А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

О Полином похищении знают лишь несколько человек и они будут молчать. В смерти этой Татьяны и её дружков обвинят Аркадия.
- Прекрасно. - без энтузиазма откликнулась я.
В комнате повисло тягостное молчание, прерывать которое никто не спешил. Первым не выдержал Стас и смущенно отводя глаза, спросил:
- Что дальше делать думаешь?
Я пожала плечами и как можно легкомысленнее ответила:
В Москву собираюсь съездить на недельку. И в связи с этим хочу обратиться к тебе с просьбой.
- Да, конечно. - оживился Стас.
Просьба связана с этой картиной. - я кивком указала на портрет на стене. - Хотела бы взять её в столицу и показать своим знакомым. Просто, чтоб удовлетворить любопытство. Ты сказал, что это портрет Строгановой, а я сомневаюсь. Вот и хочу выяснить, кто из нас прав. Но это только в том случае, если ты не боишься мне её доверить.
Бери, конечно. Я ведь тебе уже говорил, что она дорого не стоит.
Спасибо. - с чувством поблагодарила я и, пока он не передумал, не мешкая направилась к картине. - Через неделю верну в целости и сохранности.
Глава 16
Дом Стаса я покидала рано утром. Поправив лямку рюкзака и помахав на прощание рукой вышедшей меня проводить тете Мане, я размашистым шагом двинулась в направлении выезда из поселка. Причем, как и все прочие разы, я предпочла воспользоваться не главными воротами, у которых меня могли сторожить Павел Иванович со Щеглом, а боковыми. Они выходили на узкую шоссейку и движение здесь было не таким оживленным, как на трассе перед главным входом, но зато избавляли меня от встречи с "коллегами".
Дождавшись попутной машины, идущей до соседнего городка, я загрузилась в неё со всем своим немногочисленным скарбом и коротая дорогу разговором с водителем, сама не заметила, как через час с небольшим была на месте. Покладистый водила довез меня прямо до автобусной станции, где я пересела на рейсовый автобус и уже утром подъезжала к Москве.
Попросив остановиться возле станции метро, нырнула под землю и через сорок минут уже была возле своего дома. Ключи, уезжая надолго, я оставляю у соседки с нижнего этажа. Она пенсионерка, выходит редко и охотно оказывает мне эту маленькую услугу. А я не люблю брать в командировки лишние вещи, потому что, если обстоятельства вдруг вынуждают спешно удирать, приходится бросать все без сожаления.
Очутившись в квартире, не стала терять время ни на завтрак, ни на душ и сразу взялась за телефон. Сгорая от нетерпения принялась набирать знакомый номер, моля всех богов, чтоб Дарья оказалась на месте. Сначала все время было занято и я уже было решила, что испортился телефон, как вдруг услышала низкий голос:
- Данилова у телефона.
- Дашутка, привет! Это я! - заорала я в трубку, от возбуждения напрочь забыв, что можно говорить и тише.
- Анка, ты? - прогудела трубка. - Вернулась?
- Точно! И очень хочу тебя видеть.
- Ну, так в чем проблема? Приходи ко мне вечером. Посидим, поговорим.
Такой поворот событий меня вовсе не устраивал и я жалобно заканючила:
- До вечера долго ждать, а я соскучилась очень. Сейчас нельзя встретиться? Я бы к тебе мигом подъехала!
На том конце провода установилось длительное молчание, потом Дашка подозрительно спросила:
- Ты меня хочешь видеть по дружбе или дело какое ко мне есть?
По дружбе! Конечно, по дружбе! Ну и дело, конечно! Дашута, можно я приеду?
- Стерва. - беззлобно пробормотала подруга. - Ладно, приезжай сюда. Сегодня не особо много дел, чаю можно и здесь попить. Да сувенир не забудь! Иначе на порог не пущу!
- Все! Еду! Жди! Целую! - проорала я, швырнула трубку на рычаг и принялась спешно переодеваться.
Дашка была не только моей близкой подругой, но и неоценимым помощником. А познакомил меня с ней Павел Иванович, который время от времени обращался к Дарье то за помощью, то за консультацией. Дело в том, что она работала заведующей лабораторией одного очень солидного научно-исследовательского учреждения. И, когда нам в руки попадало произведение искусства, подлинность происхождения которого вызывала сомнение, мы обращались к ней за помощью. Она проводила на своем оборудовании исследования и выносила вердикт, которому мы верили безоговорочно. Дарья была специалистом высокого класса и Павел Иванович, понимая это, щедро платил ей за работу. А она, постоянно нуждаясь в деньгах, потому как зарплату в её солидном институте платили в мизерную и очень нерегулярно, охотно выполняла его просьбы. В общем, они нуждались друг в друге, плодотворно сотрудничали и тем не менее, Дарья его терпеть не могла. Со мной же она сошлась сразу и очень близко, и за те пять лет, что мы с ней дружим, я ни разу об этом не пожалела. Она была всего лишь на два с половиной года старше меня, но это не мешало ей чувствовать себя мудрой и при каждой встрече наставлять меня на путь истинный. Разговор всегда вертелся вокруг одного: Дашка уговаривала меня оставить Павла Ивановича и заняться чем-нибудь другим.
- Подставит тебя этот боров. - горевала она. - Ох, подставит! И ведь глазом не моргнет!
В ответ я смеялась и отвечала, что знаю цену своему хозяину, но он хорошо платит и потому я его терплю.
- Да он на тебе в сто раз больше наживает! - вскипала Дарья. - Ты ж никогда точно не знаешь, сколько реально он получает за каждую работу которую ты ему добыла. У, кровосос толстозадый! Бросай его, пока не влипла!
Как только ты дозреешь, оставишь свое НИИ и организуешь собственное дело, сразу его брошу и к тебе приду. - хохотала я в ответ.
Эти разговоры возникали почти каждый раз, как мы с ней встречались, но дальше дело не шло. Дашка продолжала трудиться в своей лаборатории, время от времени получая левый заказ, я продолждала работать с Павлом Ивановичем.
В этот раз я нашла подругу в маленьком закутке, отгороженном от остальной комнаты сдвинутыми книжными шкафами. Притулившись на краю стола, она писала очередной отчет и смолила очередную сигарету. Водрузив на стол рядом с бумагами, коробку со слоеным тортом, который она крепко уважала, я с сходу предъявила ей картину.
- Опять для Павла нарыла?
- Нет, это моя. Личная. Но я тебе заплачу по обычному тарифу.
- Да, ладно! Какие счеты между своими. - отмахнулась Дашка и деловито спросила: - Что тебя интересует?
- Сама не знаю. Эта картина вызывает у меня смутное беспокойство. В ней полно несоответствий. Глянь! Верхний слой блестит, как новый, а холст, на котором она написана, похоже старый. Вот смотрю на неё и гложут меня сомнения. Будь другом, покрути её на своей аппаратуре, выжми все, что сможешь.
- Ну, давай начнем с рентгеноскопии. Сделаем снимок и все станет ясно. Если под верхним слоем есть второй, ты его увидишь. Но учти, если присутствуют краски с содержанием металлических белил или картина была перенесена с другого холста, результат гарантировать не могу. Ну, ты это все и сама знаешь! Подожди меня здесь. Я скоро! Пока меня нет, можешь чайком побаловаться. А торт не трогай!
Дарья вышла из комнаты, а я села на стул и принялась ждать. Сколько раз я приходила сюда по аналогичным делам, но никогда ещё время не тянулось так медленно и никогда я так не сгорала от нетерпения. Тысячу раз я успела пересчитать кафельные плитки над раковиной и цветочки на обоях, пока, наконец, Дарья вернулась и положила передо мной рентгенограмму. Я бросила на неё только один взгляд и с тихим стоном рухнула на стул. И было, ведь, от чего обалдеть! Моя картина была поясным изображением маленькой девочка в широкополой шляпе, а на рентгеноснимке можно было различить даму с высокой прической, глубоким декольте и осиной талией. Если моя девочка была полностью развернута лицом к зрителям, то неизвестная была изображена в повороте. Левая рука дамы, сжимающая сложенный веер, спокойно лежала на складках пышной юбки, а правая была изящно поднята к виску.
- Вот это да! - выдохнула я
- Скажешь, ожидала чего-то другого? - изумилась Дарья. - Не поверю! Иначе ты бы не притащила её сюда.
- Я надеялась, что там что-то будет, но такое...
- Хватит охать, у меня мало времени! Дальше смотреть будем или на этом остановимся?
- Ну, хотелось бы поглядеть на неё в цвете. - нерешительно протянула я. - Черно-белое изображение-это не совсем то.
- Ладно, сейчас организуем!
Дарья разложила картину на длинном мраморном столе, достала с полки два пузырька и ватные тампоны. Я знала, что в одном флаконе находится изопропиловый спирт и с его помощью она снимет верхний слой краски, а в другом - очищенный бензин и его она использует как нейтрализатор. Точным и давно отработнанным движением, Дарья смочила один тампон спиртом, другой-бензином и приступила к операции. Затаив дыхание, я стояла рядом и следила, как подруга осторожно коснулась тампоном со спиртом нижнего правого угла картины. Тонкий слой краски исчез, а под ним проступил серо-голубой фон. Она тут же прикоснулась к обработанному участку тампоном с бензином, не давая спирту впитаться в следующий слой картины и повредить его.
- Ну, видишь?
- Вижу! - выдохнула я.
- Это все. Представление окончено.
- Дашутка, миленькая, любименькая! А нельзя ещё и химический анализ провести?
- Можно. - милостиво кивнула Дарья. - Результат получишь через пять дней.
- С ума сойти! Это ж долго! Давай побыстрей сделаем. - подхалимски заглянула я ей в глаза.
- Ты, что ли, делать будешь? - ухмыльнулась подруга, отрезая огромный кусок торта и шлепая его себе на тарелку.
Я мудро не стала ничего отвечать, дожидаясь, пока Дарья расправится с ним и придет в благодушное настроение. Она была отъявленной сластеной и слоеный торт мог решить то, что не могли сделать никакие уговоры. Мой расчет полностью оправдал себя, принимаясь за следующую порцию, подруга покладисто пробурчала:
- Ладно, оставляй. Позвони мне завтра. Может и скажу что хорошее.
Я чмокнула её в щеку, пообещала никогда не забывать её доброты и вылетела из помещения.
Народная мудрость гласит, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Причем, ждать трудней, по крайней мере, для меня. Находиться в бездеятельности, пока Дарья сообщит свои результаты, было выше моих сил и я, чтоб скоротать время, решила заняться имеющимся в моем распоряжении адресом. Нацарапаный карандошом на подрамнике картины, он мог принадлежать кому угодно: продавцу картины, ее владельцу, реставрационной или багетной мастерской. Очень может быть, что я собиралась тянуть пустышку, ведь удачное стечение обстоятельств бывает крайне редко, а я уже получила сегодня один подарок судьбы-даму с веером. Надеяться на второй было очень нахально с моей стороны, но я на всякий случай решила попробовать.
Ввиду того, что в надписи присутствовали старорежимные "яти", начать решила с дореволюционного справочника "Вся Москва". После непродолжительных поисков выяснила, что по данному адресу располагался дом барона фон Крагга А. П., мецената и любителя искусства. Окрыленная первым успехом, я разыскала на полке потрепанную книжицу 1913 года издания и из неё узнала, что фон Крагг был в Москве человеком известным. Располагая немалыми средствами, он собрал великолепную коллекцию живописи. Обладая ещё и просветительской жилкой, барон, в отличие от многих других собирателей картин, не желал наслаждаться произведениями искусства единолично и открыл свой дом для желающих ознакомиться с его коллекцией. Разместив картины в залах нижнего этажа своего обширного особняка, он позволил "чистой публике" раз в месяц любоваться шедеврами. В той же книжице я вычитала, что фон Крагг несколько раз издавал каталог своей галереи и эта информация меня очень обнадежила. Если бы мне удалось отыскать такой каталог и найти в нем изображение своей дамы с веером, то я могла расчитывать на точное определение, как автора портрета, так и изображенного на нем лица.
Швырнув книгу на стол, я снова взялась за телефон. Дело в том, что у меня была одна очень интересная знакомая, которая в этой ситуации могла бы оказаться полезной. Зое Ивановне Ивановой было 75 лет и как минимум пятьдесят пять из них она собирала материалы о художниках и их произведениях. Кроме обычных альбомов с репродукциями картин, монографий о творчестве мастеров, мемуаров и воспоминаний современников, в её обширной коллекции можно было найти и пожелтевшие брошюры, посвященные давно забытым событиям в области изобразительного искусства, и афиши художественных выставок, и каталоги. Вот к ней я и пыталась дозвониться, а делом это было не простым. Зоя Ивановна хоть и была дамой преклонных лет, но общительности с возрастом не потеряла и, затрудняясь выходить из дома, компенировала недостаток личного общения нескончаемыми разговорами по телефону.
Пробиться к ней я смогла только через долгих сорок минут, но зато была вознаграждена за свое терпение обнадеживающим ответом. Когда, после приветствий и обмена последними новостями, я задала вопрос о каталоге фон Крагга, то в ответ услышала:
- А как же! Конечно, есть! Я достала его в сорок восьмом году, причем, совершенно случайно.
Обрадованная интересом к своим сокровищам, моя собеседница пустилась в подробное описание перепитий выменивания интересующего меня каталога на какие-то книги. Покорно дослушав длинный монолог до конца, я попросила разрешения приехать и тут же его получила.
Конечно, абсолютной уверенности, что в каталоге, хранящемся у Зои Ивановны, я найду репродукцию интересующей меня картины, не было, но робкая надежда все же присутствовала. Вдруг судьба, решив вознаградить меня за все неприятности, сделает мне царский подарок. Полная радужных мечтаний, я купила очередной торт, присовокупила к нему букет роз и понеслась к Зое Ивановне.
Ее квартира, расположенная в одном из старинных московских переулков, давно перестала быть жилищем и превратилась в хранилище экспонатов. Они вытеснили почти всю мебель из трех комнат, а её место заняли шкафы и стеллажи с папками, альбомами, книгами, плакатами. Даже в коридоре не осталось свободного пространства для вещалки и одежду клали на старый сундук, в котором, наверняка, хранились старые книги.
Зоя Ивановна, польщенная вниманием к своей коллекции, юркнула в соседнюю комнату, покопалась там и вскоре положила передо мной тонкую книжицу на каждой странице которой было дано цветное изображение картины, а на обороте приведено имя художника, название работы и её полное описание. Дрожащей рукой я начала листать хрупкие листы и где-то в середине брошюры под номером 152 обнаружила свой портрет. Только тут он был дан в цвете и произвел на меня неизгладимое впечатление. Это было изображение хорошенькой молодой женшины. Высокая припудренная прическа украшена цветами, голова грациозно склонена к плечу. Одна руку с перстнями манерно поднесена к виску, другая свободно покоится на складках пышной юбки. Огромное декольте обрамлено кружевной оборкой, тонкая талия стянута корсажем. На обратной стороне было указано, что картина написана Антуаном Ватто и называется "Портрет в жемчужных тонах".
Название удивительно точно отражало суть работы, она была выполнена в голубовато-серых тонах и, казалось, излучала тихое сияние. Тот, кто знаком с творчеством Ватто знает, что достигалось это благодаря его необычной привычке смешивать краски непосредственно на кисти. В результате получалось, что на её волосках одновременно присутствовало несколько различных цветов, которые под рукой мастера мельчайшими разноцветными мазочками сливались в единое целое, мягко переходили один в другой и придавали картине необыкновенное свечение.
- Ну, нашли, что хотели? - поинтересовалась хозяйка.
Я молча кивнула головой, размышляя, могло ли случиться так, что картина Ватто, самого талантливого художника 18 века, гордость коллекции барона фон Крагга, оказалась в заштатном городе да ещё спрятанная под слоем краски. Нет, историю появления в доме Стаса этого холста я знала, загадка заключалась в другом.
Дело в том, что сразу после Октябрьской революции был создан Государственный музейный фонд, эмиссары которого занимались выявлением художественных ценностей и отправкой их в государственные хранилища. Все произведения искусства и культуры, будь то редкие книги, дорогая посуда или живописные полотна, подлежали национализации и мне казалось невозможным, что бы такая известная коллекция, как у барона фон Крагга, избежала этой участи. А значит, все картины, включая "Портрет" Ватто, должны были оказаться или в музее или в его запасниках и оставаться там и по сию пору. Речь об антикварном салоне могла идти, если картина была украдена из музея и по непонятным для меня причинам начала безсистемно переходить из рук в руки. В этом случае становилось вполне понятным появление второго слоя с изображением девочки в шляпе: после похищения дорогую картину замаскировали, чтоб она до поры не привлекала ненужного внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31