У этого мужчины было открытое, приятное лицо, однако у Элизабет не возникло желания смотреть на него столь же пристально, как она смотрела на сэра Джона. Она не знала, должно ли было это ее успокоить или, наоборот, обеспокоить.– Я ведь не ваш хозяин, Анна. Пожалуйста, называйте меня Филиппом.Он взял кубок в руку, чуть насмешливо улыбнулся сэру Джону и стал пить. Элизабет с удивлением почувствовала, что между двумя мужчинами существуют вполне дружеские отношения, а вовсе не отношения хозяина и слуги.Она заставила себя вернуться мыслями к тому, что было чрезвычайно важно: ее подруга заключена в башне вместо нее. Как Анна провела ночь в одиночестве? Голодна ли она? Не думает ли, что Элизабет разоблачена?Если бы Элизабет могла успокоить ее! Но она должна была ждать прихода целительницы.К счастью, деревня находилась недалеко, и вскоре появилась Рейчел с кожаным ранцем. Элизабет затаила дыхание, когда встретилась с ней взглядом, но Рейчел лишь кивнула девушке.– Анна, спасибо за то, что присмотрела за ранеными, – сказала Рейчел.Элизабет стала нервно поправлять чепец на голове, чтобы скрыть дрожь пальцев. Ее люди были верны слову, и даже жители деревни знали о маскараде. Но ведь когда-нибудь эта информация может попасть и в нечистые руки?Элизабет посторонилась, чтобы не мешать Рейчел доставать сосуды с мазями и мягкие тряпки. Мужчины настороженно наблюдали за ее действиями. Элизабет знала, что молодость и миловидная внешность Рейчел всегда удивляют пациентов, которые ожидают, что целителем должен быть умудренный жизненным опытом человек. Мать Рейчел, тоже целительница, умерла в молодом возрасте, передав Рейчел все свои секреты. Дочь хорошо их усвоила, и жители замка и окружающих деревень полностью ей доверяли.Упершись руками в бока, Рейчел посмотрела сверху вниз на мужчин.– Как я слышала, на вас напали разбойники.Сэр Джон кивнул, и даже от этого легкого движения на его лице появилась гримаса боли.– Их было пятеро. Двоим из них мы с Филиппом неплохо наподдали, но силы были неравны.– В каких местах вы получили ушибы?Элизабет испытала неловкость, когда мужчины стали по очереди показывать ушибленные места. Сэр Джон, чей костыль лежал неподалеку, выразил опасение, что у него сломана нога. Рейчел попробовала повернуть его ногу, и по тому, как побелели губы сэра Джона, Элизабет поняла, какую боль он при этом испытал.– Я должна определить характер и серьезность ран, – сказала наконец Рейчел.Она огляделась и увидела Милберна, который наблюдал за ней с другого конца зала. Его глаза снова встретились с глазами Элизабет, и она уловила в этом взгляде колебание.– Анна, потребуется твоя помощь. Нужно снять с них часть одежды.Элизабет с трудом проглотила комок в горле. Разумеется, занимающую скромное положение горничную можно попросить о такой вещи. Вероятно, Рейчел не стала бы обращаться с такой просьбой, если бы они не находились под бдительным оком наблюдающего за ними Милберна.– Может быть, стоит найти пустую комнату, где ты могла бы работать без помех?– Это очень любезно с твоей стороны, Анна.Сэр Джон коротко улыбнулся:– Я согласен. Мы не собирались обнажаться перед всем огромным залом.Не открывая глаз, Филипп сказал:– Говори за себя.Элизабет удивленно взглянула на него, а сэр Джон только хмыкнул.– Простите дерзость моего секретаря, – сказал он. – Мы росли вместе, и он иногда забывает выказать уважение тому, кто выше его по положению.Филипп открыл глаза, выразительно фыркнул и снова их закрыл.Проконсультировавшись с гофмейстером и проявив при этом граничащую с подобострастием почтительность к этому человеку, которому обычно давала указания она, Элизабет проследила за тем, чтобы раненых перевели в пустую комнату. Их сопровождал слуга из большого зала, который остался у дверей на тот случай, если незнакомцы проявят недружелюбие. Элизабет принесла для Рейчел сало, чтобы та могла смешивать его с травами, и стала выполнять ее указания, стараясь не особенно пристально смотреть, когда с мужчин стали снимать одежду. Элизабет воспитывали как богатую наследницу, ей почти не доводилось видеть обнаженное тело мужчины, и сейчас она обнаружила, что испытывает к этому немалый интерес.Рейчел сосредоточенно сдвигала то одну, то другую часть одежды раненых. Элизабет видела лиловые пятна синяков, но при этом не могла не заметить впечатляющих мужских форм. Хотя сэр Джон был всего лишь бейлифом, он оставался еще и рыцарем – человеком сильным и энергичным. И отбивался он отчаянно, о чем свидетельствовали синяки и ссадины на костяшках кистей его рук.Несколько удовлетворив свое любопытство, Элизабет почувствовала настоятельную потребность отправиться к Анне и поделиться впечатлениями о ситуации. Но она не могла оставить Рейчел в одиночестве, не могла проявить к ней неуважение.Тем временем сэр Джон продолжал гипнотизировать ее взглядом, и Элизабет почувствовала, что этот его интерес к ней весьма ее волнует и смущает. Глава 4 После того как все его синяки были осмотрены и обработаны мазями, Джон поудобнее устроился на кровати. Он был рад, что оказался вне большого зала, где собралось слишком много солдат. Ему потребовалось немалое усилие воли, чтобы не схватиться за рукоятку шпаги, словно он мог защитить себя среди массы врагов. Он должен был постоянно напоминать себе, что он раненый бейлиф.Джон был благодарен молодой целительнице за помощь, которую она ему оказывала, за исключением тех моментов, когда она загораживала от него горничную Анну. Плотный чепец скрывал волосы Анны, а также подбородок и шею – так носят чепец старые женщины, чтобы скрыть складки на шее. Но она не была старой. Кожа у нее была белоснежной и, вероятно, нежной на ощупь, без каких-либо пятен или шрамов. У нее был красиво очерченный рот, словно созданный для поцелуев и улыбок. Она выглядела истинной леди, была невысокого роста и имела царственную осанку. Когда она двигалась, под складками ее простого платья просматривались прекрасные женские формы. У нее были карие глаза газели и густые ресницы, которые она постоянно опускала, словно хотела скрыть свои мысли.Когда она появилась в большом зале замка, управляющий не стал делать секрета из того, что Анна личная горничная леди Элизабет, но Милберн хотел, чтобы именно она помогала раненым путешественникам.Почему? Единственным ответом могло быть то, что он хотел отвлечь девушку от ее прямых обязанностей – заботиться о создании удобств для леди Элизабет.Или леди Элизабет была наказана? Анне даже не позволили отнести ей завтрак. Неужели она голодала?Но нет, не следует делать поспешных выводов. Нужно просто все выяснить. Леди Элизабет была заключена под стражу несколько дней назад, и если бы она голодала, Анна выглядела бы более встревоженной. К тому же если Баннастер хотел жениться на леди Элизабет, с его стороны было бы глупо причинять вред ее здоровью.Джон наблюдал за Анной с того момента, как ее вызвали с кухни для оказания помощи раненым. Она была горничной его нареченной. Анна упомянула, что леди Элизабет была «изолирована», а это еще не означает, что она пленница. Если Баннастер хотел сохранить ее статус в секрете, он действовал не слишком-то хорошо. Правда, кузену короля наплевать на то, что кто-то знает о его намерениях. И это делает его весьма опасным человеком.Пока Джон находился в большом зале в ожидании целительницы, он заметил тревогу на лицах слуг, заметил, как угрюмо люди занимались своей работой. Не было ни улыбок, ни смеха. Но не было и явного страха, а это был добрый знак, если иметь в виду самочувствие и положение леди Элизабет.Анна могла быть ключом к решению проблемы, Джон понял это почти сразу. Была ли Анна единственным человеком, кто имеет доступ в башню? Нужно как можно скорее выяснить это.Джон поморщился, когда Рейчел заключила его ногу между двумя деревянными пластинами и стала обматывать куском материй.Ладно, ему придется похромать на одной ноге, чтобы получить ответы на свои вопросы. Огден и Паркер потрудились на славу, чтобы сделать из них с Филиппом раненых путешественников.Рейчел стала убирать свои склянки с мазями. Она подняла глаза на Анну:– Я приду завтра посмотреть, как дела у сэра Джона и его секретаря. Я не понадоблюсь до этого?Странная вещь – спрашивать об этом горничную, правда, сейчас, когда изолирована их госпожа, вся обслуга чувствует себя не в своей тарелке.Анна покачала головой:– Я справлюсь. А мужчины достаточно здоровы, чтобы остаться без присмотра?– Вы могли бы спросить нас, – любезно заметил Джон.Анна бросила на него обеспокоенный взгляд. Рейчел улыбнулась:– У вас нет тяжелых ранений, хотя понадобится время, чтобы поправиться. Оставайтесь здесь и отдыхайте весь день, а слуги пусть принесут вам то, в чем вы нуждаетесь.– А могут ли они отправиться на ужин в большой зал, если будут чувствовать себя достаточно хорошо? – спросила Анна, краснея.Похоже, она не хочет оставаться наедине с незнакомцами? Впрочем, Джон не мог ее за это осуждать. Рейчел вздохнула:– Если вы почувствуете, сэр Джон, что способны передвигаться, я не стану держать вас в заключении.Когда целительница стала рассказывать, какая еда будет наиболее способствовать их выздоровлению, Джон поймал себя на том, что снова наблюдает за горничной.Будучи третьим сыном, он рано осознал, что ему никогда не удастся привлечь внимание настоящей леди. Ему пришлось идти по жизни своим путем, изучать редкие профессии, чего никто не ждал от него. И иметь дело с такими женщинами, которые были счастливы получить несколько монет в обмен на то, чтобы мужчина почувствовал себя ночью вполне комфортно.Анна не была такой. Хотя она являлась горничной леди Элизабет, она сказала Милберну, что воспитывалась как компаньонка леди Элизабет. Такая женщина жила по предписаниям своей госпожи, а из того, что Джон помнил о леди Элизабет, она скорее всего заставляла свою компаньонку напряженно трудиться. Даже будучи совсем юной, леди знала о той роли, которая ей отводится в этом мире, и в общении со слугами была твердой, хотя и справедливой.Но смогла ли она добиться их преданности? Желают ли слуги Олдерли постараться освободить свою госпожу? Захочет ли Анна помочь в этом?Чтобы выяснить все это, требовалось время, а Джон не хотел терять его попусту. Он не относился к числу тех людей, кто привык валяться без дела. Но сейчас у него не было выбора. Ему требуются союзники, если он собирается освободить леди Элизабет. И начнет он с Анны.Джона несколько беспокоило то, что ему так хочется поближе узнать горничную. Она казалась ему удивительно привлекательной. К тому же он все еще не привык считать себя обрученным.Но сэр Джон не был обручен. Он был бейлифом, который мог пофлиртовать с горничной. И хотя он испытывал некоторые угрызения совести, прибегая к подобной тактике, другого выхода не было.После ухода Рейчел Анна сказала:– Мне нужно обслужить мою госпожу, но я попрошу, чтобы вам подали еду.Лежавший на тюфяке Филипп приподнялся на локте.– Вы очень добры, Анна, но нам, двум мужчинам, валяться здесь будет тоскливо и одиноко. Вы навестите нас?Анна кивнула с явной неохотой:– Я сделаю все, что смогу. Но все слуги здесь доброжелательны, веселы и будут счастливы оказать вам услугу. Кто-нибудь постоянно будет приходить.– Мне они что-то не показались веселыми, – заметил Джон, повернув голову, чтобы лучше рассмотреть Анну, когда она приблизилась к двери. – У вас здесь все в порядке?Держа руку на щеколде, Анна заколебалась.– Пока что да. Отдыхайте спокойно.Двое слуг ушли вместе с нею, и Джон с Филиппом остались одни.– Надеюсь, мы не закиснем здесь, – с улыбкой сказал Филипп, – благодаря заботам Анны.– Думаю, у нее больше оснований для беспокойства, чем у нас, – заметил Джон. – Послушай у двери, есть ли там охрана.– Неудивительно, что ты захотел, чтобы нога была сломана у тебя, – буркнул Филипп, однако поднялся и подошел к двери. Несколько минут он прислушивался, приложив к двери ухо. – Мне кажется, там никого нет. Может, открыть и посмотреть?– Нет, я не хочу, чтобы нас в чем-нибудь заподозрили. Подойди поближе, нам есть о чем поговорить.Филипп подтянул к кровати Джона скамью и сел. Понизив голос, Джон заговорил:– Что ты думаешь о самом замке? Он так укреплен, что взять его может лишь большое войско. Нам остается надеяться, что когда Огден и Паркер найдут людей Олдерли, те захотят работать с нами.– Они же не откажутся помочь своей госпоже. Это весьма впечатляющее владение, гораздо больше твоего дома. Думаешь, ты сможешь им управлять?– Да. – Замок Олдерли был богатым поместьем герцога. Если все пойдет, как планировалось, Джон должен стать герцогом. А ведь когда-то считалось, что ему придется рассчитывать на милость своих братьев. И его самый старший брат Уильям был не слишком-то милостив к Джону, полагая, что его обязанность – воспитывать Джона в строгости.А сейчас он был бароном Расселом, имел невесту, которая нуждалась в нем, и замок, которым необходимо было овладеть.– Анна назвала заточение леди Элизабет «изоляцией», – вспомнил Филипп. – Не означает ли это, что все держится в секрете?– Не знаю. Но люди в таверне говорили, что этого следовало ожидать от Баннастера.– А солдаты, которые нас сюда принесли, были неуважительны к семье леди, похоже, они служат только Баннастеру.Джон пошевелил ногой и с удовлетворением отметил, что боль стала меньше.– Разумеется, он поставил на все важные посты своих людей. Я поручаю тебе узнать, отправил ли Баннастер солдат Олдерли в какое-нибудь определенное место.– Тогда их будет легче найти, – кивнул Филипп.Раздался стук в дверь, и Филипп быстро ретировался на свой тюфяк.Вошла молоденькая служанка с подносом.– Мне приказали принести это вам. – Она подтащила поближе к раненым небольшой столик и поставила на него поднос. – Вам нужна помощь во время еды?Филипп медленно принял сидячую позу.– Если моему господину потребуется помощь, я окажу ему. Благодарим за предложение.Когда служанка ушла, Филипп снял салфетку с подноса и обнаружил две миски тушеного мяса и две кружки эля. Он с удовольствием понюхал еду, затем подложил подушки за спину Джону, чтобы тот смог сесть. Одну миску Филипп поставил на стол, а поднос со второй – на колени Джону.Несколько минут они ели молча. Нарушил молчание Джон:– Пока ты будешь выяснять, где сейчас солдаты Олдерли, я освоюсь в замке, демонстрируя при этом свое самочувствие, чтобы никому не пришло в голову настаивать на нашем отъезде. Я выясню, действительно ли управляющий олицетворяет подлинную власть в отсутствие Баннастера. И еще узнаю, кто имеет доступ к леди Элизабет. Нам нужно заручиться ее помощью.– Ты уже начал с Анны, – усмехнулся Филипп. – Я думаю, тебе будет несложно склонить эту молодую женщину на нашу сторону.– Она компаньонка леди. – Джон не столь уж часто испытывал смущение.– Да она и сама по себе очень мила.– Это не имеет значения. – Джон макнул кусок хлеба в подливку, сунул его в рот и, пожевав, проглотил. – Ей позволено видеться с леди Элизабет, что весьма важно для нас. Если она примет нашу сторону, то сможет передавать нам записки.– Рискуя собственной жизнью.Джон нахмурился:– Под ударом жизнь леди Элизабет.– Ты откроешь Анне, кто ты такой на самом деле?– Не сразу. Я должен убедиться, что ей можно доверять.– И это означает, что ты будешь проводить с ней достаточно много времени.Джон не делал ничего такого, чтобы чувствовать себя виновным, тем не менее мысли об Анне рождали у него чувство вины.
Было уже позднее утро, когда Элизабет подошла к подножию башни, охраняемой двумя солдатами, каждый из которых представлял сторону своего хозяина. Элизабет захотелось улыбнуться своему солдату, Лайонелу, молодому мужчине, еще не посвященному в рыцари, очевидно, выбранному солдатами Милберна за отсутствие опыта. Солдат, не имеющий опыта, едва ли решится на нападение или на попытку в одиночку спасти леди из заточения.Но она знала, что Лайонел был младшим из четырех братьев, и все три его брата были рыцарями. У Лайонела было достаточно опыта. Элизабет очень хотелось ему улыбнуться. Но вместо этого она сделала книксен, продолжая держать в руке поднос. Лайонел бросил на нее лишь один беспокойный взгляд, после чего с бесстрастным видом стал разглядывать стену коридора.Солдат Баннастера снял салфетку с подноса и взял для себя кусок хлеба. Элизабет одарила его недобрым взглядом, и он поднял руку, как бы пытаясь ударить ее. Она отступила – всей душой отвергая покорность, Элизабет знала, что это наиболее эффективный способ, когда имеешь дело с быком.– Могу я пройти? – негромко спросила она. – Моя леди еще не завтракала.– Проходите, – сказал Лайонел, покосившись на своего коллегу-солдата, и открыл дверь.– Обслужи ее светлость, – сказал солдат Баннастера, – и принеси назад поднос. – Если долго задержишься, я сам приду за тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29