Не желая скандала, Алексей не стал возражать, но в тот день впервые подумал о том, что пора прекратить этот уже начавший его тяготить роман. Обучение на курсах подходило к концу, и Полина пошла в атаку, поставив вопрос ребром: раз он любит её, а не жену, как не раз говорил, - значит, должен оставить семью. Квартира есть, все остальное тоже. Может уйти с одним чемоданом. "Да, - сказал Алексей, - я люблю тебя, но мне жаль оставлять сынишку".
Эти слова оказались роковыми. Всю ночь Полина рыдала. Конечно, Алексей любит её, но на пути к счастью стоит этот пятилетний пацан, этот выродок, его сын, которого Полина возненавидела лютой ненавистью. Алексею с ней хорошо, он её любит, а она просто жить без него не может. Он именно тот, кто ей нужен, и она не откажется от него. Она попыталась наладить отношения с Алексеем и начала названивать ему на работу и даже домой вечерами, злорадствуя, когда он, замирая от страха, плел всякую чушь, будто вел разговор не с любовницей, а с приятелем о делах.
Поняв, что так просто от этой "англичанки" ему не отделаться, Алексей снова встретился с ней и завел старую песню о том, что любит Полину, но сына никогда не оставит. Полина, разыграв благородство, заявила, что отпускает Алексея ради его счастья и во имя своей беззаветной любви к нему. А через неделю похитила мальчика из детского сада, завезла в лес и убила.
- И вам удалось так быстро размотать это дело?
- Да ничего сложного не было. Просто сыщик подошел к этому делу формально. Я с утра, как ты позвонил, подъехал к нему, посмотрел материалы. Оказывается, есть два свидетеля: муж и жена. Они гуляли в скверике рядом с детским садом и видели, как женщина уводила мальчонку. И в лицо её запомнили. Так что мне оставалось лишь поговорить с друзьями отца мальчика. Ну я сразу и узнал о его связи с преподавательницей английского языка. Взял его за жабры, и он тут же раскололся на Полину. После исчезновения сына он кинулся к бывшей любовнице, но та категорически отрицала свою вину, даже посочувствовала его горю, а в конце разговора бросила фразу, из которой все стало ясно: "Ты, конечно, сейчас в горе, но когда придешь в себя, осознаешь, что нет худа без добра и вас с женой теперь больше ничто не связывает, так что мы можем наконец-то соединиться".
Ну, думаю, что совсем горячо я подобрался к преступнице. Взял у Алексея её фотографию и поехал с сыщиком к свидетелям. Предъявили фото в числе других, и они четко опознали Полину. Ну, а дальше дело техники, поехали за девицей, привезли сюда. Запиралась недолго. Узнав о наличии двух свидетелей, опознавших её, сразу пошла "в сознанку" и рассказала все как было. Мешал мальчонка её личному счастью, вот она и похитила его, увезла в лес, там задушила и закопала. Где именно - показать не может, так как долго бродила по лесу, все не решаясь убить мальчишку, читавшего ей стихи. А когда совершила задуманное, заблудилась и вышла к совсем другой станции. Поиск трупа отложим на потом. А сейчас пойдем, я покажу тебе этот экземпляр человеческой природы.
Они прошли в соседний кабинет, где молодая женщина уже дала показания и расписалась на каждой странице протокола красивым, ровным почерком.
- Как же вы так могли поступить? Ведь ребенок же! - не выдержав, с горячностью спросил следователь.
На лице женщины не появилось и тени раскаяния. Она равнодушно пожала плечами:
- Мальчишку, конечно, жалко. Но мне до самой себя. Я-то почему должна из-за него страдать?
- И все-таки то, что вы сделали, ужасно! - не унимался молодой следователь, ещё не привыкший к подобным жестокостям.
И тут выдержка изменила женщине. Ее лицо исказила гримаса отчаяния и злобы.
- Ужасно? А вам не приходилось хоть раз посетить клуб "Кому за тридцать"? А мне пришлось. И когда я увидела все эти испитые старческие рожи мужиков, чувствующих себя героями только потому, что их меньше, чем одиноких женщин, то содрогнулась и решила: нет уж, чем так унижаться, я лучше сама добьюсь своего счастья.
"Странно, она говорит о своем счастье в будущем времени, будто не знает, что её ждет тюрьма, и надолго", - подумал Ильин. Здесь ему делать нечего. Эта женщина не имеет никакого отношения к убийству в Центре магии, так же как и её бывший любовник.
Они с Кондратовым уже стояли в дверях, когда женщина обратилась к ним:
- Прошу об одном: устройте мне поскорее очную ставку с Алексеем. Хочу сама ему все объяснить.
Выйдя из кабинета, Ильин сказал Кондратову:
- Человеческая душа - потемки. Я бы на её месте не рискнул встретиться с отцом погибшего мальчика.
Кондратов пожал плечами:
- Может, надеется, что он дождется её освобождения и женится?
- Да ты что? Так не бывает.
Кондратов усмехнулся:
- Всякое бывает. Поработаешь с мое, и не такое узнаешь. Внушит себе что-то человек, и тогда жди от него самых чудовищных поступков.
- Ладно, оставим это. Значит, Барановы к убийству в Центре не имеют никакого отношения?
- Я понимаю твой интерес. Но к сожалению, тут мы опять вытащили пустой номер.
- Ладно. Будем искать дальше.
Ильин попрощался и вышел на улицу. Постоял немного в раздумье и решил, что на сегодня рабочий день закончен.
Дома Ильин принял душ и лег спать, даже не включая телевизор: был сыт по горло впечатлениями. Несколько минут он лежал, стараясь остановить поток событий, запечатленных в сознании.
Наконец ему это удалось, и, ощутив приближение спасительного сна, он лишь успел подумать: "А Виринея-то оказалась не права, ребенка нет в живых". Постепенно мысли стали расплываться, теряя свою четкость, сознание подернулось легкой пеленой тумана.
И все-таки Виринея не ошиблась, о чем Ильин узнал уже на следующее утро.
Приехав на работу чуть раньше, Кондратов открывал кабинет и услышал нетерпеливо требовательную трель телефона. Звонил сотрудник местной оперчасти Алексеев.
- Привет, Кондратов, рад тебя слышать. Ничего, что я тебя с утра побеспокоил? Боялся, что ты ускачешь на территорию, а у меня для тебя есть новости. Бабу Маню знаешь? Так вот, настоятельно просится к тебе на разговор. Уверяет, что ты будешь рад. Ну, так что?
- Сейчас спущусь. Буду минут через десять.
И Кондратов, не спеша, отправился по узким полутемным коридорам. Да, он знал бабу Маню давно. В свои пятьдесят она имела четыре судимости: один раз, ещё в юности, за карманную кражу, а все остальные - за мошенничество. Эта толстая, неряшливая, беззубая женщина, выглядевшая гораздо старше своих лет, отличалась спокойным характером, любила пошутить и с работниками милиции всегда держалась уважительно. Когда бабу Маню задерживали по делу, она старалась зря не нервировать блюстителей порядка и, как правило, долго не запиралась. Последний раз её задержали два дня назад за мелкое и весьма забавное жульничество. Раздобыв белый халат, баба Маня прошлась по трем многоэтажным домам, собирая деньги на картошку и мед. При этом выписывала квитанции на устаревших бланках детского сада, найденных где-то на пустыре.
Она давала жильцам пробовать настоящий хороший мед из трехлитровой банки, специально приобретенный для сбора незаконной дани. Но кто-то из бдительных жильцов позвонил, и бабу Маню задержали. МУР не стал бы заниматься такой мелочью, но за последний месяц в Москве какая-то женщина, схожая по приметам с бабой Маней, "налепила" случаев семь "формазона", выдавая медную бижутерию за золотые изделия. И поскольку именно за такие преступления баба Маня и "тянула" раньше свои сроки, её перевели на несколько суток в МУР, чтобы проверить, не она ли взялась за старые дела.
"И находятся же ещё глупцы, покупающие медь за золото! Уж сколько пишут в газетах о мошенниках, а все равно простаки на удочку попадаются", подумал Кондратов, входя в комнату, где его уже ждала баба Маня. Так эту женщину называли в течение долгих лет, и лишь в милицейских протоколах она значилась как Серегина Мария Федоровна.
- А, Кондратов! Давно не виделись. Лет пять, наверное. А ты слегка постарел. Вот и седина на висках и волос вроде поменьше стало.
- Ну-ну, баба Маня, осади назад слегка. Давно ли сама в зеркальце гляделась? - в тон женщине спросил Кондратов.
- Тут ты, Кондратов, в точку попал. На свою образину мне уже давно смотреть противно. В моем доме и зеркалов-то нет. Но моя жизнь уже в прошлом, а ты ещё кобель знатный, небось молодым жеребчиком по чужим конюшням скачешь.
- Тебе Маня отчет в письменном виде написать или так поверишь?
- А ты лучше в картинках нарисуй. В цветных, - засмеялась женщина, прикрывая рукой беззубый рот.
- Так, значит, ты теперь только картинками интересуешься?
- Обижаешь, Кондратов. Я хоть и без зубов, а кое в чем молодухам не уступлю.
Кондратов понял, что промахнулся: женщина в любом возрасте женщина и обижается, когда её со счетов сбрасывают. И, чтобы загладить неловкость, заметил:
- Это я так, чтобы тебя подзадорить. Знаю, женщина ты горячая и ни одного стоящего мужика не пропустишь без отчета.
- Ну это ты хватил через край, Кондратов. Но сам знаешь, некрасивых баб не бывает, водки бывает мало. А я живу весело, что ни день, то праздник. Мужички частенько заглядывают водочки выпить. Ну и начинает их тянуть на подвиги. А я тут как тут. Но ты не думай, все довольные остаются, утром даже на похмелку денег не жалеют.
- Рад за тебя, Маня. Но мы ведь встретились не нашу с тобой личную жизнь обсуждать. Ведь так?
- Так-то оно так, да не за так. Сам знаешь, Кондратов, жизнь нынче пошла развеселая, да овес сильно подорожал. За "просто так" ничего не бывает.
- Ну, так чего ты хочешь?
- Да, в сущности, пустячок, ребята ваши меня заволокли сюда за какие-то пустяшные "фармазоны", но я к ним никакого отношения не имею. Медом в природе не существующим, каюсь, торговала. Но больше ничего за мной нет. Так пусть не арестовывают, а отпустят до суда, взяв подписку о невыезде. Куда я, старая, денусь.
- Маня, сама знаешь, от меня это не зависит. Если ты не сбывала медь вместо золота, то похадатайствую. У тебя следователь кто?
- Пименов - строгий мужчина. Все стращает, что живой из колонии я не вернусь. А я и без него знаю, что с моей печенкой долго не протяну. Помоги, Кондратов, Христом-Богом прошу, дай хоть до суда пару месяцев на свободе погулять.
Последнюю фразу Маня, отбросив наигранно шутливый тон, произнесла с исступленным отчаянием. И Кондратов понял, как жаждет эта немолодая, больная женщина вновь оказаться, пусть не надолго, на воле. Он почувствовал жалость к этой несчастной, чья жизнь, начиная с первой судимости в ранней юности, пошла наперекосяк.
- Хорошо, Маня. А что взамен? Ты пришла ко мне, зная, что не подведу, что могу сделаю. Но и твоя подсказка должна быть весомой, это тебе не мед продавать легковерным гражданам.
- Ладно, Кондратов. Тянуть не буду. Со мной в камере сидит молодая баба. Ну та, что сынка своего полюбовника из детского сада украла. Так она вас дурит, говоря, что пацаненка убила. Не решилась она на это. Он ей стишки стал читать, ну баба и разнюнилась. Отвезла его к своей тетке в Калужскую область. Сказала, что родители мальчика уехали в отпуск, а ей поручили его опекать. Она теперь смеется над вами, говорит: "Я на их рожи самодовольные посмотрю, когда заявлю на суде, что ребенок жив и в деревне свежим воздухом наслаждается. Вот будет умора".
Кондратов здорово разозлился. Это был настоящий прокол, узнают в управлении - обхохочутся: раскрыли, называется, преступление.
- А что, если девка врет, боится, как бы сокамерницы с ней не расправились за её подлость?
- Да нет. Вряд ли. Она говорит, что, может быть, дело до суда не дойдет, если на очной ставке её любовник согласится в обмен на живого мальчишку развестись и жениться на ней.
"Так вот почему эта стерва требовала очной ставки с любовником. Вот дура! До тридцати лет дожила, а ума не нажила. Разве можно добиться счастья насильно, заставив мужика на себе жениться? А главное, она не понимает, что само по себе похищение уже считается преступлением, предусмотренным Уголовным кодексом, и никакое соглашение с любовником не освободит её от суда и ответственности".
Размышления Кондратова прервала баба Маня:
- Ну что, Кондратов, помогла я тебе?
- Да, Маня. Спасибо за шпаргалку. И если за тобой, кроме меда, ничего нет, я поговорю с Пименовым. Он следователь опытный, всегда готов пойти сыщикам навстречу, конечно, если мы не преступаем закон. И хотя стопроцентной гарантии дать не могу, но постараюсь его уговорить, чтобы отпустил тебя до суда на волю.
Поднимаясь к себе в кабинет, Кондратов прикидывал, с чего начать: устроить очную ставку этой бабы с Барановым или прямо сейчас вызвать её из камеры и поговорить напрямую? Подумав, что в присутствии Баранова разговорить её будет легче, Кондратов решил срочно вызвать незадачливого любовника сюда, на Петровку 38.
"Одновременно пошлю сотрудника покопаться в родственных связях этой "англичанки". Если удастся установить адрес её деревенской тетки в Калужской области, то мне её чистосердечные признания вообще будут ни к чему: поедем и привезем ребенка. Хотел бы я взглянуть на её лошадиную рожу, когда она увидит похищенного мальчишку у меня в кабинете. А Баранов и его жена! С ними что будет, когда они увидят живого сына!"
И в предвкушении плывущего ему в руки триумфа Кондратов довольно потер руки.
Время близилось к обеду, когда позвонил Кондратов:
- Привет, Ильин. Есть новости. Оказывается, эта баба-"англичанка" не убила мальчишку, а прячет его у тетки в Калужской области. Я сейчас туда выезжаю. Не хочешь со мной проехаться, чтобы потом в приказ на поощрение попасть?
- Да нет. Не могу. Своих забот хватает. К тому же вечером у меня встреча с Дармирой. Может, подскажет что-нибудь новое.
- Эх, мне бы твои заботы: сочетаешь приятное с полезным. Смотри не переусердствуй в получении информации, а то завтра ноги не будешь таскать.
- Ладно, Кондратов, угомонись. У тебя только одно на уме. Но я рад, что мальчонка жив. Вот видишь, как все в жизни взаимосвязано. Посмотри на цепочку событий: убийство охранника - знакомство с Дармирой - информация о трагедии Баранова - спасение мальчишки. Разве думал убийца Коловрата, что его преступление повлечет за собой столь благоприятный результат?
- Брось, Ильин, разводить философию. В твоих рассуждениях о сложной многозвенной цепочке для меня главное - найти её начало: из-за чего и кто убил охранника. А пока вся надежда на Дармиру. Может быть, вспомнит историю ещё какого-нибудь клиента, способного совершить это бессмысленное на первый взгляд преступление. Только ты очень уж постарайся, чтобы у неё обострилась память.
И Кондратов, хохотнув, положил трубку. Ильин некоторое время сидел в задумчивости. "Да, Дармира для нас на данный момент - главный источник информации. Но дело вовсе не в этом. Последние сутки я не перестаю думать об этой женщине, меня к ней влечет. И я знаю, что то же самое она испытывает ко мне, хотя, возможно, даже самой себе в этом не признается. Пожалуй, сегодня я предприму решительную атаку".
Дармира между тем с нетерпением ждала встречи с приглянувшимся ей сыщиком. Сидя у себя в кабинете, она предалась размышлениям.
"Я смогла увлечь его, внушить ему мысль о возможной близости со мной. Но интересно, как он перейдет от официального общения к другой, более важной, части нашего свидания. Конечно, все должно произойти непринужденно, как бы само собой. Не знаю только, в какой мере мой партнер изобретателен, поэтому надо что-то придумать. Хотя зачем? Импровизация в таких делах всегда интереснее заранее подготовленного плана".
Где-то далеко громыхнуло. Дармира подошла к окну. Снаружи потемнело, хотя летний вечер ещё не наступил. "Будет гроза! Это хорошо. А то жарко, вспотеем в постели и прилипнем друг к другу, неприятно. О Господи, о чем только я думаю?" Она постаралась вызвать в памяти образ Михаила, чтобы отогнать греховные мысли, но ничего не получилось. Лицо его, появившись на миг, тотчас исчезло, и в воображении всплыла худощавая фигура Ильина.
И тревожно-радостное, щемящее душу и сердце чувство охватило все её существо, закрутило вихрем, плавно понесло по воздуху, и нежные воздушные потоки стали ласкать её тело, трепетавшее в предвкушении неземного блаженства.
Стук в дверь заставил её вздрогнуть и очнуться от сладостных грез. Пришел очередной клиент. Дармира взглянула на часы. До окончания рабочего дня оставалось более получаса. "Скорее бы они прошли, - с нетерпением подумала Дармира и тут же одернула себя: - Что ты, Дарья, как девчонка какая-нибудь". Она счастливо рассмеялась, радуясь пришедшему из детства ожиданию праздника.
В автобусе, по дороге домой, Дармира с тревогой посматривала из окна на небо: "Попаду под дождь, что тогда будет с моей прической. Придется срочно накручиваться, вместо того чтобы заниматься ужином. Интересно, принесет он что-нибудь к столу? Хорошо бы принес, не жмотничал, как Михаил, который всегда рассчитывал только на мое угощение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10