Наши войска освободили значительную часть Карельского перешейка, но острова Бьеркского архипелага оставались в руках противника. Командующий Ленинградским фронтом Говоров в разговоре с Трибуцем о значении островов Бьеркского архипелага заметил:
– Я не могу оставаться с такими укреплениями врага на фланге армии. Да и флоту, полагаю, острова нужны.
Командующий флотом понимал, что находившиеся на островах войска противника ухудшали положение на приморском фланге фронта, знал, что огонь вражеских батарей мешал проходу кораблей в Выборгский залив, где им предстояло содействовать нашим наступавшим войскам.
Началась подготовка к операции – сосредоточение высадочных средств, перебазирование войск. Следовало определить, где высаживаться. Трибуц при решении этого вопроса спросил Ралля, командовавшего Кронштадтским морским оборонительным районом (начальником штаба флота стал Петров), как он смотрит на разведку боем самого близкого к побережью острова Пийсари. Предложение Трибуц мотивировал тем, что там оборона слабей и войск меньше.
– Неплохая идея! – согласился Юрий Федорович. – Удар в тыл вражеской обороны всего архипелага, а потом с тыла же удар на Тиуринсари. И знаете, с Берне финнам придется самим уйти…
Чтобы отвлечь внимание противника, за час до выхода отряда была произведена демонстрация высадки с противоположного направления – к берегу шли наши катера.
Штурмовики подавили вражеские батареи. Под прикрытием дымовой завесы началась высадка на остров Пийсари. Другие острова не смогли обороняться. «Значение этой победы, – писал впоследствии Трибуц, – выходило за пределы тактического успеха. Главный итог этой победы был весомей. Заняв острова Бьеркского архипелага, мы вышли к глубоководному фарватеру…
Тыл войск фронта оказался обеспеченным, а мы получили выгодные позиции для дальнейших действий – освобождения островов Выборгского залива».
Освобождение островов Выборгского залива началось неудачно. Хотя десант и смог высадиться на один из этих островов, силы гарнизона противника атаковали десантников. На плацдарм и корабли полетели вражеские снаряды. В бой немедленно вступили авиация и железнодорожная артиллерия балтийцев. Все же десант пришлось с островов снять.
Командующий флотом снова выехал в штаб армии. Сюда же прибыл командующий Ленинградским фронтом Говоров. Были проанализированы допущенные ошибки. Оказалось, что недооценили возможности противника, недостаточно устойчивой оказалась связь между взаимодействовавшими силами. Новый план операции предусматривал одновременную высадку на всех трех островах. Были проведены усиленные тренировки десантников. Политорганы и партийные организации провели беседы на кораблях и в частях об опыте освобождения островов Бьеркского архипелага, о передовой роли коммунистов и комсомольцев, приводили примеры мужества и геройства.
Утром 4 июля десанты двинулись вперед под плотным прикрытием истребителей и артиллерии. Трибуц, члены Военного совета через узкий пролив наблюдали за ходом высадки на ближайший из островов. Поступили донесения об успехе. Вдруг перед наблюдательным пунктом упали снаряды.
Все прижались к основанию валуна. К счастью, скоро обстрел прекратился.
Трибуц приказал усилить удары авиации. Врага бомбили пикирующие бомбардировщики, штурмовики. 200 стрельб провела балтийская артиллерия. Видимо, она и заставила замолчать батарею, под обстрел которой попала группа командующего флотом. В течение двух дней были заняты острова, потоплено и повреждено несколько боевых кораблей и транспортов.
К 10 июля все острова Выборгского залива были очищены от противника. Начальник штаба представил отчет об операции.
– Бои кораблей и батарей в связи с географическими условиями велись на коротких дистанциях. Широко использовалась маскировка, выгоды тактического характера, связанные с применением самоходной морской артиллерии. Авиаторы сумели на таком активном и тесном театре безошибочно находить врага.
Что касается минной обстановки и задач траления, – продолжал начальник штаба, – то в этом году придется затралить и уничтожить мин не меньше, чем за три предыдущие кампании, взятые вместе.
Предвидевший необходимость «прогрызать» гогландскую минную позицию, командующий поправил:
– Вдвое больше! Вдвое! Так и ориентируйте командиров соединений, иначе с моря в Таллин и в Рижский залив не попадем.
В нашей литературе немного рассказывается об операции Балтфлота летом 1944 года по уничтожению южного фланга гогландской минной позиции, которую противник оборудовал в течение всей войны.
А именно ее уничтожение было главным в боевой деятельности флота до начала операции по освобождению Прибалтики.
Когда балтийцы протраливали фарватеры, противник стремился снова закупорить их минами. 17 августа флотилия немецких миноносцев вошла в Нарвский залив, чтобы сорвать очистку его от мин. Ошибка привела к тому, что немецкие корабли попали на свое же минное поле. Погибло три миноносца, четвертый получил повреждения. Советские моряки подобрали 107 матросов и офицеров противника. Попал в плен и командир флотилии.
За навигацию только в Нарвском заливе было уничтожено свыше тысячи мин. Операция по прорыву вражеской минной позиции позволила обеспечить безопасность наших коммуникаций и боевую деятельность кораблей в Балтийском море.
Терпя поражение за поражением, противник яростно защищался. В 1944 году заметно возросла активность его подводных лодок, участились случаи проникновения их в восточную часть Финского залива. Командующий приказал усилить разведку и противолодочную оборону. Было выявлено, что в заливе одновременно находились две-три немецкие и одна-две финские лодки. Их присутствие, однако, вначале мало чем подтверждалось. Но вдруг погибло по неизвестным причинам судно «Коллектор».
Трибуца взволновала и гибель судна, и незнание причин потери. Не было известно, что явилось причиной гибели: то ли мина, то ли торпеда. «Бури не было, значит, меньше вероятность встречи с сорванной с якоря миной… Все-таки подводная лодка», – крепло мнение Трибуна. Он приказал командующему Кронштадтским морским оборонительным районом усилить бдительность дозорной службы, особенно наблюдение за подводными лодками, и провести контрольное траление, чтобы убедиться, что в том районе мин нет.
Мнение Трибуца подтвердилось уже через несколько дней и результатами траления, и новым тревожным донесением. Получил сильное повреждение дозорный катер МО-304. Как выяснилось, на катере около двух часов ночи 18 июля гидроакустик уловил шум винтов подводной лодки. Поиск не дал результатов. Катер вернулся на линию дозора, и вдруг грянул взрыв.
Небольшой корабль был атакован двумя торпедами. Одна нашла цель, а другая взорвалась у берега. Катеру оторвало носовую часть до рубки, но он остался на плаву и задним ходом пришел в базу. Вскоре получил повреждения и другой морской охотник. Такого, чтобы подводная лодка атаковала столь малую цель, как катер, в практике боевых действий на море еще не бывало. Удивляло и то, что ни в одном из случаев наши моряки не видели следы торпеды – пузырьков воздуха на поверхности воды. Тут было над чем подумать: пенный след мог не заметить один наблюдатель, двое. Но чтобы его не заметили десятки людей на разных кораблях, такого быть не могло. Постепенно сложилось мнение, что противник нападает на катера не для обозначения своей боевой активности, а спешит опробовать какой-то новый вид торпедного оружия, но не находит более крупных целей.
– Подловить бы нам одну подводную лодку, потопить ее, а потом поднять, – говорил начальник штаба флота Петров. – Вот тогда и стало бы нам ясно, какие у фашистов торпеды…
Эта мысль не раз приходила и командующему. Оставшись после ухода Петрова один, он надолго задумался. Все, казалось бы, сделано. План усиления противолодочной обороны должен был способствовать успеху в борьбе с вражескими подводными лодками. Торпедные катера ставили минные заграждения в финских шхерах. В дозоры посылают по два малых охотника. Им приказано не стопорить моторы, не ложиться в дрейф. Усилены действия авиации, она ищет лодки в море, бомбит места базирования. В готовности все противолодочные средства на плавающих кораблях.
Но чувство удовлетворения не приходило. Слишком много «белых пятен» было еще в утвержденном командующим плане. И словно нарочно новая беда: 30 июля был потоплен дозорный катер МО-105. Узнав о его гибели, Трибуц помрачнел, вызвал штабных специалистов, потребовал от командования Кронштадтского морского оборонительного района еще более активных действий, улучшения поиска лодок.
И не зря говорится – кто ищет, тот найдет. Работа командующего, штаба, всех моряков дала результаты. Корабли дивизиона катерных тральщиков заметили перископ подводной лодки. Причем эти катера не имели глубинных бомб для уничтожения лодок. Катер вызвал МО-103. Тот подошел уже через несколько минут. Сигнальщик катера обратил внимание на едва различимую «дорожку» пузырьков, которую могли создать на глубине винты сумбарины. Гидроакустик доложил о подводной лодке. Малый охотник точно положил глубинные бомбы. На поверхности воды появились матрацы, подушки, другие предметы, а вскоре и люди – шестеро в спасательных жилетах. В числе пленных оказался и командир корабля капитан-лейтенант Вернер Шмидт. Выяснилось, что была потоплена подводная лодка V-250 – новейшая в немецком флоте.
Сведения о лодке и пленных были переданы из Койвисто, куда пришли катера, в штаб флота. Командующий был в Ленинграде, и радостную весть ему лишь в полночь сообщил прямо на пристани встречавший его заместитель начальника штаба флота, имевший приказ докладывать о немецких лодках в любое время суток.
Адмирал приказал срочно поднимать лодку. Для этого был создан специальный судоподъемный отряд. Водолазы, обследовавшие корабль, установили: лежал он на глубине 33 метров, опершись днищем на скалистую отмель. Надо было скрыть подъем лодки от противника, поэтому работы велись в темное время суток. И все же в район потопления попытались прорваться вражеские торпедные катера, его обстреливали береговые батареи. Замысел врага состоял в том, чтобы глубинными бомбами уничтожить затонувший корабль, не дать советским морякам поднять его. Но противнику не удалось прорваться через дозоры.
Но вот лодка в доке. Из нее извлекли судовые документы, цифры, инструкции. И то, что было важнее всего, – торпеды нового образца, техническую документацию к ним. Таким образом, предположение Трибуца и работников штаба о новом оружии противника подтвердилось. Это были самонаводящиеся торпеды Т-5, названные немцами «королями заборов». С помощью этих торпед вражеское командование собиралось поставить блокирующий забор вокруг Англии и также добиться успеха на других театрах военных действий.
Нужно было узнать секрет нового оружия, изучить его устройство, разгадать тактику применения, разработать способы борьбы с ним. Флотские специалисты проявили глубокие знания, с риском для своих жизней разоружили торпеду. Ведь ясно было, что на оружии стоят самоликвидаторы. Минеры разобрались в приборах, в устройстве торпеды, принципах действия механизма. Для взрыва торпеде было необязательно попадать в цель. Электромагнитные взрыватели срабатывали и на определенной дистанции.
Командующий флотом наградил орденами и медалями всех моряков, участвовавших в потоплении лодки и раскрытии ее секретов. Не зря он торопил и с изучением торпед V-250, с разработкой тактики действий против новых торпед – понимал значимость того, что удалось раскрыть флотским специалистам.
Находка на дне моря приобрела международное значение. 30 поября 1944 года в личном и строго секретном послании британский премьер-министр писал И. В. Сталину:
«…Адмиралтейство просило меня обратиться к Вам за помощью по небольшому, но важному делу. Советский Военно-Морской Флот информировал Адмиралтейство о том, что в захваченной… подводной лодке были обнаружены две германские акустические торпеды Т-5. Это единственный известный тип торпед, управляемых на основе принципов акустики, и он является весьма эффективным не только против торговых судов, но и против эскортных кораблей. Хотя эта торпеда еще не применяется в широком масштабе, при помощи ее было потоплено или повреждено 24 британских эскортных судна, в том числе 5 судов из состава конвоев, направляемых в Северную Россию…
Изучение образца торпеды Т-5 было бы крайне ценным для изыскания контрмер. Адмирал Арчер просил советские военно-морские власти, чтобы одна из двух торпед была немедленно предоставлена для изучения и практического использования в Соединенном Королевстве…»
В конце послания указывалось, что английское адмиралтейство предоставит Советскому Военно-Морскому Флоту «все результаты своих исследований и экспериментов с этой торпедой».
К этим вопросам руководители двух стран возвращались в письмах 14 и 23 декабря 1944 года. Но состояние торпед, получивших повреждения при бомбежке лодки, не позволяло транспортировать хотя бы одну из них в Англию. Союзникам была предоставлена возможность изучить новое секретное морское оружие непосредственно на Балтике.
В конце июля 1944 года войска Ленинградского фронта освободили город Нарву, но развить успех не удалось. Немецко-фашистское командование считало участок между Финским заливом и Чудским озером воротами в Прибалтику и Восточную Пруссию и создало здесь прочные оборонительные рубежи. Командование Ленинградского фронта решило обойти «ворота». Посоветовавшись с Трибуцем, Маршал Советского Союза Говоров предложил Ставке Верховного Главнокомандования передать его фронту тартуский участок 3-го Прибалтийского фронта, перебросить туда 2-ю ударную армию через озеро и выйти в тыл нарвской группировке противника.
Ставка согласилась на операцию. Трибуц доложил командующему фронтом, что на озере сформирована бригада кораблей. Он предложил произвести переход судов и кораблей по озеру и высадку под усиленным прикрытием авиации, создать мощную артиллерийскую группу для удара по району высадки. Говоров одобрил его предложения, обещал учесть все, что относится к сухопутным войскам.
К середине сентября речные корабли перевезли на западное побережье Чудского озера главные силы 2-й ударной армии – более 100 тысяч человек и боевую технику. С 14 сентября фронт и флот перешли в наступление на Таллин. Успешно шла вперед 2-я ударная армия. С нарвского участка противнику пришлось отойти.
При эвакуации Таллина последними его покидали торпедные катера, и первыми они вернулись в столицу Советской Эстонии, вступив туда одновременно с нашими танкистами и пехотинцами. 13 октября моряки вернулись в Ригу. В боях участвовали воины латышского батальона, воевавшего на Ораниенбаумском плацдарме и защищавшего дорогу на Ладоге.
Победы на Карельском перешейке и на южном берегу Балтийского моря имели важное политическое и стратегическое значение: вскоре прекратила боевые действия и вышла из войны Финляндия.
23 сентября – на другой день после освобождения Таллина, снова ставшего главной базой флота, – туда прибыл Трибуц. Но недолго он пробыл в столице Эстонии. Вскоре он выехал в части, чтобы организовать высадку на Моонзундские острова. Скорейшее освобождение этого архипелага зависело от Балтийского флота, точнее, его возможности быстро переправить 8-ю армию Ленинградского фронта на Моонзунд. Для участия в десанте Трибуц выделил флотское соединение под командованием контр-адмирала И. Г. Святова, придал ему для перевозок бронекатера, торпедные катера и катерные тральщики.
В те дни адмирал Трибуц неотлучно находился на кораблях и в частях, которые готовились к десанту. В Палдиски он побывал в дивизионе торпедных катеров и в роте морских пехотинцев, готовившихся к высадке на остров Вормси. Хорошая подготовка позволяла надеяться на успех.
Командующий флотом и начальник штаба фронта решили в ночь на 29 сентября высадить на остров Муху усиленную разведку. Удалось выяснить, что на острове до 500 солдат и офицеров противника, в том числе саперы.
– Саперы? – недовольно переспросил разведчиков Святов. – Держат, чтобы подорвать дамбу Муху – Сааремаа.
Чтобы достигнуть большей внезапности, Трибуц предложил высадить десант на Муху немедленно, на сутки раньше запланированного срока. Надеялся, что, возможно, удастся предотвратить взрыв дамбы. После короткой артподготовки высадка была произведена. Она оказалась неожиданной для врага. Противник отступил, однако успел произвести частичное разрушение дамбы.
Все же действия моряков и сухопутных сил оказались поистине молниеносными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40