Отголоски этого учения переплелись в истории о рож-
дении Марии с древними языческими верованиями:
боги греков пили особый напиток - нектар и пита-
лись амброзией. Такое переплетение традиционных
мифологических мотивов, мистики, вульгаризованных
философских доктрин было характерно для <низовой
словесности> и отражало определенные тенденции
в развитии христианства.
Когда Марии исполняется двенадцать лет, рас-
сказывается в Протоевангелии, жрецы по повелению
ангела созывают старцев, чтобы вручить одному из
них Марию для своего рода опеки. Так в истории
Марии появляется плотник Иосиф - старец, вдовец.
Образ Иосифа-старца - создание апокрифической
литературы, стремившейся заполнить лакуны перво-
начальных евангельских повествований, в которых
Иосиф после рождения Иисуса и возвращения из
Египта (по Евангелию от Матфея) не фигурирует
вовсе (<родители> Иисуса упомянуты только еще один
раз у Луки в рассказе о посещении ими вместе с маль-
чиком Иисусом Иерусалимского храма.- 2.42 - 43).
Старость Иосифа позволяла объяснить отсутствие
упоминаний о нем в период деятельности Иисуса;
в Евангелии от Марка жители Назарета называют
Иисуса только <сыном Марии>, не упоминая имя
отца (6.3). По-видимому, предполагалось, что Иосиф
умер к началу проповеди Иисуса. Старость Иосифа
также давала возможность ввести взрослых сыновей
от первого брака ' и тем самым утвердить девствен-
ность Марии.
Иосиф был избран супругом-хранителем Марии,
так как из его посоха вылетела голубка - образ, ко-
торый должен был ассоциироваться в умах верующих
со святым духом, сошедшим на Иисуса в виде голубя.
Даже в деталях дальнейшей жизни Марии,
по концепции автора Протоевангелия, обнаружива-
ется ее исключительность. Так, по жребию ей доста-
ется ткать самую дорогую ткань, настоящую багря-
ницу, пурпур. Как отличен этот символ от символики
первых христиан, для которых в пурпур и багряницу
одевались блудницы - и главная блудница - Рим,
как он изображен в Апокалипсисе Иоанна '. Но пур-
пур имел и скрытый, мистический смысл (во всяком
случае так он толковался византийскими богосло-
вами): прядение пурпура как бы возвещает <пряде-
ние> тела младенца из крови матери.
Эпизод благовещения и прихода Марии к Ели-
завете представляет собой детализированный и дра-
матизированный (в соответствии с жанром) пересказ
Евангелия от Луки с дословным повторением отдель-
ных фраз. Благовещение происходит в отсутствие
Иосифа, который уходит на плотницкие работы. Это
должно было объяснить, почему Мария отправилась
к Елизавете. У Луки в соответствующем рассказе
отразилось стремление объединить легенды об Иоанне
Крестителе и Иисусе, существовавшие раздельно,
подчеркнуть связь между обоими проповедниками с
самого их рождения; бытовая достоверность не ин-
тересовала автора третьего евангелия. В Протоеван-
гелии подробно описана реакция вернувшегося мужа
и обнаружившего беременность своей подопечной
(намек на реакцию Иосифа есть в Евангелии от
Матфея, но там Мария выходит за него замуж, уже
будучи беременной, и Иосиф хочет тайно отпустить
ее. - 1. 18 - 19) .
По доносу книжника Анны (автор опять вводит
мотив иудея-недруга, как и в начале повествования)
Иосифа и Марию вызывают в храм и заставляют
пройти испытание <водою ревности>. Это был древний
обычай, согласно которому женщине, подозревавшейся
в прелюбодеянии, давали выпить воду, смешанную
с грязью'. Если она без последствий выпивала эту
смесь, то объявлялась непорочной. В рассказе <горь-
кую воду> пьют оба; естественно, что Иосиф и Мария
безболезненно проходят через испытание <божиим
судом>.
Во всех эпизодах после замужества Марии
неясно место действия. Подразумевается, что все про-
исходит в Иерусалиме: вряд ли доноситель Анна
бегал из Назарета к первосвященнику и обратно.
лазарет здесь не фигурирует, не потому, конечно,
что автор не знал о Назарете, о котором было напи-
сано в новозаветных евангелиях, а потому, что для
него эта деталь шла вразрез с сюжетом, в который
был введен эпизод с доносом, испытанием водою,
создающий драматическое напряжение, показыва-
ющий книжника, стремившегося навредить еще матери
Иисуса... Кроме того, автор не знал реального Наза-
рета, плохо представлял себе, где именно он находит-
ся. Неопределенность места действия позволяла ему
ввести псевдореалистические детали, которыми он
расцвечивал повествование по собственному усмо-
трению.
Как и в Евангелии от Луки, Иосиф с Марией
отправляются на перепись в Вифлеем (добавлена
деталь - вместе с сыновьями) . В повествование
вставлен эпизод, выпадающий из общего бытописа-
тельного тона этого отрывка: Мария во время пути
то плачет, то смеется. Когда Иосиф спрашивает ее,
в чем дело, она отвечает, что видит перед глазами
два народа: один рыдает, другой радуется и весе-
лится. Здесь открыто противопоставлены иудеи (на-
род, который рыдает: во время создания Протоеван-
гелия свежа была память о страшном разгроме II
иудейского восстания) и христиане из язычников (на-
род, который радуется). Видение Марии отражает об-
щую тенденцию Протоевангелия, но описание его выпа-
дает из контекста (характерно, что в тексте сначала
сказано, что Иосиф пошел сзади Марии, а потом -
что он обернулся и увидел ее плачущей и смеющейся).
Создается впечатление, что эти фразы взяты из какого-
то другого произведения, хотя, возможно, это было
сделано уже самим автором оригинала истории о рож-
дении Марии.
Дальше следует описание рождения Иисуса.
Иисус, согласно этому евангелию, рождается в пещере,
в пустынном месте; рождение Иисуса - это рождение
света, который наполняет всю пещеру. Автор исполь-
зовал здесь неканоническую традицию, поскольку она
имела гораздо более сильную теологическую направ-
ленность, чем рождение в доме (Евангелие от Матфея)
или в яслях (Евангелие от Луки, в котором подчеркнута
обстановка простоты и бедности, противопоставленная
высокому предназначению младенца), пещера - сим-
вол тьмы, незнания, которую озаряет Свет-Иисус. Но
автор Протоевангелия не мог обойти популярную среди
христиан легенду об Иисусе в яслях для скота, столь
близкую первым христианам из низов общества: ясли
появляются у него в связи с преследованиями Ирода;
Мария прячет там младенца Иисуса.
В описание рождения Иисуса введены дополни-
тельные персонажи по сравнению с каноническими
текстами - повивальная бабка и Саломея (правда, в
папирусе Бодмера эти эпизоды сокращены). Оба этих
персонажа должны были засвидетельствовать боже-
ственность и чудотворные свойства Иисуса с самого
рождения.
После чуда с Саломеей следует описание покло-
нения магов. Характерно, что из двух вариантов в кано-
нических евангелиях: поклонения пастухов у Луки и
поклонения магов у Матфея автор выбирает версию
Матфея, хотя в целом он больше следует рассказу
Луки (встреча Марии с Елизаветой, благовещение,
перепись в Вифлееме): маги - восточные мудрецы и
прорицатели, приносящие богатые дары, были ближе
тенденции автора - представить Иисуса с момента
рождения общемировым божеством, в которого уверо-
вали пришедшие издалека восточные прорицатели, так
же как тенденции Евангелия от Луки больше соот-
ветствовали бедные пастухи, первыми приветствовав-
шие рождение мессии. Весь эпизод с магами и Иро-
дом - близкий к тексту пересказ соответствующего
места у Матфея с небольшими отклонениями (Ирод
представлен грозным правителем, заседающим в прето-
рии и допрашивающим первосвященников и книжни-
ков).
На преследованиях Ирода и попытке спасти от
них Иисуса кончается собственно история Марии
Дальше следует совсем другой сюжет, связанный с
Иоанном Крестителем и гибелью его отца Захарии
Эта история взята из сказаний об Иоанне Крестителе
и не имеет отношения к истории Марии. По всей ве-
роятности, она отсутствовала в оригинале, так как
Ориген не знает версии, приведенной в Протоеванге-
лии, об убийстве Захарии в храме, хотя ссылается
на <Книгу Иакова>, говоря о братьях Иисуса Присое-
динена она была к первоначальному тексту еще в
поздней античности (легенды о спасении Елизаветы в
горе и смерти Захарии были широко распространены
в средние века) . В этой истории усилен чудесный,
сказочный элемент: гора расступается перед Елизаве-
той и скрывает ее вместе с младенцем Гибель Захарии
не имеет основы в канонических текстах Возможно,
она сконструирована автором в связи со словами, ска-
занными Иисусом в Евангелии от Матфея (23.35),
где он призывает на головы книжников и фарисеев
всю кровь праведную <от крови Авеля праведного до
крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили
междч храмом и жертвенником> ' Кто такой Заха-
рия, сын Варахии, было неясно христианам II в. Автор
истории о гибели Захарии связал эту гибель с преследо-
ваниями Ирода, требовавшего выдачи маленького
Иоанна '. По приказанию Ирода Захария, выведенный
в качестве первосвященника (хотя, согласно каноничес-
кой традиции, он был жрецом, выполнявшим свои обя-
занности в черед с другими,- <из Авиевой череды>),
был убит за отказ сказать, где его сын; его кровь чудес-
ным образом окаменела, чтобы свидетельствовать о пре-
ступлении. История Захарии связывается в конце с
историей Иисуса введением первосвященника Симео-
на, которого избирают на место убитого Захарии
В Протоевангелии сказано, что этому Симеону было
предсказано, что он не умрет, пока не увидит Христа
Здесь повествование опять использует Евангелие от
Луки, где говорится о человеке по имени Симеон,
которому было дано такое предсказание (автор Про-
тоевангелия искусственно делает его первосвященни-
ком, выбранным после гибели Захарии, чтобы связать
обе части повествования и иметь возможность вер-
нуться к Иисусу),
Кончается апокриф словами Иакова, который
объявляет себя автором повествования, он вернулся в
Иерусалим после смерти Ирода, а до тех пор скрывал-
ся в пустыне. Неясно, почему он должен был скры-
ваться: ведь Ирод разыскивал младенцев, чтобы унич-
тожить будущего царя иудейского, а не взрослых.
Возможно, здесь речь идет об Ироде Антипе, а воз-
можно, с именем Иакова связано предание о его пре-
бывании в пустыне (может быть, реальный Иаков
имел отношение к эбионитам-ессеям?), и автор Про-
тоевангелия для достоверности ввел эту деталь.
В целом Протоевангелие Иакова представляет
собой смешение различных христианских легенд, paв-
но как и привнесенных в христианство представлений
о древних античных божествах. В Протоевангелии
Иакова нарративный элемент превалирует над теоло-
гическим, но и там под бытовыми деталями (или,
точнее, якобы бытовыми) и сказочными чудесами про-
слеживается вероучительная тенденция, связанная с
идеей Иисуса-божества, чьи чудесные свойства были
присущи еще его матери. В этом произведении ощу-
шается своеобразно переработанное влияние гности-
ков. Это было не просто занимательное чтение, OHO
отвечало религиозным запросам основной массы хри-
стиан, для которых были непонятны догматические
споры сторонников гностицизма и ортодоксального
направления: они приспосабливали учения, подчас
враждебные друг другу, к своему восприятию христи-
анства.
Протоевангелие Иакова было создано в среде, в
которой знали и почитали новозаветные евангелия,
однако они не воспринимались еще как <канони-
ческие>: с их текстом можно было достаточно вольно
обращаться, дополнять, изменять порядок повествова-
ния. Эпизод рождения Христа в пещере показывает,
что наряду с новозаветной почиталась и иная тра-
диция.
История рождения Марии пользовалась необы-
чайной популярностью среди христиан в поздней ан-
тичности и средневековье. Церковь не могла признать
Протоевангелие каноническим: оно было создано слиш-
ком поздно, сказочные детали, хотя и перетолко-
ванные богословами, контрастировали с повествова-
нием евангелий Нового завета. Против этого сочине-
ния резко выступил Иероним; в У в. оно было вклю-
чено в список запрещенных книг. Особенно сильной
была оппозиция против него в западной церкви
вплоть до XVI в. Пий V исключил из латинского
требника службу Иоакима, однако затем она была
восстановлена. Особенно популярно было Протоеван-
гелие на Востоке: оно читалось, толковалось, дало
основание для ряда Богородичных праздников, в
частности - рождества богородицы, введения во храм.
Но и на Востоке оно иногда упоминается в списках
<отрешенных книг>. На Русь <Иаковлева повесть>
пришла в XI1 в.; еще в XIV в. эта повесть встречается
в списках запрещенных книг '. Формирование культа
богоматери способствовало популярности этого апо-
крифа. Почитание Марии впитало в себя элементы
мистериального культа Великой матери - божества,
которое объединяло образы различных языческих бо-
гинь (Исиды, Кибелы, Астарты, Артемиды и др.),
воспринимавшихся как ее ипостаси. Это божество в
глазах его почитателей было не только властителем
всего живого, но и носителем высшей справедливости,
защитником людей ' . Эта последняя черта особенно
ярко выступила затем в культе богоматери-заступницы.
Протоевангелие Иакова положило начало для
создания различных легенд о Марии: в конце IV в.
появился анонимный апокриф <Об успении Марии>,
написанный в том же ключе, что и Протоевангелие.
В нем рассказывалось об успении (не о смерти) и
вознесении ее на небо. В апокрифе содержится опи-
сание множества чудес: сам Иисус с ангелами спус-
тился на облаке, чтобы принять ее душу. Но душа
лишь временно покинула тело богоматери (отсюда
понятие <успения>), затем душа ее снова воссоеди-
нилась с телом, и Мария вознеслась на небо, обретя
новую, преображенную сущность. Как и в Протоеван-
гелии Иакова, в сказании об успении Марии отдельные
реалистические детали (например, там рассказыва-
лось, что апостол Фома опоздал на похороны Марии
и захотел проститься с ней) сочетаются с религиозной
символикой, использовавшей образы Нового завета.
Так, о предстоящем успении Марии возвещает архан-
гел Гавриил - тот, кто возвестил ей рождение Иисуса.
Тем самым весть о смерти становится вестью о чуде
нового рождения, которое должно произойти с нею...
О воскресении Марии апостолы узнают так же, как
ученицы Христа узнали в евангелиях о его воскресе-
нии,- они открывают по просьбе Фомы гробницу
Марии и находят ее пустой. Такой повтор был связан
с тем, что автор не имел в своем распоряжении тра-
диции о последних годах жизни Марии и создавал
свое сказочно-богословское произведение, используя
историю Иисуса и наполняя ее символикой, подчерки-
вавшей божественность Марии в отличие от осталь-
ных, даже самых праведных, святых и мучеников. Не-
смотря на столь позднее появление апокрифа об
успении Марии, с конца У в. церковь празднует успе-
ние богоматери.
Протоевангелие Иакова и восходящие к нему ска-
зания отражают изменения, происшедшие в верованиях
христиан в течение первых веков существования их
учения. В основе этих изменений лежали как влияние
древних языческих культов, многие элементы которых
впитало христианство, так и особенности социальной
психологии самих христиан. Эти особенности еще
более ярко выступают в апокрифе о детстве Иисуса,
разбор которого будет представлен в следующей главе.
История Иакова
о рождении Марии (1)
I. В двенадцати коленах Израиля был некто
Иоаким, очень богатый человек, который приносил
двойные дары Богу, говоря: Пусть будет от богатства
моего всему народу, а мне в отпущение в умилостив-
ление Господу. Наступил великий день Господнен (2)
когда сыны Израиля приносили свои дары.
1 2 3 4