Однако… – она села, – мы не можем остановиться. Что ты задумал?– Все то же самое. Как ни неприятно мне это признавать, ты сумела влезть в душу к этим людям.– Ты не можешь это записать и расписаться?Он не обратил внимания на шутку.– Я хочу, чтобы ты еще порасспрашивала, но на этот раз целенаправленно. Приходи одна, никаких камер. Постарайся зайти, так сказать, сбоку, потом переведи разговор на Дили, может, что и получится. Ты же его знала. Так что у тебя есть все основания им интересоваться.Он наклонился и поцеловал ее в щеку.– Я там тоже буду, учти на всякий случай, – добавил он, – но ты – главная. Я выслушаю любого, кто захочет со мной поговорить, но слишком уж настаивать не буду. Если мы вдвоем начнем одновременно задавать вопросы, они, скорее всего, вообще замолчат.Аллисон спустилась с Брэдом вниз, чтобы проводить его, потом снова забралась в постель. Она еще ощущала будоражащий запах его одеколона. Все было чудесно, но еще бы лучше проснуться утром в его объятиях.Взбив подушку, она опустила на нее голову и постаралась выбросить из головы все беспокойные мысли.
Когда она приехала в приют на следующий день в начале второго, там снова почти никого не было. Все уже поели, телевизионщиков не было, все вернулось в норму.Брэд сидел в углу, задрав ноги на соседнюю скамейку, с парой мужчин, изредка кивал, слушая своих собеседников. Он едва взглянул на нее. Хотя она не возражала бы против более теплой встречи, его отношение напомнило ей, зачем они сюда пришли. Он твердо решил держаться в тени. Сегодня ее шоу.Отец Поллак беседовал с мужчиной в темном костюме. Они пожали другу другу руки, Поллак похлопал его по спине, и мужчина ушел. Святой отец улыбнулся, заметив Аллисон.– Приветствую тебя! – Он направился к ней с протянутой рукой и широкой улыбкой.– Добрый день, святой отец.Он сжал ее ладонь и энергично потряс.– Как ты и обещала, ваша передача привела к нам много добрых людей.Аллисон внутренне сжалась, вспомнив, что она наговорила Поллаку, тогда как на самом деле ее мотивы были далеко не бескорыстны. И все же она порадовалась, что смогла помочь.– Кто-нибудь сделал пожертвования?– Да. – Он провел ее к переднему ряду и сел рядом. – Нам принесли еду, одежду, одеяла, деньги. Тот мужчина, который только что ушел, дал пятьдесят долларов и пообещал, что будет посылать каждый месяц. Мы собрали обильный урожай.– Замечательно! И вы думаете, что это из-за моей передачи?– У нас нет твоей возможности обратиться к городу. Тебя нам послал Господь.Аллисон одновременно и смутилась и обрадовалась.– Право, я и не думала… Передача и мне пошла на пользу.– Все благодеяния обычно многосторонни, – уверил он ее, похлопывая по руке. – Тебе благодарны все, кто здесь сегодня, и те, кому мы поможем завтра.– Спасибо, – прошептала она, но тут краем глаза заметила Брэда и вспомнила, зачем, собственно, пришла. – Жаль, что Дили не может уже разделить с вами все это.Она внимательно следила за реакцией Поллака. Весьма вероятно, что он что-то знал, даже наверняка, однако она была уверена, что он будет защищать свою паству и поступать по-своему. Но Поллак ничем себя не выдал. Улыбка осталась такой же сияющей.– Дили уже не нуждается ни в еде, ни в одеялах. Его душа освободилась для вечной славы.– Да, но он так старался наладить свою жизнь. Я слышала, он даже бросил пить.Улыбка Поллака стала еще шире.– Он пришел ко мне, мы поговорили. Человек хочет жить праведно, но плоть слаба.– По крайней мере, Дили теперь нет нужды беспокоиться, слаб он или нет.Поллак кивнул, он просто сиял.– Редко встретишь человека, который бы понял. Сестра моя, ты святая.Аллисон совсем не была в этом уверена, поскольку пыталась обмануть его даже во время разговора.– Вы видели Дили в тот вечер, когда он умер? – спросила она, решившись на более прямой вопрос, поскольку окольные пути никуда не приводили.– Да. Он был здесь.– Он один ушел или с кем-нибудь, вы не заметили?– Он улетел на крыльях любви.О Господи! Снова не от мира сего. Тем не менее его уклончивый ответ подтвердил подозрения Аллисон, что он знает больше, чем говорит.– Вам, наверное, тяжело видеть, как убивают знакомых вам людей. Уверена, вы бы хотели, чтобы убийцу поймали, больше, чем кто-либо.В глазах у Поллака появилось отсутствующее выражение.– Мы посланы в этот мир, чтобы помочь другим, помочь нашим братьям. – Он посмотрел на нее и снова взял за руку. – Мы очень ценим твою помощь, дочь моя. – Он встал и отошел в другой конец комнаты, где сел рядом с одним из бездомных.Аллисон быстро взглянула на Брэда, но не смогла определить, следит он за ней или нет. С этой гривой ничего не разберешь. Ей бы хотелось немедленно обсудить свой разговор с Поллаком, но она понимала, что это невозможно. Она еще больше уверилась, что Поллаку многое известно, но он считает, что поступает правильно, скрывая информацию и защищая своих друзей.Она встряхнулась и отправилась выполнять свою работу – разговаривать с разными людьми, но, увы, практически с одинаковым результатом. Они действительно уже не сторонились ее, большинство охотно с ней разговаривали, но никто, похоже, ничего не знал о смерти Дили.Через четыре часа она почувствовала себя вконец вымотанной и расстроенной. Все ее представления о том, что у полицейских очень интересная жизнь, нуждались в пересмотре. Брэд был прав – работа нудная и тоскливая.Тут вошел Генри. Она разговаривала с этим высоким, изможденным мужчиной накануне, и несколько секунд из интервью попали в передачу. Она чувствовала, что Генри здесь временно. Он довольно долго не мог найти работу, но каждый день посещал бюро по найму.Войдя в комнату, Генри застенчиво улыбнулся. Заметив Аллисон, он направился прямиком к ней. С его длинными ногами ему хватило трех шагов.– Я, возможно, получу постоянную работу, – похвастался он. – Этот парень видел меня по телевизору и позвонил в агентство.– Замечательно, – произнесла она второй раз за этот день и внезапно усталость как рукой сняло. – Садитесь и расскажите мне все подробно.Аллисон настолько увлеклась рассказом Генри, что вспомнила про свои обязанности, только когда заметила передвигающегося по комнате Брэда.– У вас все получится, – уверила она Генри. – Только будьте осторожны. Я слышала, Дили тоже хотел наладить свою жизнь, когда его убили.Генри с сомнением взглянул на нее.– У Дили было много проблем.– Возможно, ему и не удалось бы стать почтенным членом общества, – согласилась она. – Но он перестал пить. А это много.– Ха. Его никогда надолго не хватало.– В этот раз могло быть по-другому. Поллак ему помогал. Жаль, что у него отняли этот шанс.– Мисс Прескотт, я не хочу говорить плохо про мертвых, но Дили был в стельку пьян в ту ночь, когда его убили.Аллисон аж подпрыгнула, услышав такие новости.– Вы уверены? Вы с ним разговаривали? Полиции об этом сказали?– Не-а. Убийства это не касается, так что незачем и зря болтать. – Он уставился на сложенные на коленях мозолистые руки, потом снова взглянул на нее: – Вы ведь не станете трепаться об этом в новостях?Аллисон тщательно обдумала ответ.– Я не скажу ничего, что могло бы запачкать память Дили, – сказала она. – Но вы уверены, что он был пьян? Ведь Дили иногда и трезвый болтал несуразицу.– Да, мэм, я уверен, что он был набравшись. Священнику пришлось помогать ему держаться на ногах.До Аллисон не сразу дошла вся важность последних слов Генри. Возможно, к убийце его сведения и не приведут, но это явно показывает, что Поллак прикрывает своих людей. Он об этом не упоминал.– А когда вы его видели? – спросила она.– Поздно в субботу. Я весь день работал, помогал одним тут переезжать. Они мне добавили за то, чтобы установить мебель и другие вещи, потом угостили пиццей. Оттуда неблизкий путь. Я здорово вымотался, пошел прямо сюда, вот тогда их и увидел.– На улице, вы хотите сказать? Не в приюте?– Они выходили через черный ход. Дили даже идти не мог. Священник тащил его. – Генри покачал головой. – Мне было неприятно это видеть, но чтоб я удивился – так нет.– А куда, по-вашему, они направлялись?– Не знаю. Святой отец пьяниц не любит. Может, помогал ему протрезветь, прежде чем впустить в приют.– Но в приют он так и не пришел?– Нет, мэм. Но вы не очень-то суетитесь. Он был такой пьяный, что вряд ли что почувствовал.Аллисон разочарованно кивнула. Надо же быть такой самоуверенной, считать, что может вызнать что-нибудь об убийстве, хотя даже Брэд со всем его опытом ничего не узнал за целый месяц. Всего-то и выяснилось, что Дили потерпел поражение в своей короткой битве с бутылкой и что Поллак явно скрывает этот факт. Нечему радоваться.Она поразмыслила, стоит ли выложить все Поллаку и посмотреть, как он прореагирует. Соблазн был велик, но, если она его рассердит, он может запретить ей приходить в приют. Лучше немного подумать, посоветоваться с Брэдом и найти наиболее подходящий путь.Она присмотрелась к Поллаку, сидящему в другом углу комнаты. Он разговаривал с людьми, его людьми. Он всегда говорил с ними, уговаривал исправиться… защищал их.Возможно, какая-то польза от признаний Генри будет. Поллак соврал, во всяком случае скрыл, что Дили пил в день своей гибели. Он вообще не упомянул, что видел Дили в его последний день на этом свете. Что он еще скрывает за всей своей риторикой? ГЛАВА 14 Брэд подождал полчаса после ухода Аллисон, потом забрал свой грузовик и поехал к ее дому. Надо отдать ей должное. Она пахала весь день, разговаривала со всеми, кто соглашался с ней беседовать. Она не выглядела особенно довольной, когда уходила, так что, скорее всего, ничего важного не узнала. Тем не менее ему хотелось поскорее поговорить с ней. Он и не ждал ничего сногсшибательного. Конечно, хорошо бы, но в этой жизни такое редко случается.Он припарковался в нескольких кварталах от дома Аллисон и дальше пошел пешком. Никаких подозрительных машин поблизости он не заметил, но не сомневался, что кто-нибудь вскоре появится. Уже не в первый раз подумал, что, верно, совсем рехнулся. Мало того, что он доверился журналистке, за ней еще ведется постоянная слежка.Все трезвые мысли вылетели у него из головы, когда Аллисон с улыбкой встретила его в дверях. Безумие. Никакого сомнения. Чистое безумие.– Где Меган? – спросил он, идя за Аллисон в столовую. Присутствие ребенка с буйным воображением им при разговоре не требовалось.– Я послала ее к соседке, миссис Парсонс.– Хорошая мысль.Она показала ему на стул, и он с одобрением заметил, что она делала записи в блокноте. – Я сварила кофе, – сообщила она, исчезая в кухне и тут же возвращаясь с двумя дымящимися кружками. – Теперь, прежде чем я поделюсь с тобой своей шнрормацией, давай проясним условия нашей сделки. Я буду с тобой все время – на допросе и всюду, где потребуется, причем приведу с собой Рика с видеокамерой, когда ты будешь производить арест.Брэд удивленно взглянул на нее, подавляя желание свернуть ее нежную, белую шею. Она ни на минуту не забывала о своей основной цели, так что лучше и ему об этом помнить. Он занимался с ней любовью, держал ее в объятиях, но ничего не изменилось. Они все еще находились по разные стороны баррикад.– Ты можешь ждать в сторонке, но ни тебе, ни Рику не позволят мешать аресту или другим действиям полиции.Не сводя взгляда с его лица, она отпила глоток кофе и наконец кивнула.– Но нам следует оговорить, что значит «в сторонке» и «мешать». На твое благородство я не рассчитываю.Он согласился, сжав зубы, и тогда она передала ему разговор с Генри Даусоном. Поскольку тот был одним из наиболее надежных людей, встреченных им на улице, Брэд отнесся серьезно к его рассказу.– Ладно, – сказал он, когда она закончила, – значит, мы знаем, что Дили снова запил, что Поллак, возможно, последний, кто видел его живым, и что Поллак нам соврал.– Чем больше я об этом думаю, – продолжила Аллисон, – тем более убеждаюсь, что Поллак много знает. Раз Дили так и не вернулся в приют, значит, священник оставил его где-то на улице протрезвиться. Он считал, что там безопасно, но ошибся. Полагаю, есть большая вероятность, что Поллак знает, кто убийца.Брэд задумчиво кивнул, явно размышляя над сказанным.– Резонно, – наконец промолвил он. – Мы ведь проверили Поллака, его сегодняшнее поведение вполне соответствует полученным данным.Аллисон со стуком поставила на стол кружку.– Ты ничего не рассказывал мне о прошлом Поллака. У нас что, односторонняя сделка? Я рассказываю тебе все, а ты мне – ничего? Как я могу помочь, если не знаю, что происходит?– Аллисон, – возразил он, – я же полицейский. Большая часть моей информации конфиденциальна. Но, – он поднял руку, чтобы остановить ее возражения, – про Поллака я тебе расскажу.Она, немного успокоившись, кивнула.– Он был пастором в небольшом городке на юго-востоке Оклахомы. Уже тогда он слыл фанатиком. Вскоре начал посещать тюрьму «Макалистер». Короче говоря, он помог нескольким заключенным досрочно освободиться. Один из них начал работать на ранчо одного из самых влиятельных людей в округе. Работу ему помог найти Поллак. Однажды этот парень слишком много выпил, вломился в дом, где накануне работал, и перебил всю семью. Потом пристроился к их бару и пил, пока не свалился.Аллисон поморщилась. Пальцы так сжали кружку, что костяшки побелели.– Какой кошмар, – хрипло прошептала она. Он кивнул. По-видимому, она не слишком давно работает репортером и еще не огрубела достаточно, чтобы спокойно относиться к мерзостям жизни, с которыми ему приходится сталкиваться каждый день. Ему даже захотелось помочь ей сохранить эту невинность, но он понимал: еще несколько месяцев в прессе – и от невинности и следа не останется.– Многое из того, что мы видим, ужасно, – сказал он. – Но Поллак воспринял случившееся очень болезненно. Он впал в тяжелую депрессию и даже пробыл несколько месяцев в психушке. Вышел он более подавленным, чем раньше, но желание помогать ближним не исчезло. Он свидетельствовал на суде, сказал, что он один виноват, что, если бы он хорошо выполнял свою работу, этот человек снова бы не согрешил. Он даже пытался спасти его! Это случилось около года назад. Несколько месяцев никто не знал, где Поллак, потом он объявился в приюте, где стал заботиться о бездомных.– Понятно, – пробормотала Аллисон и поежилась, хотя в комнате было тепло. – Значит, все сходится. Он знает, кто убийца, но считает своим долгом защищать его, самому разобраться в ситуации. Если вы все это знали, почему сразу не установили за Поллаком слежку?– Я присматривал за ним, старался разговорить. Что ты предлагаешь, пытать его?Она пожала плечами.– Ты прав. Мне тоже не удалось ничего из него вытащить. Даже на прямые вопросы он отвечает уклончиво. Он это мастерски умеет – уходить от ответа. Что же мы теперь предпримем?Он допил кофе.– Добро пожаловать в полицейские будни. Побьемся еще головой об стену, в смысле, попробуем поговорить с Поллаком. Мне бы хотелось добыть хоть какие-нибудь улики, чтобы получить ордер на обыск той комнаты, что сзади.– Разве недостаточно, что он был с Дили в ночь убийства и скрыл это?– Возможно, но скорее нет.– Значит, я не очень помогла. – Аллисон даже ссутулилась от огорчения.Брэд потянулся через стол и взял ее руку.– Очень помогла. Ты добилась большего, чем мне удалось сделать за три недели. Мы редко раскрываем преступление по одной зацепке или оговорке, как показывают в кино. Мы собираем улики, и твоя доля очень велика.Она улыбнулась, огорчение сменилось радостью, сразу же нашедшей отклик в его душе, хотя какая-то язвительная часть его натуры недоумевала, почему это ему так хочется ее утешить. Она гонялась за ним, поставила под угрозу его прикрытие, шантажом вынудила его разрешить участвовать в деле ради сбора материала. Это она должна его утешать.Но он не выпустил ее руки. Она казалась такой теплой, хрупкой, нежной… Ему захотелось прижать ее к себе, снова заняться с ней любовью и забыть о всех тех причинах, по которым он не должен этого делать, – его секретное задание, сыщика Дугласа, дочь Аллисон, ее работу репортера и твердое намерение зарабатывать кучу денег, то, что после выхода в свет передачи он никогда больше ее не увидит.Она, похоже, прочитала его мысли. Медленно моргнула, карие глаза подернулись дымкой. Она встала, отодвинув стул. Он последовал ее примеру, так и не выпуская ее руки. Они качнулись друг к другу, она оказалась в его объятиях, и он жадно прижался губами к ее губам.Входная дверь с грохотом распахнулась.– Мам… Ух, вот это да! – Они отпрыгнули друг от друга при виде стоящей в дверях Меган. Та радостно ухмылялась. – Не обращайте на меня внимания. Я пришла еще за одной игрой. Могу зайти попозже. – Она сделала шаг на веранду, оглядываясь через плечо.– Не уходи, – возразила Аллисон, кинувшись за дочерью.Брэд смущенно откашлялся.– Ага, я как раз собирался уходить.– Вовсе не обязательно, – откликнулась Меган. – Я думаю, что это клево, что ты и мама… ну, сам знаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Когда она приехала в приют на следующий день в начале второго, там снова почти никого не было. Все уже поели, телевизионщиков не было, все вернулось в норму.Брэд сидел в углу, задрав ноги на соседнюю скамейку, с парой мужчин, изредка кивал, слушая своих собеседников. Он едва взглянул на нее. Хотя она не возражала бы против более теплой встречи, его отношение напомнило ей, зачем они сюда пришли. Он твердо решил держаться в тени. Сегодня ее шоу.Отец Поллак беседовал с мужчиной в темном костюме. Они пожали другу другу руки, Поллак похлопал его по спине, и мужчина ушел. Святой отец улыбнулся, заметив Аллисон.– Приветствую тебя! – Он направился к ней с протянутой рукой и широкой улыбкой.– Добрый день, святой отец.Он сжал ее ладонь и энергично потряс.– Как ты и обещала, ваша передача привела к нам много добрых людей.Аллисон внутренне сжалась, вспомнив, что она наговорила Поллаку, тогда как на самом деле ее мотивы были далеко не бескорыстны. И все же она порадовалась, что смогла помочь.– Кто-нибудь сделал пожертвования?– Да. – Он провел ее к переднему ряду и сел рядом. – Нам принесли еду, одежду, одеяла, деньги. Тот мужчина, который только что ушел, дал пятьдесят долларов и пообещал, что будет посылать каждый месяц. Мы собрали обильный урожай.– Замечательно! И вы думаете, что это из-за моей передачи?– У нас нет твоей возможности обратиться к городу. Тебя нам послал Господь.Аллисон одновременно и смутилась и обрадовалась.– Право, я и не думала… Передача и мне пошла на пользу.– Все благодеяния обычно многосторонни, – уверил он ее, похлопывая по руке. – Тебе благодарны все, кто здесь сегодня, и те, кому мы поможем завтра.– Спасибо, – прошептала она, но тут краем глаза заметила Брэда и вспомнила, зачем, собственно, пришла. – Жаль, что Дили не может уже разделить с вами все это.Она внимательно следила за реакцией Поллака. Весьма вероятно, что он что-то знал, даже наверняка, однако она была уверена, что он будет защищать свою паству и поступать по-своему. Но Поллак ничем себя не выдал. Улыбка осталась такой же сияющей.– Дили уже не нуждается ни в еде, ни в одеялах. Его душа освободилась для вечной славы.– Да, но он так старался наладить свою жизнь. Я слышала, он даже бросил пить.Улыбка Поллака стала еще шире.– Он пришел ко мне, мы поговорили. Человек хочет жить праведно, но плоть слаба.– По крайней мере, Дили теперь нет нужды беспокоиться, слаб он или нет.Поллак кивнул, он просто сиял.– Редко встретишь человека, который бы понял. Сестра моя, ты святая.Аллисон совсем не была в этом уверена, поскольку пыталась обмануть его даже во время разговора.– Вы видели Дили в тот вечер, когда он умер? – спросила она, решившись на более прямой вопрос, поскольку окольные пути никуда не приводили.– Да. Он был здесь.– Он один ушел или с кем-нибудь, вы не заметили?– Он улетел на крыльях любви.О Господи! Снова не от мира сего. Тем не менее его уклончивый ответ подтвердил подозрения Аллисон, что он знает больше, чем говорит.– Вам, наверное, тяжело видеть, как убивают знакомых вам людей. Уверена, вы бы хотели, чтобы убийцу поймали, больше, чем кто-либо.В глазах у Поллака появилось отсутствующее выражение.– Мы посланы в этот мир, чтобы помочь другим, помочь нашим братьям. – Он посмотрел на нее и снова взял за руку. – Мы очень ценим твою помощь, дочь моя. – Он встал и отошел в другой конец комнаты, где сел рядом с одним из бездомных.Аллисон быстро взглянула на Брэда, но не смогла определить, следит он за ней или нет. С этой гривой ничего не разберешь. Ей бы хотелось немедленно обсудить свой разговор с Поллаком, но она понимала, что это невозможно. Она еще больше уверилась, что Поллаку многое известно, но он считает, что поступает правильно, скрывая информацию и защищая своих друзей.Она встряхнулась и отправилась выполнять свою работу – разговаривать с разными людьми, но, увы, практически с одинаковым результатом. Они действительно уже не сторонились ее, большинство охотно с ней разговаривали, но никто, похоже, ничего не знал о смерти Дили.Через четыре часа она почувствовала себя вконец вымотанной и расстроенной. Все ее представления о том, что у полицейских очень интересная жизнь, нуждались в пересмотре. Брэд был прав – работа нудная и тоскливая.Тут вошел Генри. Она разговаривала с этим высоким, изможденным мужчиной накануне, и несколько секунд из интервью попали в передачу. Она чувствовала, что Генри здесь временно. Он довольно долго не мог найти работу, но каждый день посещал бюро по найму.Войдя в комнату, Генри застенчиво улыбнулся. Заметив Аллисон, он направился прямиком к ней. С его длинными ногами ему хватило трех шагов.– Я, возможно, получу постоянную работу, – похвастался он. – Этот парень видел меня по телевизору и позвонил в агентство.– Замечательно, – произнесла она второй раз за этот день и внезапно усталость как рукой сняло. – Садитесь и расскажите мне все подробно.Аллисон настолько увлеклась рассказом Генри, что вспомнила про свои обязанности, только когда заметила передвигающегося по комнате Брэда.– У вас все получится, – уверила она Генри. – Только будьте осторожны. Я слышала, Дили тоже хотел наладить свою жизнь, когда его убили.Генри с сомнением взглянул на нее.– У Дили было много проблем.– Возможно, ему и не удалось бы стать почтенным членом общества, – согласилась она. – Но он перестал пить. А это много.– Ха. Его никогда надолго не хватало.– В этот раз могло быть по-другому. Поллак ему помогал. Жаль, что у него отняли этот шанс.– Мисс Прескотт, я не хочу говорить плохо про мертвых, но Дили был в стельку пьян в ту ночь, когда его убили.Аллисон аж подпрыгнула, услышав такие новости.– Вы уверены? Вы с ним разговаривали? Полиции об этом сказали?– Не-а. Убийства это не касается, так что незачем и зря болтать. – Он уставился на сложенные на коленях мозолистые руки, потом снова взглянул на нее: – Вы ведь не станете трепаться об этом в новостях?Аллисон тщательно обдумала ответ.– Я не скажу ничего, что могло бы запачкать память Дили, – сказала она. – Но вы уверены, что он был пьян? Ведь Дили иногда и трезвый болтал несуразицу.– Да, мэм, я уверен, что он был набравшись. Священнику пришлось помогать ему держаться на ногах.До Аллисон не сразу дошла вся важность последних слов Генри. Возможно, к убийце его сведения и не приведут, но это явно показывает, что Поллак прикрывает своих людей. Он об этом не упоминал.– А когда вы его видели? – спросила она.– Поздно в субботу. Я весь день работал, помогал одним тут переезжать. Они мне добавили за то, чтобы установить мебель и другие вещи, потом угостили пиццей. Оттуда неблизкий путь. Я здорово вымотался, пошел прямо сюда, вот тогда их и увидел.– На улице, вы хотите сказать? Не в приюте?– Они выходили через черный ход. Дили даже идти не мог. Священник тащил его. – Генри покачал головой. – Мне было неприятно это видеть, но чтоб я удивился – так нет.– А куда, по-вашему, они направлялись?– Не знаю. Святой отец пьяниц не любит. Может, помогал ему протрезветь, прежде чем впустить в приют.– Но в приют он так и не пришел?– Нет, мэм. Но вы не очень-то суетитесь. Он был такой пьяный, что вряд ли что почувствовал.Аллисон разочарованно кивнула. Надо же быть такой самоуверенной, считать, что может вызнать что-нибудь об убийстве, хотя даже Брэд со всем его опытом ничего не узнал за целый месяц. Всего-то и выяснилось, что Дили потерпел поражение в своей короткой битве с бутылкой и что Поллак явно скрывает этот факт. Нечему радоваться.Она поразмыслила, стоит ли выложить все Поллаку и посмотреть, как он прореагирует. Соблазн был велик, но, если она его рассердит, он может запретить ей приходить в приют. Лучше немного подумать, посоветоваться с Брэдом и найти наиболее подходящий путь.Она присмотрелась к Поллаку, сидящему в другом углу комнаты. Он разговаривал с людьми, его людьми. Он всегда говорил с ними, уговаривал исправиться… защищал их.Возможно, какая-то польза от признаний Генри будет. Поллак соврал, во всяком случае скрыл, что Дили пил в день своей гибели. Он вообще не упомянул, что видел Дили в его последний день на этом свете. Что он еще скрывает за всей своей риторикой? ГЛАВА 14 Брэд подождал полчаса после ухода Аллисон, потом забрал свой грузовик и поехал к ее дому. Надо отдать ей должное. Она пахала весь день, разговаривала со всеми, кто соглашался с ней беседовать. Она не выглядела особенно довольной, когда уходила, так что, скорее всего, ничего важного не узнала. Тем не менее ему хотелось поскорее поговорить с ней. Он и не ждал ничего сногсшибательного. Конечно, хорошо бы, но в этой жизни такое редко случается.Он припарковался в нескольких кварталах от дома Аллисон и дальше пошел пешком. Никаких подозрительных машин поблизости он не заметил, но не сомневался, что кто-нибудь вскоре появится. Уже не в первый раз подумал, что, верно, совсем рехнулся. Мало того, что он доверился журналистке, за ней еще ведется постоянная слежка.Все трезвые мысли вылетели у него из головы, когда Аллисон с улыбкой встретила его в дверях. Безумие. Никакого сомнения. Чистое безумие.– Где Меган? – спросил он, идя за Аллисон в столовую. Присутствие ребенка с буйным воображением им при разговоре не требовалось.– Я послала ее к соседке, миссис Парсонс.– Хорошая мысль.Она показала ему на стул, и он с одобрением заметил, что она делала записи в блокноте. – Я сварила кофе, – сообщила она, исчезая в кухне и тут же возвращаясь с двумя дымящимися кружками. – Теперь, прежде чем я поделюсь с тобой своей шнрормацией, давай проясним условия нашей сделки. Я буду с тобой все время – на допросе и всюду, где потребуется, причем приведу с собой Рика с видеокамерой, когда ты будешь производить арест.Брэд удивленно взглянул на нее, подавляя желание свернуть ее нежную, белую шею. Она ни на минуту не забывала о своей основной цели, так что лучше и ему об этом помнить. Он занимался с ней любовью, держал ее в объятиях, но ничего не изменилось. Они все еще находились по разные стороны баррикад.– Ты можешь ждать в сторонке, но ни тебе, ни Рику не позволят мешать аресту или другим действиям полиции.Не сводя взгляда с его лица, она отпила глоток кофе и наконец кивнула.– Но нам следует оговорить, что значит «в сторонке» и «мешать». На твое благородство я не рассчитываю.Он согласился, сжав зубы, и тогда она передала ему разговор с Генри Даусоном. Поскольку тот был одним из наиболее надежных людей, встреченных им на улице, Брэд отнесся серьезно к его рассказу.– Ладно, – сказал он, когда она закончила, – значит, мы знаем, что Дили снова запил, что Поллак, возможно, последний, кто видел его живым, и что Поллак нам соврал.– Чем больше я об этом думаю, – продолжила Аллисон, – тем более убеждаюсь, что Поллак много знает. Раз Дили так и не вернулся в приют, значит, священник оставил его где-то на улице протрезвиться. Он считал, что там безопасно, но ошибся. Полагаю, есть большая вероятность, что Поллак знает, кто убийца.Брэд задумчиво кивнул, явно размышляя над сказанным.– Резонно, – наконец промолвил он. – Мы ведь проверили Поллака, его сегодняшнее поведение вполне соответствует полученным данным.Аллисон со стуком поставила на стол кружку.– Ты ничего не рассказывал мне о прошлом Поллака. У нас что, односторонняя сделка? Я рассказываю тебе все, а ты мне – ничего? Как я могу помочь, если не знаю, что происходит?– Аллисон, – возразил он, – я же полицейский. Большая часть моей информации конфиденциальна. Но, – он поднял руку, чтобы остановить ее возражения, – про Поллака я тебе расскажу.Она, немного успокоившись, кивнула.– Он был пастором в небольшом городке на юго-востоке Оклахомы. Уже тогда он слыл фанатиком. Вскоре начал посещать тюрьму «Макалистер». Короче говоря, он помог нескольким заключенным досрочно освободиться. Один из них начал работать на ранчо одного из самых влиятельных людей в округе. Работу ему помог найти Поллак. Однажды этот парень слишком много выпил, вломился в дом, где накануне работал, и перебил всю семью. Потом пристроился к их бару и пил, пока не свалился.Аллисон поморщилась. Пальцы так сжали кружку, что костяшки побелели.– Какой кошмар, – хрипло прошептала она. Он кивнул. По-видимому, она не слишком давно работает репортером и еще не огрубела достаточно, чтобы спокойно относиться к мерзостям жизни, с которыми ему приходится сталкиваться каждый день. Ему даже захотелось помочь ей сохранить эту невинность, но он понимал: еще несколько месяцев в прессе – и от невинности и следа не останется.– Многое из того, что мы видим, ужасно, – сказал он. – Но Поллак воспринял случившееся очень болезненно. Он впал в тяжелую депрессию и даже пробыл несколько месяцев в психушке. Вышел он более подавленным, чем раньше, но желание помогать ближним не исчезло. Он свидетельствовал на суде, сказал, что он один виноват, что, если бы он хорошо выполнял свою работу, этот человек снова бы не согрешил. Он даже пытался спасти его! Это случилось около года назад. Несколько месяцев никто не знал, где Поллак, потом он объявился в приюте, где стал заботиться о бездомных.– Понятно, – пробормотала Аллисон и поежилась, хотя в комнате было тепло. – Значит, все сходится. Он знает, кто убийца, но считает своим долгом защищать его, самому разобраться в ситуации. Если вы все это знали, почему сразу не установили за Поллаком слежку?– Я присматривал за ним, старался разговорить. Что ты предлагаешь, пытать его?Она пожала плечами.– Ты прав. Мне тоже не удалось ничего из него вытащить. Даже на прямые вопросы он отвечает уклончиво. Он это мастерски умеет – уходить от ответа. Что же мы теперь предпримем?Он допил кофе.– Добро пожаловать в полицейские будни. Побьемся еще головой об стену, в смысле, попробуем поговорить с Поллаком. Мне бы хотелось добыть хоть какие-нибудь улики, чтобы получить ордер на обыск той комнаты, что сзади.– Разве недостаточно, что он был с Дили в ночь убийства и скрыл это?– Возможно, но скорее нет.– Значит, я не очень помогла. – Аллисон даже ссутулилась от огорчения.Брэд потянулся через стол и взял ее руку.– Очень помогла. Ты добилась большего, чем мне удалось сделать за три недели. Мы редко раскрываем преступление по одной зацепке или оговорке, как показывают в кино. Мы собираем улики, и твоя доля очень велика.Она улыбнулась, огорчение сменилось радостью, сразу же нашедшей отклик в его душе, хотя какая-то язвительная часть его натуры недоумевала, почему это ему так хочется ее утешить. Она гонялась за ним, поставила под угрозу его прикрытие, шантажом вынудила его разрешить участвовать в деле ради сбора материала. Это она должна его утешать.Но он не выпустил ее руки. Она казалась такой теплой, хрупкой, нежной… Ему захотелось прижать ее к себе, снова заняться с ней любовью и забыть о всех тех причинах, по которым он не должен этого делать, – его секретное задание, сыщика Дугласа, дочь Аллисон, ее работу репортера и твердое намерение зарабатывать кучу денег, то, что после выхода в свет передачи он никогда больше ее не увидит.Она, похоже, прочитала его мысли. Медленно моргнула, карие глаза подернулись дымкой. Она встала, отодвинув стул. Он последовал ее примеру, так и не выпуская ее руки. Они качнулись друг к другу, она оказалась в его объятиях, и он жадно прижался губами к ее губам.Входная дверь с грохотом распахнулась.– Мам… Ух, вот это да! – Они отпрыгнули друг от друга при виде стоящей в дверях Меган. Та радостно ухмылялась. – Не обращайте на меня внимания. Я пришла еще за одной игрой. Могу зайти попозже. – Она сделала шаг на веранду, оглядываясь через плечо.– Не уходи, – возразила Аллисон, кинувшись за дочерью.Брэд смущенно откашлялся.– Ага, я как раз собирался уходить.– Вовсе не обязательно, – откликнулась Меган. – Я думаю, что это клево, что ты и мама… ну, сам знаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25