Все эти комплексы неполноценности просто потеряли смысл. А тут еще Кристи с ее компанией, которые научили меня не то чтобы абсолютной раскованности, но какому-то отрешенному взгляду на мир и собственные проблемы. Тогда я не задумывался, хорошо это или плохо, – скорее плохо, ибо тот диковатый случай как нельзя лучше описывает состояние абсолютного пофигизма того периода моей жизни.В те времена мне болезненно не хватало денег. Готическая девушка стоила недорого, но и не то чтобы бесплатно. Для работы на «скорой» я еще не созрел. Однако у меня открылся иной талант – игрока в покер. Он обнаружился совершенно случайно и явился очень приятным сюрпризом. Это как внезапно открывшийся талант к живописи у человека, который всю жизнь занимался ремонтом раздолбанных сельских комбайнов.Никто, ни один человек, не мог угадать по моей физиономии, какие у меня карты. Мы играли в тесном кругу, в основном по мелочи. Иногда я проигрывал, но чаще выигрывал. Мои традиционные партнеры: Антон, студент четвертого курса университета профсоюзов, который не столько учился, сколько просаживал папочкины деньги; Кирилл, редактор какого-то эротического таблоида (название я так и не запомнил); Зиновий, зубной техник с явными признаками игровой зависимости. Иногда в нашей компании происходила незначительная ротация: появлялись и исчезали один-два новых игрока, но костяк оставался неизменным. Собирались обычно четыре раза в месяц по выходным в холостяцкой квартире Кирилла.В общем, сидим мы как-то в нашем классическом составе – конец апреля, покерная пятница, играем на рубли, в непосредственной близости – бочонок с голландским пивом.– Сотня и двести сверху.– Пас.– Второй.В игре только я с Кириллом. Он метнул в банк триста рублей:– Раскрываюсь.Мой оппонент выложил на стол три дамы и два короля. Я с абсолютно нулевой физиономией – медленно, очень медленно, играя на нервах Кирилла, – одну за другой открыл карты.– Стрит…Две тысячи рублей перекочевали в мою сторону, где уже собралась внушительная стопка купюр. Антон достал портмоне, задумчиво поглядел на последние пятьдесят долларов – я разменял баксы на рубли.Кирилл мрачно проследил за денежной операцией, потянулся за бочонком, нацедил себе последний стакан:– Следующий круг без меня. Пойду на поиски «огненной воды».Грузный редактор таблоида опрокинул стакан, тяжело поднялся со стула и отправился на кухню ворожить с выпивкой и закуской.В игре остались трое.Раздали карты. Антон прикупил две, Зиновий одну, я оставил свои карты. Если бы в этот момент в комнате появился сторонний наблюдатель, он увидел бы трех молодых мужчин с невозмутимым выражением на лицах. Ни одного лишнего движения, ресницы опущены, чтобы противник не смог по блеску глаз догадаться о серьезности карт (темные очки запрещались).На самом деле в душе у каждого бушевала буря чувств, и даже я, единственный, кто в тот вечер подружился с Фортуной, прекрасно понимал, что она может отвернуться в любой момент.Банк быстро вырос. Антон уже не мог ответить деньгами и раздраженно бросил карты. Зиновий продолжал, но что-то мне подсказывало, что он блефовал. Вот он, талант, особая интуиция, которую профессионалы вырабатывают годами. А может, эта способность появилась у меня после памятного эксперимента? Вполне возможно.Я произнес без намека на волнение:– Пять сотен сверху.Зиновий занервничал. Он понимал, что это последняя игра. Либо он вылетает, как Антон, либо срывает банк. Он посмотрел на мое невозмутимое лицо, но ничего там не прочел, зато я увидел его неуверенность и роковой азарт.И тут Зиновий сделал ошибку. Раскройся он в тот момент, я имел бы очень бледный вид, но карточный партнер решил поднять банк. Он поднял банк на тысячу триста.Я отсчитал три тысячи.– Отвечаю и шестьсот сверху.Зиновий опешил. Он рассчитывал, что я раскроюсь, а вместо этого… Зубной техник попался в ловушку. Я просто задушил его деньгами, и он ничего не мог с этим поделать. По правилам игры, чтобы раскрыться, надо поставить на кон последнюю заявленную соперником сумму, а до нее не хватало совсем чуть-чуть.Он в который раз пересчитал наличность:– Антон, одолжи триста.– Все ушло.Я сообразил, почему ушел Кирилл.Зиновий обратил ко мне взгляд, полный мольбы:– Влад?.. Завтра отдам!Я отрезал:– Нет.Страдалец бросил на стол зажигалку «Зиппо». Я покачал головой:– Ты знаешь правила. Играем только на наличные.Зиновий обреченно выдохнул:– Ушел…Мои карты легли на стол. Два голых короля и больше ничего. У оппонента вытянулась физиономия. Ради таких минут стоит играть в покер. Я блефовал, но делал это не совсем честно.Нервы проигравшего не выдержали. Он грязно выругался. Мат меня всегда коробил. Укладывая деньги в аккуратную стопочку, я спокойно заметил:– Глицинчик надо пить, а не коньячок, тогда будешь спокоен, как мамонт.– Сам ты мамонт хренов! Бабками душишь!– Корову, что ли, проиграл?! – не выдержал я. – Ты за день столько зарабатываешь.Тут появился Кирилл с упаковкой пива. Зиновий жадно выхватил банку и одолел ее в несколько глотков. Напиток подействовал, он слегка успокоился:– Вот ты из себя тут Клинта Иствуда корчишь – этакий крутой парень с каменным лицом. А я знаю игру, в которой все твое спокойствие псу под хвост полетит.– Я весь внимание.Зиновий начал объяснять правила:– Идея принадлежит панкам, по молодости я им очень сочувствовал.Я не смог сдержать улыбки:– Круто! Панкующий зубной техник!Он пропустил мои слова мимо ушей.– Итак, стартовый капитал у всех одинаковый. В ходе игры у кого-то заканчиваются деньги, соответственно, у другого их много. И вот тут в игре появляется новый персонаж.Кирилл оторвался от жестянки с пивом:– Не понял…– Девушка.– Для поднятия боевого духа?– Вот именно, для поднятия – только не духа, а твоего шланга.– Почему только его шланга? – оживился Антон.– Не волнуйся, всем достанется поровну. Начинаем новый круг. Фишка в том, что, если кто-либо из игроков догадается, кому девочка под столом делает минет – по лицу или по непроизвольным движениям, неважно, – тот показывает на него пальцем и говорит «чоп». Угадал – забирает банк. Не угадал – должен всю сумму.– При чем тут покер? – спросил я. – Зачем карты метать?– В этом весь цимес!Антон задал вопрос по существу:– Минуточку, а что будет ставить тот, у кого деньги закончились?– Будет просто называть ставку. Безденежный не может класть сверху больше десяти процентов, остальные участники – по кошельку.– А как безденежный будет раскрываться?– Никак. Он может либо уйти в пас, либо попытаться угадать, кого ублажает девица под столом. Так что даже без денег есть шанс сорвать банк. Кстати, труды девушки оплачиваем до игры и в складчину. В таком покере деньгами не задушишь.Кирилл задумчиво почесал затылок:– В этом что-то есть… А что, есть такие дамы, которые на это соглашаются?– Раком до Москвы не переставишь!.. По пятьсот с носа – и я десяток приведу. У меня в соседнем подъезде бордель на выезде.Антон задал резонный вопрос:– А если кто-нибудь начнет имитировать?– В том-то весь и кайф! Угадаешь – получишь бабки, нет – заплатишь сам.– Так у нас опять в долг получается.– Мы же не первый год знакомы! Здесь джентльмены собрались, как я понимаю. Кидалово не проходит. Кроме того, не хочешь – не играй, уходи в пас.Уточнив детали, все согласились попробовать.– Во всяком случае, это прикольно, – подытожил студент.
Мы собрались ровно через неделю. В тот день мы играли на квартире у автора идеи. Все шло как обычно. За исключением напряжения, которое буквально висело над карточным столом.На этот раз мы пили не пиво, а виски, правда, потихоньку, чтобы не сильно захмелеть.Мне всю игру перла поганая карта. Наверное, сказалась перемена места. В конце концов я не выдержал, пару раз рискнул и… остался без денег. Над столом повисла угрюмая тишина.Зиновий достал мобильник:– Ритусь? Ну, мы тебя ждем…Он оглядел партнеров веселым взглядом:– Ну что, мужики, прервемся пока.Спустя минут десять в квартире раздался звонок.– Проходи, не стесняйся. – Зиновий подтолкнул вперед молодую темноволосую девушку лет двадцати трех. – Прошу любить и жаловать: Рита!Антон плотоядно взглянул на ее ножки:– Маргарита, можно я буду вашим мастером.Зиновий резко пресек попытку флирта:– Фломастер ты, а не мастер… Отстань от девушки, видишь, она стесняется.У меня такого впечатления не сложилось. Путана вела себя довольно свободно, похоже, она уже не раз побывала в этой квартире.Зиновий что-то шепнул девушке, и та ушла на кухню.– Так, мужчины, прошу освободить чресла от брюк и прочего и спрятать свое хозяйство под скатертью.Он направился к выходу.– Эй, хозяин, не мухлевать там! – предупредил Антон. – Зайду проверю!– Обижаешь…Зиновий вернулся через пять минут. Щеки у Марго горели, а глаза блестели, на губах играла хмельная улыбка. Я заметил, что она сняла чулки и стояла на ковре босыми ногами. Зубной техник усложнил задачу: приглушил свет, увеличил звук в музыкальном центре – при этих мерах предосторожности уловить по звуку, где под столом находится девушка, практически невозможно; по вибрации – теоретически, да, но только не после двух стаканов виски.Банк вырос мгновенно, но самое поганое, что мне впервые пришла отличная карта. Увы, по условиям игры я мог либо сброситься, либо сказать это дурацкое слово.Кирилл раскрываться не торопился, Антон решил играть до конца – в буквальном и переносном смысле слова. Надо сказать, Рита знала предмет блестяще. На каждого ровно по пять минут.В банке скопилось около семисот долларов, трое игроков превратились в мумии, на мгновение разлеплявшие губы, чтобы объявить ставку. Лица напряглись, нервы натянулись, как струна, мы наблюдали больше за собой, чем за игрой и партнерами. Марго, подогретая алкоголем, вошла во вкус, переползая под столом от одного к другому в совершенно хаотическом порядке. Видела бы меня в тот момент Маша! Как мало общего было в этом полупьяном уроде с тем шикарным молодым человеком в смокинге. О Кристи в тот момент я даже не вспомнил.В какой-то момент я чуть не сорвался. Я сумел сдержать оргазм в каких-то миллиметрах от финиша. Один взгляд на мою физиономию – и можно сушить весла. К счастью, соперники в тот момент отвлеклись. И тогда я решил, что пора действовать. В полумраке я заметил, как лицо Антона непроизвольно дернулось. Движение еле заметное, но этого оказалось достаточно.– Чоп!Я вскочил со стула.Почти одновременно то же самое проделал Кирилл.Антон остался сидеть на месте. Он проиграл.От общей суммы мне досталось семьсот долларов. Да уж, действительно: простые удовольствия – последнее прибежище сложных натур.Пошлая карточная партия не только не сплотила нашу компанию осознанием общей порочности, а наоборот – развела. Так часто бывает с теми, кого объединило что-то неправильное, в чем стыдно признаться даже себе. После покерной оргии наши встречи стали происходить все реже, пока совсем не сошли на нет. Зато я смог купить подержанный «Фольксваген-гольф».
Я не очень любил готические вечеринки, но после той карточной партии испытывал перед своей девушкой чувство вины, которое стремился как-то загладить. Кристи, конечно, обрадовалась и с упоением погрузилась в подборку нового дресс-кода. Дважды в одной и той же одежде она в клубах не появлялась.На этот раз она выбрала наряд в стиле «сексуальная готическая Дюймовочка»: высокая подошва с каблуком, прозрачная широкая юбка, сквозь которую все желающие могли любоваться черными трусиками, средневековый корсет на шнуровке, выпирающий кожаный бюстгальтер, полупрозрачная накидка, гетры, на шее – БДСМ-ошейник с маленькими изящными шипчиками. Добавьте к этому образу черные ногти, серебряные перстни на всех пальцах, темно-красную помаду, обведенную черным карандашом, и сложный мейк-ап вокруг глаз, над которым она трудилась больше часа.Я ограничился грубыми ботинками, словно созданными для ходьбы по пересеченной местности, черными штанами и короткой кожаной курткой. Прицепив к поясу массивную металлическую цепочку, я решил, что этого вполне достаточно, чтобы не выглядеть белой вороной.Теперь, когда появилась тачка, поход в ночной клуб значительно упростился. Мы подрулили к полуночи. Нижний танцпол, на первом этаже, отдали под готик-пати. Пространство зала заполнили молодые люди в черном. Устроители вечеринки учли покупательную способность клиентуры и сделали скидку на «зеленку», Абсент. – Примеч. авт.
самый популярный напиток сезона.Музыкальной атмосферой рулили ди-джеи. Мы заранее договорились с Кристи, что будем держаться вместе. Я тенью ходил за моей девицей, которая порхала от одной кучки готов к другой, пожимал чьи-то руки, заглядывал за слишком открытые корсеты – в общем, развлекался, насколько позволяла обстановка.Неожиданно за спиной раздался хриплый тенорок:– Кристи.Моя девушка обернулась – слишком поспешно, как мне показалось.– Я готею, Дэн!Рядом с нами материализовался высокий молодой человек, который при помощи обуви довел свой рост до баскетбольной отметки. Про себя я тут же окрестил его «черная струя». Еще бы, при таком росте он обладал почти модельной худобой, был облачен в бархатные брюки, корсет на шнуровке и юбку, спускающуюся до самых икр. Обладатель узкого лица выбрил брови, подрисовал к глазам огромные стрелки, покрасил губы черной помадой, выбелил лицо и залил длинные космы лаком. Огромный серебряный петлеобразный крест на груди делал его похожим на жреца какого-то зловещего культа.Моя девушка расцвела. Похоже, ее общение с этим типом компьютерной аськой не ограничивалось. Она кивнула в мою сторону:– Это Док.Он поглядел на меня сверху вниз:– Привет…Руки не протянул. Хрен с ним, не очень-то и хотелось. С места в карьер он пришпилил меня вопросом:– Ты хирург?– В смысле?..– Операции делаешь?– Ежедневно. Люблю это дело, знаешь ли.Дэн (или Дэна?) удовлетворенно кивнул. Я понял, что его интересует не столько моя медицинская специальность, сколько то, копаюсь я в человеческих внутренностях или нет.Кристи не дала повиснуть паузе:– Ты где пропал?– Ангстел у готелки.Это выражение я знал. Кристи частенько ангстела, то есть погружалась в тоску или мрачное настроение.– А что, вполне чепэшая туса. Здесь: неплохая. – Примеч. авт.
Кстати, сегодня готелки в программе. Ты пойдешь?– Неа… Влом.Отрывистые слова произносились с огромной скоростью. Я с трудом понимал этот птичий язык. Парень шпарил на готическом сленге, периодически вставляя немецкие слова и латинские фразы типа «Кредо куиа абсурдум» Верю, потому что нелепо. – Примеч. авт.
или «карпэ диэм». Срывай день – живи сейчас. – Примеч. авт.
В конце концов мне надоело играть роль пустого места.Я кивнул на его нательный фетиш:– Симпатичный крестик.Он снисходительно посмотрел на врача-недоумка и терпеливо объяснил:– Этот крест называют узлом Исиды. Он напоминает, что достижение реальной или желаемой божественности осуществляется посредством «освобождения от узлов» души. Во время похоронных церемоний этот крест держали за дужку и считали ключом, открывающим путь к вечной жизни и закрывающим зоны, запретные для непосвященных. Тот, кто познал секреты потустороннего мира, не должен открывать их никому, иначе он их забудет…Так, опять потустороннее. Похоже, оно гналось за мной по пятам. Я понял, эта тирада – знак особого расположения. Не будь я «хирургом», он и словом бы меня не удостоил. Не знаю, как там насчет развязывания, но мне показалось, что этот парень – сам большой и запутанный узел.Он бесцеремонно отвел Кристи в сторонку, что меня окончательно взбесило. Я досчитал до пятидесяти, потом до нуля. Понятно, что приличий для этой парочки не существует, но выглядеть шутом не хотелось. Я направился к готам, захваченным беседой.– Кристи, можно тебя на пару слов… Оттащив ее от Дэна, я прошипел:– Может, мне испариться? Мы же договаривались: тусуемся вместе… Заканчивай с этим чуваком.– Ладно, не парься.Она направилась к длинному и что-то сказала вполголоса. Тот поглядел на меня, как на кусок собачьего дерьма: смесь омерзения и безразличия.– Хайдук Дебил. – Примеч. авт.
… – процедил он сквозь зубы и удалился.Я повернулся к Кристи:– Что он там прокукарекал? Какой такой гайдук?– Ничего… Забей. Просто он считает тебя готником.– Правда? А я и не знал.– Ну, это что-то типа позера, примеряющего на себя готические стереотипы.– Да плевать я хотел, кем этот клоун меня считает! Чего он нарядился как баба?!– Это андрогинный гот.– В смысле двуполый?– Влад, кончай эту байду. Мы сюда не ссориться пришли. Пойдем лучше на гот-перформанс.– Перформанс так перформанс…Перпендикулярно сцене установили узкую платформу, нацелившуюся прямо в зал. Получилось нечто вроде импровизированного подиума. Ди-джей сурового вида, с единственной прядью волос на бритом черепе, объявил конкурсы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Мы собрались ровно через неделю. В тот день мы играли на квартире у автора идеи. Все шло как обычно. За исключением напряжения, которое буквально висело над карточным столом.На этот раз мы пили не пиво, а виски, правда, потихоньку, чтобы не сильно захмелеть.Мне всю игру перла поганая карта. Наверное, сказалась перемена места. В конце концов я не выдержал, пару раз рискнул и… остался без денег. Над столом повисла угрюмая тишина.Зиновий достал мобильник:– Ритусь? Ну, мы тебя ждем…Он оглядел партнеров веселым взглядом:– Ну что, мужики, прервемся пока.Спустя минут десять в квартире раздался звонок.– Проходи, не стесняйся. – Зиновий подтолкнул вперед молодую темноволосую девушку лет двадцати трех. – Прошу любить и жаловать: Рита!Антон плотоядно взглянул на ее ножки:– Маргарита, можно я буду вашим мастером.Зиновий резко пресек попытку флирта:– Фломастер ты, а не мастер… Отстань от девушки, видишь, она стесняется.У меня такого впечатления не сложилось. Путана вела себя довольно свободно, похоже, она уже не раз побывала в этой квартире.Зиновий что-то шепнул девушке, и та ушла на кухню.– Так, мужчины, прошу освободить чресла от брюк и прочего и спрятать свое хозяйство под скатертью.Он направился к выходу.– Эй, хозяин, не мухлевать там! – предупредил Антон. – Зайду проверю!– Обижаешь…Зиновий вернулся через пять минут. Щеки у Марго горели, а глаза блестели, на губах играла хмельная улыбка. Я заметил, что она сняла чулки и стояла на ковре босыми ногами. Зубной техник усложнил задачу: приглушил свет, увеличил звук в музыкальном центре – при этих мерах предосторожности уловить по звуку, где под столом находится девушка, практически невозможно; по вибрации – теоретически, да, но только не после двух стаканов виски.Банк вырос мгновенно, но самое поганое, что мне впервые пришла отличная карта. Увы, по условиям игры я мог либо сброситься, либо сказать это дурацкое слово.Кирилл раскрываться не торопился, Антон решил играть до конца – в буквальном и переносном смысле слова. Надо сказать, Рита знала предмет блестяще. На каждого ровно по пять минут.В банке скопилось около семисот долларов, трое игроков превратились в мумии, на мгновение разлеплявшие губы, чтобы объявить ставку. Лица напряглись, нервы натянулись, как струна, мы наблюдали больше за собой, чем за игрой и партнерами. Марго, подогретая алкоголем, вошла во вкус, переползая под столом от одного к другому в совершенно хаотическом порядке. Видела бы меня в тот момент Маша! Как мало общего было в этом полупьяном уроде с тем шикарным молодым человеком в смокинге. О Кристи в тот момент я даже не вспомнил.В какой-то момент я чуть не сорвался. Я сумел сдержать оргазм в каких-то миллиметрах от финиша. Один взгляд на мою физиономию – и можно сушить весла. К счастью, соперники в тот момент отвлеклись. И тогда я решил, что пора действовать. В полумраке я заметил, как лицо Антона непроизвольно дернулось. Движение еле заметное, но этого оказалось достаточно.– Чоп!Я вскочил со стула.Почти одновременно то же самое проделал Кирилл.Антон остался сидеть на месте. Он проиграл.От общей суммы мне досталось семьсот долларов. Да уж, действительно: простые удовольствия – последнее прибежище сложных натур.Пошлая карточная партия не только не сплотила нашу компанию осознанием общей порочности, а наоборот – развела. Так часто бывает с теми, кого объединило что-то неправильное, в чем стыдно признаться даже себе. После покерной оргии наши встречи стали происходить все реже, пока совсем не сошли на нет. Зато я смог купить подержанный «Фольксваген-гольф».
Я не очень любил готические вечеринки, но после той карточной партии испытывал перед своей девушкой чувство вины, которое стремился как-то загладить. Кристи, конечно, обрадовалась и с упоением погрузилась в подборку нового дресс-кода. Дважды в одной и той же одежде она в клубах не появлялась.На этот раз она выбрала наряд в стиле «сексуальная готическая Дюймовочка»: высокая подошва с каблуком, прозрачная широкая юбка, сквозь которую все желающие могли любоваться черными трусиками, средневековый корсет на шнуровке, выпирающий кожаный бюстгальтер, полупрозрачная накидка, гетры, на шее – БДСМ-ошейник с маленькими изящными шипчиками. Добавьте к этому образу черные ногти, серебряные перстни на всех пальцах, темно-красную помаду, обведенную черным карандашом, и сложный мейк-ап вокруг глаз, над которым она трудилась больше часа.Я ограничился грубыми ботинками, словно созданными для ходьбы по пересеченной местности, черными штанами и короткой кожаной курткой. Прицепив к поясу массивную металлическую цепочку, я решил, что этого вполне достаточно, чтобы не выглядеть белой вороной.Теперь, когда появилась тачка, поход в ночной клуб значительно упростился. Мы подрулили к полуночи. Нижний танцпол, на первом этаже, отдали под готик-пати. Пространство зала заполнили молодые люди в черном. Устроители вечеринки учли покупательную способность клиентуры и сделали скидку на «зеленку», Абсент. – Примеч. авт.
самый популярный напиток сезона.Музыкальной атмосферой рулили ди-джеи. Мы заранее договорились с Кристи, что будем держаться вместе. Я тенью ходил за моей девицей, которая порхала от одной кучки готов к другой, пожимал чьи-то руки, заглядывал за слишком открытые корсеты – в общем, развлекался, насколько позволяла обстановка.Неожиданно за спиной раздался хриплый тенорок:– Кристи.Моя девушка обернулась – слишком поспешно, как мне показалось.– Я готею, Дэн!Рядом с нами материализовался высокий молодой человек, который при помощи обуви довел свой рост до баскетбольной отметки. Про себя я тут же окрестил его «черная струя». Еще бы, при таком росте он обладал почти модельной худобой, был облачен в бархатные брюки, корсет на шнуровке и юбку, спускающуюся до самых икр. Обладатель узкого лица выбрил брови, подрисовал к глазам огромные стрелки, покрасил губы черной помадой, выбелил лицо и залил длинные космы лаком. Огромный серебряный петлеобразный крест на груди делал его похожим на жреца какого-то зловещего культа.Моя девушка расцвела. Похоже, ее общение с этим типом компьютерной аськой не ограничивалось. Она кивнула в мою сторону:– Это Док.Он поглядел на меня сверху вниз:– Привет…Руки не протянул. Хрен с ним, не очень-то и хотелось. С места в карьер он пришпилил меня вопросом:– Ты хирург?– В смысле?..– Операции делаешь?– Ежедневно. Люблю это дело, знаешь ли.Дэн (или Дэна?) удовлетворенно кивнул. Я понял, что его интересует не столько моя медицинская специальность, сколько то, копаюсь я в человеческих внутренностях или нет.Кристи не дала повиснуть паузе:– Ты где пропал?– Ангстел у готелки.Это выражение я знал. Кристи частенько ангстела, то есть погружалась в тоску или мрачное настроение.– А что, вполне чепэшая туса. Здесь: неплохая. – Примеч. авт.
Кстати, сегодня готелки в программе. Ты пойдешь?– Неа… Влом.Отрывистые слова произносились с огромной скоростью. Я с трудом понимал этот птичий язык. Парень шпарил на готическом сленге, периодически вставляя немецкие слова и латинские фразы типа «Кредо куиа абсурдум» Верю, потому что нелепо. – Примеч. авт.
или «карпэ диэм». Срывай день – живи сейчас. – Примеч. авт.
В конце концов мне надоело играть роль пустого места.Я кивнул на его нательный фетиш:– Симпатичный крестик.Он снисходительно посмотрел на врача-недоумка и терпеливо объяснил:– Этот крест называют узлом Исиды. Он напоминает, что достижение реальной или желаемой божественности осуществляется посредством «освобождения от узлов» души. Во время похоронных церемоний этот крест держали за дужку и считали ключом, открывающим путь к вечной жизни и закрывающим зоны, запретные для непосвященных. Тот, кто познал секреты потустороннего мира, не должен открывать их никому, иначе он их забудет…Так, опять потустороннее. Похоже, оно гналось за мной по пятам. Я понял, эта тирада – знак особого расположения. Не будь я «хирургом», он и словом бы меня не удостоил. Не знаю, как там насчет развязывания, но мне показалось, что этот парень – сам большой и запутанный узел.Он бесцеремонно отвел Кристи в сторонку, что меня окончательно взбесило. Я досчитал до пятидесяти, потом до нуля. Понятно, что приличий для этой парочки не существует, но выглядеть шутом не хотелось. Я направился к готам, захваченным беседой.– Кристи, можно тебя на пару слов… Оттащив ее от Дэна, я прошипел:– Может, мне испариться? Мы же договаривались: тусуемся вместе… Заканчивай с этим чуваком.– Ладно, не парься.Она направилась к длинному и что-то сказала вполголоса. Тот поглядел на меня, как на кусок собачьего дерьма: смесь омерзения и безразличия.– Хайдук Дебил. – Примеч. авт.
… – процедил он сквозь зубы и удалился.Я повернулся к Кристи:– Что он там прокукарекал? Какой такой гайдук?– Ничего… Забей. Просто он считает тебя готником.– Правда? А я и не знал.– Ну, это что-то типа позера, примеряющего на себя готические стереотипы.– Да плевать я хотел, кем этот клоун меня считает! Чего он нарядился как баба?!– Это андрогинный гот.– В смысле двуполый?– Влад, кончай эту байду. Мы сюда не ссориться пришли. Пойдем лучше на гот-перформанс.– Перформанс так перформанс…Перпендикулярно сцене установили узкую платформу, нацелившуюся прямо в зал. Получилось нечто вроде импровизированного подиума. Ди-джей сурового вида, с единственной прядью волос на бритом черепе, объявил конкурсы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28