выпиТь. Может быть, выйдешь со мной?
— На кухне осталось несколько бутылок,—с улыбкой заметил сержант Дейч.— Черный ром и ликер.
— А в них не может быть цианида? — тревожно спросил Рурк,
— Никакого цианида,— успокоил его сержант.— Там еще есть бутылка «Бурбона», в которой осталось жидкости на пару добрых глотков.
— Отлично,— улыбнулся Рурк и вышел на кухню.
Шейни двинулся было за ним, но тут же остановился и спросил Гарроуэя:
— Вы вчера проверили жидкость в бутылках?
— Да, во всех трех. Они в порядке. Ламберт всыпал яд прямо в бокалы.
Когда Шейни вошел на кухню, репортер уже достал из холодильника кубики льда и бросил их в высокий бокал. За открытой дверью холодильника детектив увидел совершенно пустые полки. На полке для сушки посуды, слева от умывальника, стояла бутылка черного рома и небольшая пузатая бутылочка ликера. Обе бутылки были почти полные. Но в стоявшей на холодильнике бутылке «Бурбона» оставалось граммов сто пятьдесят жидкости.
Рурк плеснул на кубики льда половину «Бурбона» и протянул бокал другу.
— Держи!
Шейни покачал головой, задумчиво разглядывал стоящие на полке бутылки.
— Я, пожалуй, последую совету Эли и попробую этот коктейль.
— Ром с ликером? Какая гадость! Ради бога! — запротестовал Рурк.
Шейни усмехнулся, бросил в бокал пару кубиков льда, налил туда рому и добавил довольно много сладкого ликера. Он размешал смесь указательным пальцем и осторожно попробовал, что получилось.
— Неплохо,— сообщил Шейни.— Но, пожалуй, для вкуса не мешало бы добавить немножко ферроцианида калия.
Глава седьмая
Друзья перешли в гостиную, прихватив с собой бокалы. Там они сели в стороне, чтобы не мешать работать сержанту и Гарроуэю. Шейни, все еще кривясь от выпитой адской смеси, спросил Рурка:
— А что Пол Натан? Тебе удалось хоть что-то узнать?
— Почти ничего. Откровенно говоря, я вообще ничего нового не узнал. Дело в том„ что мы ничего о нем не писали, пока он не обручился с Эльзой Армбрюстер. О Натане сообщили, что он страховой агент, работавший на побережье. И ничего больше. После свадьбы молодожены переехали в новый дом, и Натан перешел в фирму Армбрюстера на какую-то незначительную должность. Никаких слухов и никаких скандалов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Пыталась. Я видела его в первый же день, когда он сюда приехал. Уверяю вас, я говорила с ним самым дружелюбным образом. Понимаете, я хотела просто поздороваться с новым соседом. Это было около месяца назад. Да нет, поменьше месяца, — она сжала тонкие губы и кивнула,— да, точно, это была пятница, три недели назад. Потому что в следующий раз я увидела его в следующую пятницу и потом еще прошлой ночью. Всего три раза за все время, что он был'здесь. И каждый раз он принимал одну и ту же женщину. Один бог знает, когда она от него'уходила. Уж поверьте мне на слово —- этот человек использовал комнату просто как любовное гнездышко. И к нему приходила богатая замужняя женщина, которую уважали в обществе. Я просто, поразилась, когда сегодня утром в выпуске новостей услышала, что она дочь Армбрюстера. Сказали, что ее имя стоит миллионы. И что она могла найти в таком человеке?
— Давайте попробуем разобраться во всем по порядку,— немного растерянно предложил Шейни.— Вы видели его, когда он в первый
раз осматривал квартиру? — детектив вытащил сигарету и пошарил в кармане в поисках спичек. Потом заколебался и неловко оглянулся по сторонам, заметив, что в комнате нет ни одной пепельницы.
— Нет, не тогда,— возразила миссис Конрад.— Когда мистер Барстоу показывал ему квартиру, меня не было дома. Я увидела его в тот вечер, когда он принес сюда свой чемодан. Понимаете, я даже не знала, что квартира уже занята. Она стояла свободной больше недели, и мне было интересно, когда уже, наконец, кто-нибудь поселится здесь. В этом доме квартиры не остаются свободными подолгу. Цены умеренные, место очень удобное и к тому же хорошее обслуживание.
Она подчеркнуто не замечала сигарету, которую Шейни держал на полпути ко рту, и ему пришлось неохотно спрятать ее в карман.
— Итак, это произошло вечером в первую пятницу, сказал Шейни.— В котором часу, миссис Конрад?
- Примерно между восьмью и девятью. Моя дверь, как обычно, была чуть-чуть приоткрыта, и я случайно увидела, как этот человек, поставив перед дверью чемодан, возится с ключом и пытается открыть замок. Тогда я выглянула в коридор, поздоровалась с ним и сказала, чтобы он чувствовал себя как дома. А он в ответ только искоса посмотрел на меня, а потом что-то очень недружелюбно пробормотал, быстро открыл дверь, взял свой чемодан и вошел внутрь. Я не заметила, заперся ли он изнутри, но дверь закрыл очень решительно, прямо у меня перед носом.
— Какое у вас создалось впечатление о нем?
— Знаете, ничего особенного. Эти смешные голубые очки и маленькие усики. Ничего такого в нем не было, чтобы задержать на нем взгляд, если случайно встретишь на улице, Я сначала Не понимала, почему он держится так надменно, ведь он практически проигнорировал меня, когда я сказала ему: «Добрый вечер!». Но только до тех пор, пока не увидела эту женщину, скользнувшую к нему в комнату. Я сразу поняла, почему он такой замкнутый, и тогда сказала себе: «Ага! Так вот в какие игры там играют!» Он ни с кем не хотел входить в контакт, не хотел, чтобы на него обращали внимание. Ему нужно было, чтобы эта женщина незаметно приходила к нему.
— Почему вы решили, что это не его жена?—спросил Шейни.
— Сразу видно, что никакая она не жена. Уж во всяком случае не его жена. Если хотите, можете называть это женской интуицией. В ней чувствовалось что-то подлое и в то же время загадочное. Я поняла это сразу, как только увидела ее. Она кралась по коридору в своих туфлях на" высоких каблуках, в этой нелепой черной шляпе, под которой так трудно было разглядеть лицо.
— А в котором часу это было? Через сколько времени после того, как пришел мистер Ламберт?
— Да примерно через полчаса. Кажется, в Девять тридцать или в десять. Я увидела, как она идет по коридору и смотрит номера квартир. Тогда я подошла совсем близко к своей двери, чтобы убедиться в правильности своей догадки. И увидела, как она остано-
вилась и постучала. Так, знаете, не очень громко. Чтобы никто, кроме него, не услышал. А он, видимо, ждал ее, потому что сразу же открыл дверь, и женщина проскользнула в квартиру.. Видно было, что она не хочет, чтобы ее заметили.
— Это была та самая женщина, которую вы видели вчера вечером?
Миссис Конрад энергично кивнула.
— Да, и в прошлую пятницу тоже была она. Ну, я не стала бы клясться, что это именно та женщина, потому что в первые два раза не смогла разглядеть ее лицо. Но одета была так же, и в той же черной шляпе. Я могу поютясться, что шляпа та же. Сейчас такие шляпы почти не встречаются. Раньше они были в моде, а сейчас давно устарели. Нужно иметь кучу денег, чтобы носить такие шляпы и не"обращать внимания, что подумают о вас люди.
— Вы сказали, что в первые два визита не смогли разглядеть даму,— напомнил Шейни.— Значит ли это, что вы рассмотрели ее лицо в последний раз?
— Да. Тогда я подумала, что это смешно. Она повернулась после того, как постучала в дверь, и посмотрела через коридор прямо на меня. Поэтому я легко узнала ее по фотографии, когда сегодня утром взяла в руки газету. В ее глазах было что-то очень странное. Нет, она не казалась испуганной, скорее, в ее глазах был вызов. Тогда я не догадалась, почему вчера вечером ей уже было все равно, что я вижу ее лицо. О боже, и почему я не сообразила, что она пришла сюда, чтобы выпить яд и покончить с собой? Вы понимаете, что я имею в виду?
— Вы имеете в виду, что именно поэтому она не попыталась проскользнуть незамеченной?
— Да. Ее уже не беспокоило, увидят ее или нет. Поэтому она посмотрела мне прямо в глаза и зашла в комнату.
— Давайте вернемся к первой ночи. Вы не видели, когда она уходила?
— Нет. Ни в ту ночь, ни в прошлую пятницу. Оба раза дверь оставалась закрытой до полуночи. А потом я не выдерживала и ложилась спать. И я ни разу не видела, чтобы на следующий день, в субботу, кто-нибудь из них выходил из комнаты. По субботам я не работаю, и, если бы из комнаты напротив кто-то выходил, я бы, конечно, заметила.
— И в течение недели вы никогда не замечали, чтобы он приходил в комнату или уходил?
— Нет. Он приходил только по пятницам вечером. Все происходило одинаково все три раза, включая и вчерашний вечер. Он появился около девяти часов, может быть, немного позже. А она приходила к десяти, минута в минуту.
— Вы пробовали еще раз заговорить с ним?
— Нет. После того первого раза — никогда. Я твердо решила оставить его в покое. Уж Акая я женщина, мистер Шейни. Я не из тех, кто суется в чужие дела, когда его не просят. Какое мое дело, если он хотел развратничать с женщинами в комнате напротив?
Я не должна в это вмешиваться. Конечно, если бы я знала тогда то, что знаю теперь,—я бы, наверное... Но ведь заранее такого никогда не знаешь, правда? Такие вещи происходят прямо у нас под носом. Боже мой, если бы я могла подумать! И даже вчера вечером, когда я услышала выстрел...
— Кто мог подумать? — Шейни поднялся с кресла и снова достал из кармана сигарету. Он услышал, что на их этаже остановился лифт и в коридоре послышались шаги.
— Кажется, подходят мои люди. Спасибо за помощь, миссис Конрад. Вы многое для меня прояснили.— Шейни вышел в коридор.
— Очень рада,— улыбнулась она и заторопилась к двери. Миссис Конрад смотрела блестящими, словно у сороки, глазами, как двое полицейских и долговязый репортер остановились перед дверью напротив и поздоровались с Шейни.
— Что вы собираетесь делать? — с жадным любопытством спросила миссис Конрад.— Если нужно, я могу войти с вами. Может быть, я...
— Спасибо, миссис Конрад, не надо,— твердо ответил Шейни, открывая дверь и пропуская вперед полицейского и репортера.— Эта комната будет оставаться опечатанной до тех пор, пока полиция не покончит с делом.
Шейни вошел в комнату и закрыл за собой дверь, не хлопнув ею, но плотно закрыв перед Носом миссис Конрад.
Сержант Дейч и Гарроуэй принесли с собой чемоданчики, очень похожие на саквояжи врачей. А Рурк прошел в гостиную, держа руки в карманах. Дейч был коренастым пожилым человеком с совсем еще гладким лицом. Он поставил чемоданчик на пол и немного насмешливо взглянул на Шейни.
— Я все еще не могу понять, зачем вы нас позвали, Шейни. Я ведь сказал вам по телефону...
— Сейчас мы с вами должны забыть о записках самоубийц,— быстро сказал Шейни,— и только после этого заняться расследованием. Вы оба прошлой ночью были здесь и видели два трупа. Естественно, мы представляли себе ход событий в свете этих записок. Но предположим, что записок не было. В таком случае вам бы вчера пришлось выполнить намного больше работы... Сержант, я хочу, чтобы вы проверили отпечатки пальцев во всей квартире. Эти комнаты были свободны и целую неделю перед тем, как вселился Ламберт, и их тщательно убирали. А после того, как появился Ламберт, здесь, насколько я знаю, не было горничной, поэтому для нас важны любые следы, которые вы найдете, кроме отпечатков двух убитых.
— Но здесь вчера околачивалось полдюжины наших людей,— пробурчал Дейч.
— Поэтому я и позвал на эту работу вас. Вы были вчера здесь и знаете, где могли оставить отпечатки ваши люди. К тому же у вас в управлении есть их отпечатки. Так что определить их будет нетрудно. Я хочу знать, не было ли здесь за последние три недели кого-то еще... Особенно вчера вечером. Например, у этого окна в спальне — не было ли там кого-то, когда я ломился в комнату.
Рурк, стоявший в нескольких футах от них, засмеялся..
— Майкл думает, что в квартире был кто-то третий. И этот третий уговорил женщину выпить яд, а потом вставил ствол дробо-вика в рот Ламберту й нажал спусковой крючок.
— Послушайте,— горячо заговорил Дейч.— Прошлой ночью я проверил это ружье. Я видел отпечатки пальцев на стволе, угол, под которым он держал руку и даже отпечаток большого пальца ноги на спусковом крючке. Вы не можете говорить мне...
— Никто не пытается вам ничего говорить,— терпеливо сказал Шейни.— Я только хочу, чтобы вы, сержант, и вы, Гарроуэй, сделали то, что от вас требуется. Вчера вы не тратили время даром и сделали дюжину вещей, которым вас обучили в полицейской школе. Но меня интересует кое-что Другое. Например, это пятно на ковре в том месте, где Ламберт вчера вроде бы пролил свой коктейль. Я хочу убедиться, что в этой жидкости содержится тот же цианид, что и в коктейле, которым отравилась женщина. Проверьте каждую книгу в спальне, проверьте вещи, которые бросил там Ламберт, и то, что было на нем до того, как он переоделся в пижаму. Просмотрите каждый ящичек и платяной шкаф. Проверьте все карманы и отвороты манжет, вплоть до частичек пыли и крошек, которые вы там найдете. Буквально все, что может рассказать нам, что за птица этот Ламберт: откуда он пришел, чем зарабатывал на хлеб. Словом, вы лучше меня знаете, что мне нужно.
Техники прекратили спор. Молча кивнув, они открыли свои чемоданы и принялись за дело.
Подойдя к Рурку, Шейни остановился и стал осматривать комнату. Он заметил, что черная шляпа и шелковые перчатки все еще лежат на столике у двери на том же месте, где он видел их вчера вечером.
Он отвернулся и подошел к спальне, в которую до сих пор еще не заходил. Шейни заметил, что окно плотно закрыто, а двуспальная кровать аккуратно застелена. В ногах кровати лежал аккуратно сложенный темный костюм, белая рубашка, галстук-бабочка и мужское белье. Их явно положил сюда покойный Ламберт, когда переодевался в пижаму. Шейни повернулся к открытой двери шкафа и вместе с подошедшим Рурком стал всматриваться в его содержимое. Единственные вещи, которые они увидели в шкафу, это ночная рубашка из тонкой прозрачной ткани пунцово-красного цвета и халат. Внизу стояла пара легких комнатных туфель того же цвета. Такие туфли легко можно сложить в маленькой сверток и носить в дамской сумочке.
Увидев эти вещи, Рурк выразительно присвистнул.
— В полицейском рапорте такого не было. Эти яркие вещицы очень украсят мой очерк. Теперь ясно, что парень успел переодеться и был готов к действию. А почему она не переоделась?
Шейни пожал плечами.
— Он ждал ее в пижаме и халате... и, видимо, уже смешал коктейли. Но, черт возьми, мысли самоубийцы — для меня неразрешимая загадка.
Он вернулся в гостиную, обошел вокруг Гарроуэя, стоявшего на коленях перед пятном на ковре, и, немного поколебавшись, подошел к телефону. Шейни полистал телефонный справочник Майами-Бич и нашел фамилию Натан. На полях рядом с этой фамилией была карандашная отметка. Нахмурившись, Майкл вытащил из кармана листок бумаги и сравнил номер в справочнике с тем, который дала ему мисс Мейхью.
Это был тот же номер, по которому Ламберт звонил в Майами-Бич. Сомнений не было — с тех пор, как Роберт Ламберт поселился в этой квартире, он каждую пятницу звонил в квартиру Натанов. И каждый раз, примерно через полчаса после звонка, Эльза Натан входила в его дверь.
«Старому Эли,— сделав гримасу, подумал Шейни,— никак не понравится, есди красную рубашку и лежавшие в шкафу шлепанцы опознают и окажется, что это действительно вещи его дочери...»
Но, черт возьми, кому же еще могли принадлежать эти вещи? Утверждение Эли, что его дочь прошлой ночью заманили сюда и убили, перед лицом этих улик не выдерживает никакой критики. Придется попрощаться с пятьюдесятью тысячами.
Тимоти Рурк не спеша вышел из спальни как раз в ту секунду, когда Шейни, наконец, выпрямился и захлопнул телефонную книгу.
— Как идут дела у великого сыщика? — насмешливо спросил Тим. .
Шейни молча пожал плечами. Из кухни появился сержант Дейч.
— Я не нашел ничего стоящего,— буркнул он.— То ли этот парень чертовски аккуратный хозяин, то ли он вообще не бывал на кухне. Никаких следов ни на кастрюлях, ни на тарелках, ни на ложках. Как будто к ним никто и не прикасался. Только какие-то старые отпечатки... Им около месяца. Похоже, женские. Видимо, их оставила прежняя горничная.
— Я не думаю, что Ламберт снимал эту квартиру для того, чтобы готовить здесь еду,— рассеянно ответил Шейни.— Скорее всего он приходил только по пятницам вечером.
— И для гораздо более приятных вещей, чем приготовление ужина,— ухмыльнулся Рурк.— Ты будешь продолжать поиски, Майкл?
— Да, поищу еще немного. А ты можешь идти, если хочешь.
— Ага,— кивнул Тим.— Хочу немного выпиТь. Может быть, выйдешь со мной?
— На кухне осталось несколько бутылок,—с улыбкой заметил сержант Дейч.— Черный ром и ликер.
— А в них не может быть цианида? — тревожно спросил Рурк,
— Никакого цианида,— успокоил его сержант.— Там еще есть бутылка «Бурбона», в которой осталось жидкости на пару добрых глотков.
— Отлично,— улыбнулся Рурк и вышел на кухню.
Шейни двинулся было за ним, но тут же остановился и спросил Гарроуэя:
— Вы вчера проверили жидкость в бутылках?
— Да, во всех трех. Они в порядке. Ламберт всыпал яд прямо в бокалы.
Когда Шейни вошел на кухню, репортер уже достал из холодильника кубики льда и бросил их в высокий бокал. За открытой дверью холодильника детектив увидел совершенно пустые полки. На полке для сушки посуды, слева от умывальника, стояла бутылка черного рома и небольшая пузатая бутылочка ликера. Обе бутылки были почти полные. Но в стоявшей на холодильнике бутылке «Бурбона» оставалось граммов сто пятьдесят жидкости.
Рурк плеснул на кубики льда половину «Бурбона» и протянул бокал другу.
— Держи!
Шейни покачал головой, задумчиво разглядывал стоящие на полке бутылки.
— Я, пожалуй, последую совету Эли и попробую этот коктейль.
— Ром с ликером? Какая гадость! Ради бога! — запротестовал Рурк.
Шейни усмехнулся, бросил в бокал пару кубиков льда, налил туда рому и добавил довольно много сладкого ликера. Он размешал смесь указательным пальцем и осторожно попробовал, что получилось.
— Неплохо,— сообщил Шейни.— Но, пожалуй, для вкуса не мешало бы добавить немножко ферроцианида калия.
Глава седьмая
Друзья перешли в гостиную, прихватив с собой бокалы. Там они сели в стороне, чтобы не мешать работать сержанту и Гарроуэю. Шейни, все еще кривясь от выпитой адской смеси, спросил Рурка:
— А что Пол Натан? Тебе удалось хоть что-то узнать?
— Почти ничего. Откровенно говоря, я вообще ничего нового не узнал. Дело в том„ что мы ничего о нем не писали, пока он не обручился с Эльзой Армбрюстер. О Натане сообщили, что он страховой агент, работавший на побережье. И ничего больше. После свадьбы молодожены переехали в новый дом, и Натан перешел в фирму Армбрюстера на какую-то незначительную должность. Никаких слухов и никаких скандалов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15